В чем же превосходство и отличие новозаветного закона от ветхозаветного?

1. Закон Моисеев был законом внешних дел, это был закон буквы, требовавший себе безусловного послушания и упорядочивания, главным образом, внешнего поведения человека. Христос же требует от людей не только внешних дел закона, но прежде всего, чистоты внутренних помыслов, сердечного расположения. Евангельский закон запрещает не только убийство, как факт, но и напрасный гнев, бранное слово против ближнего, не только не дозволяет воздавать врагу «око за око, зуб за зуб», но и заповедует любовь к врагу.

«Вы слышали, что сказано древним: не убивай, кто же убьет, подлежит суду. А Я говорю вам, что всякий, гневающийся на брата своего напрасно, подлежит суду. Вы слышали, что сказано древним: не прелюбодействуй. А Я говорю вам, что всякий, кто смотрит на женщину с вожделением, уже прелюбодействует с нею в сердце своем» (Мф. 5: 21 – 22; 27 – 28).

Иисус устанавливает нравственный приоритет внутреннего мотива и побуждения над конкретными действиями. А в области нравственной чистоты, как условие нормальной нравственной жизни, приравнивает внутреннее пожелание по значимости к самому поступку.

Таким образом, евангельский закон есть закон не столько внешних правильных действий; сколько внутреннего отношения и душевной перемены, внутренней чистоты. А сводя закон с внешнего на внутренний, Христос делает его законом свободы, законом духа. Для праведника этот закон не является чуждым и отличным от его внутреннего закона: он творит добро и живет по закону Божию, как по естественному закону духовной жизни. Поэтому новозаветные заповеди названы «не тяжкими, легкими в помыслах». Вообще новозаветный нравственный закон определяет собой не те или иные частные поступки внешнего поведения человека, но, главным образом, внутренний строй его жизни.

2. Побуждения к исполнению нравственного закона в Новом Завете совершенно иные высшие, более чистые, чем в Ветхом Завете. Закон ветхозаветный побуждал обетованием земных и временных благ, закон новозаветный указывает, исключительно, блага небесные, вечные, побуждает искать, прежде всего, «Царства Божия и правды Его».

Другим побуждением к исполнению нравственного закона для ветхозаветного человека был страх наказания: закон Моисеев угрожал за нарушение почти всех заповедей смертью. Закон евангельский побуждает человека к исполнению воли Божией преимущественно любовью.

Этот закон включает в себя также некоторые требования к характеру доброделания. Первое относится к тому, чтобы беречься тщеславия: «Смотрите, не творите милостыни вашей перед людьми с тем, чтобы они видели вас; иначе не будет вам награды от Отца вашего Небесного. Итак, когда творишь милостыню, не труби перед собою, как это делают лицемеры в синагогах и на улицах, чтобы прославляли их люди. Истинно говорю вам: они уже получают награду свою. У тебя же, когда творишь милостыню, пусть левая твоя рука не знает, что творит правая, чтобы милостыня была твоя втайне и Отец твой, видящий тайное, воздаст тебе явно» (Мф. 6, 1 – 4).

Другое требование – избежать показного, тщеславного делания: «И когда молишься, не будь как лицемеры, которые любят в синагогах и на углах улиц, останавливаясь, молиться, чтобы показаться перед людьми…» Это требование Христос дополняет: «Ты же, когда молишься, выйди в комнату твою, помолись Отцу твоему, Который втайне…» (Мф. 6, 5 – 8).

В сущности, тот же смысл имеет в этом отношении и содержание следующей заповеди о посте: «Когда поститесь, не будьте унылы, как лицемеры, ибо они принимают на себя мрачные лица, чтобы показаться людям постящимися…А ты, когда постишься, помажь голову твою и умой лицо твое, чтобы явиться постящимся не перед людьми, но перед Отцом твоим, который втайне…» (Мф. 6, 16 – 18).

Суть этой заповеди состоит не только в том, чтобы никакое нравственное делание (здесь, в частности, пост) не носило внешне показного характера, но и той исключительной радости, а не скорбности самоотверженного (постного) делания. Таким образом, Новый Завет направлен не только против лицемеров, но и против всех, кто искажает характер нравственного делания вообще.

Чистоту нашего внутреннего настроения в делах Христос сравнивает с человеческим глазом. «Светильник для тела есть око, светильник души – сердце». Если намерения наши чисты, то и вся жизнь наша должна быть светла и ясна.

Следующее требование относится к осознанию подлинного понимания ценностей: «Не собирайте себе сокровищ на земле, где моль и ржа истребляют, где воры подкапывают и крадут, но собирайте себе сокровища на небе, где ни моль, ни ржа не истребляют и где воры не подкапывают и не крадут» (Мф. 6, 19 – 21). Образный смысл заповеди означает, что если какие-либо ценности (сокровища) имеют для человека автономно-земной характер, – они недолговечны и легко могут быть разрушены и уничтожены. Главный мотив, цель и направление нравственного вектора жизни человека – небо. Заповедь эта невозможна для исполнения, каким бы то ни было внешним образом и требует изменения целого типа всех отношений.

Другой круг новозаветного закона включает в себя требования к свойствам человеческих взаимоотношений. Главная мысль большинства из них – понимание высокой ценности другой человеческой личности. И в силу этого – невозможность гнева, осуждения, и напротив – необходимость примирения, прощения, любви и проч. «Не судите, да не судимы будете. Ибо каким судом судите, таким и будете судимы. И какой мерой мерите, такою и вам будут мерить. И что смотришь на сучок в глазе брата твоего, а бревна в твоем глазе не чувствуешь?» (Мф. 7, 1 – 5). Таким образом, Христос предлагает объяснение этой заповеди, гораздо более нравственно глубокое, чем заключающиеся в рамках простой справедливости, да еще и перенесенной в будущее. Он еще объясняет, что любой такой суд – неправеден, ибо у каждого находятся грехи не меньше, чем у другого. Грехи, не позволяющие в верной перспективе видеть и свою, и чужую греховные структуры.

О прощении: «Если вы будете прощать людям согрешения их, то простит и вам отец ваш Небесный. А если не будете прощать людям согрешений их, то и Отец ваш не простит вам согрешений ваших» (Мф. 6, 14 – 15). В этом нравственном указании больше обращенности к личной свободе, чем в предыдущем, потому что и по форме оно больше носит условный (если…, то), чем императивный характер.

Чрезвычайно жестко и непримиримо отношение Иисуса Христа к состоянию гнева и немирности. Это и понятно, потому что центральная заповедь – о любви к ближнему, вместе с любовью к Богу, по слову Христа, составляет суть всего «закона и пророков». В жизненном воплощении этой заповеди, по нравственному заданию Христа, нет предела, она резко превосходит естественные возможности и представления. «Вы слышали, что сказано: люби ближнего твоего и ненавидь врага твоего. А Я говорю вам: любите врагов ваших, благословляйте проклинающих вас, благотворите ненавидящих вас и молитесь за обижающих вас и гонящих вас, да будете сыном Отца вашего Небесного…Ибо если вы будете любить любящих вас, какая вам награда? Не то же ли делают мытари? И если вы приветствуете только братьев ваших, что особенно делаете? Не так ли же поступают язычники?» (Мф. 5, 43 – 47).

Христос сам подчеркивает, что Его требования превосходят нормы естественной нравственности. И поэтому ясно, что одними естественными человеческими данными выполнения Нового закона – нереально. И поэтому свод этих заповедей представляет собою сверхзакон.

3. Иисус Христос не только сообщил людям закон, но и даровал силы к исполнению этого закона, Закон Моисеев был немощен в этом отношении: он показывал человеку его греховность, но не давал силы к исполнению своих предписаний и не мог оправдать грешников. Закон евангельский «есть сила Божия во спасение всякому верующему» (Рим. 1: 16). Исполнение этого закона облегчается для новозаветного человека живым примером совершеннейшей жизни Иисуса Христа, силою открывшейся благодати, учреждением Церкви с её спасительными Таинствами. Поэтому евангельский закон и называется законом благодати, законом свободы и сыноположения (Гал. 2: 21).

Все эти особенности новозаветного закона указывают на его новизну по сравнению с ветхозаветным. Не отменяя древнего сокровенного нравственного закона, Христос и не повторяет его, но переводит его с вещественных скрижалей, на скрижали человеческого сердца и через это дает ему такую полноту, высоту и силу, каких не имело ветхозаветное законодательство. Христос говорит о том, каков должен быть человек в мыслях, желаниях, чувствах. Иисус Сам совершеннейшим образом исполнил закон. Спаситель называл установленный им союз человека с Богом Новым Заветом, а апостол Павел называет Христа «поручителем лучшего завета» (Евр. 7: 22). Выражая мысль о превосходстве Нового Завета перед Ветхим, Святитель Василий Великий, объясняя отношение новозаветного закона к ветхозаветному, говорит так: «Полезны и светильники, но до солнца приятны звезды, но только ночью. А если смешон тот, кто при солнечном свете возжигает перед собою светильник, то гораздо смешнее тот, кто при евангельской проповеди остается в законной сени».