Внешняя политика. Я помню, как в журнале «Коммунист», где я работал в ту пору, разгорелась ожесточенная борьба вокруг истолкования принципов мирного сосуществования и мирного

Я помню, как в журнале «Коммунист», где я работал в ту пору, разгорелась ожесточенная борьба вокруг истолкования принципов мирного сосуществования и мирного перехода к социализму. Подавляющее большинство ученых и партфункционеров, по сути дела, встретили эти идеи в штыки. И каждая моя публикация, которая ломала старые представления, давалась с боем.

Руководство идеологией по-прежнему находилось в руках М.А. Суслова и П.Н. Поспелова. Это были глубоко реакционные люди, взрастившие свое мировоззрение на произведениях Сталина.

Хрущев не просто любил, а обожал ездить за границу. Не зря его соратники шепотом распространялись о том, что он не сидит в Москве, а все «мотается» за рубежом и по самой стране. Редкий месяц, особенно после 1960 г., проходил без выезда Хрущева за границу. Он многократно побывал в Польше, ГДР, Чехословакии, Венгрии, Румынии, Югославии. Несколько раз посетил Китай, дважды – Соединенные Штаты Америки, побывал в Индии, Австрии, Франции, Англии. Словом, объездил значительную часть мира. Всего он выезжал за границу около сорока раз.

Это был первый шаг к открытости нашего общества. Запад получил возможность непосредственно увидеть советского лидера, и многие там вздохнули с облегчением. «Коммунистический дьявол» оказался не таким страшным. Хрущев охотно давал интервью, общался с журналистами, говорил откровенно, много шутил, рассказывал анекдоты, просто реагировал на острые вопросы. Мрачная, монументальная, как памятник на кладбище, фигура Сталина, которая в глазах западных людей олицетворяла коммунистический режим, сменилась живой, раскованной, озорной, лукавой, простоватой фигурой Хрущева.

Вообще, хрущевский стиль отношений с западными лидерами, как ни странно, импонировал им. На Западе не ценят людей, застегнутых на все пуговицы, и потому не очень жаловали многих наших дипломатов. Другое дело Хрущев – без прикрас, натура, как она есть. Мне рассказывал бывший австрийский посол в СССР о первой встрече Хрущева с Юлиусом Раабом – федеральным канцлером Австрии – у трапа самолета в 1955 г., когда готовился договор между нашими странами. Рааб еще не успел спуститься по ступенькам, как Хрущев закричал: «Рааб, вы маленький капиталист». Он имел в виду принадлежность канцлера к буржуазной Австрийской народной партии. «А вы – самый большой коммунист в мире», – нашелся Рааб. Оба посмеялись и прониклись симпатией друг к другу.

 

(Бурлацкий, Ф.М. Хрущев и его советники – красные, черные, белые [Текст] / Ф.М. Бурлацкий. – М.: ЖСМО-Пресс, 2002. – С. 448, 230 – 232)

Bo внешней политике первый секретарь придерживался весьма простых, «коминтерновских» принципов. Всемерная поддержка «лагеря социализма» и всех тех стран, которые могут пойти по этому пути. В отношении развивающихся стран – стремление помочь им занять антиимпериалистическую позицию с постепенным осознанием социалистической перспективы. Этот принцип и его реализация обошлись СССР с хрущевских времен в десятки миллиардов долларов без видимого, заметного успеха. И, наконец, отношения с капиталистическими странами исходили из возможности утвердить мирное сосуществование как норму международной жизни. Но для Кремля, как это было зафиксировано в программных документах, мирное сосуществование было не чем иным, как специфической «формой классовой борьбы», тактическим приемом с целью выиграть время. Ведь до самой перестройки ЦК партии в своих тезисах твердил о «неизбежной победе социализма во всемирном масштабе».

Хрущев в своих выступлениях перед западными журналистами часто развивал эту идею. Например, 18 мая 1960 г. он заявил в Париже: «Наше дело верное, дорога наша проложена правильно. Курс мы держим на строительство коммунизма и будем шествовать под своим марксистско-ленинским знаменем, а вы тоже пойдете за нами, но уже в хвосте. Мы вас за это упрекать не будем, а станем помогать и делиться опытом социалистического строительства...».

Таков был этот человек: импульсивный реформатор, увлекающийся пионер, ортодоксальный большевик, малограмотный пророк и одномерный дипломат.

Хрущев вел «революционную дипломатию». Она, прежде всего, выражалась в его смелых решениях, не всегда продуманных и просчитанных, но существенно влиявших на международные отношения. Так, он настоял на необходимости нормализации отношений с Югославией и сам первым поехал в Белград. Как вспоминал Никита Сергеевич, визит ему запомнился тем, что югославы встречали советскую делегацию сдержанно, настороженно. Народ, вышедший на улицы, «не то что был настроен враждебно, но и нельзя было сказать, что они были настроены дружественно. В основном они выкрикивали: «Да здравствует Тито! Тито! Тито!»

В следующей поездке в Югославию в сентябре 1956 г. обстановка была уже более теплой. Во время конфиденциальной встречи, записанной помощником Хрущева, Тито откровенно говорил, что американцы недовольны сближением Белграда с Москвой, что нужно делать все, чтобы оторвать Грецию от западных империалистических держав, что в своем новом издании речей он, Тито, опустил все старые антисоветские высказывания... Тут же югославский лидер, как бы в компенсацию за свои идеологические уступки, попросил у Хрущева 250 тыс. т пшеницы...

Такими же смелыми можно назвать действия Хрущева на Ближнем Востоке. Советский лидер, присмотревшись к фигуре египетского лидера Гамаля Абдель Насера, решительно оказал ему всестороннюю поддержку. Это было прорывом в регион, где ранее влияние СССР было минимальным. Именно политика таких националистических деятелей, как Насер, дала возможность кремлевским теоретикам говорить о странах «социалистической ориентации», некапиталистическом пути развития и т.д.

Несмотря на немалые сомнения значительной части Президиума ЦК, Хрущев в 1955 г. немедленно отозвался на просьбу египтян дать разнообразное, в том числе наступательное, оружие. Позиция Хрущева сыграла решающую роль во время Суэцкого кризиса в 1956 г. Только благодаря поддержке СССР Египет смог оправиться после тяжелого поражения от Израиля. Тысячи советских советников и специалистов фактически заново создавали египетские вооруженные силы.

Крупной была поддержка Египта и в экономической области: достаточно вспомнить строительство Асуанской плотины, помощь в реализации других крупных проектов.

Советскому Союзу все это обошлось во много миллиардов долларов. Но таков был Хрущев; он проявлял активность везде, где мог надеяться на упрочение позиций СССР и ослабление влияния тех, кого он обещал «закопать». То была «революционная дипломатия» советского лидера. Однако она не всегда давала ожидаемые результаты. Например, когда готовился доклад к пленуму ЦК (14 октября 1964 г.), то стали «инвентаризировать» все прегрешения Хрущева. Напечатали их на целых 70 страницах. Там были, например, такие факты.

В Гвинее СССР построил аэродром, консервный и лесопильный заводы, электростанцию, радиостанцию, холодильник, госпиталь, гостиницу, политехнический институт, ведутся геологоразведочные и изыскательские работы. Поставлено огромное количество машин и оборудования. А «друг» Хрущева Секу Туре попросил нас из Гвинеи, и все наши огромные затраты пошли впустую. Даже аэродромом, который мы построили в Конакри, нам не разрешили пользоваться при полетах на Кубу.

Много претензий Хрущеву партийные функционеры выдвинули и в отношении помощи Египту, Ираку, Индонезии, Индии и другим странам. За 10 «хрущевских» лет, как подсчитали в ЦК, СССР построил в разных странах около 6 тыс. предприятий на многие миллиарды рублей. В реестре просчетов Хрущева говорилось: разве нужно было строить стадион в Джакарте на 100 тыс. зрителей, гостиницу в Рангуне, исследовательский атомный центр в Гане, спортивный комплекс в Мали и т.д. Но все это скажут Хрущеву при его снятии...

После XX съезда Хрущев стал уделять международным вопросам больше внимания, чем делам внутренним. Это, кстати, ему припомнили соратники, когда снимали с высших постов. Например, готовя материал на пленум по отстранению Хрущева от власти, дотошные партийные чиновники в ЦК подсчитали, что в 1964 г. к октябрю он находился в поездках 150 дней...

 

(Волкогонов, Д.А. Семь вождей [Текст]: кн. 1 / Д.А. Волкогонов, – М., 1995. – С. 403 – 408).