Польские мыслители

Одной из идейных предпосылок ХУ111 –Х1Х вв. Одной из идейных предпосылок развития передовой польской мысли

был материализм польских просветителей конца XVIII — начала XIX в., развивавшийся в специфических социально-политических условиях. Во второй половине XVIII в. Польша, разделенная между соседними монар­хиями, переживала подъем национально-освободитель­ного и антифеодального движения. В конце XVIII в. начал складываться блок молодой буржуазии польских городов и обуржуазившихся слоев шляхты (дворянст­ва). Крупнейшими идеологами этого блока стали про­светители-материалисты Станислав Сташиц (1755—-1826) и Гуго Коллонтай (1750—1812). Они приняли ак­тивное участие в политической жизни, призывая к антифеодальным социальным реформам и к борьбе за восстановление независимого польского государства. Коллонтай был одним из министров повстанческого правительства Тадеуша Костюшки; в этот период он придерживался республиканских взглядов на государст­венное устройство (постепенно к буржуазно-республи­канским взглядам пришел и Сташиц). После разгрома восстания 1794 г. царскими войсками Коллонтай на не­сколько лет был заключен австрийскими властями в крепость, где и написал главное свое философское сочинение — «Физическо-моральный порядок, или Наука

правах и обязанностях человека, вытекающих из вечных, неизменных и необходимых законов природы» (1794—1802). Главный философский труд Сташица — «Человеческий род» (1793—1817).

Наиболее характерная черта философских взглядов Коллонтая и Сташица — критика религиозных представ­лений о месте человека на земле и его моральных обя­занностях с позиций деизма. Они отстаивали материа­листическое учение об объективности законов природы и сенсуалистическую теорию познания. Коллонтай и Сташиц учили, что философия должна основываться на данных конкретных наук и их обобщениях. Первый! общий вывод из данных естествознания — это то, что природа есть совокупность материальных тел, связан­ных между собой бесконечной цепью причин. Бог если и выступает как начальная, творящая сила, то изменять раз установленный естественный порядок вещей он не может. Будучи наделен от природы способностью удовлетворять свои потребности на основе познания мира, человек пользуется в познании прежде всего ощущения­ми как «первыми ключами знания». Затем важную роль в познании играют способности рассудка, которые «взаимодействуют» с ощущениями, эмоциями, потребностями и интересами людей. Моральная обязанность людей — следовать естественному порядку вещей и при­держиваться в своей деятельности не суеверий и лжи­вых проповедей духовенства, а законов природы.

В понимании общественной жизни польские просве­тители конца XVIII в. занимали в общем идеалистиче­ские позиции, усматривая основу социального прогрес­са в борьбе просвещения и научного знания против обскурантизма.

Большую роль в критике феодального строя и про­паганде идей революции и утопического социализма сыграл великий польский поэт Адам Мицкевич, хотя в философии он оставался в основном идеалистом.

В 30—40-х годах XIX в. в Польше выступил ряд прогрессивных мыслителей, развивавших диалектиче­ские, материалистические, а также антикатолическпе идеи. Крупным представителем революционно-демокра­тической мысли в Польше середины XIX в. был Эдвард Дембовский (1822—1846). Мировоззрение Дембовского в процессе своего становления испытало влияние ид^ей Иоахима Лелевеля (1786—1861) — видного польского историка и политического деятеля, развивавшего мысли о противоречивости социального прогресса и определя­ющей роли народных масс в его осуществлении, об исконном демократизме польского народа и о связи национально-освободительной борьбы поляков с борь­бой за освобождение других наций от феодализма и мо­нархических режимов. В 1846 г. Дембовский возглавил левое крыло в национально-освободительном краковском восстании. Энгельс писал, что группа Дембовского в ходе восстания действовала с «почти пролетарской сме­лостью». Дембовский пал в схватке с австрийской воен­щиной при попытке наладить связи восставшего Крако­ва с поднявшимися против своих помещиков крестья­нами окрестных сел.

Одно из главных понятий в философии Дембовско­го — понятие прогресса. Основное содержание истории, по Дембовскому, — прогресс в сознании свободы. Этому гегелевскому положению он придал революционно-де­мократическое толкование: социальный прогресс ведет, по его мнению, к завоеванию народными массами по­литической власти. Прогресс, согласно Дембовскому,. происходит и в природе. Развитие природы и общества идет бесконечно, не имеет предела. В процессе развития общественной жизни, писал он, «никто не смеет сказать человечеству: здесь, но ни шагу дальше!» («Rok», t. VI. Poznan, 1844, str. 16)В ходе раз­вития новое одерживает победу над тем, что уже устаре­ло и потому обречено на гибель.

Новое в социальной жизни — это в понимании Дем­бовского прежде всего силы народа, подымающегося против «каст богачей». Тех, кто пытается примирить си­лы прогресса с реакцией, Дембовский называл «эклек­тиками», т. е. замаскированными реакционерами, стре­мящимися «поставить новое на службу старому». К «эк­лектикам» он относил, в частности, христианских социа­листов, искавших соединения религии и социализма.

Понятие «эклектизм» Дембовский употреблял в смысле метафизического метода мышления, существен­ная черта которого — примирение, сглаживание, механи­ческое суммирование противоположностей. Он упрекал Гегеля в нарушении собственного диалектического мето­да при формулировке своего реального политического идеала. «Конституционная монархия, — писал Дембов­ский, как таковая... является политическим олицетво рением эклектизма... Монархически-конституционное правительство не только не лучше деспотизма, но даже фальшивее и гнилее абсолютизма» (Цит. по: «Вопросы философии» № 3, 1950, стр. 351). «Эклектическому» учению о взаимосогласовании противоположных сто­рон объекта, ведущему к примирению противоречий, Дембовский противопоставил учение о борьбе противопо­ложностей, доводимой до конца. Он определил прогресс как единоборство сил, которые «в результате взаимной борьбы и соответственно в итоге победы одной силы над другой ведут к созданию нового организма и состав­ляют прогресс, жизнь именно потому, что вновь ведут непрерывную борьбу с новыми элементами» (Там же, стр. 347) В соответ­ствии с этим тезисом Дембовский призывал крестьян силой уничтожить эксплуатацию их со стороны «звери­ной» и «дьявольской» польской шляхты.

Дембовский прошел сложную эволюцию от идеализ­ма к материализму. В 1842 г. он приветствовал идеи, высказанные Энгельсом в брошюре «Шеллинг и откро­вение». В это время польский философ примыкал по своим взглядам к левогегельянцам. Затем он выдвигает основные положения собственной философии, согласно которой мир представляет собой продукт развития некое­го идеального первоначала, обладающего неограничен­ной творческой силой. Близкие к этим философские взгляды развил и двоюродный брат Дембовского шля­хетский революционер Хенрик Каменьский (1813—1865). Положительное влияние на Дембовского оказало его знакомство с фейербаховской критикой религии. Но еще до чтения сочинений Фейербаха, в 1842 г., Дембовский стал атеистом и в своих статьях объявил религию соче­танием «обмана, насилия, глупости и предрассудков», средством духовного порабощения крестьян. Фейерба­ховской антропологизации общественной жизни Дембов­ский не принял.

В конце 1843 г. Дембовский пришел к выводу, что система Гегеля противоречит диалектическому методу, революционному в своей основе, и служит цели прими­рения с существующим «злом». Необходимо, по его мнению, создать новую философию, которая указывала бы пути прогресса. Такой философией старый материализм вследствие своего фаталистического характера быть не может. В 1845 г. в статье «Мысли о будущности филосо­фии» Дембовский приходит к материалистическому об­щефилософскому выводу, что мышление вторично по от­ношению к бытию. В то же время польский философ продолжал ценить диалектику Гегеля, считая, что материальное первоначало развивается по законам диалек­тики.

По своим взглядам на устройство общества в буду­щем Дембовский был утопическим социалистом и, как и другой демократический мыслитель, Ян Чиньский, пропагандировал в Польше идеи фурьеризма, но свобод­ные, как это видно из статей Дембовского 1844 г. и его воззвания к крестьянам Галиции летом 1845 г., от прин­ципа фаланстеров и прочего прожектерства. Утопиче­ский социализм Дембовского был органически связан с требованием народной революции. Революционный де­мократизм Дембовского проявился также в его этике «любви к простому народу» и его эстетике революцион­ного романтизма. В «Манифесте Коммунистической пар­тии» Маркс и Энгельс указывали на группу Дембовского как на ту партию, которая ставит аграрную революцию «условием национального освобождения» (К. Маркс и Ф. Энгельс. Соч., т. 4, стр. 458) и борьбу ко­торой поддерживают европейские пролетарии. Своими попытками создать революционную теорию и метод и своей активной борьбой за полное социальное освобож­дение трудящихся Дембовский сыграл роль предшест­венника марксистской философии в Польше. Демокра­тические традиции Дембовского были продолжены поль­скими революционными демократами 60—70-х годов, лучшие из которых, находясь в эмиграции после подав­ления восстания 1863 г. (Валерий Врублевский и др.), вступили в сотрудничество с Марксом и Энгельсом, бы­ли участниками Парижской коммуны.