Вернемся к проблеме соотношения этноса с ландшафтом и ответим на вопрос,
поставленный нашими читателями[26]: почему для возникновения нового этноса
обязательно сочетание двух и более ландшафтов, двух и более этносов, двух и
более "социальных организмов"? Что это: ряд случайностей или
закономерность?
Анализ взаимодействия этноса как самостоятельного явления с ландшафтом
показал, что оба они связаны обратной зависимостью, но ни этнос не является
постоянно действующим ландшафтообразующим фактором, ни ландшафт без
постороннего воздействия не может быть причиной этногенеза. Соотношение же
этнических и социальных закономерностей исключает даже обратную связь,
потому что этносфера Земли для социального развития является только фоном,
а не фактором.
В отличие от закономерностей социальных, для этногенеза решающим является
территориальный момент, но в каждом новом случае - это новый регион, лишь
бы он отвечал отмеченным выше условиям. Образование народов полицентрично;
вспышки этногенеза связаны не с культурой и бытом народов, находящихся в
развитии или застое, не с их расовым составом, не с уровнем экономики и
техники, а со специальными условиями пространства и времени. Сам по себе
ландшафт не порождает новых этносов, потому что они иногда не возникают на
том или ином, пусть очень удобном месте целые тысячелетия. Регионы
этногенеза все время меняются. То тут, то там начинается интересующий нас
процесс, значит, его вызывают не наземные силы. Следовательно, мы должны
искать источник этногенеза в окружении планеты Земля и снова обратиться к
биогеохимии.
Исходя из нашего тезиса о природе этноса как системы, порождаемой взрывом
пассионарности, мы имеем право определить этнос как явление энергетическое.
Так как начинающийся энергетический процесс всегда преодолевает инерцию
процессов предшествовавших, то естественно, что чем меньше инерция, тем
легче ее нарушить неожиданным толчком.
Монотонные ландшафты с однородным этническим заполнением и объединяющей
людей традицией, воплощенной в формы политических институтов, - это
массивы, которые на относительно слабые толчки реагируют очень мало. Зато
при сочетании ландшафтов неизбежно и сочетание разных способов хозяйства.
Одни люди ловят рыбу на море, другие пасут скот в горах, третьи сеют хлеб
на полях, четвертые возделывают виноградники в долинах. Даже если все они
имеют одних предков, необходимость адаптироваться к различным условиям
среды через несколько поколений сделает их мало похожими друг на друга. И
эта несхожесть будет увеличиваться до тех пор, пока системные связи между
ними не ослабнут вследствие того, что одновременно идет поступательное
движение общества на основе развития производительных сил и
производственных отношений, что со своей стороны неизбежно влечет
обновление устаревающей общественной системы. Если же вследствие
превратностей исторической судьбы у данного этноса возникало два-три
государства или племенных союза, то устойчивость системы будет еще меньше.
Итак, социальные и этнические линии развития переплетены в системе.
Такие системы благодаря разделению труда и специализации весьма продуктивны
в смысле развития экономики: у них неплохая сопротивляемость этническому
окружению, т.е. соседям, пытающимся их завоевать, потому что привычка к
взаимообмену продуктами распространяется и на взаимопомощь, но пассионарный
толчок, как правило, опрокидывает их с потрясающей легкостью. Равно
благоприятствует пусковым моментам этногенеза сочетание разных культурных
уровней, типов хозяйства, несходных традиций. Общим моментом тут является
принцип разнообразия, который можно интерпретировать в интересующем нас
аспекте.
Представим себе этносферу как сочетание нескольких широких плит,
соприкасающихся друг с другом. По этой конструкции наносится удар по
вертикали. Естественно, разрушаются прежде всего не плиты, а контакты между
ними, а затем идет цепная реакция, деформирующая сами плиты. Пример:
Византия и Иран в VI-VII вв. были устойчивыми системами, а пограничная
область между ними, заселенная арабами, испытывала их воздействие.
Пассионарный толчок перетасовал арабов так, что выделилась группа
(консорция) сторонников Мухаммеда. За четыре поколения создался сначала
этнос, а потом суперэтнос от Эбро до Памира.
Так как особи нового настроя взаимодействуют друг с другом, то немедленно
возникает целостность, однонастроенная эмоционально, психологически и
поведенчески, в основании чего, очевидно, лежит биофизический феномен.
Скорее всего, здесь мы имеем дело со своеобразным единым ритмом. Именно он
воспринимается наблюдателями как нечто новое, непривычное, не свое.
Завоевание - не единственная форма этнического распространения и приобщения
к своей системе иноплеменников. Известна трансплантация культуры в форме
проповеди религии и как внедрение предметов быта или искусства, что
изменяет систему, являющуюся объектом воздействия. Крещение славян в 988 г.
повело к расширению этнокультурного ареала Византии; продажа опиума и
керосиновых ламп в Китае сделала его зависимым от Англии и Америки,
расшатала быт, затем государственную власть и, наконец, суперэтническую
систему империи Цин, что повлекло за собой не только политические и
социальные перемены, но и этнические, например ассимиляцию маньчжуров
китайцами.
Итак, пассионарный импульс для возникновения этногенеза обязателен, а
разнообразие, наблюдаемое в действительности, определяется ландшафтными,
климатическими условиями, этническим соседством, культурными традициями, а
также силой самого толчка, т.е. импульса. Вот почему все этносы оригинальны
и неповторимы, хотя процессы этногенеза по характеру и направлению сходны.
