в большевистской историографии 1900-1940 гг.

С.Ю. Разин

 

Одной из важнейших проблем отечественной исторической науки является изучение либерального движения в России 1900-1917 гг. Его крах во многом предопределил политическую историю России в XX веке. В этой связи определенный интерес представляет освещение данной проблемы в большевистской историографии первой трети XX века. Именно в это время был задан определенный алгоритм исследования феномена российского либерализма, господствовавший в СССР до конца 80 — начала 90-х годов.

Прежде всего, необходимо обратиться к точке зрения В.И. Ленина, так как она определила подход советских исследователей к рассмотрению вопроса. Ленин выделял в общественном движении России начала XX века три лагеря: «правительственный, либеральный и лагерь рабочей демократии" [1]. Он определял либералов как «реформаторов, стремящихся освободить Россию "сверху"» и считал, что все либералы "были и остаются идеологами буржуазии, которая не может мириться с крепостничеством, но, которая боится революции, боится движения масс, способного свергнуть монархию и уничтожить власть помещиков"[2]. Однако надо признать, что отношение Ленина к либералам не всегда было столь однозначным. Конечно, главным для Ленина был принцип: тот, кто мешает делу революции, мешает достижению политической власти, — тот враг. Естественно, что либералы, были противниками революции и поэтому рассматривались Лениным как "враги, лицемеры, иезуиты и соглашатели". Но, учитывая особенности момента и конфликт либералов с самодержавием, он не исключал в определенные периоды первой русской революции возможность компромисса с либералами. Последними такой компромисс был отвергнут. После вхождения в I Думу либералы навсегда остались для Ленина "предателями, соглашателями, либерал-монархистами".

Не раз в своих произведениях Ленин обращался к программным установкам либеральных политических партий. Прежде всего, это касается партии конституционных демократов. Социальную базу кадетов вождь большевиков оценивал как чрезвычайно широкую и внутренне неопределенную. Касаясь той части кадетской программы, в которой говорится о государственном устройстве России, Ленин писал: "Власть в государстве делится приблизительно на три части: одна часть самодержавию Монархия остается. Монарх сохраняет равные права с народным представительством, которое "соглашается" с ним насчет издаваемых законов... Другая часть власти (верхняя палата) — помещики и капиталисты. Они получают верхнюю палату, от которой двухстепенные выборы и ценз оседлости должны отгонять простонародные элементы. Наконец, третья часть власти — народу, получающему нижнюю палату на основе всеобщего, равного прямого, тайного голосования". Предлагаемый кадетами вариант государственного устройства России Ленин считал антинародным, антидемократическим. Критикуя кадетскую программу по аграрному вопросу, Ленин считал, что ее воплощение в жизнь приведет к еще большему закабалению мужика "принудительным выкупом" за отводимые ему "болота, песочки и пни"[3]. В целом, по мнению В.И. Ленина, реализация всех положений программы кадетской партии привела бы к превращению России в "очищенное от крепостничества, упорядоченное буржуазное общество, в котором против посягательств пролетариата должна быть охрана вроде верхней палаты и постоянной армии невыборного чиновничества".

Характерной чертой ленинского анализа русского либерализма начала XX века является четкое разделение левого (кадеты) и правого (октябристы) флангов русского либерализма. Эта теоретическая установка повторялась впоследствии практически во всех работах советских историков, посвященных данной теме. В отличие от кадетов, октябристы, как и мирнообновленцы, по словам Ленина, представляли собой "классовые организации части помещиков и в особенности крупной торгово-промышленной буржуазии, еще не заключившей окончательной сделки о дележе власти с самодержавной бюрократией на основе какой-либо цензовой и самой недемократической конституции, но вполне уже ставшей на сторону контрреволюции, и явно поддерживающей правительство"[4].

Различные аспекты истории и деятельности либеральных политических партий в начале XX века освещены в работах соратников В.И. Ленина по большевистской партии: В.В. Воровского, И.И. Скворцова-Степанова и др. В статьях В.В. Воровского "Социал-демократия и буржуазные партии", "Кадеты в Думе", "Государственная Дума и политические партии", "Аграрная программа и сословные интересы" "Проект программы кадетской партии" рассмотрены отдельные стороны программы либералов, межпартийные отношения, а также контакты этих партий с правительством. Воровский, вслед за Лениным, повторил идею о том, что процесс развития партии октябристов — это процесс их постепенной эволюции вправо[5]. И.И. Скворцов-Степанов в своих статьях выступил против меньшевистского тезиса о том, что октябристы являются партией "чистой", «преимущественно крупной буржуазии". Классовой основой "Союза 17 октября" он считал капиталистов и помещиков. Данный автор поставил вопрос о соотношении в октябризме роли помещиков и роли буржуазии. В своих статьях он проводит мысль о преобладании в октябризме "промышленной и торговой буржуазии", находящейся на стадии первоначального накопления капитала. Эта буржуазия не хочет решительного господства феодального или капиталистического способа присвоения, а стремится к тому, чтобы сочетать в своей хозяйственной деятельности оба этих способа, приносящих ей максимальный доход. Исходя из этого фактора, он рассматривал политическую позицию октябризма. Скворцов-Степанов писал: "В зависимости от колебаний политической борьбы в октябризме берет перевес то феодальная, то капиталистическая душа, то обе заявляют о себе с одинаковой силой. Известная лживость октябризма вытекает не из личных свойств его представителей, как думают кадетские публицисты, а из его исторической фальши, из фальши его экономического положения"[6]. Использование капиталистических и феодальных ме­тодов эксплуатации подчеркивает близость октябризма с самодержавием. Различия большевистский публицист видел между ними лишь в том, что октябристы больше капиталисты, а бюрократы больше феодалы. Отсюда вытекает противоречие между октябризмом и самодержавием. По мнению Скворцова-Степанова, октябристы видели свою основную политическую задачу в давлении на самодержавие с целью вырвать у него реформы.

Новый этап в изучении истории российского либерализма наступил после прихода к власти большевиков — в 20-е годы. Это было время, когда, с одной стороны, начался поход против инакомыслия в науке, а с другой, — все же сохранялась возможность выражения мнения, отличного от мнения партийного руководства, возможность различного толкования ленинских положений. В исторической науке 20-х годов эта особенность проявилась в существовании школы академика М.Н. Покровского. Именно М.Н. Покровский и его ученики А.Н. Слепков и С.Г. Томсинский первыми среди советских историков обратились к изучению истории русского либерализма начала XX века. Их взгляды основывались на выдвинутой М.Н. Покровским теории торгового капитала. Они считали, что в основе конфликта между либералами и самодержавием лежит противостояние промышленного капитала, выразителем интересов которого были либералы, и торгового капитала, выразителем интересов которого было самодержавие. М.Н. Покровский, в отличие от В.И. Ленина, не считал либералов особым политическим лагерем, а рассматривал их как часть общего оппозиционного лагеря. По мнению Покровского, либеральное движение "объективно облегчало революционное движение, помогало ему развиваться"[7]. Несколько осторожнее в своих оценках был А.Н. Слепков. В частности, в кадетской программе он, с одной стороны, усматривал консервативность, а с другой, — отмечал, что "кадетская программа отвечала интересам технико-прогрессивного капитала, и интересам помещиков-предпринимателей"[8]. Согласно выводам А.Н. Слепкова, социальной опорой октябристов является "кучка крупных помещиков, эволюционирующих от крепостничества к капитализму, имеющих доходы» в форме частично докапиталистической ренты, а частично докапиталистической ренты, а частично капиталистической прибыли"[9]. Говоря о кадетской фракции в Государственной Думе, Слепков причислял к ней автономистов, беспартийных, членов партии демократических реформ и других мелких либеральных группы. Для него характерно отождествление позиций кадетов и трудовиков по многим вопросам. С тех же теоретических позиций рассматривал русский либерализм и другой представитель школы Покровского С.Г. Томсинский. Но, в отличие от Слепкова, он не отождествлял позиции кадетов и трудовиков.

В 1926 году выходит в свет работа С.Е. Сефа "Буржуазия в 1905 году: по неизданным архивным материалам". На основании изученных архивных материалов Сеф сделал следующие выводы: политическая и экономическая программа кадетов была неприемлема для крупной буржуазии, воззрения которой были октябристскими. Кадеты разошлись с крупной буржуазией не только в программных, но и в тактических вопросах;

«в партию октябристов вошла "та часть капитализирующихся помещиков, которая еще была связана с крепостнической системой государства"[10] и не была заинтересована в радикальной ломке старых хозяйственных и политических отношений; программа октябристов была "более оформленной программой политической партии, чем все программы других организаций промышленного капитала"[11]. Автор отмечал эволюцию социальных разделов октябристской программы слева направо под влиянием социального испуга. Таким образом, С.Е. Сеф, в отличие от М.Н. Покровского и его учеников, придерживался ленинского деления русского либерализма на левый (кадеты) и правый (октябристы) фланги.

Определенным этапом в изучении истории русского либера­лизма начала XX века стала вышедшая в 1939 году книга Е.Д. Черменского "Буржуазия и царизм в революции 1905-1907 годов". Е.Д. Черменский целиком и полностью исходит из ленинских оценок либеральных политических партий. В его книге впервые в большевистской историографии дается полный процесс формирования политических партий русского либерализма, предпринимается попытка оценить численность партий и степень их влияния как в целом по стране, так и в отдельных регионах. Черменский рассматривал либеральные политические партии как классовые организации. Он связывал процесс становления кадетизма и октябризма, степень их влияния с процессом экономического развития России в начале XX века. По его мнению, влияние либеральных партий было наибольшим в промышленно более развитых районах страны, т.е. там, где предпринимательский класс был наиболее организован, и наименьшим в национальных окраинах и отсталых в экономическом отношении губерниях Центра России. Например, об октябристах Черменский писал: "Цитаделью октябризма была центрально-промышленная область. В таких областях, как Поволжье и Центрально-Черноземная область, влияние октябристов сказывалось слабее вследствие того, что промышленность здесь была развита значительно меньше чем в подмосковных губерниях, а среди помещиков преобладали крепостнические зубры "истинно русской складки". Что же касается окраин, то там туземная буржуазия группировалась в национальных партиях, а базой октябристов были исключительно русские чиновники-колонизаторы, не имевшие корней в местном населении. Поэтому-то численность и влияние октябристов в национальных районах были ничтожны"[12].

Касаясь процесса формирования либеральных партий, Черменский, следуя за Лениным, высказал мысль, что наиболее интенсивно он происходил в момент наивысшего подъема русской революции в ноябре-декабре 1905 года. То есть революционный подъем сыграл роль катализатора в деле организации либеральных политических партий. "И действительно, — указывает автор, — анализируя обстоятельства, которые ускорили формирование кадетской партии, мы видим, что решающую роль играла здесь решимость выступить сплоченным фронтом против революционных масс"[13]. Оставаясь верным ленинскому постулату о том, что либералы есть идеологи буржуазии, Черменский, тем не менее, подчеркивал неоднородность социального состава либеральных партий и в частности кадетов. К этому, по его мнению, неизбежно приводил поиск более широкой, чем узкий слой буржуазии социальной опоры в русском обществе. Неоднородность определяла разногласия в кадетской партии по программным и тактическим вопросам. "В связи с притоком в кадетские ряды мелкобуржуазной публики, состав кадетской партии становился двойственным и внутренне противоречивым: на одном фланге партии мы встречаем контрреволюционные элементы капиталистических помещиков и крупной буржуазии, тяготеющих к сделке с самодержавием и являющихся подлинными хозяевами в партии, а на другом — мелкую буржуазию, массового городского обывателя, склоняющегося влево и даже кокетничающего с пролетариатом. В результате пестроты социального состава кадетских организаций в рядах кадетской партии существовала заметная разноголосица по программным и тактическим вопросам". Черменский, отмечая в целом неуспех кадетов в деле распространения своего влияния на пролетариат и крестьянство, охарактеризовал их политику как лавирование между революцией и самодержавием.

Эта работа подвела своеобразный итог изучения данной темы в большевистской историографии первой трети XX века. После нее история кадетской партии не изучалась в СССР до середины 50-х годов, а октябристской — до начала 60-х. Ученые 1960-80-х годов пошли дальше в изучении данной темы. Привлекались новый архивный материал, источники и т.д. Но все это использовалось для доказательства старых теоретических подходов и установок, выработанных большевистской историографией первой трети XX века и сохранявших свое монопольное положение до конца 80-х годов.

[1] Ленин В.И. Полное собрание сочинений. Изд. 5. Т. 21. с.172.

[2] Там же. Т. 20. с. 175

[3] Там же. Т. 19. с 122.

 

[4] Там же. Т. 15. с.51.

[5] См.: Воровский В.В. Избранные произведения о первой русской революции. М., 1985.

[6] Скворцов-Степанов И.И. От революции к революции. М.; Л., 1925, с.69-70.

 

[7] Покровский М.Н. Очерки истории революционного движения в России XIX-XX вв. М., 1924, с. 134-135.

[8] Слепков А.Н. Классовые противоречия в I Государственной Думе. Пг., 1923,. с.113-114.

[9] Там же, с.Ш-112.

[10] Сеф С.Е. Буржуазия в 1905 году: по неизданным архивным материалам. М.,1926, с.95.

[11] Там же, с.95-98.

[12] Черменский Е.Д Буржуазия и царизм в революции 1905-1907 гг. М.-.Л., 1939, с. 194.

[13] Там же, с.207.