Эмпириокритицизм Авенариуса

Р. Авенариус, так же как и Мах, признал коренным принципом теоретического мышления экономию силы. Фи лософия рассматривалась Авенариусом как мышление о всей совокупности данных опыта по принципу наименьшей траты силы. Для того чтобы осуществить этот принцип, философия, как и наука, должна отказаться от всех понятий, которые выходят за пре­делы «чистого опыта». Такими ненужными «примесями» к «чистому опыту» Авенариус считает научные понятия, характеризующие материальный мир и его закономер­ности: сила, необходимость, причинность, атом, вещь, свойства и, наконец, субстанция как важнейшее фило­софское понятие. После устранения всех «излишних» по­нятий, включая субстанцию, остаются только представ­ления о следующих друг за другом ощущениях, к ко­торым и сводится все сущее. Тогда «всякое бытие по содержанию своему должно мыслиться как ощущение, а по форме — как движение» (Р. Авенариус. Философия как мышление о мире согласно принципу наименьшей меры силы. СПб., 1913, стр. 76). Это и будет наиболее экономное мышление о мире.

Так же как и Мах, Авенариус утверждает, что пси­хические и физические явления, как факты опыта, со­вершенно однородны и могут различаться лишь по тому, с какой точки зрения их рассматривают. Поэтому, гово­ря о «субстрате» опыта, тождественного для Авенариу­са со всем действительным миром, он заявлял: «Я не знаю ни физического, ни психического, а только третье» (Цит, по кн.: В. И, Ленин. Поли. собр. соч., т. 18, стр.150).

Борьбу против материализма Авенариус ведет также под видом опровержения «интроекции». Интроекцией он называет неправомерное вкладывание представлений внутрь человека, в его мозг. Интроекция возникает яко­бы тогда, когда мы не довольствуемся простым описа­нием того, что мы сами непосредственно воспринимаем, и того, что воспринимают другие люди, а пытаемся обнаружить местонахождение этих восприятий и помещаем их сначала внутрь окружающих нас людей, а тем, по аналогии, и внутрь самих себя. Тогда, рассуждает Авенариус, происходит «удвоение мира», создается иллюзия, будто помимо мира вещей, непосредственно данных в опыте, имеется еще и мир представлений, находящихся где-то в душе или сознании. В идеалистических учениях этот идеальный мир признается единственно реальным. Интроекцию как приводящую к подобным выводам Авенариус, представитель «нейтрального» учения, считает необходимым критиковать. Однако, как показал В. И. Ленин, направленная по видимости про­тив идеалистических учений, концепция интроекции в действительности обращена против материализма. Аве­нариус отрицает установленное наукой основное мате­риалистическое положение, что мысль есть функция мозга, объявляя и это положение результатом интро­екции. Он утверждает, что «мозг не есть ни местопре­бывание, ни седалище, ни производитель, ни орудие или орган, ни носитель или субстрат и т. д. мышления» (Р. Аве нариус. Человеческое понятие о мире. М, 1909, стр. 69.).

Отвергнутой интроекции Авенариус противопостав­ляет учение о «принципиальной координации», или не­расторжимой связи познающего субъекта и среды, пред­ставляющее собой типичную уловку, к которой постоян­но прибегают представители современного субъектив­ного идеализма. Согласно Авенариусу, не может су­ществовать знания, выходящего за пределы опыта, в опыте же объект и субъект всегда даны вместе как «противочлен» и центральный член «принципиальной координации». Но это значит, что, с точки зрения Авенариуса, не существует объективной реальности, независимой «центрального члена», от сознания субъекта. В. И. Ленин показал, что теория «принципиальной координации» терпит полный крах, как только мы поставим вопрос: существовала ли природа до человека? Естествознание е позволяет сомневаться в том, что Земля существовала тогда, когда ни человека, ни органической жизни еще было, когда, следовательно, «центральный член» отсутствовал и ни о какой «координации» «Я» и среды не могло быть и речи.

Чтобы спасти свою концепцию, Авенариус усложняет понятие опыта, еще более запутывая вопрос об объективной реальности. Он пытается дать такое «натуралистическое» описание опыта, в котором психика, ощущения и мышление вообще не фигурировали бы. Авенариус говорит теперь не о познающем субъекте и его сознании, Центральной нервной системе», находящейся в механическом взаимодействии с внешней средой. Все факты опыта должны быть описаны так, как мы их испытываем или как о них говорят испытывающие их окру­жающие нас люди. Если, например, я воспринимаю дерево, то это значит, что в опыте даны дерево и я. Вопрос же о том, кому даны факты опыта, кто обладает опытом, эмпириокритицизм считает таким же бессмыс­ленным, каким Мах считает вопрос о том, кто обладает ощущениями.