Александр Степанович Курбас.

 

А. В. Запорожец, таким образом, пришел в психологию с уже сложившимися интересами и своими проблемами. Они, впрочем, подпитывались его постоянной любовью к театральному искусству.

Дальнейшая, теперь уже научная, судьба А. В. Запорожца была неразрывно связана со школой Л. С. Выготского. Через всю жизнь А. В. Запорожец пронес глубокое уважение и любовь к своему второму учителю*. Научные идеи и методологические принципы, выдвинутые Л. С. Выготским, обогатили собственную программу А. В. Запорожца, легли в основу его исследовательской работы. Она протекала в тесном сотрудничестве с А. Н. Леонтьевым, А. Р. Лурия, П. И. Зинченко, П. Я. Гальпериным, Д. Б. Элькониным и другими выдающимися представителями школы Л. С. Выготского при постоянном обмене мнениями, согласовании и взаимном обогащении основных идейных позиций. Вместе с тем каждый из участников этой общей работы имел свое направление исследований, разрабатывал определенную область науки. Конечно, верно, что программа исследований А. В. Запорожца была обогащена Л. С. Выготским, А. Н. Леонтьевым, А. Р. Лурия, но столь же верно и то, что реализация программы А. В. Запорожца обогатила культурно-историческую теорию Л. С. Выготского и психологическую теорию деятельности А. Н. Леонтьева. Более того, она прочертила для них новую перспективную линию, или зону ближайшего развития, и открыла им новые сферы практического приложения.

А. В. Запорожец многое сделал для издания Собрания сочинений Л. С. Выготского и был главным редактором этих трудов.

 

Основной областью науки, в которой работал А. В. Запорожец, был онтогенез психики. Это, разумеется, связано с тем, что овладение многими формами поведения и деятельности, становление личности начинается очень рано. Дети для А. В. Запорожца никогда не были просто экспериментальным материалом. Дошкольное детство, судьба ребенка, его воспитание, формирование и развитие, счастливое детство миллионов детей всегда были стержнем не только научных, но и жизненных, личностных интересов этого замечательного человека — гуманиста и гражданина.

Изучение онтогенеза психики лежало у истоков теории культурно-исторического развития, выдвинутой Л. С. Выготским. Именно оно послужило экспериментальным фундаментом для разработки основных положений этой теории, в том числе центрального положения об опосредованном характере специфически человеческих форм психики и решающей роли овладения знаком в их формировании. Соглашаясь с этим важнейшим положением, А. В. Запорожец ввел в контекст теории культурно-исторического развития высших психических функций недостающее звено: овладение ребенком специфически человеческими действиями, которые являются более ранним по сравнению со знаком источником возникновения высших психических функций. В дальнейшем материал, полученный в онтогенетических исследованиях А. В. Запорожца и других представителей школы Л. С. Выготского, позволил А. Н. Леонтьеву развить взгляды, в конечном счете вылившиеся в общепсихологическую теорию деятельности.

Онтогенетические исследования Л. С. Выготского и его сотрудников проводились не при помощи традиционного метода срезов, а при помощи «экспериментально-генетического» метода, требовавшего воссоздания в эксперименте самого процесса развития; основной их целью являлось установление общепсихологических закономерностей. А. В. Запорожец, продолжая эти традиции, последовательно использовал экспериментально-генетический метод и сохранял общепсихологическую ориентацию исследований. Однако, в отличие от других представителей школы Л. С. Выготского, он придавал не меньшее значение изучению закономерностей возрастного развития. Поэтому труды А. В. Запорожца всегда имели двойную направленность: на решение проблем общей психологии и проблем онтогенеза психики.

II

Еще в студенческие годы А. В. Запорожец начал работу лаборантом кафедры психологии Академии коммунистического воспитания им. Н. К. Крупской, которой заведовал А. Р. Лурия. В 1929 г. А. В. Запорожец участвовал в экспедиции на Алтай. Целью экспедиции являлось изучение зависимости между особенностями умственного развития ребенка и социально-культурными условиями с точки зрения «теории культурно-исторического развития». Результаты экспедиции послужили материалом для первой печатной работы молодого исследователя — «Умственное развитие и психические особенности ойротских детей».

В 30-е гг. А. В. Запорожец вошел в состав харьковской группы психологов во главе с А. Н. Леонтьевым. Совместно с А. Н. Леонтьевым и под его руководством А. В. Запорожец выполнил ряд работ по проблемам возникновения и развития психики в филогенезе. Вместе с А. Н. Леонтьевым он сформулировал широко известную ныне гипотезу о происхождении психики и возникновении чувствительности. Основной смысл гипотезы в том, что возникновение чувствительности и появление ориентировочной реакции возможны лишь в ситуации активного действия в поисковой ситуации. Сам А. В. Запорожец начал самостоятельные исследования в области детской психологии, а затем возглавил кафедру психологии Харьковского государственного педагогического института и руководил ею вплоть до начала Великой Отечественной войны.

В этот первый период самостоятельной научной деятельности основное внимание А. В. Запорожец уделял изучению генетической связи между внешней, практической, деятельностью ребенка и развитием его внутренней, психической, деятельности. С этой точки зрения было подвергнуто изучению развитие детского восприятия, мышления, воображения.

Было установлено, что ребенок начинает познавать окружающий мир не с теоретического его рассмотрения, а с практического действия (см. в томе I публикуемую впервые статью «Действие и интеллект»). Именно в процессе элементарных действий с предметами он знакомится с многообразными их свойствами и начинает их учитывать, приспосабливать к ним свои двигательные возможности. Возникающий способ действия, в котором слиты познавательные и практические компоненты, является живым отображением предмета. Только впоследствии восприятие и мышление приобретают относительную самостоятельность, выступают в виде подготовительных этапов в решении практических задач, а затем и в виде особых деятельностей с собственными мотивами, целями и задачами.

Первые исследования детского восприятия А. В. Запорожец вместе с сотрудниками (Д. М. Арановская, О. М. Концевая, К. Е. Хоменко и др.) начал в середине 30-х гг. Предметом исследований было восприятие сказок, басен, детских спектаклей, иллюстраций к художественным произведениям. Анализ формирования эстетического восприятия у детей дошкольного и младшего школьного возраста привел А. В. Запорожца к заключению о наличии в этом процессе выразительных движений детей, выполняющих функцию «содействия» героям произведений, когда ребенок становится как бы участником происходящих событий. На основе такого содействия затем складываются более сложные и автономизирующиеся от внешнего действия формы эмоционального сопереживания и вчувствования в ткань художественного произведения, мысленного действия в воображаемых ситуациях. Здесь мы уже встречаемся, таким образом, с экспериментальной реализацией идеи преобразованного движения и действия. Вместе с тем опыт экспериментальных исследований показывает, что содействие может не только способствовать пониманию (это справедливо, например, для сказки), но и служить помехой (например, для понимания басни). Для понимания существа и смысла последней требуются соответствующие внутренние действия. Данный цикл исследований позволил А. В. Запорожцу ввести в психологию понятие особого действия восприятия.

Обнаружив указанный феномен на материале ранних форм эстетического восприятия, А. В. Запорожец предпринял изучение той роли, которую выполняют движения руки в процессе осязательного восприятия формы предметов. В этих работах со всей отчетливостью выступил активный, деятельный характер процессов восприятия формы, обнаружились разные способы создания образа, была показана необходимость самостоятельного действия испытуемого с предметом и недостаточность пассивного перемещения руки по контуру предмета или фигуры для формирования полноценного образа. Таким образом, уже в ранних исследованиях восприятия, выполненных A. В. Запорожцем, были заложены основы теории перцептивных действий, развитой им совместно с сотрудниками (Л. А. Венгер, B. П. Зинченко, А. Г. Рузская и др.) в 60-е гг. Этот цикл исследований был использован А. Н. Леонтьевым при формулировании гипотезы о механизме чувственного отражения, который включает уподобление динамики процессов в реципирующей системе свойствам внешнего воздействия.

А. В. Запорожец следующим образом развил представления А. Н. Леонтьева о механизме чувственного отражения: «В исследованиях, проведенных нами совместно с сотрудниками, удалось проследить закономерные изменения моделирующей функции перцептивного действия, происходящие на протяжении раннего и дошкольного детства, а вместе с тем более детально выяснить некоторые особенности сложного, противоречивого процесса уподобления. С одной стороны, он заключается в воссоздании субъектом с помощью собственных движений и действий некоторого подобия, образа воспринимаемого объекта. С другой стороны, он предполагает перекодирование, перевод получаемой информации на свой собственный «язык» оперативных единиц восприятия, которые уже хорошо освоены субъектом, признаки которых ему хорошо известны и функциональное значение освоено. Таким образом, одновременно с уподоблением субъекта объекту происходит уподобление объекта субъекту, и только это двустороннее преобразование может привести к формированию полноценного ортоскопичного образа» (1968, с. 123). Эта работа А. В. Запорожца еще раз подтверждает высказанное ранее положение о двоякой направленности практически всех его исследований: на решение проблем общей психологии и проблем онтогенеза психики.

В 30-е гг. А. В. Запорожец выполнил большой цикл исследований по развитию детского мышления. Первоначально было показано, что этот процесс основан на практических обобщениях, возникающих у ребенка при решении сходных практических задач и состоящих в переносе способа действия, сформировавшегося при решении одной задачи, на другую. Вопреки мнению таких авторов, как В. Штерн и Ж. Пиаже, ребенок дошкольного возраста способен разумно и последовательно рассуждать, делать выводы, если он опирается на достаточный опыт действий с предметами. Обобщенный опыт таких действий с предметами составляет основу и для усвоения детьми значений слов, приобретения речью планирующей функции при последующем решении практических задач. Изучение значения практической деятельности для развития мышления легло в основу кандидатской диссертации А. В. Запорожца «Роль элементов практики и речи в развитии мышления ребенка» (1936). В цикле этих исследований отчетливо выступила идея о том, что действие, а не значение, как полагал Л. С. Выготский, является исходной единицей анализа мышления. «Если мы начинаем прослеживать процесс мышления, то на первых ступенях развития, в самый момент возникновения мышления, мы обнаруживаем, что оно вообще не может быть отделено от практического действия, что оно вообще выступает не как самостоятельное действие, как самостоятельный момент, а как свойство самого действия, т. е. как разумное действие... Это практическое интеллектуальное действие приводит к образованию обобщений, затем в этом же разумном действии первые практические обобщения себя обнаруживают» (с. 178—179 наст. тома).

Практическое обобщение выступает у А. В. Запорожца и как система движений, и как система операций, и как образ. Здесь благодаря онтогенетическому анализу все их свойства завязались в один узел. Система движений трансформируется в систему операций, в том числе и внутренних, которые в снятом виде содержат в себе движения — «кристалл действия». Мало этого, система движений превращается и в образ. Обнаружение генетической связи обобщений с движением позволяет А. В. Запорожцу сделать заключение о том, что мышление есть действие.

В последние годы в литературе, посвященной зарождению и развитию психологической теории деятельности, стало общим местом положение о том, что на первых порах деятельность выступала в качестве объяснительного принципа и лишь впоследствии — в качестве предмета исследования. Более тщательный анализ работ, выполненных представителями харьковской школы в 30-е гг., убедительно свидетельствует, что это не так. Наиболее ярким примером является анализ мышления и поиски критерия интеллектуальности действия, предпринятые А. В. Запорожцем. Он отдавал себе отчет в том, что наличие разумного содержания еще не обязательно должно быть связано с разумной интеллектуальной формой, ибо хотя форма и содержание едины, но они не тождественны. И действительно, со стороны внешнего наблюдателя, например, формы инстинктивного поведения могут восприниматься как в высшей степени разумные. А. В. Запорожец искал критерий интеллектуальности в изменении формы, строения деятельности, и прежде всего действия. Он обнаружил, что «интеллектуальное действие даже в простейших случаях двухактное в том смысле, что одно действие служит целью для другого... Действие, бывшее раньше единым, как бы раскалывается на две части — теоретическую и практическую: осмысление задачи и ее практическое решение» (с. 188—189 наст. тома).

Указанное структурное расчленение интеллектуального действия и выделение смысловых и функциональных различий между его структурными компонентами, или актами, которое было осуществлено А. В. Запорожцем в конце 30-х гг., подготовило почву для более широкого обобщения, сделанного им в послевоенные годы. Оно касается строения человеческой деятельности и состоит в выделении внутри любого акта деятельности ориентировочной и исполнительной частей.

Если резюмировать итоги предвоенного периода научной деятельности А. В. Запорожца, следует еще раз сказать, что предметом его научных изысканий, в какой бы области психологии он ни работал, было человеческое действие: сенсорное, интеллектуальное, эмоциональное, эстетическое. Он уже тогда пришел к постановке кардинальной и для настоящего времени проблемы, разработка которой необходима не только для успешного анализа, проектирования и оценки самых разных видов деятельности, но и для решения таких острых вопросов современной науки, как природа и развитие человеческих потребностей, способностей, мотивов деятельности — путей всестороннего развития личности.

Каким образом действие может сделаться целью для другого действия? Каким образом субъект начинает стремиться к действию как к известной внешней вещи, к внешнему предмету? Каким образом он может стремиться к действию так, как стремился раньше к пище или какому-либо другому предмету, удовлетворяющему его потребности? Единственная возможность этого, отвечал А. В. Запорожец, заключается в том, что действие опредмечивается, приобретает предметный характер. Тогда действие субъекта выступает перед ним как «внешний субъект», в котором оно овеществлено.

Постановка этой проблемы и первые попытки ее обсуждения замечательны в следующих отношениях. А. В. Запорожец начал углубленно исследовать независимо от А. А. Ухтомского и Н. А. Бернштейна предметный характер действия. Он показал его овеществленную субъектность: «внешний субъект». Это уже и не вполне действие, а скорее Деяние, Действо. Именно в этом наиболее ярко проявилось наличие у А. В. Запорожца собственной исследовательской программы, сложившейся в «допсихологический» период его деятельности и связанной с овладением поведением и действиями. Здесь мы имеем новую конкретизацию этой программы. Действие понимается уже как опредмеченная, овеществленная субъектность. Поэтому овладение новыми действиями (а не предметами посредством действий и деятельностей) представляет собой подлинное обогащение субъекта, развитие не только оперативно-технических способностей, но и его личности, истинно человеческого бытия.

Итогом этого периода научной деятельности А. В. Запорожца явилось также установление примата практического действия ребенка по отношению к его психическому развитию, доказательство того факта, что психическое отражение действительности в его различных формах выступает в качестве деривата практического, действенного ознакомления ребенка с окружающим миром. Представление о предмете зависит от того, как реально предстоит предмет человеку не только в теоретическом, но в первую очередь в практическом отношении, говорил А. В. Запорожец. (Позднее эта же мысль была развита им применительно к генезису эмоций и формированию отношения ребенка к взрослому.)

На основе обобщения этих исследований А. В. Запорожцем была подготовлена докторская диссертация, защита которой должна была состояться в июле 1941 г. К несчастью, диссертация и все материалы исследований харьковского периода погибли от фашистской бомбы, попавшей в дом, где жил А. В. Запорожец.

III

В годы Великой Отечественной войны А. В. Запорожец работал в госпиталях над восстановлением работоспособности верхних конечностей у раненых бойцов Красной Армии. Психолого-физиологические основы содержания и методов функциональной двигательной терапии изложены А. Н. Леонтьевым и А. В. Запорожцем в книге «Восстановление движений» (1945), отдельные главы которой вошли в том II наст. издания.

Объектом этого цикла исследовательской и практической работы стали предметные и орудийные (инструментальные) движения и действия как таковые, а не только как основа формирования познавательных действий (восприятия и мышления). Здесь А. В. Запорожец столкнулся с проблемой установки, дал общую характеристику моторных установок, описал стадии их изменения в процессе восстановления движений и изучил связь этих установок с деятельностью в целом. В работе убедительно показано, что изменение моторных установок связано с изменением не отдельных двигательных операций и отдельных действий, а деятельности в целом, ее движущих мотивов и общих личностных мотивов. А. В. Запорожец впервые намечает иерархию моторных, сенсорных и личностных установок и заключает, что изменение первых происходит на фоне более общих личностных установок. Исследования феномена установки и взаимоотношений установки и деятельности были продолжены А. В. Запорожцем в конце 40-х — начале 50-х гг. Их результатом было положение о том, что установка представляет собой функциональный орган индивида, накладывающий печать на течение его деятельности. Следующий момент, который необходимо отметить,— это рассмотрение движений и действий как особой функциональной системы. В ее состав А. В. Запорожец включил как внешние, «исполняющие», движения, так и средства их организации, которые он назвал внутренней моторикой. Последняя не исчерпывается «чистыми готовностями» и установками, а включает в себя также частичную реализацию резервных возможностей функциональной системы движения и действия. Внутренняя моторика — это не столько реализация, сколько возможные направления действования. Однако эти не реализуемые видимым образом или реализуемые своеобразно, например, в форме сопровождающих или выразительных движений, возможности системы имеют, согласно А. В. Запорожцу, решающее значение для протекания внешнего, исполняющего, движения.

В процессе реабилитационной работы с ранеными нередко отмечались случаи, когда выполнение отдельных трудовых или спортивных задач, направленных на достижение предметной цели, лишь внешне изменяло движения, но не вело к перестройке их внутренней организации, оставляло субъекта безразличным к их цели. Причиной этого было отсутствие резервов совершенствования функциональной системы движений, содержащихся в их внутренней организации. Наблюдения и специальные исследования позволили А. В. Запорожцу сделать вывод о том, что внутренняя моторика интимно связана с личностными установками человека, мотивами его деятельности, определяющими его отношение к ситуации. Впоследствии А. В. Запорожец включил во внутреннюю моторику образ ситуации и образ действия в этой ситуации. Нет никакого сомнения, что постановка проблемы развития широкой системы внутренней моторики непосредственно связана с собственным опытом актерской деятельности А. В. Запорожца. По сути дела, в этом цикле исследований он открывает новую главу психологии, которая впоследствии будет им обозначена как «моторика и личность». Наконец, в работе по восстановлению движений перед А. В. Запорожцем в полный рост встали проблемы происхождения, развития и формирования произвольных движений и действий, механизмов их регуляции и функциональной структуры, которыми он стал заниматься позже.

В послевоенные годы А. В. Запорожец возглавил лабораторию психологии детей дошкольного возраста Института психологии АПН РСФСР* и направил работу коллектива на анализ процесса формирования у детей дошкольного возраста различных типов двигательных навыков, которое рассматривалось в качестве модели овладения любыми новыми видами поведения. Обнаружилось, что усвоение любых новых действий начинается с обследования детьми условий выполнения задания, после чего следует само выполнение. При этом решающую роль всегда играет первое, ориентировочное, звено. От того, насколько планомерно и полно ребенок обследует ситуацию, выделяет в ней существенные для выполнения задания моменты, зависит успешность выполнения действия, легкость и быстрота его усвоения. Поэтому наиболее эффективным способом обучения новым действиям является организация взрослым полноценной ориентировки ребенка в задании**.