Проблема сознания в философии

 

Что такое сознание? Выделение сознания как предмета философского анализа, по мнению М. К. Мамардашвили, начинается с Платона, с его учения о «мире идей», противостоящего человеку и одновременно присутствующего в нем[171]. У Платона мир оказывается поделенным пополам: «мир идей» с его реализованным состоянием и его отражение в человеческом сознании. Тут же возникает и главный вопрос познания: насколько соответствует отраженный в сознании мир оригиналу? Платон, как известно, считал, что субъективная реальность, в которой господствует «мнение», не совсем верно отражает подлинное бытие. Но почему? Если зеркало искажает отраженный в нем предмет, то причину нужно искать в самом зеркале. Интерес к этому «зеркалу» резко возрос в Новое время, когда началась сциентизация европейской культуры и вопрос об источнике ошибок в науке приобрел не только теоретический характер. В философии эта проблема в довольно четком виде было обозначена и по-новому решена в «Критике чистого разума» И. Канта. Кантовское решение указанной проблемы заключается в переносе акцента с изучения объективного мира к исследованию субъективной реальности – первичного и единственно доступного для человека мира феноменов, представляющих собой репрезентанты объективно существующих предметов. Завершением этой философской традиции является, на наш взгляд, философский постмодернизм, где идея субъективности, относительности, отрицания всякой определенности в знаниях о мире и человеке доведена Ж. Дерридой до абсурда. Но наука с ее верой в наличие в объективной реальности устойчивых связей, инвариантов успешно существует и помогает решать многие человеческие проблемы. Следуя научной традиции, рассмотрим сознание онтологически – как некий вид реальности, обладающий своими особенностями бытия.

Следует заметить, что в данном случае речь идет только о компоненте человеческой психики, а не о духовном вообще. Сознание является частью психики и включает в себя ее осознаваемые процессы, связанные, однако, со сферой бессознательного. «Сознание – это высшая, свойственная только людям и связанная с речью функция мозга, заключающаяся в обобщенном и целенаправленном отражении действительности, в предварительном мысленном построении действий и предвидении их результатов, в разумном регулировании и самоконтролировании поведения человека», – пишет известный исследователь сознания А. Г. Спиркин[172].

Душа и сознание. Религиозный взгляд на сознание. Знакомство с религиозно-мистическими концепциями сознания для человека, воспитанного на научных традициях, создает определенные трудности для их понимания. Дело, прежде всего, в том, что категориальная сетка, сформированная в процессе научной практики, заметно отличается от понятийного аппарата, которым пользуются представители религиозно-мистических школ. Например, во многих религиях вообще не применяется термин «сознание», а в науке отсутствует понятие души. Некоторые религии кроме понятия «душа» используют понятие «дух», а некоторые – «ум» и «разум». То, что актуально для науки, не всегда интересует религию. Различие между религиозным и научным знаниями проводилось уже в Упанишадах, где говорится, что научное знание (авидья) необходимо для поддержания нашего физического существования, а религиозное (видья) – для познания нашей сущности. «Обычно люди не обладают этим сокровенным знанием, но лишь знанием внешним. В рамках обычного образовательного процесса люди изучают так много разных предметов: политику, социологию, физику, химию, математику, астрономию, технические науки и т. д. По всему миру имеется большое число научных учреждений, существует множество солидных университетов, но, к сожалению, нет ни одного университета или учебного заведения, где преподавалось бы учение о душе. Тем не менее, душа самая важная часть тела, и если бы не было души, то тело потеряло бы свою ценность. Все же люди придают большое значение потребностям тела, не заботясь о душе, дающей телу жизнь», – пишет известный представитель ведической традиции Бхактиведанта Свами[173].

Таким образом, в учениях религиозного толка понятия «сознание» и «душа» не отождествляются. Что же такое сознание с точки зрения религиозной традиции анализа человека? Рассмотрим этот вопрос с позиций ведических религий, где внутреннему миру человека уделяется очень большое внимание.

Во всех религиозно-мистических школах духовный рост человека связывают, прежде всего, с разрушением тех личностных качеств, которые приобретается в результате социализации в обычной жизни («в миру») и делают его продуктом массовой культуры. При этом предполагается, что речь идет об отделении сущности (души) человека от сознания, которое рассматривается как ложная сущность, навязанная обществом человеку. В вопросе о природе сознания как основе личности (не человека!) представители этих школ придерживаются того же мнения, что и многие ученые: сознание формируется социальной средой. Но если марксисты, например, считают сознание сущностью человека, то в религиозно-мистических школах его считают иллюзорной сущностью, сущностью только личности как продукта социальной среды, а не человека. «Причина, по которой мы так сильно цепляемся за ум, заключается в том, что мы боимся, что если ума не будет, тогда нас то же не будет. Фактически преднамеренно или непреднамеренно мы отождествляем себя с умом. Мы стали верить в то, что «Я есть ум», – пишет Ошо[174]. Автор не применяет термин «сознание», но под «умом» здесь подразумевается именно сознание. Согласно этой точке зрения, сознание есть проявление души, один из ее признаков, но не сама душа. «Сознание является доказательством присутствия души, точно так же, как солнечный свет свидетельствует о наличии солнца. Когда душа присутствует в теле, все оно пронизано сознанием, но как только душа покидает тело, сознание исчезает»[175].

Получается, что сознание есть нечто находящееся между материальным телом и идеальной душой. Оно как бы заслоняет душу, не позволяет ее узреть. Поэтому большинство людей принимают за свою сущность сознание, не подозревая о существовании за ним души. «Мы не можем увидеть Душу, потому что она смешалась с природой, сознанием, телом. Самый невежественный человек думает, что Душа – это его тело; более знающий – что Душа – его сознание, но оба они ошибаются. То, что заставляет Душу быть смешиваемой с природой, сознанием, телом, – это различные волны Читты, которые поднимаются, закрывают Душу, и мы видим только маленькие отражения ее сквозь эти волны», – пишет крупнейший представитель неоведанты Вивекананда[176].

Но душа не дана человеку в непосредственном созерцании. Как зародыш скрыт в чреве матери, как огонь скрыт дымом, так и душа покрыта множеством оболочек, принимаемых человеком за свою сущность. Обычно в качестве таких лжесущностей выступают содержащиеся в сознании чувства, рассудок и разум. Но на самом деле, «живые существа выше мертвой материи, ум выше чувств, разум выше ума, а она (душа) еще выше, чем разум», – полагают сторонники ведической традиции[177]. По этой причине при помощи чувств невозможно объяснить сознание, а сознание, стоящее ниже души, никогда при помощи своих средств, например, мышления, описать душу. «Органы чувств… не могут знать душу, ибо она существовала до них, до того, как они вошли в бытие, и существует она в такой глубине, к которой у органов чувств нет доступа», – замечает Ошо[178]. Такой же вердикт он выносит и сознанию («уму»). «Посредством ума мы можем узнать весь мир, только высший духовный элемент остается непознанным»[179]. Такая же точка зрения о главенстве в человеке души содержится и в аврамических религиях – иудаизме, христианстве и исламе.

Как же познать душу, а через нее и Бога, если здесь бессильны мышление и органы чувств? Представители религиозно-мистических школ утверждают, что существует некое состояние, в котором Бог является человеку. Достижение этого состояния и означает, что душа освободилась от гнета сознания и тела и совершила прорыв к своему Отцу-Абсолюту. Но этой высшей точки развития, соединяющей человека с Богом, можно достигнуть лишь в результате большой духовной работы. В этом смысле человек сам рождает свое другое – истинное – Я. Если первое рождение (рождение тела и сознания) дают родители и общество, то второе рождение, связанное с освобождением души от оков тела и сознания, является результатом собственных усилий человека. В общине ессеев, воспитавшей по некоторым данным Иисуса, говорили, что когда человек трансформируется, он становится собственным отцом. Не в этом ли ключ к пониманию известной библейской загадки о рождении Иисуса от непорочного зачатия? Ведь «дваждырожденный» становится как бы отцом самого себя. Когда Никодим пришел к Иисусу и спросил, что он должен делать для обретения истины, Иисус ответил ему, что он должен заново родиться. «Человек, не умерев в одном, в другом не родится», – говорил суфийский шейх Азизаддин. В обоих случаях речь идет о переходе в иную плоскость бытия, связанного с прощанием со сформированными социумом мировоззренческими ориентирами. Почти во всех религиозно-мистических школах этот переход сопряжен с наречением человеку нового имени, символизирующим его трансформацию.

Но путь к раскрытию своей сущности – души – нелегок. Многие вставшие на этот путь от любопытства или с целью приобретения сверхнормальных способностей не выдерживают его трудностей. Даже соблюдение простейших норм хатха-йоги большинству не под силу, поскольку требует выхода из плоскости привычной жизни, разрыва многих социальных связей – этой главной опоры сознания. И, может быть, в этом заложен глубокий смысл. Жизнь на земле многогранна, в ней нужны не только святые. Святые есть ось, вокруг которой крутится колесо земной жизни, но колесо состоит не только из оси.

Сознание как отражение. Диалектико-материалистическая концепция сознания. Представление сознания как вида и результата отражения начинает активно развиваться в учениях французских материалистов XVIII века. Д. Дидро (1713–1784) считал, что сознание укоренено в самой материи в силу наличия в ней свойства «чувствительности». «Следовало бы удовлетвориться предположением о чувствительности, в тысячу раз меньшей, чем та чувствительность, которой всемогущий наделил животных наиболее близких к мертвой материи», – пишет Дидро[180]. В дальнейшем слово «чувствительность» было заменено словом «отражение». Например, В. И. Ленин пишет, что «вся материя обладает свойством, по существу родственным с ощущением, свойством отражения»[181]. Такое понимание отражения некоторые философы называют атрибутивным, имея в виду, что отражение здесь рассматривается как всеобщий атрибут материи. Именно так понимается отражение в определении, где оно рассматривается как «способность взаимодействующих вещей воспроизводить (в себе, на себе) характерные особенности друг друга»[182].

Ряд философов считает, что об отражении следует говорить лишь относительно живых и социальных систем. Но в этом случае возникает вопрос о генетических истоках отражения в неживой материи. Некоторые авторы предлагают рассматривать проблему отражения в контексте теории информации. Отражение в живых и социальных системах в этом случае называется информационным взаимодействием, которое предполагает активное использование одним или всеми участниками взаимодействия его результатов. Информация в этом случае становится актуальной в отличие от потенциальной информации, возникающей при взаимодействии неживых систем[183]. Мы полагаем, что атрибутивный подход к определению отражения более прост, логичен и последователен.

В диалектическом материализме считается, что сознание появляется в результате эволюции отражения от неживых форм до сознания. Причиной такой эволюции отражения является развитие отображающих материальных систем. При этом выдвигаются различные классификации форм отражения. Согласно одной из них следует выделять физико-химическое, биологическое, психическое и социально-психическое отражения. Под последним понимается сознание. Первый тип отражения характерен для неживой природы и связан, главным образом, структурными преобразованиями взаимодействующих систем. Наиболее простым его проявлением является деформация.

Биологическое отражение присуще растениям и простейшим организмам (амебам, инфузориям и т. п.). Первой формой биологического отражения является раздражимость, которая проявляется в виде таксисов, тропизмов, настий. Более высокой формой биологического отражения является чувствительность, которая предполагает увеличение избирательности отражения за счет появления специальных чувствительных клеток, реагирующих на свет, тепло и т. п.

Носителями психического отражения являются животные и человек. О психическом уровне отражения можно говорить с появлением элементов нервного аппарата, а затем и нервной системы с центрами в виде спинного и головного мозга. Исходной формой биологического отражения является ощущение, во много раз повышающее избирательность отражения (отражение только запаха, только цвета, только температуры и т. д.). Вслед за ощущением появляются восприятие, а затем представление и интеллект. Психическое отражение является предпосылкой для появления сознания.

Сознание (социально-психическое отражение) присуще только человеку. Оно возникает в процессе развития таких свойств биологического и психического отражения, как избирательность, сигнальность и упреждение. Последнее из этих свойств появляется с возникновением опережающего отражения живыми системами окружающего мира. Термин «опережающее отражение» появился в 1960-х годах в трудах физиолога П. К. Анохина. Он открыл, что для эволюции живых систем важнейшую роль сыграла ритмическая повторяемость ряда природных явлений. Такие постоянные циклы, как осень-зима-весна-лето, утро-день-вечер-ночь и т. п. стали фундаментальным условием эволюции. Организмы в такой среде обитания приспосабливаются к определенному циклу и приобретают возможность заранее подготовиться к встрече с наступающим явлением[184]. П. К. Анохин отмечает, как, например, по чуть заметным признакам приближения зимы некоторые осы начинают выводить из организма воду и заменять ее другой жидкостью, которая не замерзает. «Между рядом последовательных процессов, происходящих во внешней среде, и цепью метаболических реакций, развертывающихся в биологической системе, при многократном повторении их устанавливается такая связь, что первый или один из первых процессов внешнего ряда пускает в ход (индуцирует) всю цепь реакций внутреннего ряда, соответствующих этим воздействиям. Это лежит в основании формирования сигнальной деятельности, коренится в способности живых организмов использовать сигнал о предстоящих событиях во внешней среде для опережающего эти события развертывания метаболических и функциональных реакций приспособления», – пишет А. М. Утевский, поясняя главную идею концепции опережающего отражения[185].

Если растения и животные способны лишь к некоторым формам опережения событий, то в человеке этот феномен проявляется в максимальной степени. Люди научились определять время солнечных затмений, делать экономические и социально-политические прогнозы, вычислять жизнеспособность не созданных еще систем и т. д.

Таким образом, сознание представляет собой высшую форму развития опережающего отражения действительности. Кроме того, оно обладает еще рядом свойств, отличающих его от психики животных. К ним относятся: связь с языком, идеальность, зависимость от социальной среды, логическое мышление.

Проблема идеального. При характеристике сознания большинство авторов указывают на его идеальность, т. е. нематериальный характер. Действительно, ни в образе предмета, ни в мысли о нем нет ни одной частицы самого предмета. Идеальность – одно из самых загадочных и трудно поддающихся научному исследованию явлений психики. Один из специалистов по проблеме идеального пишет, что идеальные образы обладают следующими важнейшими свойствами: 1) непротяженностью и невещественностью; 2) содержательным сходством с сопряженным с ним предметом; 3) способностью становиться единицей субъективного мира человека и информировать его об объективных сущностях и связях[186]. Наличие таких свойств делает идеальные образы сознания недоступными для исследования традиционными средствами науки. Если вскрыть черепную коробку человека, то там можно увидеть мозг, но не образы и мысли, которые этим мозгом продуцируются. И здесь не помогут ни микроскоп, ни другие приборы. Вместе с тем эти образы и мысли существуют! Что же такое идеальное?

В отечественной философской литературе представлены, главным образом, четыре концепции идеального. Рассмотрим их подробнее.

1. Д. И. Дубровский считает, что идеальное есть свойство только индивидуального сознания. Он отождествляет идеальное с субъективной реальностью, которую рассматривает в качестве чистой информации безотносительно к ее носителю (мозгу, компьютеру и т. д.). «Идеальное – это актуализированная для личности информация, это способность личности иметь информацию в чистом виде и оперировать ею… Идеальное есть сугубо личное явление, реализуемое мозговым нейродинамическим процессом определенного типа», – пишет он[187]. Согласно этой точке зрения, при восприятии внешнего объекта в мозгу человека образуется определенный нейродинамический код, который на уровне сознания воспринимается как образ этого предмета. Идеальный образ есть субъективное переживание информации об объекте-оригинале. Комментируя точку зрения Д. И. Дубровского, Д. В. Пивоваров метко замечает, что согласно ей идеальный образ «принципиально субъективен по форме своего бытия, не может быть «перемещен» из головного мозга во внешнюю деятельность рук и ног и т. д. и от рождения до самой смерти заключен во внутреннюю тюрьму мозга»[188]. Но кто наблюдает этот образ? Рассматривая эту проблему, американский ученый Р. Л. Грегори писал, что вера в существование в мозгу электрических копий-картин внешних предметов «может привести к мысли, что предполагаемые картины в свою очередь рассматриваются неким внутренним взором. Таким образом, создается бесконечная цепь картин и рассматривающих их взоров»[189]. Замечание Грегори касается и представления идеального образа в виде появляющейся в мозгу голограммы, отражающей объективно существующий предмет (К. Прибрам).

2. Пониманию идеального как субъективной реальности противостоит концепция идеального, разработанная в трудах Э. В. Ильенкова(1924–1979). Он считает, что идеальное существует в объективной реальности. При этом он опирается на платоновскую традицию истолкования идей как вида объективной реальности. «С Платона поэтому и начинается традиция рассмотрения мира идей (отсюда, собственно, и понятие «идеального мира») как некоторого устойчивого и внутри себя организованного мира законов, правил и схем, в согласии с которыми осуществляется психическая деятельность отдельного лица, «индивидуальной души» как некоторой особой, надприродной и сверхприродной «объективной реальности», противостоящей каждому отдельному лицу и властно диктующей этому последнему способ его поведения в частных ситуациях», – пишет Э. В. Ильенков[190].

Идеальное, согласно автору, находится в одном и том же пространстве с материальным. Но в отличие от Платона Э. В. Ильенков помещает идеальное только в социальный мир, в котором существуют формы (схемы) человеческой деятельности. Мир этих форм – это и есть мир идеального. «Идеальное – это схема реальной, предметной деятельности человека, согласующаяся с формой вне головы, вне мозга. Да, это именно только схема, а не сама деятельность в ее плоти и крови. Однако именно потому и только потому, что она схема (образ) реальной целесообразной деятельности человека с вещами внешнего мира, она и может быть представлена и рассмотрена как особый, абсолютно независимый от устройства мозга и его специфических состояний объект», – пишет автор[191]. Действительно такая схема (форма) существует объективно, и это объективная реальность особого рода – она жестко не связана с материальными объектами. Например, существует схема проведения судебного заседания. Она может быть реализована с помощью совершенно не похожих друг на друга судей, залов судебных заседаний, подсудимых, свидетелей и т. д. Но схема остается той же самой. Она обладает свойством объективного существования, но в то же время не поддается обычному наблюдению в виде определенного материального предмета.

Согласно Э. В. Ильенкову, идеальные образы сознания есть перенесенные во внутренний план психики схемы материальной деятельности человека. Идеальность сознания есть одна из форм проявления идеальности человеческой деятельности. Идеальное – это родовое качество человеческой практики, и в этом смысле оно первично по отношению к индивидуальному сознанию.

3. Еще дальше по пути объективизации идеального пошел М. А. Лифшиц – автор третьей концепции. Размышляя по поводу позиции Э. В. Ильенкова, он вышел на проблему возникновения схем (форм, структур) деятельности. Так ли уж независима схема действия с объектом от самого объекта? Может быть, как раз особенности объекта определяют особенности действия с ним? «Если идеальное есть форма (схема – авт.) человеческой деятельности, то она существует также и в природе, а не вне природы. И откуда бы человеческий труд мог извлечь нечто идеальное, если бы он не был полезной общественному человеку стилизацией процессов природы?», – спрашивает М. А. Лифшиц[192]. Он полагает, что в самой природе существуют эталоны, образцы, наиболее совершенные представители того или иного класса предметов, а также тенденции, которые не «отлились» еще в завершенную форму. Идеальное здесь понимается как идеал, предел завершенности и совершенства, не зависящий от сознания человека. «Эти пределы реальны, принадлежат объективной реальности, и наше сознание или воля не могут их сдвинуть с места по произволу… Сказать, что в природе есть идеальное в виде «естественных пределов» или сказать, что в ней каждая вещь имеет собственную «форму» и «меру», по-моему, одно и то же»[193]. Поэтому, продолжает автор, «идеальное существует не только в голове человека, не только в общественной деятельности, не только в предметных воплощениях общественного сознания, но и в природе, и в социальных процессах, в жизни личности»[194]. Таким образом, идеальное – это объективно или субъективно существующий эталон, отражающий сущность определенного класса предметов.

4. Д. В. Пивоваров развивает так называемую синтетическую концепцию идеального, в которой пытается объединить указанные точки зрения. Он указывает на существование общего во всех трех концепциях: все они объясняют идеальное как способность представлять реальную действительность, выступать в качестве ее репрезентанта. «Мышление человека отражает общие свойства действительности через посредников – заместителей предметов и орудий труда – через знаки языка. Знаковый момент свойственен и чувственным образам – ощущениям человека. Схема практического действия также репрезентирует в особом материале объект для субъекта. Эталонный образец природы репрезентирует субъекту свойство целого класса вещей и процессов… Везде в этих случаях мы обнаруживаем отражение субъектом объекта с помощью репрезентантов объекта», – пишет Д. В. Пивоваров[195].

Репрезентативная природа идеального наиболее ярко проявляется в таких его формах, как мышление и язык.

Мышление и язык. Мышление является главным компонентом сознания. Это способность человеческой психики обрабатывать информацию по логическим алгоритмам. Правда, в философии и психологии встречаются попытки расширительного толкования мышления путем введения терминов «визуальное мышление» (В. И. Жуковский, Д. В. Пивоваров), «невербальное мышление» (Н. И. Жинкин) и т. п. Мы полагаем, что для обозначения указанных феноменов лучше было бы ввести другие термины во избежание путаницы. Мышление возникло в результате замены действий и предметов знаками, т. е. заместителями этих действий и предметов. И. П. Павлов называл этот механизм, берущий начало в животном мире, второй сигнальной системой. В сознании человека каждая вещь существует как бы в двух видах: в виде чувственного образа и имени вещи, обычно выражаемого через такой знак, как слово. Получается, что в психике человека есть компонент, который состоит только из знаков, связанных между собой по определенным правилам. Это и есть сфера мышления. Мысль отличается от чувственного образа двумя особенностями: 1) она есть обобщенная форма отражения мира. Например, понятие «дом» содержит в себе основные характеристики множества домов, безотносительно от их индивидуальных особенностей; 2) она есть опосредствованное через знаки отражение действительности: понятие «дом» есть имя, выраженное при помощи слова, записи на бумаге или жеста, имя, которое является репрезентантом множества домов. Озвученное мышление есть речь, которая является наиболее типичным выражением языка.

Язык есть знаковая система, выполняющая функции общения, хранения информации, формирования и развития мышления. Основными единицами речи как наиболее распространенного вида языка являются слова, при помощи которых выражаются понятия.

Многие специалисты по изучению сознания склоняются к тому, что именно язык является одним из главных факторов формирования мышления. При этом они ссылаются на ряд известных фактов (например, воспитание детей животными), подтверждающих, что языковая изоляция ребенка отрицательно сказывается на формировании его сознания.

На существование связи между богатством языка и уровнем интеллекта показывают, в частности, результаты исследований народов, находящихся на родоплеменной стадии развития. Язык представителей таких племен насчитывает всего несколько сот слов, а интеллект близок к уровню интеллекта ребенка. Да и по активному словарю наших современников в определенной мере можно судить об их интеллекте! Как писали И. А. Ильф и Е. П. Петров, словарь Шекспира составлял 12 тысяч слов, словарь негра-людоеда из племени «Мутбо-Юмбо» насчитывал 300 слов, а знаменитая героиня «Двенадцати стульев» Эллочка Щукина легко обходилась тридцатью словами и с уважением смотрела на свою «культурную» подругу, у которой словарь был немного больше.

Результаты клинических исследований сознания доказывают единство языка и мышления с другой стороны: ненормальная речь является признаком патологии мышления. На это указывают примеры речи или письма душевнобольных. «В силу достоверных и неопровержимых документальных данных о получении насущного и переводу мощного, которые могут быть характеризованы как получение при закрытых герметически ушах двух с половиной под нос фиг, я остаюсь полностью и чересчур малодовольным и осмеливаюсь, набравшись храбрости, наступивши на правое дыхательное сердце, остаться без сестры Пашки Туберкульской и совершенно потерять имя ее». Это фрагмент заявления психически больного человека, который записал А. Г. Спиркин[196].

Причина тесной связи мышления и языка объясняется по-разному. Одна из распространенных на Западе точек зрения принадлежит американским ученым Э. Сепиру и Б. Уорфу. Они полагают, что характер и закономерности мышления человека определяются тем языком, которым он пользуется. Согласно авторам, картина мира человека обусловлена характером его языка. Человек, овладевая языком, неявно выделяет из единого потока информации о мире те фрагменты, которые обозначены в языке в виде отдельных высказываний. Происходит категоризация знания о мире. «Мы расчленяем природу в направлении, подсказанном нашим родным языком. Мы выделяем в мире явлений те или иные категории и типы совсем не потому, что они (эти категории и типы) самоочевидны; напротив, мир предстает перед нами как калейдоскопический поток впечатлений, который должен быть организован нашим сознанием, а это значит в основном – языковой системой, хранящейся в нашем сознании... Мы сталкиваемся, таким образом, с новым принципом относительности, который гласит, что сходные физические явления позволяют создать сходную картину вселенной только при сходстве или, по крайней мере, при соотносительности языковых систем», – пишут Э. Сепир и Б. Уорф[197].

Эта теория, получившая название лингвистической относительности, ставит мышление человека в полную зависимость от языка. Получается, что люди, пользующиеся разными языками, имеют разные представления о мире.

Видимо, рациональное зерно во взглядах Сепира и Уорфа есть. В науке, например, характер и результаты исследований во многом определяются понятийным аппаратом, которым пользуется ученый. Но возникает вопрос: а чем определяются особенности самого языка? По всей видимости, на этот вопрос невозможен устраивающий науку ответ, если не обратиться к человеческой практике. Структура языка, согласно результатам ряда исследований, представляет собой превращенную схему практической деятельности человека (Э. В. Ильенков). А структура самой практики определяется особенностями объективной реальности. Выживание в мире невозможно без учета закономерностей этого мира. И мы в своей деятельности вынуждены считаться с этим. Свой опыт приспособления к закономерностям этого мира мы передаем через язык своим потомкам. Поэтому язык есть превращенная в знаковую форму (трансформированная в особый вид реальности) человеческая практика. Особенности внешнего мира, в котором живет человек, детерминируют характер его деятельности, а последний отражается в специфике языка. Язык же является важнейшим средством формирования сознания. Тезис «мышление есть отражение» наполняется теперь более сложным содержанием и может быть сформулирован как «мышление есть результат отражения через структуру практики и языка объективной реальности». Наглядно эту идею так называемого деятельностного подхода к мышлению и языку можно выразить так:

 

 

 

Структура языка

 

Структура практики

 

 

 

Структура внешнего мира

 

Нужно, однако, заметить, что в философии и филологии существуют и другие мнения по поводу взаимосвязи языка и мышления, которые лежат в интервале от их полного отождествления (Ф. Шлейермахер) до полного отрицания непосредственной связи между ними (Ф. Э. Бенеке). Тем не менее, все исследователи мышления и языка подчеркивают их социальный характер.

Роль общества в формировании сознания. Наука располагает рядом аргументов для доказательства социальной природы сознания. Например, десятки случаев воспитания малолетних детей животными указывают на невозможность появления сознания вне человеческого общества. Замечено также, что если человек долгое время живет в иной социальной среде, то его взгляды и ценностные ориентации постепенно изменяются. «Сознание, следовательно, уже с самого начала есть общественный продукт и остается им, пока вообще существуют люди», – писали классики марксизма[198]. Согласно этой идее сознание связано с той социальной средой, в которой оно формируется и развивается. Эта мысль составляет основу большинства отечественных исследований личности. Почему один человек становится преступником, а другой – священником? Потому что они жили в разных социальных условиях. Когда говорят о социальной среде как факторе формирования сознания, нужно иметь в виду, что она включает в себя не только людей, окружающих человека, но и весь мир культуры, с которой он соприкасается: технологию производства, убранство жилья и служебных помещений, одежду и обувь, книги, фильмы, дороги, парки, транспорт и даже туалеты. Все это входит в социальную среду и в немалой степени участвует в формировании внутреннего мира человека.

Указывая на определяющий характер социальной среды в формировании сознания, наука не отрицает роли биологических факторов в мотивации поведения человека. Наличие социальной среды является необходимым, но недостаточным условием для возникновения сознания. Попытки формирования человеческого мышления у обезьян при помощи воспитания их в социальной среде не увенчались успехом. Детеныш шимпанзе, взятый сразу после рождения в семью супругов Келлог, воспитывался вместе с их собственным новорожденным ребенком. Никаких различий в воспитании собственного ребенка и детеныша шимпанзе супруги старались не допускать. Однако человеком эта обезьяна не стала. С таким же отрицательным результатом закончилось трехлетнее воспитание в домашних условиях шимпанзе Иони, предпринятое отечественным ученым Н. Н. Ладыгиной-Котс. Эти и другие факты показывают, что для появления сознания необходим высокоразвитый мозг, превосходящий по своим возможностям мозг обезьяны.

Сознание и мозг. Связь сознания с работой мозга считается в науке и психике бесспорным фактом. Еще древнегреческий врач Гиппократ (466–377 гг. до н.э.) утверждал, что наши удовольствия, смех, шутки, горести, боль и слезы имеют начало в мозге. Существует множество аргументов в пользу такого утверждения. Например, травма мозга нередко является причиной потери сознания или его патологического изменения. Известный своими исследованиями мозга А. Р. Лурия, изучая психику людей, имеющих огнестрельные ранения головы, установил, что поражения лобных долей мозга приводит к нарушениям мышления, а поражения затылочно-теменных отделов коры больших полушарий сопровождаются потерей пространственной ориентации и способности выполнять простейшие арифметические действия[199].

В 1953 году американские физиологи Дж. Олдс и Р. Милнер провели ряд широко известных экспериментов по исследованию психики животных с применением вживленных в мозг электродов. Позже Х. Дельгадо усовершенствовал эту методику и применил ее на обезьянах. Эти опыты показали, что животные меняли свое поведение в зависимости от того, какие участки мозга подвергались электрической стимуляции. Н. П. Бехтерева и В. М. Смирнов похожие результаты получили при исследовании больных, имеющих патологические отклонения в работе мозга. Х. Дельгадо пишет, что путем электрического раздражения мозга можно вызывать множество реакций, начиная с простейшего движения и кончая эмоциями и мыслями[200].

Если исходить из теории отражения, то развитие мозга определяет и возможности отражения им мира. Как пишет А. Г. Спиркин, «от уровня структурной организации мозга зависит и уровень его отражательной способности. Одни и те же внешние воздействия на мозг рыбы отражаются в виде «рыбьей психики», на мозг змеи – «змеиной», а в мозгу курицы рождаются «куриные мысли», в обезьяньем мозгу мир отражается более совершенным образом»[201].

Связь сознания с мозгом доказывают и результаты психофармакологических исследований. Известно, что с помощью некоторых фармакологических средств, поступающих в мозг с кровью, можно вызывать измененные состояния сознания. Так, С. Гроф, работая с ЛСД (производное лизергиновой кислоты), достигал таких изменений сознания и психики своих пациентов, что они начинали вспоминать фрагменты своей жизни во внутриутробном периоде развития, у них ускорялось или замедлялось мышление, появлялись звучащие цвета и звуки, обладающие цветом и запахом[202]. Одним из неожиданных результатов так называемой ЛСД-терапии было обнаружение в психике человека архетипических образов, не связанных с условиями жизни человека и той культурой, к которой он принадлежал. Это вновь пробудило интерес к старой проблеме о соотношении души и сознания.

Выводы:

1. Сознание представляет собой одну из важнейших особенностей