Сербские мыслители

Наиболее крупным революционно-демократическим мыслителем юж­нославянских народов в XIX в. был выдающийся писатель и критик Светозар Маркович (1846—1875). Свою деятельность он начал в условиях, когда турецкие гарнизоны продолжали занимать ряд городов его родины — Сербии. Часть ее находилась под гнетом австро-венгерской монархии.

Непосредственным предшественником Марковича был Живоин Жуёвич (1838—1870)—последователь взглядов русских революционных демократов. Мировоз­зрение самого Марковича сформировалось в основном в России, где Маркович в 1866—1869 гг. завершал свое образование. В одном из писем Маркович заявлял о том, что необходимо «быть в сербском народе тем, кем были Чернышевский, Добролюбов и другие в русском! народе». Когда Маркович организовал в 1871 г. изда­ние первой на Балканах газеты социалистического на­правления «Радник» («Работник»), то он начал на ее страницах печатание романа Чернышевского «Что де­лать?». Изложению экономических взглядов Чернышев­ского Маркович посвятил книгу «Принципы народной экономии или науки о народном благосостоянии»; этой книгой он «хотел бы, следуя за Чернышевским, создать социалистическую политическую экономию» (Цит. -по кн.: И. Скерлич. Светозар Маркович, его жизнь, деятельность и идеи. Белград, 1922, стр. 131 —132 (серб.-хорв. яз.),)

В период кратковременного пребывания в Швейца­рии Маркович познакомился с трудами Маркса и Эн­гельса. Он писал, что Маркс «первый указал пролета­риату способ разрешения социального вопроса, организуя в одну партию пролетариат всех стран». Он называл марксизм «подлинным социализмом», основополож­ники которого доказали, что «жизненные проблемы на­рода выносятся на решение самими потребностями народа, а не выдвигаются в итоге умственных комбина­ций, которые возникают в головах отдельных людей» (Цит. по кн.: И. Скерлич. Светозар Маркович, его жизнь, дея­тельность и идеи, стр. 162). Возвратившись на родину, Маркович пропагандировал труды Маркса и Энгельса. Знакомство с марксизмом способствовало углублению революционного демокра­тизма и интернационализма С. Марковича, его критики либерализма, развитию его материалистических и атеи­стических взглядов. Но, сочувствуя марксизму и при­ветствуя I Интернационал, Маркович не стал убежден­ным марксистом и остался революционным демократом, последователем Чернышевского. В понимании будущего социального устройства Маркович был утопическим со­циалистом. По его мнению, социалистический строй дол­жен развиться из крестьянской общины и патриархаль­ной семьи (задруги) после насильственного уничтоже­ния «феодальной и бюрократической эксплуатации». Земля должна стать «коммунальной собственностью». Маркович считал, что открытый Марксом закон неиз­бежности пролетарской революции приложим только к странам Западной Европы, где уже сильно развился капитализм; в Сербии же существует прямая возмож­ность перейти к социализму, минуя капиталистическую стадию развития. Но и в этом вопросе знакомство с марксизмом сыграло положительную роль для Марко­вича — оно помогло ему углубить критику феодализма л капитализма и привело к появлению у него взглядов, близких к историческому материализму: Маркович под­черкивает роль экономики в общественной борьбе и рассматривает эту борьбу как результат противоречия между классами, занимающими различное положение в системе экономических отношений.

Маркович стремился идейно направить и вдохно­вить борьбу сербского народа за социальное освобож­дение, тесно связывая ее с национально-освободитель­ной борьбой. Он указывал на крестьянскую революцию народов Балканского полуострова как на путь разре­шения назревших противоречий.

В своих философских взглядах Маркович исходил из антропологического принципа Чернышевского, от­стаивая положения о первичности и вечности материи. «Вся жизнь есть не что иное, как изменение материи. Человек рождается и умирает, материя не рождается и не умирает — она бессмертна» (Светозар Маркович. Избранные сочинения М 1956 стр. 454 ). Материю Маркович представлял себе не как нечто пассивное, инертное, а как обладающую органически присущим ей движением!

Маркович положительно оценивал выступления вульгарных («популярных») материалистов Бюхнера, Фогта и Молешотта против религии и идеализма, на­звав, например, Бюхнера «борцом за победу науки над вымыслом» (Там же, стр. 452.) Но сам Маркович не стал на позиции вульгарного материализма; он был противником свой­ственного им примитивно-метафизического, механистического подхода к решению философских и социологических проблем. Мышление он считал особым свойством мозга, несводимым к механическому, физическому другим видам движения.

Маркович значительно глубже, чем вульгарные материалисты, осмыслил результаты современной ему науки в интересах борьбы против религии и идеализма, Положение о том, что мышление есть продукт процесс сов, происходящих в материальном субстрате, он дока­зывал, опираясь на труд И. М. Сеченова «Рефлексы го­ловного мозга». Под влиянием работ Д. И. Писарева Маркович занялся пропагандой дарвиновской теории

Наиболее острая борьба против религиозного идеализма, по мнению Марковича, идет в этике. Здесь i различал три главные школы: «интуитивистов», «утилитаристов» и «реалистов». Первая из этих школ — идеалистическая, ее представители признают врожденность принципов морали. Вторая школа (Бентам, Д. Милль др.) близка, по мнению Марковича, к материалиста однако ее представители рассматривают поступки люд формально, не анализируя различия в мотивах посту­пков и действительные источники этих мотивов. Наконец, третья школа — «реалисты» — всесторонне и научно ста вит вопрос, оценивая не только поступки, но и сами мотивы поступков с точки зрения пользы для народных масс. Общественную пользу представители этой школы, к которой Маркович относит и себя, понимают как бла­го не счастье всех трудящихся.

Маркович подчеркивал, что «нравственные принципы должны развиваться в одном и том же направлении у всех народов» (Светозар Маркович. Избранные сочинения, стр. 507). Развитие их происходит постепенно. Изменение социальных условий необходимо влечет за собой изменение этических воззрений людей. «...Человек может нравственно развиваться лишь по мере измене­ния окружения, влияющего на его развитие» (Там же, стр. 514) Но ка­ким закономерностям подчиняется процесс изменения социальных условий, общественный прогресс вообще? Маркович считал, что «законы, управляющие общест­венными явлениями, зависят от законов человеческой природы» (Там же, стр. 813). Эти законы могут быть открыты путем ана­лиза «естественной истории человека», под которой Маркович понимал историю его социального развития. История человечества для Марковича — это прежде все­го история трудовой деятельности народных масс. В письме к Н. Марковичу он сформулировал эту мысль явно под влиянием Маркса: «...наша материальная жизнь является основой нашего бытия...» (Там же, стр. 488) Однако в противоречии с этим его утверждением находятся многие другие положения, в которых он преувеличивал роль интеллигенции в общественном развитии. Он часто рас­сматривал социальный прогресс как результат борьбы науки и материализма против религии и идеализма, так что критерием социального развития оказывалась сте­пень умственного развития народа вообще и даже бо­лее узко — степень его философской зрелости.

Касаясь вопроса о переходе к социалистическим формам общественной жизни, Маркович писал, что «до осуществления преобразования в самом обществе долж­ны измениться общественные понятия»⁵. Это утвержде­ние, поскольку Маркович имел в виду изменение поня­тий во всем обществе в целом, носило идеалистический характер, и из него следовал ошибочный вывод, что социалистическая революция может произойти лишь тогда, когда сознание всего народа достигнет социали­стической зрелости.

Маркович был активным борцом за критический ре­ализм в искусстве. Он отстаивал демократическую на­правленность художественного творчества и осуждал сентименталистов-романтиков, которые проповедовали уход от жизни в царство заоблачных грез.

С. Маркович — революционный демократ и материа­лист, поборник международной солидарности угнетен­ных — занял выдающееся место в истории философской мысли южнославянских народов. Непосредственными продолжателями его идей были материалисты Васа Пелагич (1833—1899) и Богослав Шулек (1816—1895).

Чехия

Выдающимися демократическими мыслителями в Чехии и Словакии периода революции 1848—1849 гг. были Эмануэль Ар­нольд (1800—1869), Иозеф Фрич (1829—1890), Авгу­стин Смётана (1814—1851) и др.

Мелкобуржуазный демократ Фрич использовал в своей полемике против дворянских либералов идеи и высказывания Герцена, с которым был лично знаком. Он сыграл заметную роль в развитии реалистической эстетики в Чехии.

Арнольд в своих публицистических статьях развил политическую программу чешской революционной демо­кратии. В социальных революциях угнетенных против угнетающих классов он видел «полноту жизни». В «Ис­тории гуситов» (1848) Арнольд призывал к революци­онному свержению феодальных порядков и австрийского абсолютизма, к созданию чешской демократической республики. В своей пропаганде он умело использовал прогрессивные исторические традиции чешского народа. Арнольд был убежденным атеистом.

А. Сметана был преподавателем философии в Праж­ском университете. За сочувствие буржуазно-демокра­тической революции он был отстранен от работы, а за атеизм отлучен от церкви. По своим философским взглядам Сметана был близок к левогегельянцам, но в вопросе об отношении к религии придерживался воз­зрений, близких к воззрениям Л. Фейербаха. Большой интерес представляет его критика гегелевской филосо­фии в труде «Катастрофа и исход истории философии» (1850), в особенности критика гегелевского фатализма. Он писал, что человек, по Гегелю, лишен активности, поскольку в абсолюте уже предрешена его будущая судьба. Сметана пришел к выводу о наличии противория между методом и системой в философии Гегеля. В отличие от Гегеля А. Сметана, кроме того, проводил мысль о всеобщем развитии в природе.

Выдающуюся роль в развитии научной и философ­ской мысли сыграл чешский ученый Бернард Больцано (1781 — 1848). Больцано — виднейший ученый математик, один из зачинателей математической логики, выступавший в философии с позиций объективного идеализма. По своим взглядам на будущее устройство общества он был утопическим социалистом. В своей книге «О наи­лучшем государстве» он выдвигал идеал общества, где не будет частной собственности и разрыва между ум­ственным и физическим трудом, но будет сохранен ап­парат государственного принуждения; хозяйство будет вестись на плановых началах.