Студопедия — ДРЕВНЕГРЕЧЕСКИЙ ЯЗЫК 28 страница
Студопедия Главная Случайная страница Обратная связь

Разделы: Автомобили Астрономия Биология География Дом и сад Другие языки Другое Информатика История Культура Литература Логика Математика Медицина Металлургия Механика Образование Охрана труда Педагогика Политика Право Психология Религия Риторика Социология Спорт Строительство Технология Туризм Физика Философия Финансы Химия Черчение Экология Экономика Электроника

ДРЕВНЕГРЕЧЕСКИЙ ЯЗЫК 28 страница






 

Рабовладение и феодализм. Как известно, впервые классовое общество сложилось в междуречье Тигра и Евфрата и долине Нила. Шумерская и египетская цивилизации возникли в IV тысячелетии до н.э. в энеолите (медно-каменном веке). Возникновение раннеклассовых обществ в Эгеаде (включая Западную Малую Азию), в долинах Инда и Хуанхэ относится к бронзовому веку, к III и II тысячелетиям до н.э. У целого ряда других народов классовое общество сложилось в эпоху раннего железного века (II и 1 тысячелетия до н.э.). Если учесть, что становление капитализма начинается в Европе примерно с XV в., то нетрудно сделать вывод, что докапиталистические классовые формации охватывают огромный исторический промежуток времени.

 

Этот период примечателен исключительным богатством и разнообразием региональных модификаций первых классовых обществ. Даже общества, находящиеся на одной и той же формационной стадии, хронологически и территориально весьма близкие, скажем Греция и Италия во времена античности, обнаруживают весьма существенные различия во всех сферах общественной жизни.

 

При всем многообразии, пестроте форм общественной жизни в различных странах эпохи рабовладения и феодализма, а может быть именно благодаря этому разнообразию, можно выделить отдельные страны, в которых особенности этих формаций проявились в классической форме. Для рабовладельческой формации таковыми являлись Греция V—IV вв. до н.э. и Рим II—I вв. до н.э. Здесь рабовладение достигло своего апогея, в наибольшей степени освободившись от всякого рода инородных примесей. Что касается феодализма, то с наибольшей зрелостью он проявился в средневековой Франции. Не случайно Ф. Энгельс считал Францию средоточием феодализма в средние века [1].

 

1 См.: Маркс К, Энгельс Ф. Соч. Т. 21. С. 259.

 

 

Чем же ознаменовалось появление рабовладения и феодализма в истории человечества?

 

Прежде всего следует подчеркнуть, что материальная деятельность общества на этом этапе поднялась на более высокую ступень. Присваивающее хозяйство в это время потеряло свое лидирующее значение, и если и оставалось, то в виде отдельных вкраплений в новую структуру материально-производстве иной деятельности общества. Благодаря новым орудиям и средствам производства, в результате аграрной революции человечество приступило к широкомасштабной производственной деятельности. Важнейшим итогом ее был скачкообразный рост производительности труда, появление прибавочного продукта. В производстве этого периода доминируют факторы труда, непосредственно связанные с природой. Выражается это в преобладающем значении земледелия, сельского хозяйства во всей жизни общества. Отсюда привязанность производства к естественному базису, его приспособление к почвенно-климатическим условиям, сезонность работ, подчинение хозяйственных циклов природным. Подчиненность производства естественным факторам определила в основном и требования к работнику, его месту в производственном процессе. Если земля была своеобразной природной машиной, то человеческий труд выступает «скорее лишь как помощник природного процесса, который им же контролируется» [1]. Отсюда своеобразная срашенность орудий труда и человека, приспособление орудий труда к его физическим и духовным возможностям.

 

1 См.: Маркс К., Энгельс Ф. Соч. Т. 47. С 553.

 

 

Общие особенности преобладающего сельскохозяйственного производства наложили свой отпечаток на докапиталистическую промышленность, ремесленное производство. Выражалось это и в том, что промышленность обслуживала нужды сельского хозяйства и в целом дополняла его, и в том, что технологические отношения работника и орудий труда в ремесленном производстве воспроизводили аналогичные отношения в сельском хозяйстве. Труд в это время выступает в специфически конкретной форме, а продукт труда — в своей преобладающей массе — как потребительная стоимость.

 

Эти особенности материального производства детерминировали многие важнейшие черты социальной жизни общества. Остановимся на некоторых из них.

 

Прежде всего материальное производство обусловило общий рост народонаселения. Как отмечал К. Маркс, «...то, что требуется при всех формах прибавочного труда, — это возрастание населения» [2]. Хотя этот процесс подвергался значительным колебаниям из-за опустошительных войн, эпидемий, стихийных бедствий и других причин, все же в целом он характеризуется устойчивым наращиванием масштабов [3]. Например, по расчетам Б. Урланиса, численность населения Европы с 1000 до 1800 г., т.е. за период зрелого феодализма и его разложения, выросла с 56 до 187 млн. человек, что в среднем означает 29% прироста в столетие [4]. В результате общего роста населения возникают огромные по своей человеческой массе социальные объединения. Так, в Древнем Египте эпохи фараонов насчитывалось предположительно до 7 млн. человек, в Римской империи в начале нашей эры — свыше 50 млн.

 

2 Там же. Т. 46. Ч. II. С. 286.

3 См., напр.: Козлов В.И. Динамика численности народов. Методология исследования и основные факторы. М., 1969.

4 См.: Урланис Б, Рост населения в Европе. М., 1941. С. 414—415.

 

 

Материальное производство, обусловив в качестве важнейшей причины интенсивный рост народонаселения, создало демографические предпосылки для появления массовых общностей, больших и устойчивых групп людей.

 

Непрерывный рост материально-производствен ной деятельности, возрастающее и прогрессирующее разделение труда, получившее устойчивый и масштабный характер, стали объективной основой для складывания, функционирования больших и устойчивых групп людей, связанных с каким-то специфическим видом общественно необходимого труда. Причем сама сущность этих групп, весь их облик все больше определялись именно характером их труда, их производственной ролью. Иначе говоря, материальное производство и его развитие вызвали к жизни трудящиеся классы.

 

Исключительное социальное значение имели выход материального производства за рамки удовлетворения непосредственных потребностей работников и переход к производству прибавочного продукта. Причем расширение производства не носило спорадически-локальный характер, а стало общей чертой материального производства во всех его разновидностях, выражалось в больших объемах произведенного прибавочного продукта. Социальные последствия этого рубежного перехода заключались, во-первых, в том, что появилась реальная материальная возможность складывания и существования в обществе больших и стабильных групп людей, не занятых непосредственно материально-производственной деятельностью. Во-вторых, открылся путь для совершенно нового в истории типа отношения больших групп людей. Суть этого отношения заключалась не в обмене взаимополярной деятельностью, а в отчуждении прибавочного продукта от его непосредственных производителей, в обеспечении социальных условий, гарантирующих его постоянное воспроизводство. Короче говоря, производство прибавочного продукта открыло шлагбаум на пути конституирования господствующих эксплуататорских классов, классового антагонизма.

 

Указанные особенности социального воздействия материального производства объясняют, почему и в чем социальная жизнь первых классовых обществ принципиально отличается от первобытной архаичной социальности. Поскольку эти отличия продолжают существовать на протяжении всей истории классового общества, постольку они носят всеобщий исторический характер и раскрывают социальную жизнь первых формаций как определенного звена единой социальной истории классовых обществ. В этот период сложились народности.

 

Важнейшей особенностью первых классовых формаций является формирование политической надстройки общества, прежде всего государственных институтов. Причем следует отметить, что в данных формациях социальная и экономическая роль этих институтов была очень велика и исключительно своеобразна. Пожалуй, с наибольшей яркостью она проявилась в рамках азиатского способа производства, когда государственная организация отождествлялась с господствующими, эксплуататорскими слоями общества. Нельзя не отметить скачкообразный рост социальной роли религиозных институтов в эпоху феодализма.

 

С первыми классовыми формациями связаны разделение физического и умственного труда и начало духовного производства. Правда, масштабы духовной жизни общества не идут в сравнение с позднейшими этапами человеческой истории. Но и недооценивать их нет никаких оснований. Первые шаги научного познания, достижения эстетического сознания и многое другое, что связано с этими эпохами. навсегда вошли в золотой фонд духовной культуры человечества.

 

Капитализм. Начальные этапы. Генезис капитализма охватывает период с XVI до первой половины XVIII столетия, домонополистическая стадия началась с середины XVIII в.

 

В некоторых странах капитализм обрел черты наибольшей завершенности. Своеобразным эталоном капитализма стала Франция. Ф. Энгельс отмечал, что Франция «основала чистое господство буржуазии», отличавшееся «классической ясностью» [1]. Высокой степенью зрелости капитализма отличалась и Англия. К. Маркс в предисловии к 1 тому «Капитала» писал, что «классической страной этого способа производства (капиталистического. — В.Б.) является до сих пор Англия» [2]. Поэтому она и стала моделью для Марксовых исследований капитализма. Наибольшее развитие империализма проявилось в Соединенных Штатах Америки.

 

1 Маркс К., Энгельс Ф. Соч. Т. 21. С. 259.

2 Там же. Т. 23 С. 6.

 

 

Время существования капитализма по сравнению со всеми предыдущими формациями невелико. Но в истории человечества и его общем прогрессе ему принадлежит исключительно важное место. Можно смело сказать, что в этот период во всех сферах жизни общества произошли такие изменения, которые по своим масштабам, глубине, темпам превосходят все, что достигло человечество в докапиталистические эпохи.

 

Как и во все времена, при капитализме важнейшей детерминан-той общественного развития является материальное производство, экономическая жизнь общества. При капитализме произошло принципиальное изменение в соотношении промышленности и сельского хозяйства. Если прежде центром общественного производства было земледелие, а промышленность существовала в виде отдельных вкраплений и дополнений к сельскому хозяйству, то при капитализме именно промышленное производство занимает ведущее положение. Сельское хозяйство не только отходит на второй план, но и перестраивается под решающим воздействием промышленных преобразований.

 

В связи с этими преобразованиями земля при капитализме хотя и не теряет своего производственного значения, но и не играет уже ведущей роли в экономической жизни общества.

 

Материальное производство, производительные силы капитализма характеризуются исключительным динамизмом. XVI—XVIII столетия прошли под знаком организации производства на началах мануфактуры. В XVIII в. начался промышленный переворот, который привел к крупному машинному производству. Вполне понятно, что все эти революционные преобразования в производительных силах резко ускоряли развитие производства. Так, за 30 лет, с 1820 по 1850 г., мировое промышленное производство увеличилось примерно в 5 раз [1].

 

1 1 Советская историческая энциклопедия. М., 1965. Т. 4. С. 975.

 

 

Менялась и социально-качественная природа материального производства. Оно представляло собой уже не конгломерат отдельных локальных производственных ячеек, лишь опосредованно связанных друг с другом. Чем дальше развивалось капиталистическое производство, тем больше оно превращалось в целостный материально-производственный механизм, охватывающий всю территорию той или иной страны. Более того, начиная с великих географических открытий, открывается путь к интернационализации производительных сил, который приобретает вполне четкие очертания в период империализма. Закладываются основы транснациональных материально-производственных комплексов.

 

Не менее глубокие изменения принес капитализм и в область производственных отношений. Прежде всего это проявилось в развитии частной собственности, отношений собственности вообще. Частная собственность сбросила с себя все феодально-сословные ограничения, остатки сращенности с личными зависимостями и предстала в своем «чистом» виде экономического отношения. На базе полного развития частной собственности сформировался механизм свободной конкуренции, достигли огромного размаха товарно-денежные отношения, а эпицентром всей экономической жизни стала стоимость, производство прибавочной стоимости. Именно этому ориентиру как высшему показателю было подчинено действие всей многосложной производственно-экономической машины.

 

На этом новом производственно-экономическом фундаменте — масштабном, динамичном, подчиненном новым экономическим ценностям, и складывалась, разворачивалась, функционировала социальная жизнь капиталистического общества.

 

Эта жизнь характеризовалась появлением новых социальных общностей, кардинальным преобразованием традиционных общностей, появлением новых отношений между ними. Важнейшим социальным преобразованием в капиталистической формации являлось появление новых классов — буржуазии и пролетариата.

 

В период капитализма окончательно сформировалась такая важнейшая макросоциальная общность, как нация. Развитие общественного разделения труда привело к образованию новой социальной группы — интеллигенции. Одним словом, с капитализмом связан новый важный этап в развитии социальной сферы общества.

 

Капиталистическая формация ознаменовалась и резким расширением масштабов политической надстройки, политической жизни общества в целом. В это время появляются политические институты, выражающие интересы трудящихся классов, политические партии, профессиональные союзы и другие организации.

 

Для капитализма характерно и скачкообразное развитие духовной жизни общества. Резко возрастает роль идеологических институтов, науки, системы образования. В то же время религия во всей духовной жизни уже не занимает такого места, как прежде.

 

 

§ 5. Логика истории и исторический процесс

 

Взаимосвязь сущности всемирно-исторического процесса и его исторической конкретности. Логика всемирной истории выражена в смене общественно-экономических формаций, в общей направленности всемирно-исторического процесса. Она отражает единство, целостность исторического процесса, фиксирует определенную тождественность порядков, судеб различных стран и народов. Вместе с тем реальная история человечества не сводится к одной всеобщности, одной — пусть самой глубокой — сущности. Она представляет собой и конкретный процесс развития отдельных стран, народов, классов, которые живут и развиваются в конкретном историческом времени, в реальном социальном пространстве, которые имеют свою историю, свою собственную судьбу. Исторический процесс с точки зрения исторической конкретности являет собой картину бесконечного разнообразия, непохожести, уникальности исторических событий; нет народов с одинаковой судьбой, нет классов, тем более индивидов, с одинаковой биографией.

 

Вряд ли здесь имеет смысл вдаваться в детальные объяснения причин этого многообразия. В данном случае имеет значение буквально все: и природная среда страны, и особенности ее общественного производства, и особенности образа жизни ее народа, и черты духовной культуры, и облик лидеров, и бесконечное множество других факторов. Важен сам факт (и его нужно четко зафиксировать) — история представляет собой в своей конкретности всегда и везде совокупность бесконечно разнообразных и неповторимых исторических биографий отдельных стран, народов, культур.

 

Отношение между этими двумя слоями исторического процесса многозначно. Между ними имеется определенное противоречие. Так, логика всемирной истории с ее явной устремленностью к единству, целостности, тождественности как бы «отталкивает» от себя плюрализм мира исторических явлений, как такое качество, которое разрушает эту общую логику. Это — с одной стороны. С другой — своеобразная энтропия исторической конкретности как бы сопротивляется всеобщей логике истории с ее тенденцией «втиснуть» реальную историю в какие-то общие рамки и тем самым посягнуть на ее право на своеобразие и неповторимость. Мы не думаем, что это противоречие двух слоев исторического процесса является просто продуктом теоретической рефлексии. На наш взгляд, оно имеет свои объективные основания, природа которых заключена в общем противоречии сущности и явления, всеобщего и единичного. Думается, в истории отдельных стран и народов не раз возникали коллизии, когда это противоречие всеобщей логики истории и конкретной судьбы страны приобретало вполне реальный смысл.

 

Но противоречие всеобщей логики истории и особенности конкретных историй стран и народов ни в коей мере не означает разрыва их единства. Напротив, само это противоречие является не чем иным, как своеобразным выражением глубинного единства всемирно-исторического процесса.

 

Так, логика всемирной истории сопрягается с бесконечным разнообразием судеб отдельных стран и народов. И чем богаче это многообразие, тем больше возможностей для складывания действительно единой логики истории. С этой точки зрения становится понятным, что исторически специфические особенности тех или иных стран или народов не представляют собой некие случайные, безразличные моменты с позиции общей логики исторического процесса, тем более не представляют они и своеобразные помехи для нее. Напротив, поскольку, взятые в своей совокупности, они выступают как единственный реальный источник, из которого вырастает общая логика истории, постольку они существенны и необходимы.

 

Если общая логика истории имеет своим истоком многообразие конкретной истории, то точно так же и это многообразие базируется на общей логике истории. Другими словами, общая логика истории в своей сущности содержит не просто тенденцию к тиражированию однообразных структур, а именно основу многообразия, разнообразия, Общая логика истории — это не множество одинакового, а единство многообразного. И эта логика тем более всеобща, тем более универсальна, чем больше многообразия она в себе содержит.

 

Таким образом, всемирная история хотя и противоречива, но целостна и едина. Причем это противоречивое единство ее слоев сущно-стно, ибо как без многообразия конкретной истории нет ее всеобщей логики, так и без этой всеобщей логики нет ее многообразия.

 

Взаимосвязь однонаправленности истории и ее многовариантности. Логика истории выражает общую направленность всемирно-исторического процесса. Поскольку эта логика выступает как общий итог всемирно-исторического процесса, поскольку она фиксирует именно общую его тенденцию, постольку она тяготеет к определенной однозначности, однонаправленности исторических взаимосвязей.

 

Если же мы обратимся к истории отдельных стран и народов, то увидим, что здесь, в более конкретном историческом приближении картина протекания общественных процессов видится несколько иначе. Как раз в этой области меньше всего проявляется линейно-однозначных переходов, жесткой предопределенности этапов. История на этом уровне раскрывается как актуальное множество различных возможностей, альтернативных вариантов. Любая страна, любой народ в любой момент исторического времени всегда стоят перед определенным выбором. И его реальная история всегда осуществляется в процессе реализации этого выбора [1].

 

1 См.: Волобуев П.В. Выбор путей общественного развития: Теория, история, современность. М., 1987.

 

 

Поскольку конкретная история всегда базируется на наличии разных вариантов, реализации одного из них и отказе от других, постольку все это выступает плацдармом становления различных интересов и борьбы различных социальных и политических сил. На разных этапах общества эта борьба, естественно, носит разный характер, принимает разные формы, но присутствует она всегда.

 

Хотелось бы подчеркнуть, что столкновение разных вариантов исторического процесса отнюдь не завершается абсолютной победой одного варианта и столь же абсолютным поражением других. Как нам представляется, победивший вариант проходит самое жесткое испытание — испытание практикой, где он нередко модернизируется, причем весьма существенно. Да и те варианты, которые отвергаются обществом, не исчезают вообще. Ведь за ними стоят интересы и надежды определенных групп общества. Поэтому нередко бывает так, что, хотя общество отклоняет какие-то возможности развития, позже, под влиянием реального хода истории, приходится к ним возвращаться, зачастую реставрируя их в модифицированной форме.

 

Одним словом, конкретная история страны, народа, класса всегда базируется на множестве возможностей, на процедурах выбора. Эта многовариантность, на наш взгляд, является перманентной чертой конкретной истории, не исчезающей никогда. Более того, эта многовариантность истории существенна, ибо отражает саму многозначность, разнообразие внешних и внутренних условий жизни каждой страны, каждого народа.

 

Итак, исторический процесс и однонаправлен, если речь идет о его общей логике, и многовариантен, если речь идет о конкретной истории.

 

Какова же связь этих двух особенностей исторического процесса?

 

Прежде всего эти две черты свидетельствуют об определенной противоречивости исторического процесса: однонаправленности всемирного процесса в определенной мере противоречат разные варианты, предполагающие разные направления исторического процесса.

 

Но нетрудно убедиться, что это противоречие не раскалывает исторический процесс на различные и самостоятельные потоки, а представляет собой форму связи двух сторон единого целого. Более того, каждая из этих сторон невозможна без другой и представляет собой то, что она есть, только через связь, противостояние со своей противоположностью.

 

Единство этих сторон проявляется в первую очередь в том, что многовариантность конкретно-исторических процессов не является беспредельной, а включена в определенные рамки общей логики истории. Так, человечество закономерно перешло от первобытности к классовому обществу. Это всеобщий закон человечества и как таковой другие варианты он исключает. Но в контексте этого общего закона возможны, по существу, бесконечные конкретные пути такого перехода. Они и проявились в разных странах в истории человечества. И эти варианты отнюдь не альтернативны общей логике перехода от первобытности к классовому обществу.

 

Но соотношение двух сторон в сказанном выше смысле еще не является действительным единством. Это, по существу, чисто механистическое сосуществование: в одних пределах действует логика всеобщей истории — и здесь ни при чем конкретные варианты, в других— налицо вариантность конкретно-исторического пути — и здесь общая логика выглядит вроде общего обрамления, за пределы которого выходить запрещается.

 

На самом же деле единство однонаправленности логики истории и вариантности ее конкретного протекания куда более диалектично. Речь в данном случае идет о том, что сама однонаправленность всемирно-исторического процесса существует не как некая, сама в себе замкнутая, самостоятельная траектория истории, а именно как итог, сумма того множества вариантов развития, которая свойственна каждой стране, каждому народу. Иначе говоря, безвариантность логики всемирной истории есть своеобразное следствие вариантности ее конкретной истории. Она, стало быть эта однонаправленность, в самой глубокой своей основе вариативна. Так что, не имей конкретная история стран, народов многовариантного вида, не было бы и однонаправленности, однозначности всемирно-исторического процесса.

 

 

Точно так же и вариантность истории отдельных стран и народов имеет в своей основе это единство, однонаправленность всемирно-исторического процесса. И это единство, эта однонаправленность выступают в данном случае не как внешние пределы конкретной истории, а именно как ее имманентные качества, как своеобразный внутренний импульс, стимулирующий конкретно-историческое развитие общества. Одним словом, связь однонаправленной логики истории и многовариантности конкретно-исторического развития глубоко органична и неразрывна.

 

Изучение органической взаимосвязи однонаправленности логики всемирной истории и вариантности конкретно-исторического процесса имеет определенное актуальное значение. Нам представляется, что в нашем обществе благодаря изучению исторического материализма довольно неплохо усвоена идея о логике, однонаправленности исторического процесса. Что же касается положений о многовариантности исторического процесса, о выборе из многих возможностей, то эти идеи и разработаны меньше, и тем более усвоены хуже. В результате и в науке, и в массовом сознании восторжествовала тенденция рассматривать конкретно-исторические процессы сквозь призму их однонаправленности, однозначности. Более того, сама вариативность исторического процесса, там, где она в какой-то мере признавалась, сама возможность выбора понималась крайне упрощенно. Все варианты — применительно к истории нашего общества — сводились к правильным и неправильным. На этом теоретическом фоне сама идея многовариантности исторического процесса воспринималась как нечто чуждое научному познанию общества, марксистско-ленинскому учению об истории. Такая позиция не только не соответствует познанию исторического процесса, но в определенной мере дискредитирует материалистическое понимание истории. И чем скорее мы от нее избавимся, тем скорее откроем путь к действительному познанию истории.

 

Взаимосвязь всемирно-исторического процесса и истории отдельных стран и народов. Логика всемирно-исторического процесса, отражая общую направленность истории, позволяет вычленить и характер этой направленности. Суть ее известна. Логика истории раскрывается как восходящее, прогрессивное развитие человечества. Правда, и в рамках этой общей логики фиксируется определенная противоречивость процесса, но все же его доминантой является именно прогрессивное развитие общества.

 

Что же касается истории отдельных стран и народов, исторического процесса в его реальных явлениях и событиях, то картина вырисовывается несколько иначе. Здесь куда более отчетливо проявляется, что наряду с прогрессивными преобразованиями в обществе, в его истории наличествует и множество регрессивных процессов. Более того, в судьбе отдельных стран и народов явственно прослеживаются ситуации, когда давление регрессивных тенденций может преобладать на том или ином этапе.

 

История стран и народов развертывается как непрерывная борьба сил прогресса и регресса, в которой победитель отнюдь не предопределяется заранее. Анализируя конкретную историю, неоднократно приходится наблюдать переходы исторических явлений в свою противоположность. Нередко преобразования, за которые люди заплатили своими жизнями, с которыми они связывали свои самые светлые надежды и чаяния, по прошествии определенного времени оказываются совсем не теми, что ожидались. Из прогрессивных порывов в буду-шее они перерождаются в реакционные тормоза истории. Конкретно-исторический процесс являет собой примеры, когда судьбы страны и народов поворачивают в своеобразные тупики и закоулки исторического прогресса. Эти страны не исчезают, их народы не вымирают, но их жизнь как бы застывает, не внося особых приращений в исторический прогресс и не отличаясь какой-то заметной регрессивностью.

 

Одним словом, конкретная история стран и народов с точки зрения прогресса общества очень неоднозначна. По образному выражению С.Л. Франка, «человечество вообще и европейское человечество в частности вовсе не беспрерывно совершенствуется, не идет неуклонно по какому-то ровному и прямому пути к осуществлению добра и правды. Напротив, оно блуждает без предуказанного пути, подымаясь на высоты и снова падая с них в бездны, и каждая эпоха живет какой-то верой, ложность или односторонность которой потом изобличается» [1].

 

1 Франк С.Л. Крушение кумиров. Париж, 1924. С. 49.

 

 

Как же соотносятся общая прогрессивная направленность истории и противоречивость, неоднозначность исторических и социальных преобразований в судьбах стран и народов?

 

Думается, исходя из соображений, высказанных выше, ответ на поставленный вопрос ясен. И заключается он в признании органической взаимосвязи и взаимообусловленности этих двух исторических тенденций.

 

Так, прогрессивность всемирно-исторического процесса не есть какой-то отдельный процесс, происходящий в сфере всеобщего и никак не связанный с исторически конкретной жизнью стран и народов. Нет, эта прогрессивная направленность есть своеобразный итог всего многообразия различных тенденций конкретного развития истории. В этом смысле прогрессивность всемирной истории вбирает в себя все: и противоборство прогрессивных и регрессивных сил в отдельных странах, и лидерство отдельных стран и народов, и отстаивание других, и сворачивание некоторых народов в «тупиковые коридоры» истории. Все это многообразие тенденций переплавляется в одну тенденцию прогресса, с позиций которой, собственно, и определяется, какая страна сегодня ходит в исторических фаворитах, а какая попала в тупиковую ситуацию. Без этого конкретно-исторического многообразия обшая прогрессивная направленность вообще не складывается. Точно так же и построение многообразия истории той или иной страны существует не само по себе. Так или иначе, оно сопрягается с другими странами, выверяется общим ходом всемирно-исторического прогресса и только тогда по-настояшему оценивается по своему вкладу во всемирную историю.







Дата добавления: 2014-11-12; просмотров: 506. Нарушение авторских прав; Мы поможем в написании вашей работы!



Обзор компонентов Multisim Компоненты – это основа любой схемы, это все элементы, из которых она состоит. Multisim оперирует с двумя категориями...

Композиция из абстрактных геометрических фигур Данная композиция состоит из линий, штриховки, абстрактных геометрических форм...

Важнейшие способы обработки и анализа рядов динамики Не во всех случаях эмпирические данные рядов динамики позволяют определить тенденцию изменения явления во времени...

ТЕОРЕТИЧЕСКАЯ МЕХАНИКА Статика является частью теоретической механики, изучающей условия, при ко­торых тело находится под действием заданной системы сил...

СИНТАКСИЧЕСКАЯ РАБОТА В СИСТЕМЕ РАЗВИТИЯ РЕЧИ УЧАЩИХСЯ В языке различаются уровни — уровень слова (лексический), уровень словосочетания и предложения (синтаксический) и уровень Словосочетание в этом смысле может рассматриваться как переходное звено от лексического уровня к синтаксическому...

Плейотропное действие генов. Примеры. Плейотропное действие генов - это зависимость нескольких признаков от одного гена, то есть множественное действие одного гена...

Методика обучения письму и письменной речи на иностранном языке в средней школе. Различают письмо и письменную речь. Письмо – объект овладения графической и орфографической системами иностранного языка для фиксации языкового и речевого материала...

Сравнительно-исторический метод в языкознании сравнительно-исторический метод в языкознании является одним из основных и представляет собой совокупность приёмов...

Концептуальные модели труда учителя В отечественной литературе существует несколько подходов к пониманию профессиональной деятельности учителя, которые, дополняя друг друга, расширяют психологическое представление об эффективности профессионального труда учителя...

Конституционно-правовые нормы, их особенности и виды Характеристика отрасли права немыслима без уяснения особенностей составляющих ее норм...

Studopedia.info - Студопедия - 2014-2024 год . (0.012 сек.) русская версия | украинская версия