Теория познания

Но познание необходимых и вечных истин отличает нас от простых животных и доставляет нам обладание разумом и на­уками, возвышая нас до познания нас самих в Боге. И вот это называется в нас разумной душой или духом.

Равным образом через познание необходимых истин и через их отвлечения мы возвышаемся до рефлексивных актов, кото­рые дают нам мысль о том, что называется «я», и усматриваем в себе существование того или другого; а мысля о себе, мы мыс­лим также и о бытии, о субстанции, о простом и сложном, о невещественном и о самом Боге, постигая, что то, что в нас огра­ничено, в нем беспредельно. И эти-то рефлексивные акты дос­тавляют нам главные предметы для наших рассуждений.

... Есть также два рода истин: истины разума и истины фак­та. Истины разума необходимы, и противоположное им невоз­можно; истины факта случайны, и противоположное им возмож­но. Основание для необходимой истины можно найти путем ана­лиза, разлагая ее на идеи и истины более простые, пока не дой­дем до первичных.

Там же. Т. 1. С. 418.

Чтобы лучше понять природу идей, нужно коснуться разно­образия наших познаний. Если я могу выделить одну вещь среди других, не будучи в состоянии сказать, в чем состоят ее отличи-

тельные свойства, или особенности, тогда познание бывает смут­ным. Так, иногда мы ясно, т.е. нисколько не сомневаясь, су­дим, хороши или дурны такое-то поэтическое произведение или картина, только потому, что в них есть что-то такое, чего мы не знаем, но оно либо нравится нам, либо неприятно. Если же я могу объяснить признаки, которые я наблюдаю, познание назы­вается отчетливым.... Когда же все, что входит в определение или отчетливое знание, познано отчетливо, вплоть до первич­ных понятий, то такое знание я называю адекватным. А когда мой ум сразу и отчетливо понимает все первичные составные части какого-нибудь понятия, то он имеет познание интуитив­ное, что бывает весьма редко, так как большинство человеческих познаний бывает смутно или предположительно.

Там же. С. 149.

... душа содержит изначально принципы различных понятий и теорий, для пробуждения которых внешние предметы являют­ся только поводом... Хотя чувства необходимы для всех наших действительных знаний, но они недостаточны для того, чтобы сообщить их нам полностью, так как чувства дают всегда лишь примеры, т.е. частные или индивидуальные истины. Но как бы многочисленны ни были примеры, подтверждающие какую-ни­будь общую истину, их недостаточно, чтобы установить всеоб­щую необходимость этой самой истины...

... мы не вольны соединять идеи, как нам хочется; произво­димое нами сочетание должно оправдываться либо разумом, по­казывающим возможность его, либо опытом, показывающим его действительность, а следовательно, также возможность. Для того чтобы лучше отличать сущность от определения, следует при­нять во внимание, что у вещи только одна сущность, но зато несколько определений ее, выражающих ту же самую сущность...

... языки — это поистине лучшее зеркало человеческого духа и что путем тщательного анализа значения слов мы лучше всего могли бы понять деятельность разума.

Там же. Т. 2. С. 48—49, 295, 338.

Первоначальные истины, которые мы знаем благодаря ин­туиции, бывают, как и производные истины, двух родов. Они либо истины разума, либо истины факта. Истины разума необ­ходимы, а истины факта случайны. Первоначальные истины ра­зума — это те, которым я даю общее название тождественных, так как они, по-видимому, повторяют только то же самое, не

сообщая нам ничего нового. Они бывают утвердительными или отрицательными...

Мнение, основанное на вероятности, может быть, тоже зас­луживает названия знания; в противном случае должно отпасть почти все историческое познание и многое другое. Но, не вдава­ясь в спор о словах, я думаю, что исследование степеней вероят­ности было бы очень важным и отсутствие его составляет боль­шой пробел в наших работах по логике. Действительно, если нель­зя решить с абсолютной точностью какой-нибудь вопрос, то все­гда можно определить степень вероятности его на основании дан­ных обстоятельств, и, следовательно, можно правильно решить в пользу того или иного предположения.... Таким образом, бу­дет два вида знаний подобно тому, как есть два вида доказа­тельств, из которых одни дают достоверность, а другие приво­дят лишь к вероятности.

Там же. С. 369, 381.

Что касается познания реального существования... то надо сказать, что мы обладаем интуитивным познанием нашего соб­ственного существования, демонстративным познанием бытия божьего и чувственным познанием существования других вещей.... И вообще мы имеем несравненно больше оснований быть до­вольными своей судьбой, чем жаловаться на нее, так как боль­шинство наших бедствий зависит от нас самих. Особенно неспра­ведливо было бы жаловаться на недостатки нашего познания, ибо мы так мало используем даже те знания, которые дает нам щедрая природа...

Я тоже думаю, что мы никогда не подвинемся настолько впе­ред, насколько это нам желательно; однако мне кажется, что с течением времени люди добьются значительных успехов в объяс­нении некоторых явлений, потому что огромное число опытов, которые мы в состоянии произвести, может доставить нам более чем достаточные для этого данные, так что не хватает только искусства использовать их. Однако я не теряю надежды, что сла­бые начатки его удастся развить...

Действительно, злоупотребление словами было одной из глав­ных причин хаоса в наших познаниях не только в учении о нрав­ственности и метафизике или в том, что Вы называете духовным миром, но и в медицине, где злоупотребление это все более и более усиливается.

Там же. С. 395-396, 398.

Будем довольствоваться тем, чтобы искать истину в соответ­ствии между находящимися в духе предложениями и вещами, о которых идет речь. Правда, я приписываю истину также идеям, говоря, что идеи бывают истинными или ложными: но в этом случае я имею в виду в действительности истину предложений, утверждающих возможность объекта идеи.

... схоластическая форма аргументации обычно неудобна, не­достаточна, громоздка, но одновременно с этим я утверждаю, что нет ничего более важного, чем искусство аргументировать по форме согласно истинной логике, т.е. полно с точки зрения со­держания и ясно с точки зрения порядка и формы выводов как самоочевидных, так и доказанных раньше...

Даже в наиболее благородных ремеслах наука была очень удачно соединена с практикой, и это могло быть сделано еще лучше....И когда я думаю о росте человеческого знания за по­следний век или два и думаю о том, как легко было бы людям продвинуться несравненно дальше, чтобы стать более счастли­выми, то я не отчаиваюсь в том, что человечество добьется зна­чительных успехов в более спокойные времена...

Там же. С. 406, 498, 544-545.