Александр Иванович Герцен (1812—1870) и Николай

Платонович Огарев (1813—1877) на протяжении всей жизни выступали как единомышленники, продолжатели дела Радищева и декабристов. Они были выдающимися проповедниками революционно-демократических идей и социалистического обновления России.

Герцен и Огарев происходили из дворянской среды, они вместе учились в Московском университете. Форми­рование их мировоззрения проходило под влиянием вос­стания декабристов, революционных идей «Путешест­вия из Петербурга в Москву» Радищева, социалистиче­ских идей французских утопистов, а также революцион­ных выступлений на Западе в 30—40-х годах,

Еще во время обучения в Московском университете Герцен и Огарев создают политический кружок, изуча­ют историю французской революции 1789—1794 гг., ув­лекаются Сен-Симоном, проповедуют ненависть к про­изволу самодержавия и крепостников, принимают уча­стие в студенческих «беспорядках». Вскоре после окон­чания университета, в 1834 г., Герцен, Огарев, Сатин и другие члены кружка были арестованы, обвинены в опасном вольнодумстве и революционном образе мышления. Герцен был сослан в Вятку, Огарев — в Пен­зенскую губернию. Ссылка не сломила ни Герцена, ни Огарева. По возвращении из ссылки они включились в борьбу против религиозно-мистической идеологии славя­нофилов и представителей официального лагеря, начали активно сотрудничать в журнале «Отечественные запи­ски». В 1840 г. на Герцена обрушились новые гонения: его ссылают в Новгород. В 1847 г. Герцен покинул Рос­сию, стал политическим эмигрантом и до конца жизни прожил за границей — во Франции, Италии, Швейца­рии, Англии.

В эмиграции Герцен развернул кипучую деятель­ность, установил связи с зарубежными революционера­ми, организовал Вольную русскую типографию, создал целый ряд произведений, в которых ставил и решал важнейшие исторические, политические и философские вопросы своего времени.

Вместе с Огаревым, эмигрировавшим за границу в 1856 г., Герцен издавал «Полярную звезду», «Коло­кол», «Общее вече». ««Полярная Звезда», — писал Ле­нин, — подняла традицию декабристов. «Колокол»' (1857—1867) встал горой за освобождение крестьян. Рабье молчание было нарушено» (В. И. Ленин. Полн. собр. соч., т. 21, стр. 258—259).

Крупной исторической заслугой Герцена и Огарева было их выступление против господствовавших в Рос­сии крепостнических порядков и самодержавия, в кото­рых они справедливо видели главное социальное зло, главное препятствие на пути политического, экономиче­ского и духовного прогресса Родины. Однако до кре­стьянской реформы 1861 г. у Герцена и Огарева были колебания между революционным демократизмом и ли­берализмом, явившиеся причиной временных разногласий между ними и Чернышевским. Они иногда обращались в «Колоколе» с открытыми письмами к Александ­ру II и к помещикам, убеждая их добровольно освобо­дить крестьян от крепостной зависимости, предоставить в их распоряжение землю, коей они пользовались, со­хранив крестьянскую общину. Эти колебания были вы­званы тем, что до проведения крестьянской реформы Герцен и Огарев не видели еще в самой России борю­щегося народа. Но и тогда они считали, что освобожде­ние крестьян должно быть проведено с соблюдением трех принципов: права каждого на землю, общинного владения ею, мирского управления. «На этих началах, и только на них, может развиться будущая Русь» (А. И. Герцен. Собрание сочинений в тридцати томах, т. XIV. М„ 1958, стр. 183.), — писал Герцен. Однако, несмотря на указанные колеба­ния, и в это время революционный демократизм брал у Герцена и Огарева верх над либеральными иллюзия­ми. Так, Герцен говорил в 50-х годах, что не верит ни в какую революцию в России, кроме крестьянской, ко­торая покончит с деспотизмом царей и помещиков; что лучше погибнуть с революцией, чем спасаться в бога­дельне реакции.

Грабительский характер крестьянской реформы 1861 г., волна крестьянских восстаний в стране, вызван­ных этой реформой, жестокая расправа царизма и по­мещиков над бунтовавшим народом, могучая проповедь народной революции Чернышевским и его единомыш­ленниками в России помогли Герцену и Огареву окон­чательно освободиться от либеральных иллюзий, убе­диться в необходимости революции в России. Характери­зуя крестьянскую реформу 1861 г., Огарев заявлял: «Старое крепостное право заменено новым. Вообще крепостное право не отменено. Народ царем обманут!» (Н. П. Огарев. Избранные социально-политические и философские произведения, т. I. M., 1952, стр. 478). «Не вина Герцена, а беда его, — писал В. И. Ленин, — что он не мог видеть революционного народа в самой России в 40-х годах. Когда он увидал его в 60- — он безбоязненно встал на сторону революционной демокра­тии против либерализма. Он боролся за победу народа над царизмом, а не за сделку либеральной буржуазии с помещичьим царем. Он поднял знамя революции» (В. И. Ленин. Полн. собр. соч., т. 21, стр. 261).

Эта характеристика В. И. Ленина полностью относится и к Огареву.

Герцен и Огарев установили связь с Чернышевским и его идейными соратниками, приняли активное участие в создании нелегальной революционной организации «Земля и воля». Основные политические требования этой группы были сформулированы Огаревым в прокла­мации «Что нужно народу?». Они сводились к следую­щему. Народу необходимы земля, воля и образование. Завоевать свободу народ может только собственными руками. Обращение к народу заканчивалось призывом организованно готовиться к восстанию.

Характер революции 1848 г. в Западной Европе Герценом и Огаревым не был понят. Более того, поражение революции вызвало у Герцена духовную драму, привело к краху утопических надежд на социалистическое пре­образование общества в результате победы этой рево­люции. По этому поводу В. И. Ленин писал, что «ду­ховная драма Герцена была порождением и отражением той всемирно-исторической эпохи, когда революцион­ность буржуазной демократии уже умирала (в Европе), а революционность социалистического пролетариата еще не созрела». (В. И. Ленин. Полн. собр. соч., т. 21, стр. 256.).

Потеряв надежду на то, что из революций 1848 г. на Западе может непосредственно вырасти социализм, Гер­цен и Огарев все больше обращают внимание на кре­стьянскую общину, ища в ней зародыши социализма. Говоря об общинном крестьянском социализме Герцена и Огарева, В. И. Ленин в статье «Памяти Герцена» по­казал, что в этом учении «нет ни грана социализма», что в нем выражена революционность буржуазной крестьянской демократии, что «идея «права на землю»; и «уравнительного раздела земли» есть не что иное, как фоpмyлиpoвкa революционных стремлений к равенству со стороны крестьян, борющихся за полное свержение помещичьей власти, за полное уничтожение помещичь­его землевладения» (Там же, стр.258). Слабые стороны учения Герцена и Огарева о русском общинном социализме впоследст­вии подхватили революционные народники.

Под конец жизни Герцен начинает пересматривать свою прежнюю недооценку рабочего движения на Западе. Рабочий вопрос, а также деятельность Первого [Интернационала все более приковывают его внимание, что нашло отражение в письмах «К старому товарищу» (1869). Порывая с Бакуниным и осуждая его анархист­скую тактику, Герцен не отказывается использовать го­сударство в интересах революции и народа. Хотя он го­ворил о необходимости обратиться с «проповедью, равно обращенной к работнику и хозяину, земледельцу и ме­щанину», но упор делал не на эту проповедь, а на со­циальную революцию, которая положит конец царству капитала. Герцен приветствовал перевод работ Маркса на русский язык, заявляя Огареву, что «вся вражда моя с марксидами — из-за Бакунина» (А. И. Герцен. Собрание сочинений в тридцати томах, т. XXX, книга первая. М.,, 1964, стр. 201.).