Habeas corpus Act

Революции XVII в. и строй последующей конституционной монархии в Англии в целом сохранили исторический уклад английского права и юстиции: необычайная сложность и многозвенность судебной системы, различие между уголовной и гражданской юстицией по самим принципам разбирательства, наличие внутри общей юстиции деления на «общее право» и «право справедливости», ориентирование правоприменения на прецеденты и только потом на законодательство, важность ссылок на правовые обычаи (восходящие как минимум к 1189г.).

Одним из первых важных шагов к совершенствованию традиционной судебно-правовой системы в духе возрастания законодательной её регламентации стало издание специального парламентского «Акта о лучшем обеспечении свободы подданного и о предупреждении заточения за морями» (26 мая 1679 г.). Этим актом были установлены прочные правовые гарантии неприкосновенности личности – едва ли не самого важного элемента взаимоотношений гражданина государства с его юстицией и администрацией. По первым словам судебного приказа*, который регламентировался в законе, он получил историческое наименование Habeas corpus Act.

* Habeas carpus ad judicierandum, т.е. «доставить тело для предания суду».Словами habeas corpus начинались и многие другие судебные приказы: доставить заключенного, передать высшему суду.

Принятие Акта было связано с обстоятельствами политической борьбы первого вигского парламента периода Реставрации (см. § 52) и практической необходимостью победившей партии обезопасить себя от политических преследований под формой уголовных обвинений. Однако сама идея законодательного регулирования неприкосновенности личности на основании процедуры habeas corpus (доставка обвинённого в суд для решения об освобождении или о предании суду присяжных), известной в английском праве с XVI в., обсуждалась ещё в период борьбы с абсолютизмом. Впервые требование сделать безусловным быстрейшее предание арестованного суду прозвучало в Петиции о праве 1628 г. Ещё раз и более основательно предложение о видоизменении практики превентивных и несудебных арестов было внесено в парламент в 1668 г.

Согласно Акту, любой арестованный «за уголовные или считаемые уголовными деяния» теперь мог потребовать на основании приказа habeas corpus доставки в суд, выдавший данный приказ, где будут «удостоверены истинные причины задержания или заключения». Судебная проверка обоснованности ареста вводилась, во-первых, для предотвращения вообще неправовых и необоснованных арестов по произволу администрации, во-вторых – чтобы «подданные короляк их большому убытку и обиде не были длительно задержаны в тюрьме в таких случаях, когда по закону они могут быть взяты на поруки».

После установления обоснованности или необоснованности ареста в судебном порядке (т. е. подразумевалось, что решение можно законно обжаловать), судья или отпускал арестованного, или брал с него обязательство явиться в суд королевской скамьи в ближайшую сессию. В качестве гарантии явки устанавливался залог-поручительство «в сумме по своему усмотрению сообразно состоянию заключённого и роду его преступления». Важной гарантией положения арестованного было и то, что ходатайствовать о всех таких судебных действиях могли его родственники и вообще любые лица, заинтересованные в деле.

Выполнение приказа habeas corpus было обставлено важными административными гарантиями: неподчинившихся приказам суда шерифов, тюремщиков, иных администраторов ожидали крупные денежные штрафы, а в случае вторичного проступка – и отстранение от должности.

Гарантии, установленные Актом, распространялись только на аресты по уголовным обвинениям и не касались возможного задержания несостоятельных должников.

Процедура освобождения под поручительство (залог) не распространялась первоначально на тяжкие уголовные преступления и на обвинения в государственной измене. Однако и для таких обвиняемых вводилось более строгое правило о том, чтобыих дело было рассмотрено судами в ближайшую судебную сессию. Если этого сделано не было, то арестованных следовало безусловно отпускать, и они не могли быть более никогда снова арестованы за то же преступление иначе, как по формально выполненному судебному приказу. В первой половине XIX в. ограничения, касавшиеся тяжких обвинений и государственной измены, были сняты.

Акт 1679 г. не создавал абсолютных гарантий неприкосновенности личности. Во-первых, по материальному смыслу требуемого поручительства: очевидно, что только собственники могли рассчитывать на денежное поручительство родных, соседей и т. п. Никаких общественных институтов для поручительства, например за «бедных» (целое сословие, специально образованное английскими законами XVI-XVIII вв.), не предполагалось. Во-вторых, юридически за парламентом сохранялось право в любой момент приостанавливать действие Акта и гарантий (на непродолжительное время, но все же). Причем в случае такой приостановки парламент просто призывал судебные власти использовать превентивные аресты для предотвращения широкой волны преступности либо политически нежелательных общественных действий. Так, например, в 1816 г. при народных волнениях процедура habeas corpus была приостановлена парламентом, и даже мировым судьям было предоставлено право арестовывать без суда «авторов и продавцов революционных или богохульных сочинений» (что в обычных условиях было недопустимо вообще).

В целом Акт 1679 г. существенно изменил положение обвиняемого в уголовном суде и характер самой уголовной юстиции.