Существенной особенностью раннего политического строя колоний было то, что многие носили теократический характер. Никто, кроме членов принятой протестантской церкви, не мог участвовать в правительстве, быть судьей, присяжным (установлено в 1631 г.). Политической жизнью по сути руководили пасторы. Они же как бы даровали права гражданства, принимая особую процедуру религиозного покаяния, без которой никто не мог быть принят в колонию равных. Веротерпимость в ранний период колоний была очень относительной и провозглашена была только в некоторых штатах (Род-Айленде, например, в 1636 г.). Стремление построить как бы государство-церковь привело не только к значительной регламентации частной жизни (усиленная охрана нравственности, запреты на выпивки и т. п.) или к религиозным гонениям (знаменитые процессы против колдунов в Массачусетсе 1688-1692 гг.). Из этого стремления выросли основы развитого самоуправления колоний, разделявшихся на города и общины (town, township's). В колониях было объявлено обязательным образование и религиозное воспитание, для чего каждый город свыше 60 семей обязан был содержать школу. Исходя из начала самоуправления, создавалась милиция, заменявшая армию: все мужчины от 16 до 60 лет обязаны были нести нерегулярную военную и охранную службу.
После Реставрации в Англии положение североамериканских колоний изменилось. Многие были превращены в королевские провинции, где решающее слово оставалось за назначенными из Англии властями. Роль выборного управления сократилась. Но особые традиции нового уклада жизни и демократически построенной администрации сохранились, став основой будущего самоопределения колоний. Как позднее отметил один из видных политиков Америки периода борьбы за независимость колоний Д. Адамс, самоуправление городов и общий, особая церковь, школы и милиция были теми четырьмя элементами, которые имели решающее влияние на начальный ход борьбы и на формирование оппозиционного метрополии политического уклада.
К середине XVIII в. 13 североамериканских колоний приобрели значительную степень обособленности и самостоятельности от Англии. Население сформировалось, по сути, в самостоятельную нацию – немногочисленную (до 3 млн. чел.), но со своими политическими, религиозными и культурными традициями. Колонии Юга и Севера несколько различались по социальной структуре. В первых более значительным было полуфеодальное землевладение магнатов (ленд-лордов), широко применялся труд рабов-негров и подневольных рабочих. Для вторых была характерна более значительная прослойка фермерского и торгово-ремесленного населения. Но и для одних, и для других в одинаковой степени была отяготительной экономическая политика Англии в отношении своих колоний. Особенное недовольство, даже со стороны плантаторов, вызывала аграрная политика метрополии, препятствующая свободному освоению новых земель на западе. В ряде случаев имели место даже попытки возродить феодальные повинности и земельные отношения.
Колонии различались по внутренней организацииих управления. К середине XVIII в. они в этом отношении разделялись на три условные группы. Одни представляли королевские провинции, где управление осуществлялось губернатором совместно с Советом колонии и представителями колонистов. Другие были колониями собственнического права, основанными в результате персонально данной привилегии на земли и на управлениеими (Мэриленд, Пенсильвания, Дэлавер); в них губернаторы и советы формировались по усмотрению организаторов. Третьи были историческими колониями, где управление основывалось на первоначальных хартиях XVII в. и где даже губернаторы и другие исполнительные власти избирались населением. В любом случае внутренняя политическая организация колоний существенно отличалась от государственного устройства Англии, была значительно более демократичной. Общий уровень американской демократии был невысок и только отражал незначительную дифференцированность американского общества. К середине XVIII в. постоянная борьба между законосовещательными представительствами колонистов и губернаторской властью увенчалась несомненными успехами ассамблей. Хотя декларированного в XVII в. отцами-основателями «народовластия» ещё не было и между поселенцами и представительными собраниями происходили постоянные конфликты по поводу гражданских прав.
