Часть 4. - Том, когда же ты придешь в себя- Том, когда же ты придешь в себя… Голос, до боли родной и любимый… Я знаю, это ты. Но не могу тебе ответить. Губы отказывались подчиняться, тело отказывалось двигаться. Я могу только слышать, мыслить и дышать. И больше ничего. Почему? Почему я скован какой-то воображаемой цепью, мешающей мне прикоснуться и поцеловать Тебя? Почему я слышу Твою боль, но не могу Тебя утешить? - Доктор… Что с ним? Он уже неделю не приходит в себя! - Это кома, герр Каулитц. Он, как вы знаете, перенес операцию на ключицу, которую ему раздробило пулей. Но у него много шансов выбраться, состояние стабильное. - Он слышит меня? - Думаю, да. Я пытаюсь сжать рукой простыню под собой. Немного удается согнуть пальцы. - Он… он пошевелил пальцами, доктор! - Он знает, что вы здесь, герр Каулитц. - Томми, я здесь… Я рядом… Сжимаю веки чуть сильнее – единственное, что я могу делать без усилия. Больно понимать, что я не могу Тебя коснуться… - Ты… Ты слышишь меня? Если да, то еще раз сожми веки! - делаю, как он просит. – Слышишь… Я люблю тебя, Том, слышишь, да? – повторяю движение. - Герр Каулитц, время вышло. - Что? О, нет! Можно еще немного? Он только пришел в себя! - Нет, герр Каулитц. Это реанимация. Сюда только по графику. Простите. Чувствую вкус Твоих губ на своих, но не могу ответить из-за паралича. - Пока, Томми… Я вернусь еще… Хочется закричать, остановить Тебя, оставить рядом, но если реанимация… Стоп. А что я делаю в реанимации? У меня же просто кома! Или… с осложнениями? Черт! Черт! Билл, не надо! Не уходи! Но уже поздно… Слышу шаги по палате и дверной хлопок. Ушел… Но забыться мне не дает голос врача: - Герр Трюмпер, вы потеряли много крови, вам сделали переливание. Донором был ваш коллега Билл Каулитц, - улыбаюсь мысленно, но уголки губ чуть заметно двигаются. – У вас обоих группа А. Вижу, вы рады-с… Хорошо, что вы пришли в сознание. Но кома не позволит вам проснуться совсем. Вы должны бороться за жизнь, хотя у вас все шансы выйти без боя, так сказать. До встречи. Я сжимаю веки, отпуская доктора. Шаги и легкий скрип. Ушел. Глаза уже устали от яркого света, который с самого моего пробуждения бьет сквозь закрытые веки. Это я в раю, или это переход из мира живых в мир мертвых? Но врач сказал – я буду жить, значит, я останусь здесь! Хотя бы ради Билла… Неожиданно резкий свет становиться сосущей темнотой. Я испугался. Что происходит? Но ответить я на свой вопрос не успел. Просыпаюсь, пытаясь понять, где я. Открываю глаза и тут же их зажмуриваю, потому что в комнате горит свет. Яркий и подозрительно белый, как тот, что был, когда я очнулся, но еще в коме. Стоп. Я не умер? Открываю глаза, сощуриваю и чуть привстаю на левой руке, потому что правую вообще не чувствую. Ощущение, что ее нет. Смотрю. Да нет, лежит вот, только какая-то неживая и синяя. Черт. Они бы хоть разминали ее немного! Гипса нет, а рука без постоянных движений онемела. Странно еще, как вторая не атрофировалась. Врачи, называется… Осторожно касаюсь правой руки и начинаю разминать ее. Спокойно, без резких движений сажусь на кровати, продолжая восстанавливать руку. Так, от плеча, стараясь не задеть рану, потом к локтю, по предплечью к запястью и пальцам. Продолжая разминку, я осмотрелся. Так, белая до неприличия комната с большими операционными лампами, одна койка, экраны и приборы для медицинского обследования, кардиограф, капельница. Только вот ко мне ничего не было подключено. Странные все они, эти медики… Рука потихоньку начинает отвечать. Уже чуть-чуть ее чувствую. Хорошо. Продолжаем… - Герр Трюмпер, вы очнулись? Резкий голос врача заставляет меня вздрогнуть. Поднимаю голову, не прекращая терзать руку. - А что, не видно? - Отлично, - доктор смеется. – Знаете, как говорят? Если у человека проснулось чувство юмора, значит, он не умер. - Знаю, конечно. - Что вы с рукой делаете? - Это я у вас хотел бы спросить, - говорю как можно вежливее, потому что хочется кричать. – Я проснулся, не чувствуя ее! Она чуть не атрофировалась! Вы должны были за ней следить! Вы же врач! - Мы ее разминали. - Значит, не так часто, как надо было! – как хорошо, что я послушал отца, пойдя на медицинский криминалистический факультет! – Меня учили, что разминать конечность надо по два-три часа каждый день! Доктор молча улыбнулся и ушел. - Вот тварь, - разозлился я, растирая руку. Через сорок минут рука уже стала более менее розовой. Я уже мог шевелить пальцами. Сжал в кулак, разжал кулак, сжал, разжал… Классная разминка! Тут скрипнула дверь. Врач протягивает мне мой мобильный. - Он у меня лежал, пока вы были в коме. Ваш коллега Билл звонил мне и спрашивал о вашем состоянии. Он сейчас звонит, думаю, вы можете взять трубку. В обычную палату вас переведут через двадцать-тридцать минут. Киваю и принимаю звонок. - Алло, - а в ответ – тишина… - Алло? - Том? – Боже, как же я скучал по этому голосу! - Да, это я. - Ты очнулся! - закричал Билл. – Ребята, Том очнулся!! - УРА!!! – грянули голоса на другом конце провода. - Мы все так рады, что ты вышел из комы! Я очень переживал за тебя… - Я соскучился… - Когда тебя в обычную переводят? - Примерно через полчаса. - Я приеду! - Буду ждать… Билл счастливо засмеялся и полушепотом проговорил: - Я люблю тебя… - И я тебя… Жду… - Пока! Я отложил телефон и откинулся на подушку. Как же хорошо жить, однако…
В течение этих самых «полчаса» я только и делал, что ходил по палате. Когда меня перевели, я уселся на койку и, взяв мобильник, позвонил домой. Трубку взяла Келли: - Папа? - Привет, малышка, - улыбнулся я. – А где мама? - Мама… - Келли запнулась. – Я не уверена, что ты будешь рад услышать, где мама. - В смысле? - Ну… Мама в спальне с каким-то дядей… Я чуть не взвыл. Джинни тр**ется с кем-то в МОЕМ доме? Вот шл*ха… - Ты там сидишь? - Не-а! На улице. Тут ничего не слышно, - «Слава богу», - выдохнул я. – И это… Пап… Ты где так долго был? Мама говорила, что ты в больнице… - Я тут и лежу… - Да? А можно я приду? Я соскучилась! - Не сегодня. Ко мне должен Билл приехать. Мне нужно будет серьезно с ним поговорить. Потом как-нибудь, хорошо? - Ладно… - разочарованно протягивает Келли. – Ой, мам, привет… Пока, дядя Джимми… С папой… Ну да… Ага… - Келли? - Да-да, я слушаю! Мама в дом пошла. - Дочка, скажи, как фамилия этого дяди? - Эмм… Гранд, кажется… Да, Джимми Гранд. Я чуть не сматерился, но вовремя спохватился. - Ладно, дочка, пока… Я потом еще позвоню… - Пока, пап… Едва я отключился, как в палату зашел Билл. - Том… - Билл… Он бросился ко мне, целуя в губы. Я прижал его к себе, отвечая. Страстно, до боли в губах. Я чуть прикусил его одну губу, затем вторую, потом толкнулся языком в его рот и по-хозяйски обследовал. Возбуждение не заставило себя ждать, накатывая большой волной. Я с трудом оторвался от Билла и положил голову ему на плечо. Он ласково обнял меня и чмокнул в висок. - Я так рад, Том… Мы все рады… Как ты? - Нормально. Голова не болит, рука тоже, пока не заденешь, вообще ничего не болит. Я рад, что очнулся, - Я чуть отстранился от него и улыбнулся. – Врач сказал, что через несколько дней я смогу вернуться к работе. - Круто! – обрадовался Каулитц. - Это, Билл… Что там с делом? – он улыбается. – Что? - Расслабься, Том. Я его закрыл. - Уже?! - Да. Там особо не пришлось думать. - Не томи меня! Рассказывай! - Помнишь, вы с Густом предположили, что Йост отимел Стеллу, пытаясь выяснить о наркотиках, потом позвонил дружкам, ничего не добившись, ушел, вернулся с ними, ограбили квартиру, убили девушку и скрылись? - Ну, было такое. И что? - Эта теория полностью оправдалась, - улыбается Билл. – Вы с Густавом очень точно составили картину преступления. - Расскажи уже все по порядку! – взрываюсь я, дергая со всей силы его за край футболки. - Ай! Том! – с этим криком он падает на меня. Прижимаю его к себе. - Теперь так рассказывать будешь, - улыбаюсь. - Ну ладно… Короче, тех парней мы поймали и привезли в участок… Они три дня отнекивались, говорят, что ничего не знаю и что они вообще все левые… Дэвид вообще стал на допросе пытаться меня поцеловать… - я поморщился. – Но ему помешал Сэм… Но это не столь важно! В пятницу один из парней наконец-то осознал, что им не выбраться, и рассказал мне все. - И что же он рассказал? - Он – брат Альберта Эльбе… Ай, Том, прекрати! – я усмехнулся. Пока он повествовал, я ласкал языком его ухо. – В общем, Йост отдал девушке наркотики на хранение и потом решил их забрать. Стелла, у которой уже нашелся покупатель на них, спрятала все в вазе в ванной. Не выведав у нее все словами, он решил взять правду силой. Отимел. Девушка ничего не сказала. Тогда Дэвид позвонил трем знакомым, среди которых был и этот парень, договорился о встрече и ушел. Потом он вернулся с ними в квартиру, где они перевернули все вверх дном. Не найдя наркотиков, Дэвид застрелил Стеллу, которая в этот момент говорила по телефону с Джинни. Отключив звонок, они скрылись. - Обалдеть… А откуда этот парень знает, что у Стеллы был покупатель? - Покупатель очень хорошо знаком с этим парнем. Он – мой брат… - тихо выдавил Билл. - И твой же брат сейчас тр**ал мою жену, - как-то спокойно, словно у меня только что спросили, который час, ответил я. - Да?! – вскрикивает он, подрываясь. - Да! Тише… Плевать я на нее хотел… У меня есть ты… Билл положил голову мне на грудь и вздохнул. - Я боялся, что не смогу больше увидеть тебя… - Но видишь же, - улыбаюсь. – Кстати, я еще в коме слышал, что ты был моим донором. - Да, так и есть… У меня тоже группа А, поэтому я согласился на донорство… Просто не хотел, чтобы ты умирал… - Только для того, чтобы я не умер? - Нет… Чтобы быть с тобой… Я молча поцеловал его в губы. Он ответил ласково, нежно, словно боясь чего-то. Я не возражал. Не хотелось углублять поцелуй. Мы так и продолжали бы самозабвенно целоваться, но на тумбочке завибрировал телефон. Билл посмотрел на него и хихикнул. - Ты чего? - Потом скажу. Бери трубку. Я ответил. - Да? - Томас, дружище, наконец-то!!! - Господи, Сэм, что ты так орешь? Поспокойней, пожалуйста. - Да какое тут спокойней! Ты пришел в себя! У нас тут даже Швармеггер от счастья прыгает! - Что, правда прыгает? – заинтересовался я. Мне сложно было представить, что наш толстенький начальник прыгает. У меня это сразу ассоциируется с мячом. - Почти, - разочаровал меня друг, смеясь. - Сэм, блин, такой кайф обломал! - В следующий раз скажу, что он тут прыгает чуть ли не до потолка, как мяч! - Я так себе и представил! – засмеялся я. – Ладно, что нового? - А вот что! Рон так к Каулитцу клеился, что мне аж жалко беднягу Билла стало! - парень, услышав это, съежился. - Это правда, - тихо пояснил он. - Забудь, - просто сказал ему я. – Что еще, Сэм? - Не поверишь! Густав сказал, что у него есть девушка! Билл удивленно спросил: - Когда он это сказал? - Минут пять назад, - доложил друг. - М-да… Зашибись… У нашего холостяка Густа есть девушка! Слушай, а он… - Ух ты… - перебил меня восхищенный возглас друга. - Сэм? - Подожди! Вы к кому, девушка? - Густав Шеффер здесь работает? – послышался нежный голосок на другом конце провода. - Э-э-э…. Да, здесь… - Где я могу его найти? - Дальше по коридору, седьмая дверь налево… Там табличка: «Лаборатория. Густав Шеффер». Она большая, увидите. - Спасибо, - стук каблучков по полу. - О, Том! Тебе надо на эту телку посмотреть! Брюнетка, ноги от ушей, фигура модели, грудь большая! Все, как ты любишь! Прям Ангел! - Спасибо, Сэм, но у меня уже есть свой Ангел… - говорю я, увидев, что Билл заметно раздражен. Он сразу приник ко мне и расслабился. - Да?! А почему я об этом не знаю?! Кто она? - Говори… Сэму можно… - пробормотал Билл. - Ты мне друг? – спрашиваю. - Ну да… - Тогда обещай, что услышанное сейчас от меня не узнает никто. - Клянусь мамой! – заржал Сэм. Я промолчал. – Да, ладно, Том, я шучу… Даже Шелли не узнает об этом, зуб даю! - Проболтаешься – выдерну, - предупредил я. – Что ты скажешь на то, что я встречаюсь с парнем? В трубке повисла угрожающая тишина, сквозь которую просачивались голоса обычной жизни в участке. Билл снова захихикал. Я тоже не сдержал улыбки, потому что уже предугадывал реакцию друга. - Ну, Томас… Чего-чего, а этого я не ожидал! – наконец выдохнул Сэм. – Кто хоть это? - Билл. - Да? Ну, в принципе, я уже давно вижу, как она на тебя смотрит… - слово «она» друг интонационно выделил. Билл нахмурился, но потом, догадавшись, улыбнулся. - Спасибо, что ты понял меня. Приходи завтра, а? - Конечно! Что за вопрос! - Захватишь Келли? - Ага! Уже 2 недели не вижу ее. Договорились, завтра буду! Пока. - Чао, дружище… - Он понял! – радостно выдохнул Билл. – Ура. - Ура, - согласился я и хотел кое-что добавить, но тут зашел мой доктор. - Герр Трюмпер, у вас процедуры через пять минут. - Хорошо, доктор… - Билл жалобно посмотрел на меня. – Малыш, прости… Мне нужно идти… - Да ладно… - Билл, а что ты засмеялся, когда мой мобильный зазвонил? - А… - смеется. – Да мне вибрация мобильника вибратор напомнила. - Ах ты… Ну все, выпишусь, тр**ну тебя… - Я буду ждать, Томми… - томно выговорил он. - Пока. - Пока, любимый.
Прошло несколько дней, прежде чем меня смогли выписать. Об этом, конечно, знали только Билл и Сэм. Я просил их ничего никому не говорить, хотелось бы сделать сюрприз коллегам. Но, похоже, этому сюрпризу сбыться не суждено…
Билл забрал меня из больницы после трех. Мы заехали ко мне, чтобы я переоделся (все это время он жадно разглядывал мое тело, от чего я с трудом удерживался от возбуждения), потом поехали в участок. Когда двери лифта распахнулись, я чуть не оглох от давящей темноты и оглушающей тишины. Да-да, именно так. Потому что даже в тишине есть какие-то звуки. Здесь же не было ничего. - Том, постой тут, я сейчас, - голос Билла разрезал тишь. Послышались его шаги и щелчок выключателя. - СЮРПРИЗ!!! – грянул хор голосов, от которых я чуть не оглох. Резкий свет, ударивший в глаза, заставил меня прикрыть их. Когда я смог видеть, то увидел такую картину: весь коридор увешан шарами и цветами, а коллеги стоят посреди него и, радостно улыбаясь, смотрят на меня. Я долго пытался сообразить, как они узнали, что меня сегодня выписывают. - Сэм! Я же просил! – доходит, как и от кого. - А я-то что? – возмущается друг. – Это вообще его идея! – указывает на Билла. Тот опускает глаза. - Билл! Ну, я же просил вас… - но мою только начавшуюся гневную тираду прервал подарок, протянутый мне Каулитцем. - С выздоровлением, Том… - С ВЫЗДОРОВЛЕНИЕМ!!! – поддакнули коллеги. - Эм… Спасибо… - пришлось улыбнуться. - Итак, - вперед вышел Швармеггер, - поскольку у нас сегодня праздник, то, думаю, надо устроить Тому еще один выходной. Появишься на работе в понедельник, ясно? – я кивнул. – И чтобы до него в участке не появлялся! - А можно с собой еще Билла и Сэма забрать? – скромно поинтересовался я. - Желание именинника закон! – поддакнул друг. - Стоп. Я не именинник. - Именинник, - ответил Густав. – У медиков такая примета – если человек вышел из комы, то он родился второй раз. - А, и еще Густава! - Я не один буду, - буркнул эксперт. - Не один так не один. С компанией веселее! – улыбнулся Сэм. - Ладно, - сдался начальник. – Густав, Билл, Сэм – вы идете с Томом и до понедельника не появляетесь! - А если нужно будет что-то изучить? – спросил Густ. - И не думайте! Чтоб я вас не видел! Вон с глаз долой! Мы вчетвером, довольно улыбаясь, вышли из здания. Сели в мою машину, которую я нашел во дворе дома (Билл забрал меня на такси), и задумались. - Куда поедем? – вопрошал Густав. - Не знаю. Ко мне не поедем, не хочу Джинни видеть… - Почему? – сразу вклинился Сэм. Билл наклонился к нему и что-то сказал. Друг покраснел. - Ой, прости, Том, я не знал… - Забудь. Потом ей мозги промою… Так куда едем? - Предлагаю ко мне, - говорит Билл. – Дом большой, места хватит, тем более я живу один… - Отличная идея! – воскликнул Сэм. – Эй, Густ, так кто там еще будет, а? - Настя, - проворчал эксперт. - Настя? А она знает, что ее официально пригласили на вечеринку в честь выхода Тома из больницы? - Нет… - Значит, едем за ней! – Билл аж подпрыгнул на сидении рядом со мной. - Говори адрес, - смеюсь я, заводя машину.
Подъехав к дому, Густав вытащил телефон и набрал номер. - Насть. Привет… Слушай, как ты смотришь на то, чтобы посидеть со мной и моими коллегами? Да… Без меня еще трое… - «Четверо», - шипит Сэм. – Нет, четверо. Без меня, да… Согласна? Класс! Выходи. Черный «Кадиллак». Да, мы у твоего дома… Да… Все, ждем… Пока… - Согласилась! – взвизгнул Билл. – Ура! - Тише ты! – захохотали мы с Сэмом. - Что? – эта невинность меня убила. Ну ничего, Билли, у нас потом такое развлечение будет… - Заткнулись все! Она идет! – это Густав. Сэм притих, Билл опустил глаза, а я с интересом посмотрел в окно. Мда… Вот это красотка! Стройная, невысокая и симпатичная. Личико милое, модельное, красиво обрамляемое темно-русыми волосами. Но мой Билл все равно красивее… - Привет, Густи, - пропела она, садясь в машину. Густи?! Я чуть не уткнулся носом в руль от смеха. Густи?! Судя по тихому учащенному дыханию Билла, ему тоже очень смешно. - Знакомься, это Сэм… - Привет! – улыбается друг. - Том… - Хай, - обезоруживающе улыбаюсь, чуть потеребив пирсинг в губе. Девушка смущенно кивает, а Билл незаметно толкает меня коленом, недовольно надувая губы. - И Билл, - Каулитц наклоняется вперед, помахав девушке рукой. Та в огромном удивлении распахивает глаза при виде его накрашенной мордашки. - Билл? Милый, ты уверен? Секундное замешательство. Даже смышляга Густав не до конца понял, что спросила Настя. Первым дошло до Билла. Парень упал на приборную доску, начиная икать от смеха. Я, поняв смысл вышесказанной реплики, все-таки уткнулся носом в руль. Сэм начинает хихикать в кулак, а Густав изо всех сил пытается сдержать улыбку. Одна Настя только не понимает, по какой причине мы все ржем. - Густи! – новый взрыв смеха. – Густи, что они все смеются? - Юштель, ты хоть предупреждай, что твоя красотка – еще та юмористка! – икает Билл. Густа мы в узком кругу всегда звали Юштель, так как в своей семье он – самый младший. Вот и привязалось прозвище. В принципе, Густав не возражал. - А я что? Я ничего, - эксперт опускает глаза, продолжая улыбаться. - Все… Я больше не могу! – стонет Каулитц, откидываясь на спинку сидения. Я сразу же отвожу от него взгляд. Конечно, о нас знает Сэм, но ведь это не повод открывать наши отношения каждому встречному. Неожиданно обращаю внимание на подарок Билла, который до сих пор лежит у меня на коленях. Начинаю его открывать. Билл мгновенно поворачивается ко мне и улыбается. - Давай, Том. Открывай… Сосредоточенно разворачиваю обертку. Так, что тут у нас? Коробка. Класс. Открываю крышку и… В полном шоке достаю бронзовую статуэтку в виде двух обнимающихся фигур. Чуть приглядываюсь и понимаю, что это – МЫ… Да-да, мы с Биллом. Полуобнаженные, охваченные страстью, с переплетенными ногами, соединенные в жарком объятие… Черт! Моя фантазия уже ТАКУЮ картинку нарисовала – похуже статуэтки будет. - Боже, Билл… Я… Я потрясен… - Нравится? - Да какое там нравиться? Я поражен… Откуда она у тебя? - Она сделана одним русским мастером, когда я уезжал в Россию в прошлом году. Он был связан с расследованием, которым я тогда занимался, и в знак того, что я доказал его невиновность, он потребовал у меня какой-нибудь заказ. Я попросил сделать эту статуэтку… Чистая бронза, одежда – оникс… Ну, как тебе? - Я поставлю ее в спальне и буду каждую ночь д**чить! – засмеялся я. Настя сразу же скрючила рожицу. - Фу! Как неприлично! Как тебе не стыдно, Том! – выдала она. - А тебе не было стыдно, когда ты усомнилась в том, что Билл парень? – парировал я. Настя замолчала, вместо нее ответил Густав: - Томас, прекрати! Не обижай ее! - Больно надо, - заводя машину, ответил я. - Том, заедем ко мне! – возник Сэм. - Зачем? - Шелли забрать. Я чуть не врезался в столб. - Шелли? А… - я посмотрел на Сэма в зеркало заднего вида и перевел взгляд на Билла. - А она знает, - отвечает на мой немой вопрос Билл. Я остановился на светофоре и посмотрел на него. Потом на Сэма. - Ну да, знает… Она мне сама сказала, когда ты в больницу попал. В тот день прямо. - А как…? - Я рассказал, - признался Билл. – В тот день, когда Дэвид меня… - он замолчал. Настя и Густ, переглянувшись, хором спросили: - Парни, вы о чем? - Потом все, - отмахнулся я, продолжая движение.
Когда Шелли села в машину, Сэм потребовал у меня поездки в магазин, на что я ответил: «Я не пью». Он мне такую тираду выдал на тот счет, что я не понимаю, что если гулять, то с выпивкой, - мне аж стыдно стало. Молча еду, слушая друга, терплю. Но не выдерживает Билл: - Сэм, хватит, а? Достал уже! Зачем ты давишь на него?! Не хочет – значит, не хочет, что требовать-то?! Я в шоке смотрю на него, Сэм вообще сидит, открыв рот. Слава яйцам, мы подъехали к дому Билла, и вся компашка вывалилась на свежий воздух…
Спустя несколько часов только двое из нас были в нетрезвом состоянии – Сэм и Билл. Я, правда, пытался отговорить Каулитца пить, но он отказался. А ведь он мне говорил, что в пьяном состоянии начинает лезть к человеку, который ему нравится. А так не хотелось выдавать нас! Пока парень потягивал очередной бокал мартини, ко мне подкатил Густав: - Том, расскажи мне, о чем вы так таинственно в машине с Биллом и Сэмом говорили? Ответить я не успел. Билл, тихо подкравшись сзади, обнял меня за талию и поцеловал в шею. Густав с Настей выпучили глаза, Шелли же с Сэмом с интересом посмотрели на нас. Я, поняв, что уже все пропало, поворачиваюсь к Каулитцу лицом. - Что, солнышко? - Ничего, - скромно улыбается, только глазки блестят. - Знаю я твое «ничего», - смеюсь и быстро касаюсь его губ своими. Легкого поцелуя не вышло. Билл так прижался к моим губам, что я чуть их не лишился. По крайней мере, мне так показалось. Густав икает и бежит за водой – слышу по шагам и шуме воды. Настя что-то бормочет сама себе, а Сэм и Шелли… Я даже не знаю, что они там делают. Не слышу их. Но меня больше интересует процесс поцелуя. Возбуждаюсь. Оторвавшись от Билла, вспоминаю, что я обещал ему в больнице. И понимаю, что если не сейчас, то уже никогда. - Билл… Ты помнишь, что я хотел сделать? - Эм… Нет, не помню… - Когда ты пришел ко мне в первый раз после комы, помнишь? Молчит. - А-а-а… Помню… Что, прямо сейчас? – хихикает. - Я готов… А как ты – не знаю. - Я весь твой, - шепчет он, прижимаясь ко мне. - Друзья, если вы не против, мы отойдем… - Идите, конечно! – поспешно говорит Сэм. – Мы не против! Улыбаюсь и веду плохо стоящего на ногах Билла к лестнице. Поднимаемся на самый верх. М-да… Спальня до ужаса маленькая! Двуспальная кровать, небольшой комод и туалетный столик. Все. Странно, что я в прошлый раз этого не заметил. Но это все настолько элегантное, настолько красивое, что я просто был рад, что именно тут будет наш с ним первый секс. Комната выполнена в смеси агрессивного красного и успокаивающего зеленого, отчего я возбуждаюсь еще сильнее. - Томми… Смазка в тумбочке… Кладу его на кровать и иду искать любрикант. Нашел. Возвращаюсь к Биллу, который уже разделся и готов принять меня. Стягиваю футболку и смазываю пальцы. - У тебя раньше был? – удивляется он. - Один раз. Где-то в шестнадцать лет, когда я в первый и в последний раз в жизни напился. Ты готов? Кивает, часто дыша. - Точно? - Да… Давай уже, Томми… И я осторожно просунул в него пальцы…
|
