МАТЕРИАЛЫ ДЛЯ ДИСКУССИИ

1. «Вы наше знамя»

 

Едучи как-то после пленума ЦК в машине с главой правительства А.Н. Косыгиным, Брежнев говорил ему, что главная задача нового советского руководства должна заключаться в том, чтобы обеспечить спокойную жизнь для советских людей: «При Сталине люди боялись репрессий, при Хрущёве – реорганизаций и перестановок. Народ не был уверен в завтрашнем дне. Советский народ должен получить в дальнейшем спокойную жизнь для плодотворной работы».

На торжественном заседании 6 ноября 1964 г. Брежнев выступил с докладом, в котором особое внимание уделил нерешённым внутренним проблемам: низкому качеству многих советских изделий, неудовлетворительному снабжению и обслуживанию населения, затягиванию сроков строительства, медленному внедрению новой техники, недостаточному удовлетворению сельским хозяйством растущих нужд общества. Он высказался против «пренебрежения возможностями личного хозяйства колхозников, рабочих и служащих в удовлетворении своих потребностей». Неделю спустя все указы, ограничивающие личное приусадебное хозяйство колхозников, были отменены. В результате только в Российском Нечерноземье средний размер приусадебного участка колхозника, сократившийся за последние 15 лет с 34, 4 сотки до 28, 8, снова увеличился до 30, 9 сотки. Произошли изменения и в работе самого руководства. Брежнев ввёл строгий порядок, которого придерживался до конца жизни: все заранее подготовленные тексты своих докладов и речей он предварительно рассылал своим коллегам и очень внимательно рассматривал их замечания (хотя далеко не всегда учитывал).

Хорошо зная «коридоры власти» и привыкши «играть вместе с командой», а не отдельно, Брежнев во всём проявлял осторожность и неторопливость, прислушивался к мнению своих коллег и проявлял о них демонстративную заботу. Мог, удивляя аппарат своей демократичностью, спуститься двумя этажами ниже и поинтересоваться, как и в каких условиях работает один из секретарей ЦК. Часто звонил в республики, края и области. Был терпим и доброжелателен со своим окружением.

В аппарате ЦК пересказывали слова Брежнева по поводу доклада Косыгина на пленуме в сентябре 1965 г.:

– Ну что он придумал? Реформа. Реформа... Кому это надо? Да и кто это поймет? Работать нужно лучше, вот и вся проблема.

И, наверно, для того чтобы работа восстанавливаемых министерств шла лучше, одним из заместителей Совета министров стал Н.А. Тихонов, знакомый Брежневу ещё по Днепропетровску. Оттуда же были Г.Э. Цуканов, поставленный во главе личного секретариата, и Г.К. Цинёв, заместитель председателя КГБ. Ещё одним заместителем председателя КГБ стал С.К. Цвигун, которого Брежнев хорошо знал по Молдавии. «Молдаванами» были С.П. Трапезников и К.У. Черненко. Первый из них стал заведовать отделом науки и учебных заведений ЦК, а второй – общим отделом. Другого старого знакомого по Днепропетровску и Молдавии – Н.А. Щёлокова – назначили министром внутренних дел.

ХХIII съезд КПСС в 1966 г. отменил запрет занимать любой «выборный» пост более двух сроков. Для членов Политбюро и Секретариата ЦК это означало, что они теперь могли там находиться не 10 лет, а сколько угодно. Чехарда с реорганизациями, смещениями и назначениями закончилась, и владыки союзного и местного масштаба могли вздохнуть свободно.

– Нынешний стиль руководства партии вселяет чувство уверенности, умножает наши силы, – говорил на съезде первый секретарь ЦК КП Казахстана Д.А. Кунаев. Он знал, что говорил: Хрущёв сместил его с этого поста, а Брежнев восстановил. И занимал он его потом ещё два десятилетия.

Съезд внёс изменения в партийный устав, преобразовав Президиум ЦК в Политбюро и учредив пост Генерального секретаря ЦК. В памяти народа этот пост был связан с именем Сталина, и этим как бы снимался вопрос о том, кто же главный сегодня в советской системе. Однако авторитета самому Брежневу это ни в партии, ни в народе не прибавило.

Популярность в народе, между тем, была не чужда самолюбию Брежнева. И он понимал, что добиваться её следует делами на благо простых людей. Продолжалось повышение заработной платы. Возобновилось снижение цен на некоторые товары, особенно если они начинали плохо продаваться. Колхозники стали получать ежемесячную плату за свой труд. Шестидневная рабочая неделя была заменена пятидневной.

И в начале 70-х гг. он был полон сил, энергии и политических амбиций. Положение его как лидера партии и страны не подвергалось сомнению. В его окружении было уже достаточно людей, с которыми он когда-то работал и которые, как правильно он рассчитывал, будут до конца ему благодарны и преданы. Остальные, без коих нельзя было обойтись, были расставлены им по принципу «разделяй и властвуй». Так, мягко говоря, не любили друг друга Подгорный и Косыгин. Последнего окружали такие друзья генерального, как Полянский и Тихонов. Даже к преданному Андропову, когда он возглавил Комитет государственной безопасности, были приставлены еще более преданные Цвигун и Цинев. И на всякий случай был еще один противовес в лице министра внутренних дел Щелокова.

Азартный болельщик и охотник, не чуждый острым ощущениям и даже авантюрным приключениям в личной жизни, Брежнев избегал резких движений в служебных делах, а тем более в политике. Не чуждый сентиментальности, проявления которой сопровождались иногда слезами умиления и восторга, Брежнев в то же время был беспощадным борцом со стальными кулаками, хотя и в бархатных перчатках. Уступая в интеллектуальных способностях другим своим коллегам, он превосходил их такими качествами политического лидера, как воля, целеустремлённость, жёсткость, переходящая при надобности в жестокость, отсутствие предрассудков. Хитрость, изобретательность, да и ум, позволили ему вытеснить, «выжить» из руководства всех своих соперников и недоброжелателей. Причем без конфликтов и срывов, без кровавых репрессий, как Сталин, и без публичного поношения, как Хрущев. В аппаратных играх, в аппаратной борьбе, т.е. в реальной власти и политике Брежнев проявил себя настоящим гроссмейстером.

В мае 1972 г. Брежнев принимал в Москве американского президента Р. Никсона и поставил точку в окончательных текстах договора об ограничении систем противоракетной обороны (ПРО) и временного соглашения о некоторых мерах в области ограничения стратегических наступательных вооружений (СНВ). По существу, это означало, что США признали СССР в качестве равноправной сверхдержавы. Но советские военные (как и многие их американские коллеги) были недовольны. Министр обороны маршал А.А. Гречко на заседании Политбюро заявил, что как человек, отвечающий за безопасность страны, он не может поддержать договор и соглашение. Брежнев резко поставил его на место, вполне резонно полагая, что за безопасность страны отвечает всё её руководство, и в первую очередь он, Брежнев.

Генеральный секретарь ООН У. Тан отзывался о Брежневе как о доброжелательном, активном и эрудированном руководителе. Уже после своей отставки в одном из интервью 1973 г. он говорил: «Брежнев является дипломатом. Он очаровательный человек, который лично мне очень нравится, и я думаю, что он также человек сильной воли».

Душой и телом отдыхал Брежнев на торжествах, посвященных той или иной круглой дате. Он с удовольствием принимал приглашения посетить их. В Новороссийске встречался с ветеранами 18-й армии, побывал на «Малой земле» и заодно посмотрел, как на только что построенном заводе разливают в бутылки заморское диво – прохладительный напиток «Кока-кола». В Кишинёве среди встречавших его передовиков он с удивлением узнал десятка полтора своих бывших поклонниц и с удовольствием вручил каждой из них золотые часики.

На встречу с новым американским президентом Дж. Фордом во Владивостоке в ноябре 1974 г. Брежнев летел в крайнем напряжении. Предстояло обговорить, как и дальше уменьшать военное противостояние двух сверхдержав. Каждая из сторон боялась оказаться обманутой. Так как предварительных договоренностей не было, предстояло принимать решения в ходе самих переговоров, что уже само по себе было трудно. Обсуждались общие рамки следующего, второго договора об ограничении стратегических вооружений (ОСВ – 2). Прогресс был налицо. Но то и дело объявлялся перерыв, и американцы устремлялись на улицу, чтобы из специально привезённого с собой бронированного автомобиля связаться с Вашингтоном, а Брежнев долго общался по спецсвязи с Москвой. У него снова возникли сложности с военными, он спорил с Гречко, нервничал, был напряжен, злился на окружающих. А в решающий момент обсуждения выставил всех из кабинета и чуть ли не час снова говорил по телефону с Москвой, да так громко и эмоционально, что было слышно даже через закрытые двери. На аэродроме, едва успев проводить своего гостя, Брежнев почувствовал себя плохо. И всё же на следующий день он отправился, как и было запланировано, с визитом в Монголию. В поезде у него и произошёл тяжелейший срыв. И теперь уже не только охрана и врачи, но и вся делегация видела его в невменяемом, астеническом состоянии.

В начале 1975 г. Брежнев долго болел. Настолько долго, что появились слухи о его близящемся уходе с политической сцены. Их приписывали если не Шелепину, то его окружению. К тому же на Западе регулярно публиковались материалы, в которых Шелепина прочили в преемники Брежнева. Верный Черненко сообщил о разговорах на эту тему. И в апреле Шелепин вынужден был просить, чтобы его освободили от работы и вывели из Политбюро. Отставка была принята. Вслед за этим и другие – те, кто обладали «лидерской косточкой» и потому могли представлять какую-либо угрозу личной власти Брежнева, оказались не у дел. Интеллигентный Косыгин продолжал быть популярным, особенно среди интеллигенции, но выяснилось, что этой самой «лидерской косточки» он не имел. И, не испытывая к нему особой любви, Брежнев сохранял его как руководителя экономики страны, продолжал бывать с ним на охоте и отдыхе.

19 декабря 1975 г. Леониду Ильичу исполнилось 69 лет. И когда его приехали поздравить с этой датой, он сказал:

– Пора бы мне на отдых.

Но все его соратники в один голос стали уверять:

– Что вы, что вы! Вы наше знамя!

Вы побольше отдыхайте, а мы будем работать!

Определенные признаки деградации личности все явственнее проявлялся в болезненной любви к сугубо внешним проявлениям почета. Уже, будучи Героем Социалистического Труда, он стал и Героем Советского Союза, в связи с чем на его родине в Днепродзержинске установили его бронзовый бюст. Кроме того, ему присваивается воинское звание маршала Советского Союза.

– Вот дослужился! – несколько смущенно, но не без гордости говорил он, когда Подгорный прикреплял маршальскую звезду к его погону.

Народом же вся эта суета воспринималась негативно. Одно время ходили слухи, что, отметив своё 70-летие, генсек перейдёт на почетную работу председателем Президиума Верховного Совета. Но ничего такого не случилось, а на экранах телевизоров можно было видеть шамкающего старца, целующего чилийского коммуниста Луиса Корвалана.

Слухи же о назначении Брежнева Председателем Президиума Верховного Совета через полгода оправдались. Занимавший этот пост Подгорный стал вдруг неудобным, и его отправили на пенсию, но заменивший его Леонид Ильич своей главной должности не оставил.

16 ноября 1977 г. из рук президента Академии наук СССР А.П. Александрова Брежнев получил золотую медаль имени Карла Маркса, присуждаемую «за выдающиеся достижения в области общественных наук», а спустя три месяца высший военный орден Победы. Он был учреждён в 1943 г. для награждения лиц высшего командного состава Красной армии за проведение таких боевых операций фронтового масштаба, в результате которых в корне менялась обстановка в пользу советских вооружённых сил.

Массовыми тиражами стали выходить воспоминания Брежнева «Малая земля», «Возрождение» и «Целина», написанные целой бригадой видных журналистов. Все делалось для того, чтобы эти книжки стали настольными для советских школьников, студентов и других простых людей. И завершается вся кампания присуждением их «автору» Ленинской премии по литературе. А ей предшествовала еще одна, третья по счёту, золотая медаль Героя Советского Союза.

На фоне нескончаемых оваций в феврале 1981 г. прошел XXVI съезд КПСС. В состав ЦК на нем были избраны сын и зять Брежнева. Затем сам он стал вторым после Жукова четырежды Героем Советского Союза, а в день 75-летия ему вручили и пятую золотую звезду.

Весной 1982 г. пошла молва о смерти вождя. Основанием для нее послужило его исчезновение с телеэкранов. Он на самом деле оказался перед лицом смерти. При посещении авиационного завода в Ташкенте на него рухнула и сломала ему ключицу стапель, не выдержавшая тяжести взобравшихся на нее, чтобы поглазеть на визитера, рабочих. Но его поставили на ноги.

После смерти Суслова в начале 1982 г. надо было кого-то избрать вторым секретарем ЦК. Этот пост теперь приобретал особую значимость в силу того, что генеральный секретарь уже не имел сил и здоровья руководить еженедельными заседаниями не только секретариата ЦК, но и Политбюро. Брежнев предпочел бы видеть на этом посту старого и преданного К.У. Черненко. Но пришлось остановиться на другой кандидатуре – председателе КГБ Ю.3. Андропова.

Тот чуть ли не сразу приступил к чистке от скомпрометировавших себя коррумпированных кадров. Одним из них стал первый секретарь Краснодарского крайкома Медунов, не устававший ссылаться на особо близкие отношения с генсеком. И снова поползли слухи, будто недовольный этим Брежнев подумывает над тем, чтобы разрешить министру внутренних дел Щелокову арестовать Андропова.

– Яша, – сказал Леонид Ильич брату во время телефонного разговора, – я чувствую свой конец. Хотел бы все начать сначала, нет сил. Я очень устал.

На вопрос же, отчего устал, ответил:

– От жизни.

Помолчал немного, словно ожидая чего-то, и положил трубку.

10 ноября 1982 г. Л.И. Брежнев умер. Похороны его были пышными, как и полагалось для первого человека в партии и стране. Но официальный траур мало затронул простых людей.

Смерть Брежнева совпала со временем, когда исчезли последние иллюзии насчет возможности модернизировать военно-мобилизационную систему, явившую миру свои неоспоримые преимущества в военные годы, но оказавшуюся неспособной эффективно решать мирные задачи, когда лидеры этой системы, покончив не только со словесными пируэтами по поводу реформ, но и с реальной международной разрядкой, очертя голову кинулись в очередную внешнеполитическую авантюру и тем самым внесли свой весомый вклад в новый виток «холодной войны». И проиграли её.