Глава 1 МЕТОДОЛОГИЧЕСКАЯ ОРИЕНТАЦИЯРефлексия способов порождения знаний, средств их преобразования и путей использования составляет предмет методологической заботы исследователя в любой отрасли знания. Психология особенно чувствительна к методологическим проблемам. Объяснить эту особенность можно ее двойственным положением в статусе то ли естественной, то ли гуманитарной. Спор о том, относить психологию к гуманитарным или естественным наукам, похоже, все еще не завершен. Оснований для вынесения как одного решения, так и другого можно, как и во всяком длительном споре, привести множество. По-видимому, как это часто бывает, спор ведется исходя из разных, до сих пор не отрефлексированных, оснований. Психологам в силу такого положения нашей науки достается немало хлопот в том, чтобы определиться в собственной логике работы. Проблема встает с особенной остротой, когда предметом психологических исследований становится общение людей, глубинные или вершинные внутриличностные процессы. «В результате приходится констатировать, что живая реальность человеческих отношений либо недоступна научно-психологическому анализу вообще, либо требует другой методологии» [Смирнова 1994, с. 8]. Стремление определиться в собственной логике исследования и вызвало к жизни эту главу. Сфера действия заявленных положений и сделанных выводов при этом ограничена только настоящим исследованием. Речь идет не о предложении новой методологии и не о призыве к коллегам изменить логику психологических исследований, а лишь о прояснении — удобства в работе ради — собственной позиции. Начало настоящей главы посвящено поиску оснований, позволяющих объяснить выбор методологической платформы, в рамках которой выполнена данная работа. Затем внимание читателей будет при- влечено к обоснованию адекватности избранной методологической парадигмы применительно к поставленным исследовательским задачам. 1.1. Выбор парадигмы Трудность, с которой сталкивается психолог-исследователь, заключается в том, что ему приходится лавировать между общенаучными нормами и внутренней сущностью изучаемой реальности. С одной стороны стоят традиции университетского психологического образования, которые (в части программ) отражают ценности и требования экспериментальной науки, явно ориентирующие на физику как «образцовую» науку. Примеры постулатов естественнонаучного способа мышления: • факты — превыше всего, • законы природы — это обнаруживаемые исследователями устойчивые тенденции или факторы, действительно существующие там, где мы их обнаруживаем — в природе, • истина — одна для всех, • любое суждение является или истинным, или ложным — третьего не дано и т. п. С другой стороны психолог соприкасается с несколькими классами психических феноменов, которые упрямо отказываются подчиняться естественнонаучной логике: факты возникают в результате желания их иметь; почти каждое утверждение оказывается относительным и допускает множественность истолкований; как факты, так и суждения видоизменяются при смене контекста; взаимосвязанность всего со всем столь велика, что «установить наличие зависимости» можно между всем, что угодно... Научные нормы предписывают проводить подробный анализ, который, препарируя и умерщвляя живую ткань жизни, ведет к более детальному описанию — ив этом смысле пониманию — изучаемой реальности. Но платить за это приходится потерей целостности понимания [Гадамер 1988; Хёйзинга 1992; Гроф 1993; Крипнер и де Карвало 1993; Бейтсон и Бейтсон 1994; Федоров 1992, 1995]. Прогрессирующее дробление предмета исследования ведет к узкой спе- циализации, в результате — к утрате контекста. Сущность психологической феноменологии, наоборот, требует умения восстанавливать этот контекст, более того, включать его в работу, буквально «держать под рукой». В противном случае от нас ускользает само качество психического. В естественнонаучной логике идеалом является умение предсказать некое явление, основываясь на законе, которому это явление подчиняется. Психическая же реальность такова, что основную свою сущность выражает в непредсказуемости [Налимов 1990]. Стремление предсказывать неизбежно сдвигает исследователя на изучение следствий из этой сущности, более поверхностных ее проявлений. Психологам приходится отказываться также и от привычки мыслить в рамках дихотомии «или верно, или неверно». Взамен приходит суждение «все верно и все неверно одновременно», которое предполагает проводить тщательную рефлексию исходных оснований при вынесении оценочных суждений.
|
