Глава 1. Сара Морган разломила пальцами ножку краба и достала кусок белого мяса.
Сара Морган разломила пальцами ножку краба и достала кусок белого мяса. – Мне нравится это заведение, – сказала она, оглядывая переполненный ресторан. «Очень уютно, – подумала девушка. – Очень основательно. Стены из красного кирпича. Квадратные деревянные столы. Белые бумажные матики под блюда. Над окошечком кухни на доске мелом написано меню. Официантки в белых передниках, на которых трафаретом нарисованы большие красные омары». «СПИНАКЕР». Самодельная, сделанная трафаретом табличка с названием ресторана на стене в баре. Сара обмакнула мякоть краба в китайскую мисочку с масляным соусом и осторожно поднесла ко рту. Мэри Бет Логан вонзила вилку в кусок меч‑рыбы. – В детстве, когда я жила в Огайо, у нас не было крабов, – сказала она. – В Огайо никто и понятия не имел о том, что это такое. Знаешь, что у нас было? Мороженые рыбные палочки. Вместо крабов. Очень экзотическое блюдо. Сара рассмеялась. Она вытерла салфеткой масляные губы и снова положила ее на колени. – Креветки я увидела, когда мне было лет двадцать, – продолжала Мэри Бет. – Я не знала, с какого конца их едят! Сара попробовала салат из капусты. Очень сладкий. – Так ты не знала, как обращаться с креветками? Мэри Бет, я сама из Индианы. Даже мы знаем, как обращаться с креветками! Зеленые глаза Мэри Бет сверкнули. – Я выросла на палочках. Сара опускает вилку. – С каких это пор «Нежные веточки» разлюбили палочки? Мэри Бет откидывает назад голову и смеется. «Нежные веточки» – название усадьбы ее родителей. Сара миллион раз видела, как смеется Мэри Бет. «Я видела все мыслимые выражения ее лица бессчетное количество раз, – думает Сара. – За исключением этой новой короткой стрижки и платиновых прядок в волосах, Мэри Бет ничуть не изменилась. Мы снова как первокурсницы. Сколько раз мы, бывало, сидели, потягивая чашку за чашкой слабый кофе в ресторанчике „Дели“ и без конца разговаривали о мальчиках». – Не могу поверить, что я снова здесь, – пробормотала Сара. – Не могу поверить, что мы с тобой... – Ты капнула маслом на свитер, – сказала Мэри Бет. Сара посмотрела на пятнышко. Она обмакнула салфетку в стакан с водой и потерла пятно. Мэри Бет проглотила кусочек меч‑рыбы. – Что за цвет у твоего свитера? Тебе очень идет. – Клюквенный. Сара поправила большой воротник. Ей нравились большие, свободные свитера, больше похожие на платья. Такие, в которых можно спрятаться. Этот свитер доходил ей чуть ли не до колен. Она носила его поверх черных легинсов. – Где ты его достала? – Я заказала его по каталогу «Джи Кру». Мэри Бет укоризненно прищурила глаза. Она взмахнула вилкой. – Ты жила в Нью‑Йорке и заказывала вещи по каталогу? Сара пожала плечами. – Так проще. Ты же знаешь, что я не слишком люблю ходить по магазинам. Она терпеть не могла покупать любую одежду. Это занятие казалось ей напрасной тратой времени. Украшать себя. Любоваться собой в зеркале. Спрашивать продавцов, идет ли тебе то или это. Привлекать к себе внимание. Сара не была застенчивой. И знала, что хороша собой. Просто она не любила привлекать к себе внимание. Она быстро сменила тему разговора. – Мне нравится твое платье, Мэри Бет. Чтобы преуспеть, нужно одеваться. Это ведь кашемир, правда? Мери Бет оттянула ткань длинного серого рукава. – На мою зарплату? Это хлопок, моя дорогая! Она вздохнула. – Это же просто нелепо – носить платья каждый день. Но мой начальник не разрешает носить джинсы в офисе. – Твой начальник? Я думала, что твоя должность называется «начальник отдела средств информации». Мэри Бет отрицательно покачала вилкой. – Ты же знаешь колледжи! Здесь каждый – начальник. Если в колледже есть начальник отдела средств информации, то у него есть начальник, нечто вроде «начальника начальников». А у того в свою очередь тоже есть начальник – декан. Они обе рассмеялись. «Как в добрые старые времена», – радостно подумала Сара. – Надеюсь, ты не собираешься покупать одежду во Фривуде? – Мэри Бет намазала картофелину сметаной. – Единственное, что здесь можно найти – это мешковатые «ливайсы» и свитера типа теплых футболок с большими буквами "М" спереди. – Ничего не имею против, – ответила Сара. – В них я буду выглядеть моложе. Она вздохнула. – Я чувствую себя такой старой! Мэри Бет согласно кивнула. – Двадцать четыре – это немало для студенческого городка. Но ты все еще выглядишь на восемнадцать. Тебе следовало стать моделью, Сара. С твоими скулами и красивыми губами... Конечно, двадцать четыре – это многовато для модели в наши дни. Придется смириться. Нам обеим уже поздно. Они обе быстро оглядели ресторан. Большинство посетителей были студентами колледжа. Две супружеских пары средних лет занимали отгороженные столики возле бара. Похожи на профессоров. «Все остальные совсем недавно вышли из детского возраста», – подумала Сара. – В иные дни я здесь старше всех, – простонала Мэри Бет. Ее лицо просияло. – Давай не будем об этом. Ты здесь! Это так здорово! Как тебе понравилась квартира? Сара разломила другую ножку краба. – Уютная. – Это значит, очень маленькая? Тебе она не нравится? Сара рассмеялась. – Нет. Уютная – значит уютная. Одной рукой она отбросила назад прямые черные волосы. На лбу у нее была небольшая челка, с пробором посредине. Она доходила ей ровно до бровей. – Если квартира тебе не нравится, мы можем найти другую. Не хочешь переехать ко мне? Мне просто казалось, что ты захочешь жить одна. Я имею в виду, что в Нью‑Йорке ты, вероятно... – Все нормально. Правда, нормально. Я напрасно назвала ее уютной. Нужно было сказать – нормальная. Отличная. То, что надо. Мэри Бет покачала головой. Свет заиграл в ее светлых волосах с отдельными подкрашенными прядками. – Тебе она не нравится. Извини. Она ткнула вилкой в картошку. – По крайней мере, она удачно расположена. В двух кварталах от студенческого городка. Я потому ее и выбрала. Но мне следовало бы самой догадаться. Я имею в виду, что тебе, наверно, нужна квартира побольше. Чтобы можно было приглашать друзей... – Друзей? – Сара округлила глаза. – Мэри Бет! Ты здесь единственный человек, которого я знаю! Ты мой единственный друг. Сара заметила, что посетители за соседним столиком повернули головы в их сторону. Она поняла, что говорит слишком громко и покраснела. Смутившись, она подождала, пока незнакомцы вернутся к своему разговору. – Ну, ты все же рада, что приехала, не правда ли? – зеленые глаза Мэри Бет внимательно смотрели на Сару. – Ну, конечно! – быстро ответила Сара. – Ты же знаешь, что спасла мне жизнь. – Ну, ты мне ничего не рассказывала... практически ничего... Мэри Бет покусала нижнюю губку. Она отодвинула тарелку и потянулась за сумкой. Порылась в ней. Сара оглянулась на дверь. В зал вошли трое. Привлекательный темноволосый мужчина в спортивном пиджаке из твида и бежевом свитере. Заплатки на локтях. Похож на преподавателя. Привлекательная женщина в коричневом плаще прижималась к его руке. Красивую пару сопровождал огромный верзила – краснолицый, с копной лохматых седых волос, по которым, казалось, прошелся ураган. Сара перестала рассматривать незнакомцев и повернулась к подруге. Мэри Бет поднесла зажженную спичку к торчавшей во рту сигарете. Сара неодобрительно покачала головой. – Ты все еще куришь? Мэри Бет помахала спичкой, чтобы погасить ее. – Нет. Я бросила. Она глубоко затянулась, потом медленно выпустила дым. – Гм! Мэри Бет! – Я бросила. – Но ты же куришь. – Я знаю. Но я бросила. Поверь мне. Мэри Бет снова затянулась и положила сигарету на край тарелки. – Эти уж мне рестораны! В них перестали ставить пепельницы. Сара округлила золотисто‑зеленые глаза. – Ты, наверное, последняя курильщица в Америке. – Вовсе нет! – запротестовала подруга. – Посмотри вокруг. Все эти ребятишки из колледжа – они же все курят! У них в общежитиях – клубы поклонников Джо Кемела. Правда. Они думают, что бессмертны. Лицо Сары просветлело. – Ха, а ведь я снова студентка! Может, я тоже бессмертна. Мэри Бет покачала головой и выпустила дым из ноздрей. – Студенты‑старшекурсники обречены. – Мэри Бет, ты все же странная! – А ты – нет. Ты – антистранная... Она погасила недокуренную сигарету о край тарелки. – Видишь! Я только что бросила курить. Официантка убрала тарелки. Подруги заказали кофе. За столом в другом конце зала раздался громкий взрыв хохота. Четверо молодых людей подняли бутылки с пивом, чокнулись и произнесли громкий тост. – Почти как в Нью‑Йорке, не правда ли? – хихикнула Мэри Бет. Она выпрямилась на стуле и поправила длинные серые рукава. – Я хочу, чтобы ты мне что‑нибудь рассказала. Хочу послушать какие‑нибудь байки из жизни издательств. Что‑нибудь об этом далеком и прекрасном мире. И о ночной жизни. Я хочу все знать об интересных людях, которых ты встречала. Я хочу узнать о Чипе. И... – А как насчет тебя самой? – прервала ее Сара, сжимая обеими руками лежавшую на коленях салфетку. – Что случилось с Донни? Последний раз, когда я с тобой разговаривала, ты с Донни... – Знаю, знаю, – Мэри Бет подняла обе руки, показывая, что сдается. – Я сходила с ума по Донни. Донни был для меня всем. Донни был Богом. Он по мне тоже с ума сходил. Мы, бывало, даже спорили о том, кто по ком больше с ума сходит. – И что же? Мэри Бет горько вздохнула. – Мне пришлось с ним порвать. Мне пришлось разбить ему сердце. Она побарабанила пальцами правой руки по крышке стола. Сара заметила, что ногти Мэри Бет коротко обгрызены. – Ну так что? Давай же, выкладывай! Мэри Бет не решалась. В конце концов она наклонилась над столом, придвинулась поближе к Саре и сказала громким шепотом: – Да у него как у хомяка... – Гм! Прости, не поняла? – Ну, у него был совсем крошечный. Мэри Бет подняла два указательных пальца и свела их совсем близко. Сара не могла не рассмеяться. Она закрыла рот ладонью. – Это было вовсе не смешно, – укоризненно сказала Мэри Бет. – Иногда ночью нам приходилось искать его с фонариком. Сара замотала головой и засмеялась еще сильнее. Мэри Бет потянулась через стол и схватила ее за руку. – Ты знаешь, эти эксперты на телевидении говорят, что размер не имеет значения! Они ненормальные. Имеет. Им следовало спросить об этом меня! – Но... Но... – Сара была не в силах говорить. Мэри Бет всегда умела рассмешить ее до слез. Обычно при этом она говорила о самых серьезных вещах. – Но ведь ты же была в него влюблена! – в конце концов выдавила она. Мэри Бет отпустила руку Сары. Она пожала плечами. – Любовь – трудная штука! Официантка принесла кофе. Сара налила в свой кофе молока. Мэри Бет предпочитала черный. Сара обхватила ладонью белую китайскую кружку. Она с удовольствием вдыхала аромат кофе. – Так ты теперь ни с кем не встречаешься? Мэри Бет преувеличенно капризно надула губки – еще одна знакомая гримаска. – Можно так сказать. Сара отпила маленький глоток кофе. Все еще слишком горячий. Она потянулась за алюминиевым кувшинчиком с молоком. – Теперь твоя очередь! – объявила Мэри Бет. – Расскажи мне все. Давай! Это будет по справедливости. Ведь я же тебя спасла! – Что тут расскажешь! – ответила Сара и поставила кружку на стол. – Я хотела сказать, долго рассказывать! – Расскажи мне о Нью‑Йорке, – настаивала Мэри Бет. – Расскажи мне о свой замечательной квартире в знаменитом роскошном районе для богачей. Расскажи об издательстве «Конкорд», о знаменитых авторах, которых тебе довелось встретить. Сара вздохнула. – Это все в прошлом. Она отбросила назад волосы и поправила челку. Мэри Бет нетерпеливо барабанила по столу. – Ну хорошо, тогда, по крайней мере, расскажи мне о Чипе. Когда я звонила тебе весной, мне показалось, что ты относишься к нему очень серьезно. Что же случилось? Почему ты с ним порвала? – Ну... Сара склонила голову набок – старая привычка, она всегда делала так, когда о чем‑нибудь напряженно думала. – Ну же, Сара! Так почему ты перестала встречаться с Чипом? Сара вздохнула и начала было отвечать. Но ее прервал дождь из соли, пролившийся ей на волосы и плечи и запорошивший клюквенный свитер. Соль? Девушка мгновенно повернулась всем телом и встретилась взглядом с карими глазами мужчины, сидевшего за соседним столиком. Он тоже обернулся. В руке незнакомец держал солонку. Сара стряхнула со свитера белые кристаллы. – Вы что, бросали соль через плечо? Красивое лицо мужчины вспыхнуло. – Покорнейше прошу меня простить! Это просто одно из моих суеверий.
|
