Алексей Мирзоев

ФормированиЕ юриспруденции в России.

Концепция К.А.Неволина

 

Светлой памяти

Владика Сумбатовича Нерсесянца,

Посвящается

Константин Алексеевич Неволин

(1806 – 1855)

 

ОГЛАВЛЕНИЕ

 

Глава 1. История формирования юриспруденции в России.

Глава 2. К.А.Неволин: жизненный и творческий путь.

Глава 3. Энциклопедия законоведения К.А.Неволина.

Система энциклопедии законоведения

К.А.Неволина.

Предмет и метод энциклопедии законоведения

К.А. Неволина.

Глава 4. Философия законодательства К.А.Неволина.

Предмет философии законодательства

К.А.Неволина.

Методология философии законодательства

К.А.Неволина.

Глава 5. Неволин как историк философско-правовой мысли.

Заключение.

Глава 1. История формирования юриспруденции в России.

 

Вообще всю историю формирования юриспруденции в России можно было бы разделить на четыре периода.

Первый период XI - XVII вв. – период становления русской юриспруденции и политико-правовой мысли относится к временам великих княжений Владимира Святославича (980—1015) и Ярослава Мудрого (1015—1054), когда Киевская Русь переживала период своего государственного и культурного расцвета, сопровождавшегося укреплением великокняжеской власти, расширением подвластной территории, кодификацией правового материала (Церковные Уставы, Русская Правда), принятием христианства, созданием национальной письменности, на базе которой появились разнообразные политические и правовые произведения, выполненные в различных жанровых формах. К началу XVIII в. тенденция к превращению сословно-представительной монархии в абсолютную стала определяющей в практике реализации верховной власти и построении бюрократического аппарата. Организация государственной власти и система управления подверглись существенным изменениям. Боярская дума прекратила свое существование и ее заменил Правительствующий сенат, вместо Приказов образовались Коллегии, работающие по Регламентам, патриаршество было ликвидировано, и для управления церковью создана Духовная коллегия, переименованная затем в Синод. В городах были созданы органы городского самоуправления — магистраты. Боярство и дворянство слились в единое сословие — шляхетство. Московское государство превратилось в Российскую империю.

Преобразования Петра I и сам активный процесс государственного строительства находили свое обоснование в политических теориях его современников. Одни из них ставили задачу утверждения в общественном мнении уже проведенных ре­форм, другие предусматривали пути возможного дальнейшего государственного строительства.

Второй период конец XVIII - начало XIX вв. – период начала развития дореволюционной российской политико-правовой мысли, главной характеристикой которой является то, что она формировалась под заметным влиянием западноевропейской юриспруденции. Важную роль при этом сыграли реформы Петра I. По его указанию в начале XVIII в. была переведена работа немецкого мыслителя эпохи немецкого Просвещения Самуила Пуфендорфа «Об обязанностях гражданина и человека». Первыми преподавате­лями в русских университетах были иностранцы (в основном — немцы, ориентировавшиеся на положения тогдашней немецкой юриспруденции и философии естественного права). Первым рус­ским профессором права был С.Е. Десницкий, кото­рый во многом разделял взгляды Гуго Гроция о естественном и пози­тивном праве. К числу первых работ русских юристов относится произведение (во многом, правда, компилятивное) В.Т.Золотницкого «Сокращение естественного права, выбранное из разных авторов для пользы Российского общества» (СПб., 1764).

В 1818 г. увидела свет книга русского юриста А.П. Куницына «Право естественное», находившегося под влиянием идей Иммануила Канта. Книга эта как проповедующая «вредное учение» вскоре была запрещена правительством, а ее автор был изгнан из Петербургского университета и Александровского лицея.

Говоря о творчестве К.А. Неволина[1], профессора Киевского университета необходимо отметить, что его главный труд «Энциклопедия законоведения»[2], стала значимым событием в становлении и развитии русской юриспру­денции. Неволин вместе с П.Г.Редкиным, И.В.Киреевским и др. изучал юриспруденцию в Германии, слушал лекции Ф.В.Г. Гегеля и Ф.К. фон Савиньи в Берлинском университете и хорошо знал о состоя­нии европейской юридической науки и философии права на то время. Концепция о праве и государстве выдающегося отечественного ученого, одного из создателей юридической науки в России К.А. Неволина, которым был внесен серьезный вклад в формирование основ отечественной теории философии и истории права, всемирной истории правовой и политической мысли, всеобщей истории права и некоторых других отраслевых юридических дисциплин – предмет нашего комплексного и системного анализа. Главный труд Неволина двухтомная «Энциклопедия законоведения» (1839-1840) представляла собой уровень правопонимания, достигнутый к тому времени в юриспруденции и не утратил своего значения в свете теоретического разрешения правовых проблем (в частности, законоведения и законодательства) в настоящее время.

Неволин освещал задачи научного законоведения с позиций различия естественного права (естественного закона) и позитивно­го права (положительного закона). При этом естественный закон он трактовал как «идею законодательства» (т.е. как правовое нача­ло, как правовую сущность позитивного закона), а позитивный за­кон — как ее «проявление»[3]. Свой юридический подход к закону он обосновывал так: существо закона — это правда, а «существо прав­ды может быть определено только в философии»[4].

Подобная трактовка смысла философского изучения права и закона вполне созвучна гегелевскому подходу. Хотя вполне гегель­янцем Неволин не был, однако он в своей «Энциклопедии законоведения» использовал ряд идей и методологических подходов геге­левского учения. Так, в значительной мере гегельянски трактует Неволин проблему сущности воли в ее связи с правом и вопрос о ступенях развития воли; влияние Гегеля присутствует и при осве­щении им проблем соотношения сущности и явления, необходимо­сти и случайности, объективного и субъективного, исторического и логического применительно к тематике энциклопедии законоведе­ния.

Наряду с высокой оценкой достоинств гегелевской философии права, русский юрист видел и ее отдельные недостатки. Неволин считал, что гегелевская «философия права находится слишком много под влиянием духа своего времени. Она слишком мало при­писывает важности духу других времен и веков. В этом заключает­ся ее несовершенство»[5]. Тем не менее, необходимо отнести к несомненным заслугам Неволина, его попытки привнесения в отечественную правовую науку философско правовых идей Гегеля, многие из которых были весьма прогрессивными для того времени.

Неволин характеризовал свой труд «Энциклопедия законоведения» как «теорию наук законоведения», при этом закон Неволин вполне традиционно для русского правопонимания определяет как правду (Максим Грек, Зиновий Отенский, И.С. Пересветов воспринимали закон как часть правды, понимая под последней, истину или высшую справедливость), но правда понятие философское, поэтому весьма интересен вывод Неволина о необходимости соединения этих понятий в формуле «философия права», «философия законодательства».

В соответствии с общим научным пониманием права, свойственного его эпохе (как в западноевропейской, так и отечественной), Неволин делит все законы на естественные и положительные. Причем естественные и положительные законы Неволин рассматривает не в статике, а в динамике, показывая как изменяется под воздействием времени и обстоятельств, глубина их осознания людьми. Таким образом, он, обращаясь к естественно-правовой теории совмещал ее с подходом к формированию правовых категорий, свойственным исторической школе права. Следуя основным положениям исторической школы права, Неволин выделяет три основные формы образования законодательства: обычаи (бессознательное право); законы (результат сознательной деятельности людей - это законы и указы) и учения юристов (правовая доктрина)[6].

Достойно также особого внимания выделение Неволиным гражданского общества как определенной исторической ступени социальной эволюции. Для отечественной юридической науки это была новая категория. Кроме того, не менее, а может и более важно, что в практическом плане неволинская концепция гражданского общества как таковая нацеливала на существенные социально экономические преобразования. Концепция происхождения государства у Неволина во многом напоминает гегелевскую схему. Как и Гегель Неволин считает, что «гражданское общество» постепенно развиваясь, переходит к своему высшему этапу – государству. Государство, Неволин также как и Гегель воспринимает как высшую нравственную цель человеческого существования[7].

Необходимо также отметить что, Неволин в своих исследованиях о государстве и праве выступает как историк правовой и политической мысли, рассматривая впервые в отечественной юриспруденции, общую тематику всемирной истории правовых и политических учений, начиная от Древней Греции и доводя ее до современной ему немецкой классической философии. Он предлагает свою периодизацию истории законодательства, разделяя ее на два раздела, намечая в каждом из них по нескольку периодов. При рассмотрении, предложенной периодизации, Неволин предлагает учитывать пространство и время, в которых существуют народы. Особенностью такого подхода к истории политической и правовой мысли является убеждение Неволина об общности целей всего человечества, достигая которые тот или иной народ может иметь свои специфические отклонения от общего пути. Однако история каждого народа заключается в раскрытии нравственной идеи бытия, причем один народ раскрывает одну ее сторону, а другой - другую и т.д. Высказывая мысль об общей идее законодательства, Неволин делает попытку определения степени развитости российского законодательства в его соотношении с законодательствами западноевропейских государств.

В русской юриспруденции второй половины XIX - начала XX вв. как и в западной юриспруденции, в целом, доминировали идеи юридического позитивизма, к сторонникам которого обычно относят Г.Ф.Шершеневича. Который в своих работах по гражданскому праву, истории философии права и теории права развивал формально-догматическую трактовку права, опираясь на позитивистскую философию О.Конта и Дж.Ст.Милля и продол­жая традиции английской аналитической школы и кон­тинентального юридического позитивизма, однако нужно заметить, что его взгляды отвечали задачам развития русской юриспруденции в период формирования буржуазного законодательства.

В конце XIX – начале ХХ в. в России в целом с позитивистских позиций получили развитие социология права и психология права. Различные концепции этого направления в юриспруденции развивали Н.М.Коркунов, М.М.Ковалевский, С.А.Муромцев, Л.И.Петражицкий, Б.А.Кистяковский и другие.

Так же на развитие юрис­пруденции в России повлияло творчество выдающегося русского юриста Б.Н.Чичерина, который своим учением о праве и государстве, критикой пози­тивистских концепций, последовательной защитой свободы лично­сти и либеральных государственно-правовых форм внес существенный вклад в обновление и развитие юридических иссле­дований в дореволюционной России. Влияние его идей испытали Е.Н.Трубецкой, И.В.Михайловский, П.И.Новгородцев, Н.А.Бер­дяев и многие другие русские авторы.

Критика позитивистских идей в русской юриспруденции была продолжена П.И. Новгородцевым. В своих юридиче­ских воззрениях, в понимании права и государства, соотношения личности и государства он разделял основные идеи индивидуализ­ма и либерализма. Его правовые взгляды находились под заметным влиянием кантианства и естественного права.

Третий период (конец XIX - середина XX вв.) формирования российской политико-правовой мысли и правоведения принято называть советским. В сущности, историю юриспруденции советского периода можно охарактеризовать как историю борьбы против понятий «государства» и «права» в их некоммунистическом смысле и значении, против «юридического мировоззрения» как буржуазного мировоззрения, история замены правовой идеологии идеологией пролетарской, коммунистиче­ской, марксистско-ленинской, истории интерпретации учреждений и установлений тоталитарной диктатуры как «принципиально нового» государства и права, необходимых для движения к коммунизму и вместе с тем «отмирающих» по мере такого продвижения к коммунистическому будущему. После революции в процессе многочисленных дискуссий о судьбах права в новых социально-исторических и политических условиях постепенно в общем русле марксистского подхода к праву стали складываться различные направления и концепции понимания и трактовки права и государства.

Четвертый период конец XX начало XXI вв. – период развития юриспруденции, как и политико-правовой мысли в постсоветской Росси характеризуется тем, что уже нет марксистско-ленинской идеологии и коммунистических представлений о праве и государстве, нет концептуальной основы, мировоззрения, понятийного аппарата и словаря постсоветская теория права и государства и в целом юридическая наука и юридическая практика оказались в переходном состоянии.

Радикальные преобразования, случившиеся вдруг в России, требовали перехода от прежней коммунистически идеологизированной юриспруденции, пронизанной легистским, принудительно-приказным правопониманием и мировоззренческими установками на отмирание государства и права, к новой концепции юриспруденции, ориентированной на ту или иную форму (вариант) юридического правопонимания,признания исходного правового смысла, ценности и неотчуждаемого характера прав и свобод человека, необходимых правовых основ и характеристик конституционного строя, гражданского общества, правового государства и правового закона.

В последнее время в российской юриспруденции уже сделаны определенные шаги в направлении разрешения новых задач. Общетеоретические и отраслевые юридические дисциплины многое сделали для становления новой постсоветской правовой системы и государственности в России, изучения тенденций развития и путей совершенствования действующего законодательства на общефедеральном, региональном и местном уровнях, для систематизации и кодификации законодательства. Заметным достижением постсоветской юриспруденции является формирование и функционирование целого ряда новых научных дисциплин и исследовательских направлений (по преимуществу в сфере частного права, но также и в области публичного права), отвечающих актуальным потребностям и задачам радикальных преобразований в стране в духе правовой демократии, рыночной экономики, политического плюрализма и конституционно-правовой государственности.

Концепция цивилизма, которую разрабатывал Владик Сумбатович Нерсесянц[8] говорит о том, что очевиден всемирно-исторический кризис социализма. В этой связи В.С. Нерсесянц ставит вопрос о том, является ли капитализм, к которому идет Россия сегодня последней и окончательной ступенью развития свободы, права и государства.

Концепция постсоциалистического цивилизма возникла в попытке ответить на вопрос, который будет мучить не одно поколение исследователей: в чем состоит исторический смысл социализма? Можно ли совершенно не учитывать опыт социализма для нашей страны и в чем он состоит, кроме доказательства его экономической неэффективности?

По Нерсесенцу, социализм можно представить как переходный строй между капитализмом и неким следующим, все еще возможным строем в России. Концепция цивилизма помогает глубже понять всемирно-исторический контекст, в рамках которого только и можно адекватно уяснить координаты, место и значение социализма в историческом прогрессе свободы и равенства, понять, где мы сейчас находимся, откуда и куда идем, какая будущность нас ждет, каковы предпосылки и условия нашего перехода к праву, к экономически, юридически и морально свободной личности, гражданскому обществу, товарно-рыночным отношениям, правовому государству[9].

Далее В.С.Нерсесянц отмечает, что без коммунистической перспективы социализм (а именно — социализм коммунистический) оказался в исторической ловушке и предстал как переходный строй без переходов, по сути дела - тупиковый. Отсюда и представления о социализме как исторической ошибке и тупиковой ветви общественного развития, попытки исправить дело возвращением к капитализму как конечному и высшему пункту мировой цивилизации. Но, хотелось бы верить, пока мы точно этого не знаем, что история и цивилизация не остановились на капитализме, капитализм не конец истории, а социализм — не историческая ошибка сотен миллионов людей[10].

Цивилизм как концепция постсоциализма освобождает общество с социалистическим прошлым от комплекса исторической неполноценности и демонстрирует, что социализм — это не впустую затраченное время, а самый тяжкий и жестокий этап всемирной истории на пути к утверждению более высокой ступени человеческой свободы, равенства, справедливости и права. Контуры цивилизма как вероятной будущности социализма стали проясняться лишь в условиях стагнации и кризиса реального социализма, выявивших иллюзорность коммунистической перспективы и неадекватность доктринальных представлений о социализме как низшей фазе коммунизма[11].

 

Возвращаясь, все же, к творчеству К.А. Неволина[12], профессора Киевского университета необходимо отметить, что его главный труд «Энциклопедия законоведения»[13], стала значимым событием в становлении и развитии русской юриспру­денции. Неволин вместе с П.Г.Редкиным, И.В.Киреевским и др. изучал юриспруденцию в Германии, слушал лекции Ф.В.Г. Гегеля и Ф.К. фон Савиньи в Берлинском университете и хорошо знал о состоя­нии европейской юридической науки и философии права на то время. Концепция о праве и государстве выдающегося отечественного ученого, одного из создателей юридической науки в России К.А. Неволина, которым был внесен серьезный вклад в формирование основ отечественной теории философии и истории права, всемирной истории правовой и политической мысли, всеобщей истории права и некоторых других отраслевых юридических дисциплин – предмет нашего комплексного и системного анализа. Главный труд Неволина двухтомная «Энциклопедия законоведения» (1839-1840) представляла собой уровень правопонимания, достигнутый к тому времени в юриспруденции и не утратил своего значения в свете теоретического разрешения правовых проблем (в частности, законоведения и законодательства) в настоящее время.

Неволин освещал задачи научного законоведения с позиций различия естественного права (естественного закона) и позитивно­го права (положительного закона). При этом естественный закон он трактовал как «идею законодательства» (т.е. как правовое нача­ло, как правовую сущность позитивного закона), а позитивный за­кон — как ее «проявление»[14]. Свой юридический подход к закону он обосновывал так: существо закона — это правда, а «существо прав­ды может быть определено только в философии»[15].

Подобная трактовка смысла философского изучения права и закона вполне созвучна гегелевскому подходу. Хотя вполне гегель­янцем Неволин не был, однако он в своей «Энциклопедии законоведения» использовал ряд идей и методологических подходов геге­левского учения. Так, в значительной мере гегельянски трактует Неволин проблему сущности воли в ее связи с правом и вопрос о ступенях развития воли; влияние Гегеля присутствует и при осве­щении им проблем соотношения сущности и явления, необходимо­сти и случайности, объективного и субъективного, исторического и логического применительно к тематике энциклопедии законоведе­ния.

Наряду с высокой оценкой достоинств гегелевской философии права, русский юрист видел и ее отдельные недостатки. Неволин считал, что гегелевская «философия права находится слишком много под влиянием духа своего времени. Она слишком мало при­писывает важности духу других времен и веков. В этом заключает­ся ее несовершенство»[16]. Тем не менее, необходимо отнести к несомненным заслугам Неволина, его попытки привнесения в отечественную правовую науку философско правовых идей Гегеля, многие из которых были весьма прогрессивными для того времени.

Неволин характеризовал свой труд «Энциклопедия законоведения» как «теорию наук законоведения», при этом закон Неволин вполне традиционно для русского правопонимания определяет как правду (Максим Грек, Зиновий Отенский, И.С. Пересветов воспринимали закон как часть правды, понимая под последней, истину или высшую справедливость), но правда понятие философское, поэтому весьма интересен вывод Неволина о необходимости соединения этих понятий в формуле «философия права», «философия законодательства».

В соответствии с общим научным пониманием права, свойственного его эпохе (как в западноевропейской, так и отечественной), Неволин делит все законы на естественные и положительные. Причем естественные и положительные законы Неволин рассматривает не в статике, а в динамике, показывая как изменяется под воздействием времени и обстоятельств, глубина их осознания людьми. Таким образом, он, обращаясь к естественно-правовой теории совмещал ее с подходом к формированию правовых категорий, свойственным исторической школе права. Следуя основным положениям исторической школы права, Неволин выделяет три основные формы образования законодательства: обычаи (бессознательное право); законы (результат сознательной деятельности людей - это законы и указы) и учения юристов (правовая доктрина)[17].

Достойно также особого внимания выделение Неволиным гражданского общества как определенной исторической ступени социальной эволюции. Для отечественной юридической науки это была новая категория. Кроме того, не менее, а может и более важно, что в практическом плане неволинская концепция гражданского общества как таковая нацеливала на существенные социально экономические преобразования. Концепция происхождения государства у Неволина во многом напоминает гегелевскую схему. Как и Гегель Неволин считает, что «гражданское общество» постепенно развиваясь, переходит к своему высшему этапу – государству. Государство, Неволин также как и Гегель воспринимает как высшую нравственную цель человеческого существования[18].

Необходимо также отметить что, Неволин в своих исследованиях о государстве и праве выступает как историк правовой и политической мысли, рассматривая впервые в отечественной юриспруденции, общую тематику всемирной истории правовых и политических учений, начиная от Древней Греции и доводя ее до современной ему немецкой классической философии. Он предлагает свою периодизацию истории законодательства, разделяя ее на два раздела, намечая в каждом из них по нескольку периодов. При рассмотрении, предложенной периодизации, Неволин предлагает учитывать пространство и время, в которых существуют народы. Особенностью такого подхода к истории политической и правовой мысли является убеждение Неволина об общности целей всего человечества, достигая которые тот или иной народ может иметь свои специфические отклонения от общего пути. Однако история каждого народа заключается в раскрытии нравственной идеи бытия, причем один народ раскрывает одну ее сторону, а другой - другую и т.д. Высказывая мысль об общей идее законодательства, Неволин делает попытку определения степени развитости российского законодательства в его соотношении с законодательствами западноевропейских государств.

Глава 2. К.А.Неволин: жизненный и творческий путь

Становление юридической науки в России неразрывно связано с именем выдающегося правоведа Константина Алексеевича Неволина (1806-1855). Ученик графа Михаила Михайловича Сперанского, он внес существенный вклад в формирование основ отечественной теории, философии и истории права, всемирной истории правовой и политической мысли, всеобщей истории права, гражданского права и некоторых юридических и не юридических дисциплин. Так же не мало им сделано в таких важных областях правовой жизни страны, как совершенствование и кодификации российского права, организации и развития юридического образования, подготовка квалифицированных юристов – теоретиков и практиков[19].

Считается, что Константин Алексеевич Неволин родился в 1806[20] г. в г. Орлове Вятской губернии в семье священника. Первоначальное образование получил в Вятской семинарии, по окончании которой (1824 г.) он был переведен в Московскую духовную академию.

В 1828 г., по личному выбору митрополита Московского Филарета (памятного поэтического оппонента А.С. Пушкина), по представлению Сперанского, по Высочайшему повелению от 24 февраля, несколько лучших кандидатур, в том числе и Неволин (за три с половиной года он закончил полный курс академии, но не успел сдать магистерские экзамены), были направлены в Санкт-Петербург, во II отделение Собственной Его Императорского Величества (далее используется аббревиатура – С.Е.И.В.) канцелярии для прохождения курса законоведения. Как надеялся Сперан­ский, молодые законоведы сумеют в будущем "положить основание науке российского правоведения"[21].

Занятия проходили под основным руководством Сперанского и под непосредственным наблюдением М.А. Балугьянского. План занятий был составлен Сперанским таким образом, что помимо лекций, начинавшихся в 6 часов утра, ежедневно с 18 до 20 часов студенты находились во II отделении С.Е.И.В. канцелярии, где занимались конкретной, скорее всего, соответствующей справочной работой. В течение дня основные лекционные курсы читали непосредственно во II отделении известнейшие ученые своего времени профессора А.П. Куницын, М.Г. Плисов, В.Е. Клоков, В.В. Шнейдер, К.И. Арсеньев, Ф.Б. Грефе и др. О своих препо­давателях Неволин отзывался с искренним восхищением: «Все наши наставники вообще знатоки дела; нельзя желать лучших»[22].

В 1929 г. после сдачи экзаменов Неволин вместе с некоторыми своими однокашниками по Высочайшему повелению был направлен в Берлинский университет «для дальнейшего образования в юридических науках»[23]. В Берлине Неволин слушал «с голоса» лекции Гегеля, Савиньи, Гото и некоторых других ведающихся ученых того времени, изучал энциклопедию и философию права, историю и теорию государственного права, а так же римское, германское, прусское и международное право. Из сохранившихся писем Савиньи и других немецких профессоров об учебе русских студентов в Берлинском университете, видно, что о результатах учебы Неволина они отзывались очень хорошо и признавали его лучшим студентом.

По возвращении в Петербург в 1832 г. под началом Сперанского Неволин продолжил свои занятия вопросами законоведения и через три года защитил диссертацию, получив ученую степень доктора права. С 1835 по 1843 г. Неволин – профессор, а затем и ректор университета в Киеве, а с 1843 по 1845 г. он профессор университета в Санкт-Петербурге, а потом одновременно и профессор Императорского училища правоведения. В 1853 г. Неволин был избран членом-корреспондентом Академии наук по отделению русского языка и словесности.

В 1835 г. Неволин был направлен на должн6ость ординарного профессора «энциклопедии прав и учреждений Российской империи» в университет Святого Владимира в Киеве. Так началась самостоятельная научная, преподавательская, а позже и университетская карьера молодого ученого. Его деятельность была высоко оценена как коллегами, так и правительством империи – в 1842 г. Неволин был произведен в «коллежские советники», т.е. получил титул потомственного дворянина.

Неволин отдавал должное современной ему эмпирической юриспруденции, пытающейся прежде всего удовлетворить потребности российского общества в коммен­тариях действующего законодательства, указателях к нему, руководствах к составлению деловых бумаг и др. Однако доминирующее в то время практико-догматическое направление в правоведении и юридическом обра­зовании Неволин, как перспективно мыслящий ученый, считал нужным развивать на прочном теоретическом фундамен­те. Точнее, главную задачу он видел в разработке теоретических и историко-теоретических основ законоведения.

В киевский период творчества Неволина был опубликован его главный труд общетеоретического характера – двухтомна «Энциклопедия законоведения» (1839–1840)[24]. Энциклопедия была высоко оценена русскими юристами – современниками Неволина и учеными более позднего времени. Труд Неволина созданный применительно к российским условиям вызывал живой интерес и у европейских ученых, в том числе и у таких как Савиньи, который хорошо отзывался о неволинской энциклопедии. Прежде всего, констатировалось, что это первое из опубликованных на русском языке оригинальное собственно юридическое произведение по философии права[25]. Таким образом, Неволина можно считать одним из тех, кто создавал российскую философию права. С неволинской энциклопедией связывалось и соответствующее преобразование высшего юридического образования в России. Она существенно потеснила немецкие учебники по естественному праву — основные до тех пор руководства для студентов, изучающих право[26].

В 1841 г. сочинение К.А.Неволина было представлено в Академию наук на конкурс наград, учрежденных П.Н.Демидовым (так называемая «Демидовская премия»). В связи с этим, по поручению Академии наук, профессор П.Д.Калмыков, известный специалист в области энциклопедии законоведения, подготовил рецензию на труд Неволина. В рецензии отмечалось, что неволинская энциклопедия не только составила целую эпоху в отечественной юридической литературе, но и по праву может занять почетное место в научной литературе Западной Европы. В особенности подчеркивались достоинства изложения Неволиным истории философии законодательства, устраняющего недостатки иностранных сочинений по тому же предмету. Таким образом, не оставалось сомнений в обоснованности конкурсного выбора данного произведения. Неволин был удостоен Демидовской премии, правда, из-за интриг не полной – 2500 рублей[27].

Немало способствовал Неволин укоренению в отечественной юридической науке, в неразрывной связи с догмой положительного законо­дательства, философского и исторического методов познания правовых явлений. В единой системе теоретического правоведения он выделил в самостоятельный раздел необходимых юристу знаний науки историко-правового профиля. Не одно поколение русских юристов получило доступ к теоретическому наследию величайших мыслителей прошлого - от Плато­на и Аристотеля до Руссо, Канта и вплоть до философии Гегеля. К энциклопедии Неволина, в свою очередь, восходят истоки сравнительного правоведения и государствоведения. К чести российской юриспруденции той эпохи, заслуги ученого во всех этих областях были, как отмечено выше, по достоинству оценены уже его современниками.

В 1843 г. «по прошению от должности ректора» Неволин оставил пост в киевском университете и в этом же году вернулся в Санкт-Петербург, где продолжилась его преподавательская и научная деятельность.

В 1851 г. вышла в свет трехтомная «История российских гражданских законов», которая стала фундаментальным трудом и, по сути, заложила основы науки гражданского права в России. За это научное произведение Неволин был удостоен (помимо бриллиантового перстня, который он получил из рук Николая I) Демидовской премии, на этот раз в полном объеме[28].

Третью демидовскую премию Неволин получил в 1854 г. за сочинение в области исторической географии «О пятинах и погостах Новгородских в XYI веке» (СПб., 1853). Оно содержало составленную ученым по древним писцовым книгам и известным к тому времени летописям географическую карту с обозначением на ней новгородских территорий. В отзывах рецензентов обосновывался вывод о том, что данное произведение будет навсегда служить образцом для разработки материалов исторической географии. Главное в нем – «достоинство несомненной точности и достоверности»[29].

Неволин женился довольно поздно - на 43-м году жизни - на дочери генерал-майора Любови Богдановне Нилус. В браке имел троих детей: двух дочерей, и сына Алексея (который, к сожалению, умер еще в младенчестве)[30].

В 1855 г. Неволину пришлось по состоянию здоровья, оставив свои научные и государственные дела, взять отпуск на четыре месяца. Ученый решил ехать на лучение на минеральные воды сначала в г. Соден (Королевство Пруссия, близ Франкфурта-на-Майне), а позднее - в г. Бриксен (Австро-Венгерская империя, Тироль). Неволин, судя по всему, был болен туберкулезом. На водах ему стало лучше, но затем состояние его здоровья внезапно катастрофически ухудшилось, и Неволин попросил продлить его отпуск на год. Годичный отпуск был предоставлен Неволину, но он был вынужден по болезни уйти в отставку со всех постов в сентябре 1855 г.

6 октября 1855 г. К.А. Неволин умер в Бриксене, не дожив до встречи с выехавшей к нему семьей. На следующий день русский «посланник при Австрийском дворе», величайший в истории России дипломат князь A.M. Горчаков направил траурные «телеграфные депеши» во II отделение С.Е.И.В. канцелярии, Министерство юстиции, Министер­ство народного просвещения. Д.Н. Блудов, письменно посоветовавшись с главами тех министерств, где служил Неволин, на свой страх и риск (император был в отъезде, в Николаеве) принимает решение о бальзамиро­вании тела покойного и о доставке гроба в Петербург (из Вены до Варшавы - по железной дороге, далее - на лошадях).

По возвращению императора в столицу ему было доложено о смерти Неволина и о том, что у него осталась семья. По распоряжению Николая I государство взяло на себя все расходы на погребение и на содержание вдовы и дочерей. Таким образом, семье покойного была назначена пенсия две тысячи пятьсот рублей серебром в год[31].

В 1856 г. по Высочайшему повелению гроб доставили в столицу и после особо торжественного отпевания в присутствии титулованных особ, министров, сановни­ков, почитателей и учеников маститого правоведа, студентов университета и Училища правоведения тело ученого было предано земле под церковью Смоленской Божьей Матери в Санкт-Петербурге.

Глава 3. Энциклопедия законоведения К.А.Неволина

 

§ 1. Система энциклопедии законоведения К.А.Неволина.

 

Перед тем как мы непосредственно начнем рассматривать систему энциклопедии законоведения Неволина, важно обратить внимание на одну любопытную деталь. Ранее, до введения нового устава русских университетов (1835г.) на юридических факультетах пре­подавалась «энциклопедия законоведения». После вве­дения устава она стала называться «энциклопедией пра­ва». В чем же между ними разница? Отвечая на этот вопрос, известный юрист П.Г.Редкин связывает изменение названия учебной дисциплины с составлением М.М.Сперанским Свода законов. Проводимая работа, по его мнению, по размаху напоминала памятные времена составления сборников римского права Юстиниана. Но Юстиниан, подчеркивает он, внес в них не только императорские указы, т.е. законодательство, но и обычное право, результаты практической и теоретической деятельности юристов (право юристов). Поэтому назвать Дигесты или Пандекты сводами законов нельзя. «Для выраже­ния же всех этих источников вместе — и законодатель­ства, и обычного права, и права юристов — употребля­лось почти везде одно общее название: право; так что право включает в себя и законодательство или законы в собственном смысле, и обычное право, и право юрис­тов. А потому Юстиниановы своды правильно назвать не свод