Джордано Бруно

Характеризуя эпоху Возрождения, Энгельс указывает, что это была «эпоха, которая нуждалась в титанах и которая породи­ла титанов по силе мысли, страсти и характеру...» (К. Маркс и Ф. Энгельс. Соч., т. 20, стр. 346.).. Сре­ди этих титанов особенно почетное место принадлежит Джордано Бруно (1548—1600). В юности он был мона­хом доминиканского ордена, затем под влиянием гума­нистической идеологии, итальянской натурфилософии и теории Коперника вступил в конфликт с католической церковью, сбросил монашеский сан и бежал из Италии. Более пятнадцати лет Бруно жил в Швейцарии, Франции, Англии, Германии, развивая кипучую философско-пропагандистскую деятельность, которая создала ему множество врагов среди церковников и схоластов, от­стаивавших теологическое мировоззрение. Тоскуя по ро­дине, философ в 1592 г. возвратился в Италию и вскоре попал в руки инквизиции, которая, продержав его во­семь лет в застенках, осудила затем на сожжение.

Мировоззрение Бруно в целом материалистическое, но по форме это пантеизм. У Бруно бог окончательно «переселяется» в природу, которая, по его словам, есть «бог в вещах». Из всех натурфилософов этой эпохи Бру­но наиболее последовательно растворяет бога в природе.

Учение Бруно о бесконечности Вселенной

Один из наиболее важных выводов, сделанных Бруно из пантеизма, состоит в решительном утверждении синтеза о бесконечности природы. Если у Николая Кузанского учение о бесконечности ми­ра было еще туманным, полутеологическим учением, то у Бруно оно вполне натуралистично: оно формулируется как учение лишь о природе. В своем учении о бесконеч­ности природы Бруно не только развивает идеи панте­изма, но и сознательно примыкает к представлениям о бесконечности пространства и бесчисленности миров, сформулированным в древности Демокритом, Эпикуром и Лукрецием. Итальянский мыслитель не просто воскре­шал эти учения, а развил дальше и сделал их одним из главных устоев своего материалистического,

антитеоло­гического мировоззрения. Идя по этому пути, Бруно ос­вободил теорию Коперника от пережитков схоластической космологии. Он отказывается от воззрения польского астронома, согласно которому Солнце представляет абсолютный центр Вселенной. Такого центра во Все­ленной, по мнению Бруно, вообще нет. Любая ее плане­та и даже любая точка может быть истолкована наблю­дателем, находящимся на ней, как центр Вселенной, Солнце, следовательно, не абсолютный, а лишь относи­тельный центр Вселенной, т. е. центр нашей планетной системы. Поэтому наше Солнце не единственное во Все­ленной. То, что Аристотелю, Птолемею, схоластикам, да еще и Копернику представлялось последней, замыкаю­щей Вселенную сферой неподвижных звезд, Бруно объ­явил солнцами других, удаленных от нас на колоссаль­ные расстояния миров. Не только наша Земля — «рядовая» планета Солнечной системы, как учил Коперник, но и Солнце лишь одна из бесчисленных звезд. Вселен­ная не имеет никаких границ, число миров в ней бес­конечно. Как писал впоследствии Ломоносов:

Открылась бездна, звезд полна;

Звездам числа нет, бездне дна...

Бруно, чье смелое воззрение разбило хрустальную твердь Вселенной, которая считалась созданной богом и ограниченной в пространстве, и раздвигало ее пределы до бесконечности, утверждал также, что не только наше Солнце имеет сопутствующие ему планеты, но и звезды, как далекие от нас солнца, также имеют свои спутники. Воззрение это было подтверждено астрономией только в середине нашего века. Как правильно считал Бруно, мы не видим этих планет вследствие колоссальности их расстояний от нас, к тому же планеты тонут в блеске звездных лучей. Наша Земля, отбрасывая солнечные лу­чи со своей поверхности, тоже светится в мировом.про­странстве, правильно заключил итальянский мыслитель, воззрения которого представляют пример плодотворного влияния философии на астрономию. Настроение челове­ка, осознавшего бесконечность Вселенной и бесчислен­ность составляющих ее миров, философ-поэт передал в следующих вдохновенных строках:

Хоры блуждающих звезд, я к вам свой полет направляю,

К вам поднимусь, если вы верный укажете путь.

Ввысь увлекая меня, ваши смены и чередованья

Пусть вдохновляют мой взлет в бездны далеких миров.

То, что так долго от нас время скупое скрывало,

Я обнаружить хочу в темных его тайниках..

(Джордано Бруно, Диалоги. М., 1949, С.168.)