Основные положения, выносимые на защиту

1. Осмысляя культурную семантику истории как единый сложно организованный текст, переменный по своему составу, структуре и композиции, исследователь имеет дело со структурами смысла, в той или иной мере сравнимыми со структурами реальности. Каждая национальная культура может быть представлена как система общих для сознания и бытия смысловых структур разных уровней, связанных между собой (в идеальном случае социокультурной полноты, т.е. взаимооднозначного соответствия социальных реалий и культурных значений) отношениями гомоморфизма или изоморфизма; в случае же нарушения социокультурной полноты – иными, более сложными и конфликтными отношениями между культурными текстами и внекультурным (или инокультурным) контекстом.

2. Пограничное положение России между Востоком и Западом, Азией и Европой породило внутренние противоречия русского национального характера, образа жизни, быта, общественной психологии и идеологии, специализированных областей культуры, социокультурных институтов – всей русской культуры и российской цивилизации в целом. Эти противоречия, отложившись в менталитете культуры, явились источником вековых конфликтов, идеологических споров и обусловили по преимуществу бинарное строение смысловых структур (фреймов) русской культуры, которые предстают в ней как далее неразложимые смысловые антиномии (что является прямым следствием социокультурной пограничности).

3. Русская культура, характеризующаяся постоянно воспроизводимой социокультурной неполнотой, асимметрией и внутренней поляризацией социальных и культурных структур (организованных по принципу “ взаимоупора ” на всех уровнях семантики), оказывается исключительно адаптивной, активно приспосабливающейся к постоянно меняющимся историческим условиям, пластичной, т.е. наиболее соответствует динамичному контексту, в котором она функционирует и развивается. Отсюда происходит ее гибкая устойчивость по отношению к внешним изменениям и ценностно-смысловая стабильность ее семантики, диалогически соотнесенной с историческим фоном. Отсюда же берет свое объяснение и исключительная историческая выживаемость русской культуры в крайне неблагоприятных для нее, кризисных социально-исторических условиях.

4. Историю любой культуры можно представить в виде определенной последовательности концептуальных фреймов и парадигм, “встроенных” в логически упорядоченное целое своеобразной архитектоники. История национальной культуры оказывается во многом “запрограммированной” ее сложившейся семантикой, будучи порождением ее феноменологии, хотя наиболее значительные из исторически “приобретенных” ею инноваций откладываются в ее культурной семантике и дополняют национальную феноменологию культуры в качестве ее “поверхностного пласта”. Для русской культуры как последовательно пограничной характерна интертекстуальность, а значит, неоднородность культурной топологии, образованной контрастным сопряжением текстов и контекстов, рефлексивных смысловых структур и дорефлексивных представлений, “ядерных” и “периферийных” процессов; культурная интерференция, вызванная наложением нескольких смысловых структур друг на друга и порождающая исключительную проблемность и гипертрофированную инновативность русской культуры (что связано, например, с контрастностью сопряженных между собой радикалистских и консервативных культурных экспликаций одной и той же социальной реальности, совмещением действительных и мнимых феноменов культуры в рамках одних фреймов); диффузность и маргинальность социокультурных процессов и форм, основанных на сложном переплетении ментальных и спекулятивных, специализированных, обыденных и институциональных явлений культуры; переменный модус культурной открытости/закрытости и следующий отсюда неустойчивый баланс центробежных и центростремительных сил в культуре, непредсказуемость культурно-исторического развития и истории в целом.

5. Особыми смысловыми образованиями в истории русской культуры являются динамичная модель западно-восточного синтеза (“взаимоупор”) и парадигмальные стыки взаимоисключающих дискурсов, образующие феномен “эристики” (греч. – “искусства спора”), периодически размывающий ценностные критерии смыслов и процессов. Эти смысловые конструкции, работающие по одному принципу (смысловых “сдержек и противовесов”), порождают амбивалентность и “эристичность” русской культуры как ее постоянные атрибуты и обусловливают специфику ее отношений с мировой культурой как целым. Русская культура одновременно и противостоит Западу и Востоку, составляя вместе с ними своеобразный троичный фрейм (мировую культуру как целое), и сама является Западо-Востоком (интериоризуя “всемирность” в качестве своего конститутивного свойства).

6. Исторически складывающаяся архитектоника русской культуры образуется в виде иерархии 5 регулятивных механизмов (конфигураторов), последовательность которых “задана” логикой национального культурно-исторического развития: кумуляция, дивергенция, культурный синтез, селекция, конвергенция, своеобразие направленности, функций и результатов действия которых зависит в каждом случае от суммы и содержания предшествующих механизмов, выступающих как смысловой фундамент последующих конфигураций культуры (цивилизационное наследие). Таким образом, логика национально-исторического развития каждой исторически и регионально значительной культуры и цивилизации оказывается запрограммированной ее феноменологией и может изучаться как неповторимая смысловая конструкция, определяющая принципы типологии культур мира и вариативность исторических процессов.

Новизна полученных результатов. Впервые история культуры (в частности, история отечественной культуры) представлена в виде архитектонической модели, а не линеарно и стадиально, как это практиковалось ранее. Социокультурные парадигмы русской культуры предстают не только как исторические этапы движения ее культурной семантики, но и как смысловая иерархия, где исторически “низшее” лежит в основе содержания исторически “высшего” и программирует его. Такой подход позволил не только теоретически корректно осмыслять национальное своеобразие русской культуры и ее менталитет, но и выявить неповторимую логику (алгоритм) национально-исторического развития данной культуры, определяемую через преемственную последовательность регулятивных механизмов культуры (конфигураторов). В работе показано строение алгоритма русской культуры как целого и выведены ее основные конфигураторы (кумуляция, дивергенция, культурный синтез, селекция и конвергенция). Кроме того впервые описывается конфигуратор переходных эпох, получивший в диссертации условное название “эристика”, – регулятивный механизм, осуществляющий радикальный смысловой “скачок” между контрастными социокультурными парадигмами и накладывающий свой отпечаток на русскую культуру в целом как переходную.

Другим аспектом научной новизны исследования является представление русской культуры как культуры пограничной, что определяет характер ее семантики и топологии на всех уровнях ее содержания и динамики. Именно пограничностью русской культуры как ее типологической характеристикой определяется целый ряд ее системообразующих факторов, ее морфология и социодинамика: состояние социокультурной неполноты и социокультурная асимметрия российской истории; интертекстуальность русской культуры; смысловое напряжение между культурными текстами и контекстом, ментальным ядром культуры и ее периферийными пластами; соотношение центростремительных и центробежных тенденций в развитии культуры; принцип “взаимоупора” в строении смысловых структур культуры на всех уровнях ее самоорганизации и на всех этапах ее исторического становления и развития; переходность и “эристичность” социокультурных процессов почти на всем протяжении истории России.

Определенный элемент новизны содержит в себе методологический подход автора к истории культуры (в том числе истории русской культуры) как к динамике смысловых структур, описываемых и осознаваемых через призму системных концептов – фреймов, а к национальной культуре (в данном случае – русской) как к ценностно-смысловому единству, в каких-то аспектах изменчивому, текучему, а в других – константному, типологически неизменному. Последовательное приложение такого подхода к истории культуры позволяет выявлять и анализировать смысловой “каркас” каждой культуры и цивилизации, наполняемый потенциально любым культурно-эмпирическим материалом (социальным, политическим, нравственно-религиозным, научным, художественно-эстетическим, философским и т.д.). В результате история каждой конкретной культуры может быть представлена в общем виде – как имманентная динамика смысловых структур, как саморазвитие данной культурной топологии, а феноменология культуры дает “ключ” к пониманию ее социодинамики и архитектоники, к объяснению национальной истории как особого феномена данной культуры.

Практическая значимость исследования. Хотя практическая значимость любой теории может быть выявлена лишь по прошествии более или менее длительного времени, когда научные гипотезы и прогнозы исследования получат свое зримое подтверждение, однако уже сегодня можно говорить о некоторых практических результатах диссертационной работы.

1) Основные теоретические идеи автора через его многочисленные публикации были введены в научный оборот культурологов, литературоведов, философов, историков общественной мысли и, судя по ссылкам и отзывам на его труды в научной и учебной литературе, в периодике, в также по рекомендательным библиографическим спискам, эти идеи оказались востребованными русской культурой конца ХХ в.

2) Концепция истории русской культуры, развиваемая автором, оказалась емкой и универсальной (что было связано со стремлением автора органично включить в нее максимально возможное число концепций русской культуры его предшественников, прежде казавшихся несовместимыми между собой, и обобщить их как ценностно-смысловое единство), а вместе с тем практичной и удобной в учебно-методическом отношении (ввиду ее простоты и лаконизма как структуры, заполняемой любым конкретно-историческим эмпирическим материалом), что позволило на ее основе создать ряд учебных программ и учебных пособий нового поколения, осмысляющих русскую культуру как целое – либо в контексте истории мировой культуры, либо в контексте теории и философии культуры, либо в литературоведческом аспекте, а также – обобщающих словарно-энциклопедических статей по актуальным проблемам культурологии.

3) Концепция и материал диссертации были использованы автором в разнообразных лекционных курсах, прочитанных в различных московских вузах, дали почву для научных исследований, осуществляемых в многочисленных дипломных работах, магистерских и кандидатских диссертациях под руководством автора, где теоретические и исторические идеи автора получили дальнейшее развитие и убедительное подтверждение.

Апробация исследования. 1) Концепция диссертации в ее различных аспектах и приложениях была представлена и обсуждена на многочисленных научных конференциях – международных, всесоюзных, всероссийских, межвузовских и т.д., проводившихся в 1985 – 1998 гг. Научным советом по истории мировой культуры РАН, ИМЛИ им. А.М.Горького РАН, ИРЛИ (Пушкинский Дом) РАН, ИФ РАН, Российским институтом культурологии и Российским институтом культурного и природного наследия МК РФ и РАН, МГУ им. М.В.Ломоносова, РГГУ, МПГУ и др. вузами в Москве, С.-Петербурге, Саратове, Самаре, Твери, Ростове-на-Дону, Орле, Перми и др. Идеи диссертации обсуждались на Независимом семинаре “Социокультурные исследования российского общества” и помещены в Internet. 2) Идеи диссертации были изложены в целом ряде академических коллективных научных трудов [5-14, 18-19], в научной периодике и в информационно-аналитических изданиях ИНИОН РАН и Информкультуры [46-51]. 3) На основании авторской концепции истории русской культуры и методологии ее изучения автором были разработаны различные теоретические и исторические лекционные курсы по истории отечественной культуры и российской цивилизации, социологии и морфологии культуры, истории русской литературы, прочитанные в ряде московских вузов: РГГУ, МПГУ, МГУ им. М.В.Ломоносова (ИППК), Высшей школе культурологии МГУК, РЦГО(У), Международном институте экономики и права, Российском институте повышения квалификации работников культуры. 4) Концепция русской культуры, развиваемая диссертантом, легла в основание ряда учебных пособий – коллективных [13, 15, 16, 17] и авторских, в том числе учебника [1, 2], вошедшего в число победителей в открытом конкурсе “Гуманитарное образование в высшей школе”, который проводился Государственным комитетом РФ по высшему образованию и Международным фондом “Культурная инициатива”, а также пособия для поступающих в вузы [3, 4], нашедших практическое применение в образовательной практике высшей и средней школы. 5) Идеи диссертации вошли в корпус статей ряда словарно-энциклопедических и справочных изданий, систематизировавших и обобщивших состояние гуманитарных наук (культурологии, литературоведения, эстетики) на конец ХХ века [43-45 и др.].

Основное содержание исследования