Итоги августа

Одним из главных обязательств, принятых мною на этот месяц, да и всего Проекта «Счастье», было воспитание в себе способности быть отважной, когда позвонит телефон и мне сообщат плохие новости, а ведь это неизбежно должно рано или поздно случиться.

Одним словом, плохие новости пришли прямо в конце этого месяца.

Мне позвонила мама.

— Ты давно говорила с Элизабет? — спросила она.

— Около недели назад… — ответила я. — А что случилось?

— Ну… у нее диабет.

— Диабет?!

— Да. Врачи полагают, что второго типа, но пока еще не уверены. Хорошо, что ее диагностировали сейчас, потому что уровень сахара в крови был уже повышен до опасного уровня.

— А как же она догадалась? И что делать теперь? Откуда он у нее взялся?

У меня в голове замелькали все известные мне факты о диабете: чувствительность диабетиков второго типа к изменению в диете и образе жизни, напряженность, возникшая в сообществе диабетиков в результате споров относительно того, на исследования какого из типов диабета выделять больше денег, воспоминания из средней школы, когда я увидела, как моя подруга делает себе инъекцию инсулина. Мама рассказала мне все, что знала. Потом я перезвонила сестре и выслушала эту историю заново.

В течение следующих двух недель информация постоянно менялась. Поначалу врачи думали, что у Элизабет диабет второго типа, хотя ее случай был нетипичным: она была молода, стройна и находилась в прекрасной физической форме. Такой диагноз был для нас большим ударом, но его смягчили две вещи. Во-первых, сначала она чувствовала себя очень плохо, но, как только удалось взять под контроль уровень сахара в крови, ей сразу же стало лучше. Кроме того, мы были рады, что у нее был диабет не первого типа, требующий ежедневных инсулиновых инъекций и не поддающийся лечению диетой и физическими упражнениями. Однако оказалось, что у нее все-таки первый тип.

Когда люди сталкиваются с серьезными неприятностями, у них включается психологический механизм, помогающий видеть в сложившейся ситуации позитивные моменты, и я почувствовала, что начинаю искать возможности запустить в себе в действие этот механизм «посттравматического эмоционального подъема». Отрешившись от роящихся у меня в голове выводов и заключений, я постаралась сохранить трезвость взгляда на вещи и пробудить в себе чувство благодарности. «Нам очень повезло, что мы поймали болезнь на этой стадии, — сказала я Элизабет, — ты будешь правильно питаться и заниматься физкультурой. Постепенно возьмешь болезнь под контроль, привыкнешь к ней, и все будет прекрасно».

Элизабет избрала стратегию сравнения с худшим.

— Да, — сказала она. — А представь только, чем еще могла бы оказаться эта моя болезнь. Диагноз мог бы быть в сто раз хуже. Ведь диабет реально поддается лечению.

Но, конечно, ни она, ни я не сказали о другом: да, могло быть гораздо хуже, но ведь еще она могла бы быть и совершенно здоровой.

Когда я закончила колледж, одна из моих подруг попала в страшную автомобильную аварию, и я вылетела на Гавайи навестить ее. Она была закована в ортопедический аппарат, поддерживающий голову за ввинченные в череп шурупы.

— Ты счастлива, что осталась в живых? — спросила я ее.

— Ну, если честно, — ответила она, — то я была бы счастливее, если бы не попадала в эту чертову аварию.

Очень нелегко сосредоточиваться на позитиве. Мне кажется, что именно мои обязательства помогли мне справиться с этими дурными вестями. А что, если бы диабет обнаружили у меня? Думаю, они помогли бы мне еще больше. В широко распространенной в XVIII веке эпитафии говорится:

Друзья, не забывайте, мимо проходя,

Что вы сегодня там, где был недавно я.

А там, где я сейчас, вы вскоре встретитесь со мной,

Готовьтесь же, друзья, к уходу в мир иной.

Мысль, имеющая самое прямое отношение к Проекту «Счастье». Сейчас, напоминала я себе, именно сейчас и сегодня надо выполнять данные себе обещания. Потому что телефон, рано или поздно, обязательно зазвонит снова.