ГЛАВА ШЕСТНАДЦАТАЯ, Последняя
По иронии судьбы рукопись повести " Берегись автомобиля! " попала на обсуждение в Управление Художественного Свиста. Никогда не угадаешь, где будут обсуждать твою рукопись. К этому времени УХС окрепло, разрослось, провело сокращение штатов, и 497 уцелевших сотрудников, видимо, не зря получали заработную плату. Художественный свист находился на подъеме и даже проник в некоторые смежные области искусства. Обсуждение происходило в Высшем художественном совете, где председательствовал сам С.И.Стулов. Пришло 43 сотрудника, из коих 34 рукописи не читало. Это не помешало им высказывать о ней свое суждение. В порядке исключения пригласили авторов. Тон, в котором велось обсуждение, был крайне доброжелательным. Все выступавшие говорили корректно, вежливо и не скупились на добрые слова. Обаятельный Согрешилин был особенно ласков: – Родные мои! Я бы внес в эту милую повестушку одно пустяковое изменение. Солнышки вы мои! Не надо, чтобы Деточкин угонял машины! Зачем это? Я бы посоветовал так: бдительный Деточкин приносит соот ветствующее заявление в соответствующую организацию. В заявлении написано, что Семицветов, Картузов, кто там еще… Пеночкин – жулики. Их хватают, судят и приговаривают! Получится полезное и, главное, смешное произведение! – Молодец! – похвалил оратора Стулов. – Ненаглядные вы мои! – продолжал Согрешилин, пытаясь обнять сразу двух авторов. – Подумали ли вы, какой пример подает ваш Деточкин? Ведь прочтя повесть, нее начнут угонять автомобили! – Но ведь Отелло, – вскочил один из авторов, – душит Дездемону во всех театрах мира и даже в кино! Разве потом ревнивые мужья убивает своих жен? – Молодец! – эмоционально вскричал Стулов, который любил жену. – Душа моя! – Согрешилин поставил автора на место. – Зачем же сравнивать себя с Шекспиром? Это, по меньшей мере, нескромно… – Товарищи, поймите нас! – Поддержала Согрешилина хорошенькая женщина с высшим гуманитарным образованием. – Вы же симпатизируете герою. А он – вор! По сути дела, вы поощряете воровство! На этот раз подпрыгнул другой автор: – Но ведь Деточкин бескорыстен! – Ни один нормальный человек, – перебил Согрешилин, – не станет возвращать деньги. Это нетипично! – И поэтому, – обольстительно улыбнулась хорошенькая женщина, – совершенно непонятно, ради чего написана ваша повесть? – Как непонятно?! – хором завопили авторы. – Повесть направлена против семицветовых! Против того, что они существуют в нашей стране! Против всяческого примирения с ними! А сюжетная линия Деточкина – это же литературный прием, юмористический ход. Повесть-то все-таки юмористическая, можно даже сказать сатирическая… При слове " сатирическая" наступило неловкое молчание. Обсуждение зашло в тупик. Никто не хотел одобрять повесть. Все знали, что не одобрять – безопасней. За это " не" еще никого никогда не наказывали! Но не одобрять в письменной форме тоже как-то не хотелось, Все-таки документ! – Родные мои! – вдруг нашелся Согрешилин. – Я вообще не понимаю, почему мы обсуждаем незаконченную вещь? Посадят авторы Деточкина в тюрьму или нет? Пусть они решат его участь, тогда мы возобновим обсуждение. – Деточкина надо посадить! – указал заместитель начальника управления. – Молодец! – согласился Стулов. – Деточкина не следует сажать! – категорически возразил другой заместитель. – Молодец! – снова согласился Стулов. Положение авторов стало безвыходным. В этот момент дверь распахнулась. В сопровождении конвоиров в помещение Высшего художественного совета вошел герой повести. – Молодец| – по-детски обрадовался Стулов при виде Юрия Иванови ча. – Я тебя знаю! Деточкин не без улыбки познакомился с авторами и объявил всем собравшимся: – Мне надоело ждать! Меня не волнует, что станет с повестью! Меня волнует, что будет со мной? – Пусть решают авторы! Мы не навязываем свою точку зрения! – подытожил С.И.Стулов. – Будем выкручиваться! – пообещали авторы, которые к этому привыкли. Обсуждение пошло им на пользу, и они написали " Счастливый эпилог".
|
