Глава 18. — Я не хочу! — сказала она Кейдеону, когда они ждали, пока им наполнят бак

 

— Я не хочу! — сказала она Кейдеону, когда они ждали, пока им наполнят бак. — Я не буду!

— Ты не знаешь, от чего отказываешься. Ты только попробуй, — сказал он, кусая хот-дог.

Со своего насеста на капоте — куда он усадил, несмотря на ее возражения, — она с отвращением посмотрела на угощение и подняла руку.

— Не стоит. Еда на заправках отвратительная. Хот-доги на заправках отвратительны сверх меры. Тебе известно, сколько времени он пролежал на этих покрытых жиром роликах?

— Достаточно долго, чтобы быть вкусным. — И он откусил огромный кусок.

— С таким же успехом ты мог бы съесть соленую свиную ножку, вынутую из банки.

Он широко раскрыл глаза.

— А они у них есть? И ты мне ничего не сказала? — И усмехнувшись при виде ужаса на ее лице, Кейд добавил: — Ладно, ладно. Я должен был попытаться. — Он положил свой обед рядом с ней, а потом нагнулся к пластиковой сумке, стоявшей у его ног. — Вот, — сказал он, доставая бутылку апельсинового сока.

Открыл ее, стараясь не прикоснуться к ободку, и протянул Холли бутылку. И еще он достал несколько батончиков из овса с изюмом и орехами в герметичной упаковке.

Такая заботливость была совершенно неожиданной. Для демона. Она отпила сок.

— Почему ты не смеешься над моими закидонами?

Он пожал плечами.

— В каждом человеке есть что-то странное.

Холли склонила голову набок. На нем была надета поношенная кожаная шляпа. Никс была права. В этой шляпе он сексуален, как дьявол. Она мысленно встряхнулась.

— Сколько этот «вейрон» ест бензина?

— На полной скорости он сжирает бак за двадцать минут.

Она задумчиво кивнула:

— Значит, в сущности, такая машина разрывает неповрежденный слой озона.

— Да. Но она ходит быстро. Не так, как твоя тупая газонокосилка, которую ты называешь машиной.

— Это гибридная система! Я езжу на ней ради сохранения окружающей среды.

— Но она не может ездить быстро.

Она вытаращила глаза.

— Ты сказал, что это очень дорогая машина. Сколько она стоит?

— Один и две десятых.

— Миллиона? — воскликнула она.

Она хотела было слезть с капота, но он остановил ее, положив ей на бедра свои крупные руки.

— Слезать тебе ни к чему. Никогда не забывай кое о чем.

— О чем?

— Это не наша машина.

Тут зазвонил его телефон.

— Это Рок. Нужно ответить. — Он ушел с площадки, чтобы никто не услышал разговор.

Как будто она понимала их язык.

Она узнала, что у телефона Кейда есть спутниковый доступ, а это значит, что она может подключить к нему свой ноутбук и иметь доступ к Интернету везде на земном шаре.

Когда он вернулся, она спросила:

— Как ты называешь этот язык?

— Демонский, — ответил он. — Могу сообщить приятную новость — все члены Ордена демонов уничтожены. А Рок и моя команда идут по следам вампиров; он не прекращал преследовать их, даже когда мы разговаривали. Двумя разновидностями враждебных тебе существ будет меньше.

— Вот как. Спасибо. И спасибо Року. — Как следует выражать благодарность за уничтожение демонов и вампиров? Вряд ли на этот счет существуют точные указания. — Как вы с ним познакомились? — спросила она, представив себе демона, которого видела лишь мельком. Он был такой же высокий, как и Кейдеон, с такими же рогами, хотя у Рока они были скорее серебристыми. У него были черные волосы, завязанные хвостом, и синие глаза с тяжелыми веками. Убери рога — и женщины решат, что он мужик что надо.

— Мы были противниками, каждый со своими методами: он любит шпионские интриги, а я люблю все решать мечом. Мы нанимались к сообществам разных существ, нас посылали добыть одно и то же или использовали наших воинов для боевых действий. В конце концов мы пришли к выводу, что, если убьем друг друга, никто не получит никакой платы.

— Все дело в плате?

— Отсюда термин «наемник». — Он легко потрепал ее по подбородку. — Выше голову, малышка.

 

Дорожный указатель «Миссисипи, 775-я миля».

— Я думала, «Сандбар» — это просто вычурная игра слов, — заметила Холли, плотнее запахиваясь в свой легкий жакет.

Воздух, поднимающийся от реки, пробирал до костей.

— Нет. Это на самом деле остров, песчаная банка, — сказал Кейдеон.

Закинув меч за спину, он повел Холли к воде. Она шла за ним по опасной тропе, выбирая путь между корней и низенькими кустиками, на каждом повороте ожидая, что сейчас упадет или, по крайней мере, порвет колготки.

— Я все еще не вижу парома.

— А ты сними очки. Видишь пляж? Прямо внизу. Паром.

Она прищурилась, споткнулась и через долю секунды оказалась в его объятиях. Напуганная тем, как ей там понравилось, она сказала:

— Я могу сама.

— На каблуках?

— Я куплю что-нибудь более подходящее, как только смогу.

Он сказал:

— Мне нравится, когда ты на каблуках. — И голос у него был низкий и грубый. Он прогрохотал ей в ухо: — Я бы предпочел, чтобы они впивались мне в спину.

Конечно, она сразу же представила себе эту картину.

— Я так понял, что ты представила себе это, а?

— Отпусти меня, Кейдеон. Немедленно!

Он не отпустил, и она ничего не могла с этим поделать, потому что этот демон был на порядок сильнее ее. Раньше она не занималась сексом из страха потерять себя — и причинить боль другому. С Кейдеоном такой вероятности не было.

Холли попыталась остановить эти мысли. Даже если Кейд был возможен как партнер с физической точки зрения, все равно он не годился. Кейдеон — неотесанный, властный и бессовестный шовинист.

Например, он отказался отпустить ее, даже когда они добрались до комковатого желтого песка и подошли к паромщику. Это было жуткое существо с рогами в виде картофелин, угрожающе устремленными вперед. У Кейдеона рога были гораздо приличнее. По крайней мере, она знала, что при поцелуе они не выколют ей ненароком глаз.

Хотя, конечно, они с Кейдом никогда больше не будут целоваться!

— Сюда пускают только тех, кто из Закона, — сказал паромщик.

Не обращая внимания на протесты Холли, Кейдеон откинул ей волосы с ушей.

— Валькирия, — коротко сказал он.

Она начала извиваться у него в руках, стараясь привести волосы в порядок, и паромщик спросил:

— Она пришла сюда воевать?

Он ожидал воинственных действий скорее от нее, чем от демона-наемника...

— Эта валькирия со мной, — сказал Кейдеон, и рогатый пропустил их на паром.

На пароме Кейдеон, наконец, отпустил ее, и она могла поправить волосы. Минуту спустя они пристали к причалу — конструкции весьма сомнительной прочности, откуда начиналась шаткая дорожка, ведущая через топь.

Вдали была видна какая-то освещенная хибара, и оттуда доносилась музыка.

— Держись ближе ко мне, — сказал он. — Мы входим, получаем указания и уходим, поняла?

— Поняла. — Она услышала что-то в зарослях сбоку. — Слушай, а что там шевелится? — Она напрягала зрение, чтобы рассмотреть.

Он снял с нее очки, и Холли тут же заметила семейство оленей. О'кей, обманывать себя ни к чему — зрение у нее меняется.

— Отдай очки!

— Все будут удивляться, что ты носишь очки. Бессмертным они не нужны.

Она выхватила у него очки и надела их.

— Ну и пусть удивляются.

Подойдя к дверям, она проверила, в каком состоянии у нее жемчуг, рукава и волосы. Она всегда делала это, прежде чем войти куда-нибудь, это был один из ее самых обязательных ритуалов.

— Веди себя прилично. Ты будешь малость потрясена. Не глазей ни на кого из посетителей. Ясно?

— Я умею управлять собой.

— Это я знаю, малышка. И ни с кем не разговаривай о нашем деле. Просто знай: здесь никто не хочет причинить тебе вред. И помни, Холли, на что ты способна. Если что будет не так, не забывай, что ты можешь причинить сильную боль. Не стесняйся.

Он открыл дверь.

Под мелодию «Почему мы не можем напиться и быть на взводе», доносящуюся из музыкального автомата, тусовались существа, которых она и представить себе не могла. Само помещение походило на обычный бар, но посетители словно явились из мифов.

Двое мужчин занимались армрестлингом, и каждый при этом неуловимо походил на какое-то животное. Цвет глаз у них менялся от янтарного до самого светло-голубого.

Ликантропы — оборотни. Она вспомнила, что читала о них.

Четверо высоких особей мужского пола с заостренными ушами играли в дартс, бросая через толпу дротики, а расстояние это составляло примерно сорок футов. Благородные эльфы. Маленькие гномики, розовощекие и пухлые, весело плясали. Но почему-то она ощутила исходящую от них угрозу. Наверное, это кобольды.

И везде торчали демоны всевозможных очертаний, размеров и с рогами разных типов. Впрочем, рога Кейдеона были самыми красивыми из всех.

Внезапно все остановились и уставились на нее. Она вздернула подбородок. Кейдеон привлек ее к себе.

— Постарайся скрыть свое смущение, малышка, — прошептал он ей на ухо. — Но не забывай, что многие из этих существ все равно почувствуют, как гулко бьется у тебя сердце. Успокой его.

И тут толпа раздвинулась, и показалась высокая, стройная особа женского пола. Она медленно шла к ним.

— Значит, это и есть печально известный Кейд, создатель королей, — проговорила она оживленным голосом, глядя на него с явным интересом. — Слухи не соврали. Ты — великолепная половина братьев Воуд.

— А ты, должно быть, Иматра, — сказал он с непроницаемым видом.

Иматра была настоящей красавицей. И она явно знала это. На ней была шелковая блуза темно-красного цвета поверх кожаной мини-юбки и черного бюстье, которое без всякой надобности выставляло вперед ее и без того большую грудь. На Холли был надет твин-сет и юбка из ткани барберри.

Иматра обошла, вокруг Кейдеона, медленно обведя пальцем вокруг его плеч.

— Ты просто потрясающий парень. — Она бросила беглый взгляд на Холли, а потом снова занялась Кейдеоном. — Ты должен пройти со мной в заднюю комнату.

Когда Холли пошла за ними, Иматра обернулась и сказала:

— Только Кейд. У нас есть одно дело.

У Кейдеона был такой вид, будто он собирается возразить — Холли хотелось, чтобы он возразил. Но Иматра шепнула ему что-то на ухо, и он сказал:

— Побудь в баре, Холли. Ни с кем не общайся. Просто сиди и молчи, а если понадобится, крикни, позови меня. Я вернусь через пятнадцать минут.

И они ушли. А она не поняла, какие чувства вызвал у нее напористый флирт этой демоницы с Кейдеоном. Она вздохнула и села на табурет у стойки.

— Что будем пить? — спросил бармен.

У него не хватало одного из трех глаз. Она старалась не смотреть на бармена, но в потенциале три должно состоять из трех!

Она деликатно кашлянула.

— Спасибо, лучше всего воды.

Пока она раскладывала правильными квадратами салфетки, лежащие стопкой рядом, все присутствующие существа мужского пола обступили ее.

— Какое у тебя здесь дело, валькирия? — спросил тот, кто казался лидером.

Она ощущала смутную угрозу, исходящую от этих существ. Они испытывали ее. Она вспомнила, когда в последний раз чувствовала такое же — в первый день своего преподавания, стоя перед тридцатью тремя футболистами в Тулане. Она изображала полную уверенность в себе.

Что такое демоны по сравнению со спортсменами-первокурсниками?

— Мне здесь нравится, — сказала она благодушно. — Скажи, ты живешь у воды?

У всех широко раскрылись глаза.

— Зачем тебе знать, где я живу? — спросил лидер. — Чтобы снять с меня голову, пока я сплю?

— Вот именно, Дешазиор, — вставил другой. — Это обычная манера валькирий. Подкрадется, когда ты ее не ждешь, потом бац, — он ударил кулаком по столу, — а головы у тебя и нет.

— Если угодно, джентльмены, я на самом деле думаю, что вам приходится защищаться от реки, и это, должно быть, просто кошмар.

— Она говорит, как человек, — сказал Дешазиор. Демон сделал знак бармену, и тут же перед Холли появилась рюмка. — Пей, валькирия.

— Я не употребляю алкоголь.

— Это невежливо — отказываться от демонского питья, когда его тебе предлагают.

— Тем не менее я никогда не пью...

— И к тому же это приносит неудачу.

— Неудачу? — Ее рука схватила рюмку. — Чем может повредить одна рюмашка, верно? — Великолепно, теперь она заговорила совсем по-простому.

Свободной рукой она взяла салфетку, улыбнулась страдальческой улыбкой, вытерла ободок рюмки. Под аккомпанемент кудахтанья Джимми Баффета она поднесла рюмку к губам, а потом выпила.

Напиток обжигал, она никогда не пробовала ничего подобного. Холли закашлялась, на глаза навернулись слезы. Она поставила рюмку на стол вверх дном, чтобы больше никто не пытался наполнить ее.

— Как пошло? — спросил Дешазиор.

Она не могла говорить, поэтому ограничилась только вежливым жестом, единственно уместным здесь — подняла большой палец.

Все ответили на это приветственными возгласами, кто-то хлопнул ее по спине — пожалуй, слишком сильно.

— Она выпьет еще!

Ей подали вторую рюмку.

Ну нет. Одну опрокинули, другую налили. Ей придется выпить эту рюмку, а потом еще одну, чтобы было три...

Когда число рюмашек достигло шести, Холли почувствовала себя на удивление спокойной. Она думала, что будет презирать себя за то, что выпивает с демонами в «Сандбаре», а на самом деле чувствовала себя совершенно непринужденно.

А Дешазиор оказался страшно забавным. Грозовой демон был настоящим пиратом, но он набивал текстовые сообщения на своем ноутбуке быстрее, чем даже она. Он также интересовался математикой, потому что прежде был мореплавателем.

Он сообщил, что эффект от выпитого будет сказываться всю ночь и с каждым часом все сильнее. И Холли, как ни странно, ждала этого с нетерпением.

Она посмотрела на настенные часы. Прошло сорок минут. «Войдем и выйдем», — сказал Кейд.

— Что могло его так задержать? — пробормотала она рассеянно.

Кое-кто из демонов ухмыльнулся, а один сказал:

— Иматра очень требовательна.

Требовательна? Какое отношение имеет требовательность этой великолепной демоницы к получению указаний?

Она почесала голову, разозлилась из-за того, что пучок рассыпался, и потянула его вниз. И тут глаза ее широко раскрылись. «Холли, ты идиотка». Два демона в задней комнате, с их потребностью по три раза в день...

— И не похоже на Кейдеона Создателя Королей не ответить на вызов, — сказал другой.

Кейдеон в задней комнате трахается с Иматрой. Внезапно Холли поняла, почему люди ругаются. Иногда чувствам нельзя дать выход никаким известным сочетанием приличных слов.

Этому демону нельзя доверять. Она это знала. О чем она думала, воображая его каким-то иным?

Прежде чем уйти с Кейдеоном в свою комнату, Иматра посмотрела на Холли с таким превосходством, будто что-то отняла у нее. На самом деле Иматра кое-что ей дала.

То, что Кейдеон захотел переспать с сексуальной демоницей в тот же вечер, когда заигрывал с Холли, навсегда удалило его из ее анализа. Этим фактом он свел себя к нулю.

Да. Она не хотела, чтобы ее соблазняли. Не хотела бояться, что может отбросить всю свою предыдущую жизнь.

Изобразив на лице улыбку, она спросила собравшихся:

— Чья теперь очередь?