Королевская юстиция. Парламенты

До середины XIII в. юстиция оставалась во Франции почти полностью в пределах местных кутюмов. И суд вершили главным образом на уровне вассалов. (Бомануар в своем сборнике «Кутюмы Бовези» даже особо оговорил, что «сеньор не судит в своем суде, судят только его люди»). Высшей инстанцией был королевский двор, однако для того, чтобы получить право защищать там свое дело, надо было или принадлежать к высшим вассалам короны, или получить особую привилегию на это. Формирование единой общегосударственной юстиции началось с реформ Людовика IX в середине XIII в. (см. § 28.1). Самым важным средством укрепления централизованной юстиции, подчиненной единой государственной воле короны, стал парламент.

Обособление судебных функций королевского двора (курии) стало заметным с усилением централизаторских тенденций в политике королей в 1250-е годы. С 1254 г. в королевской курии стали вести регулярную запись состоявшихся решений королевского суда, оформилось собственное делопроизводство. Наконец, с 1260 г. заседания королевской курии, посвященные судебным делам, стали проходить отдельно от тех, где рассматривались финансовые вопросы; со временем среди членов курии и королевских советников сложилась специализация. Так произошло образование особого королевского суда – парламента (от франц. parler – говорить). Его официальным местопребыванием стал Париж. Первоначально значение парламента было неотделимо от значения королевского двора (во второй половине XIII в. он и назывался Cour de parlement). Как часть курии, парламент сохранял свой феодальный характер: в его составе доминировали светские и духовные вассалы короля, главным образом постоянно пребывавшие при дворе. На протяжении XIV в. феодальный элемент в составе и делах парламента значительно сократился, членами его стали особые советники, которых избирал король. В 1319 г. было запрещено участвовать в работе парламента прелатам. По королевскому ордонансу (указу) 1345 г. установилась стабильная организация парламента: его стали составлять только советники из духовных или светских лиц, назначавшиеся королем. Появилась особая должность выборного президента парламента (1366). По ордонансам 1389 и 1401 гг. выборный порядок был распространен на всех советников. Право окончательного одобрения кандидатур оставалось за канцлером. В начале XV в. на место выборности в организацию парламента пришел порядок кооптации (самопополнения). Члены парламента сами определяли 2–3 кандидатов на вакантную должность, а окончательное утверждение принадлежало королю.

Такой принцип организации парламентского суда до известной степени обособил его от королевской власти, а парламентские советники превратились чуть ли не в особое сословие. Король перестал лично присутствовать на заседаниях парламента. Его интересы при рассмотрении правовых вопросов или судебных дел представляли королевские прокурор и адвокат. Но возможность личного присутствия короля по-прежнему признавалась, а в случае обвинений против пэров Франции оно считалось парламентом необходимым.

Возрастание роли парламента как центрального органа королевской юстиции усложнило его внутреннюю организацию. С XV в. парламент стабильно подразделялся на несколько палат: 1) Великая, где разбирались только жалобы на решения местных и низших судов (ее составляли до 40 советников во главе с президентом); 2) Следственная, где расследовались и решались особо крупные или по тем или иным соображениям важные дела королевской юрисдикции (в ней было до 30 членов); следственных палат могло быть и несколько – до 5; 3) Кассационная, где пересматривались решения низших королевских судов; их также позднее могло быть несколько, и в каждой было по 10 – 15 советников. В 1453 г. окончательно оформилась еще одна, особая 4) Палата башенки (Tournelle) – в ней расследовались и решались особые уголовные и уголовно-политические дела. Исключительного значения дела или политико-юридические вопросы рассматривались в общем собрании парламента.

Парижский парламент рассматривался как основной суд королевства. Наряду с ним уже в XIII в. было признано сходное значение и за аналогичными учреждениями, традиционно существовавшими в провинциях. Каждое из таких носило свое традиционное наименование (в Нормандии – Палата Шахматной доски, в Лангедоке – парламент, и др.). На протяжении XV в. провинциальные учреждения преобразовались в местные парламенты. Второй (после Парижского) сложился в Тулузе (1443), затем в Гренобле (1451), Бордо (1462), Руане (1515) и т. д. – всего до 20-ти. По своей организации они походили на Парижский. Но только первый располагал Великой палатой с особыми полномочиями высшего королевского суда и даже до некоторой степени судебно-политическими полномочиями.

Компетенция парламента была неопределенной и, по сути, всеобщей, распространявшейся на все королевство. Создание провинциальных парламентов ограничило территориально компетенцию Парижского, однако исключительные права последнего остались несомненными. В качестве суда первой инстанции парламент судил королевских вассалов, а затем знать, обладавшую судебными привилегиями. Он был апелляционной инстанцией на решения судов бальи и сенешальств. Парламент располагал и собственным правом возбудить дело. В период сословной монархии это полномочие никак не ограничивалось, в период абсолютной – королевский двор (правительство) мог отозвать любое дело на «собственный суд» короля (как правило, это происходило в случае нежелательных для короны процессов). Со временем парламент стал играть и политическую роль. Реализуя особое право издания приказов во исполнение королевских повелений о возбуждении дел, парламент столкнулся с необходимостью контролировать ход издания королевских ордонансов (указов общего значения). Из этой стороны деятельности парламента к XV в. сложилось его право-обязанность регистрировать новоиздающиеся королевские ордонансы, а в случае выявленных несоответствий предыдущим и ранним – представлять королю возражения – ремонстрации на ордонансы. Со временем эта сторона деятельности парламента приобрела активно политическое значение, сделав парламент орудием оппозиции короне, а не только собственно правового контроля.

Парламенты, помимо прочего, осуществляли постоянный судебный контроль за низовыми судами – прево, байлями, вигье, и за окружными – бальи и сенешалами. Сеньориальная юстиция до XVI в. оставалась вне такого контроля. Однако наиболее важные дела, т. н. королевские случаи (касавшиеся личности короля, прав короны, преступлений на больших дорогах, специально отмеченные ордонансамитяжкие преступления), перешедшие в свое время в компетенцию бальи, объективно попали под юрисдикцию парламентов.

В XVI в. парламенты расследовали основную массу преступлений по стране. Они далеко не были чистым орудием централизованной репрессии: обвинительные приговоры составляли всего до 22% выдвинутых обвинений. Правда, значительное число обвиненных отпускалось «оставленными в подозрении». Самыми массовыми видами преступлений в парламентской практике были кражи (до 28% приговоров) и убийства (до 32%). В Париже уровень убийств был выше других городов Франции. Самыми типичными наказаниями были смертная казнь (до 30% приговоров) и битье кнутом (47%). К середине XVI в. жестокость репрессии несколько сократилась, и на более видное место вышли осуждение на каторжные работы (галеры), штрафы. Наказания древнего права (протыкание богохульникам языка раскаленным шилом или казнь проституток путем зашивания в мешок, который затем бросали в воду) почти вышли из применения, хотя единичные примеры в практике остались.