Наследие генсеков

Начнем с внешней политики. При Хрущеве мировой соцлагерь и коммунистическое движение продолжают наступление. В 1961 г. – построена Берлинская стена. Осенью 1962 г. – Карибский кризис, самый опасный момент противостояния СССР и США в «холодной войне». Гонка вооружений переходит в новую стадию – тиражирования атомных средств, наращивания обычных. Начинается настоящая многолетняя война между советским союзником Северным Вьетнамом и Америкой. В острую фазу противостояния вступили отношения между СССР и другим гигантом – Китаем. При этом Никита Сергеевич все-таки предсказуем, а советская политика проводится в тех геополитических условиях, которые определены Второй мировой войной. Результаты брежневского периода также противоречивы. Действительно, достигнут паритет в военной мощи, на закате брежневского периода количество боеголовок и носителей исчислялось тысячами. Заключены договоры ОСВ-1 и ОСВ-2. Состоялось подписание Хельсинкского акта по безопасности и сотрудничеству в Европе. Северный Вьетнам при поддержке СССР нанес сокрушительное поражение США. Кубинцы активно утверждали социализм в Африке. Однако Советский Союз потерял свои позиции в Египте, увяз в Афганистане, а в Польше начались уже неконтролируемые политические процессы. Резко ослабились позиции европейских компартий. В общем, можно сказать, что на внешнеполитическом направлении под руководством Брежнева (при всей сложности геополитической ситуации) СССР продолжал обеспечивать динамичное равновесие во всем мире.

Про экономические проблемы, доставшиеся от Хрущева, очень скупо, но контрастно критично (на фоне прежних фанфар и пропаганды достижений Брежнева) говорит следующее (1966 г., XXIII съезд КПСС): «В экономике стали проявляться такие отрицательные явления, как замедление, существенное снижение темпов роста производства и производительности труда, снижение эффективности использования производственных фондов и капитальных вложений промышленности... Отрицательно сказались на народном хозяйстве, и особенно на повышении материального благосостояния трудящихся, неурожайные 1963 и 1965 гг. (В 1963 г. не хватало хлеба: его выпекали с кукурузой и горохом, а ведь только что приняли программу построения коммунизма.) Нарушилось единство технической политики, научно-технические организации оказались оторванными от производства, что тормозило разработку и внедрение новой техники».

Непрерывные экономические эксперименты и преобразования, проводившиеся с 1965 г. до конца дней Леонида Ильича, принципиально систему управления не изменили. Огромные средства с весьма низкой эффективностью «закачали» в аграрный комплекс, строили зачем-то БАМ; на производство десятков тысяч танков, тысяч самолетов, сотен подводных лодок безвозвратно ушли колоссальные средства! Но, с другой стороны, именно при нем была создана мощная нефтегазовая отрасль, цветная металлургия, производство удобрений, дальнейшее развитие получила высокотехнологическая оборонка, т.е., собственно, то, благодаря чему сегодня Россия живет и претендует на особое место в мире. Хотя бы поэтому стоит вспомнить о реальных заслугах Брежнева перед нынешними поколениями.

Однако при этом страна стремительно стала уступать в электронике. Качество наших ЭВМ (в то время именно так назывались советские компьютеры) стало стремительно отставать от американских. На другом полюсе промышленности – в производстве товаров народного потребления: одежды, обуви – тоже не было сдвигов. Кошмарный покрой советских джинсов, как ничто иное, демонстрировал полную недееспособность социалистической легкой промышленности. Выручали сателлиты, которые поставляли дешевый ширпотреб, взамен поглощая дешевую советскую нефть.

Стоит отметить, что средняя продолжительность жизни в этот период приблизилась к 70 годам!

Тогда, в начале 1980-х гг., специалисты, прежде всего, экономисты, оборонщики воспринимали ситуацию как кризисную. Темпы роста на фоне прошлых пятилеток снизились почти до нуля. Самое престижное соревнование – в космосе – проиграли безнадежно. Ресурсов на оборонку не хватало, а провал в электронике тянул вниз весь наш грандиозный ВПК. Теперь, однако, понятно, что это был еще не производственный кризис, а предкризисное состояние. Благодаря нефтедолларам осуществлялись огромные инвестиции. Хуже всего обстояло дело с идеологией. Был очевиден крах коммунистического мифа – к 1980 г. рай на земле не построили, диссидентское движение заглохло, но и официальная идеология всерьез уже не воспринималась.

Тем не менее, Леонид Ильич оставил после себя еще крепкое государство, никому и в голову не приходило, что тогдашнему поколению советских людей предстоит жить при капитализме.

И если искать виновных в «одной из крупнейших трагедий двадцатого века», то Брежнева можно обвинить только в том, что он и его геронтократия, цепляясь за власть, своим склерозно-маразматическим поведением в определенной степени дискредитировали и идеологию, и государство. Кстати, анекдоты о генсеке были все-таки незлые, не было там пламенеющей ненависти к строю. При Брежневе СССР, хотя и был в предкризисном состоянии, не был обречен. Точка невозврата была пройдена позже, при Горбачеве, когда ни власть, ни критиковавшая ее оппозиция не смогли найти и выдвинуть новую парадигму эволюционного развития страны.

(Бандарев, В. С ракетами и танками, но без джинсов и компьютеров [Текст] / В. Бандарев // Родина. – 2006. – № 10. – С. 30 – 32).