Обменные процессы

В конце 1928 г. в целях выяснения возможности воздействия на водный обмен путем соответствующих внушений мы провели ряд исследований.

Приводим данные этих исследований.

1. У исследуемой Ш., находящейся в состоянии бодрствования, бы­ло предварительно определено количество мочи, выделяющейся за 2 ча-

— 164 ~

са. Для этой цели в 11 часов 15 мин. ее мочевой пузырь был опорожнен. В 13 часов 15 мин. выделилось 150 мл мочи с удельным весом 1,019. В 13 часов 18 мин. исследуемая Ш. была приведена в состояние внушенно­го сна и ей было сделано внушение: «Перед вами стоит графин с водой и пустой стакан; вы должны наливать воду из графина в стакан и ее вы­пивать!» Фактически же на столе не имелось ни того, ни другого. Такое внушение было сделано для создавания в коре ее мозга достаточно об­ширного и сложного очага возбуждения, связанного со зрительным, слу­ховым, тактильным и кинестезическим анализаторами. В дальнейшем внушалось: «Вы пьете воду, вы выпили один стакан воды, вы пьете вто­рой стакан!» и т. д. При этом исследуемая протягивала руку, как бы бе­ря стакан, подносила ее к рту и, как бы выпивая воду, делала глотатель­ные движения. «Теперь пьете третий стакан... четвертый». «Вы выпили четыре стакана!» После этого исследуемая Ш. тотчас же была разбуже­на. Самочувствие хорошее. В 13 часов 30 мин. она заявила, что почувст­вовала сильный позыв на мочеиспускание. Была собрана моча, выделив­шаяся в количестве 230 мл с удельным весом 1,011. В дальнейшем были частые позывы, и моча, как показывают приводимые ниже данные, выде­лялась небольшими порциями (табл. 1).

Таблица 1

Всего

385 (удельный вес 1,011)

Таким образом, если до указанных внушений в течение 2 часов вы­делилось 150 мл мочи, то после мнимого питья четырех стаканов воды мочи оказалось 385 мл, т. е. на 165% больше, причем удельный вес был понижен (на 0,008).

2. Та же исследуемая. На основании предыдущего исследования мы нашли возможным ограничиться определением количества мочи, выде­лявшейся только за один час, так как уже в течение первого часа карти­на определялась и получался эффект: от 11 часов 35 мин. до 12 часов 35 мин. количество выделившейся мочи составило 50 мл (удельный вес 1,018). В 12 часов 38 мин. исследуемая приведена в состояние внушен­ного сна, после чего сделано внушение: «Вы пьете один стакан воды» (Ш. тотчас же производит соответствующие движения руками, делает глотательные движения). «Выпиваете еще один стакан. Вам еще хочется пить, вы пьете третий стакан. Итак, вы выпили три стакана воды».

Пробуждена в 12 часов 45 мин. В 13 часов 5 мин., т. е. через 20 минут после пробуждения, позыв на мочеиспускание. Выделилось 225 мл мочи. В 13 часов 38 мин., т. е. через 33 минуты, снова позыв, выделилось еще 250 мл мочи. Всего за час выделено 475 мл мочи (удельный вес 1,011).

Итак, на этот раз количество мочи за ту же единицу времени уве­личилось почти в 10 раз с уменьшением удельного веса на 0,007 (рис.61). 3. Та же исследуемая. Мы сделали анализ крови до и после соот­ветствующих внушений «питья воды». Предполагая, что при такой поте­ре воды тканями кровь должна претерпевать соответствующие измене­ния (сгущение), мы произвели количественное определение гемоглобина и эритроцитов.

До начала исследования выделилось в течение часа 70 мл мочи с удельным весом 1,015, количество гемоглобина составило 67%, эритро­цитов 3 983 000. После обычного внушения питья трех стаканов воды

мочи выделилось в течение часа 200 мл (удельный вес 1,013), содержание гемоглоби­на 71%, эритроцитов 4 090 000. Таким образом, помимо обычного повышенного диуре­за с понижением удельного ве­са мочи, з данном случае соот­ветственно наблюдался про­цесс сгущения крови.

Нужно ли говорить, что эти наши исследования анало­гичны опытам К. М. Быкова, о которых он докладывал в 1926 г. на II Всесоюзном съезде физи­ологов в Ленинграде и которые

Рис. 61. Диурез за один час до (а) и после (б) дали толчок нашим исследова­ниям. Если в опытах К. М. Бы­кова условным мочегонным раздражителем была сама про­цедура приготовления к введению воды в прямую кишку животного, то в нашем случае роль этого «мочегонного» играло содержание соответст­вующего внушения словом.

Следует отметить наблюдавшееся во всех проведенных нами иссле­дованиях весьма быстрое повышение диуреза: в первые 20—30 минут выделялась большая порция мочи (особенно в первом исследовании).

Аналогичные данные и с теми же результатами были получены в Харькове М. Л. Линецким (физиологическая лаборатория Центральной психоневрологической больницы Министерства путей сообщения, 1949), который провел у 9 лиц 41 исследование.

Все эти данные говорят о возможности воздействия словом на этот вид обмена. Такие же исследования в свое время были проведены в Вен­ской психоневрологической клинике Гофом и Вермером (Hoff u. Wermer, 1928). Однако, помимо мнимого питья воды, они делали еще внушение о предстоящем повышении выделения мочи, чем нарушалась чисто­та опыта.

Следует отметить, что, как установлено К- М. Быковым (1947а), условная связь может образоваться и через гуморальную систему. «Изме­нение физического и химического состояния жидкостных систем орга­низма (кровь, тканевой сок и лифма), — говорит он, — при одновремен­ном, раздражении, падающем на кору мозга с любого рецептора, может быть базой для образования условного рефлекса». Всякие колебания в жидкостных системах организма «могут служить основой для образо­вания нервногуморальной связи». В частности, «базой для образования" мочеотделительного условного рефлекса служит гидремия крови». В от-

внушения питья. 1 — количество мочи; 2 — удельный вес.

вет на применение условного раздражителя происходит изменение вод­ного состава мочи, отражающее соответствующие изменения водного состава крови.

Если приведенные данные показывают возможность получения сдви­га в одну сторону, то клинические наблюдения свидетельствуют о воз­можности сдвига тем же путем и в противоположную сторону. Ниже мы приводим два наблюдения так называемого «несахарного мочеизнуре­ния», где словесное воздействие оказало благотворное влияние. При этом суггестивная терапия 2 больных, страдавших весьма тяжелой и упорной формой diabetes insipidus (несахарное мочеизнурение) психо­генного происхождения, была проведена нашим сотрудником, студентом V курса В. М. Кисловым (1929).

1. Больной 29 лет, армянин, беженец из Константинополя, болен 12 лет diabetes insipidus. В течение нескольких месяцев находится в Харьковской госпитальной терапевтической клинике. В анамнезе много­кратные психические травмы: во время войны в 1914 г. на его глазах турками были зарублены отец, мать и два брата. Сам он бежал в Гре­цию, где долгое время скитался, перенося много лишений. С этого време­ни стал чувствовать большую потребность.в холодной воде, временами переходившую в болезненную жажду, причем выпивал в сутки, по ето словам, от V/₂ до 2 ведер воды. Голод переносил гораздо легче, чем жажду. Краткий статус: питание резко понижено, вес 32 кг 700 г при ро­сте 156 см. Внутренние органы в норме, мочевой пузырь переполнен. На­строение подавленное, со,н тревожный, сухожильные рефлексы ослаб­лены. Анализ мочи: удельный вес 1,000, в остальном отклонений от нор­мы нет. Данные микроскопического исследования: 1—3 лейкоцита в поле зрения, изредка эпителий мочевого пузыря и эритроциты. Анализ желу­дочного сока: понижение общей кислотности и следы свободной соля­ной кислоты. Рентгеноскопия гипофиза патологических изменений не обнаружила.

Острота зрения и состояние глазного дна в норме, реакция Вассер-мана (производилась несколько раз) отрицательная. В сутки выпивает 14,2—14,5 л воды, выделяет 15,2—16,4 л мочи. Медикаментозное лечение не давало никакого эффекта (гипофизин не применялся).

Так как в анамнезе имелась психическая травма, после которой и развился описанный симптомокомплекс, была применена психотерапия в бодрственном состоянии в форме косвенного внушения: больному бы­ла выписана индифферентная микстура (200 мл укропной воды по сто­ловой ложке 3 раза в день) и сделано соответствующее словесное вну­шение о «чрезвычайной целебности этого средства».Ч1ри этом говори­лось, что «если он хочет выздороветь, то должен пить прописанное ему лекарство», которого ему раньше никогда не давали. Вместе с тем с пер­вого же дня лечения ему ежедневно авторитетно заявлялось, что «с каж­дой выпитой ложкой лекарства жажда его будет уменьшаться и воды он будет выпивать столько, сколько ему будет указано».

Такое внушение подкреплялось ежедневно в течение 10 дней при каждом врачебном и профессорском обходе. Все внушения делались на армянском языке, через переводчика, так как русского языка больной не знал.

Из приводимой ниже записи видно, что это косвенное внушение оказало свое действие: если за сутки с 17/III по 18/111 больным было выпито (так и в предыдущие дни) 14,2 л воды и выделено 16,8 л мочи (удельный вес 1,000), то после указанных внушений, подкрепляемых приемами укропной воды, повторявшимися ежедневно в течение 10 дней, картина диуреза изменилась (табл. 2).

— 167 —

Как мы видим, в данном случае наблюдалось превышение количест­ва выделенной мочи над количеством выпитой воды. Это явление отме­чают и эндокринологи. Так, Цондек (Zondek, 1925) в главе о несахарном мочеизнурении писал: «Полиурия может доходить до таких размеров, что она превышает количество вводимой в организм воды».

Одновременно с резким падением жажды появилась бодрость и ап­петит. Дальнейших попыток уменьшить количество выпиваемой жидко­сти (включая сюда молоко, обед, чай) не делалось. С каждым днем са­мочувствие больного улучшалось, и через 3 недели после начала психо­терапии он был выписан. За все это время количество выпиваемой им в сутки жидкости не превышало указанной ему нормы — 3,2 л. Пробуди-

Рис. 62. Схема эффективности суггестивной терапии психогенного несахарного

мочеизнурения.

' — количество воды (в литрах), выпитой больным за сутки; 2 — самочувствие больного (подъем кривой оболшчает улучшение). Стрелки обозначают сеансы косвенного внушения

в состоянии бодрствования.

лось также libido, раньше совершенно ослабевшее. Стал понемногу втягиваться в работу. К декабрю прибавил в весе 9 кг, приступил к ра­боте в сапожной мастерской, и если раньше с трудом выполнял грубую починку, то теперь стал изготовлять дамскую лаковую обувь. Был под наблюдением 8 месяцев, жажда не увеличивалась (рис. 62).

Таким образом, мы видим, что косвенное внушение (чреспредметное по Бехтереву) через посредство индифферентного раздражителя (укроп­ная вода), примененное в сочетании с прямыми словесными внушения­ми, дало вполне стойкий положительный эффект.

Таблица 2

За сутки	Выпито воды в л	Выделено мочи в л	Удельный вес мочи
18/III		10,8	1,000
19/III	5,7	10,8	1,000
20/1II		10,8	1,000
21/111	4,8		1,001
22/1II	4,8	7,2	1,002
23/111		3,6	__
24/1II	з	3,6	__
25/1II			---

— 168

Аналогичное этому второе наблюдение проведено уже в форме пря­мого внушения.

2. Больной П., 14'/2 лет, находился на излечении в факультетской терапевтической клинике Харьковского медицинского института и де­монстрировался В. М. Коганом-Ясным на одной из его лекций по эндо­кринологии. Диагноз: несахарное мочеизнурение (1927). Рентгеногра­фия гипофиза никаких отклонений от нормы не показывала. В течение месяца делали инъекции гипофизина, под влиянием чего уменьшилось потребление воды и выделение мочи. Но стоило прекратить введение гипофизина, как тотчас же появлялась мучительная жажда и потребле­ние воды возрастало до 14 л в сутки. Больной был выписан без улучшения.

В анамнезе психическая травма: 9 лет назад за мальчиком гнался извозчик, угрожая ему кнутом. Вбежав в дом, мальчик впал в обмороч­ное состояние и долго не приходил в сознание. Очнувшись, попросил во­ды и выпил несколько кружек залпом. С этого момента стал выпивать огромное количество воды, особенно ночью. Вследствие этого в школе с трудом высиживал до конца урока, ожидая перемены. Во время школьных экскурсий и прогулок за город, если не было близко воды, убегал домой; иногда утолял жажду выделяемой им мочой. В школе отставал, плохо соображал, был вялым и слабым. Учеба давалась с тру­дом, так как «мысль о воде не оставляла ни на минуту». За ночь выпи­вал столько же воды, сколько и за день. Ночью до 10 раз вставал мочиться.

Больной, по-видимому, принадлежал к слабому общему типу нерв­ной системы и отличался легкой внушаемостью. С 1-го же сеанса гипно-суггестивной терапии у него развилось дремотное состояние, сопровож­давшееся гипотонией мышц. В этом состоянии делалось соответствую­щее подбадривающее внушение: «Это заболевание после лечения пройдет, вы перестанете пить так много воды. Если будете ощущать жажду, достаточно будет только полоскать рот или сделать несколько глотков. Появится аппетит, бодрость, интерес к занятиям и вы догоните своих товарищей по школе!» В результате подобных ежедневных внуше­ний мальчик стал употреблять значительно меньше жидкости. Наблюде­ние велось в семье больного, где количество выпитой и выделяемой жидкости тщательно записывалось. Обычно больной выделял до 12 л мочи в сутки. На следующие сутки после 1-го сеанса словесного внуше­ния количество выпитой мальчиком воды уменьшалось до 8 л, ночью он встал 6 раз. В дальнейшем число ночных вставаний и потребление жид­кости уменьшились (табл. 3).

Таблица 3

	Выпито воды	Число ночных
За сутки	в л	вставаний
18— 19/V
19—20/V
20—21/V
21—22/V
22-23/V	2,6
23—24/V	2,4
24—25/V	2,6
25—30/V	2,6 за сутки	2—3

— 169

Сеансы.словесных внушений во внушенном сне проводились еже­дневно, но дальнейшего уменьшения потребления воды достигнуть не удалось. Тем не менее наблюдалось заметное улучшение состояния: стал повышаться аппетит, постепенно нарастала бодрость, у мальчика появился интерес к школьным занятиям, в школе спокойно высиживал урок до конца. Окреп, из апатичного превратился в бодрого и подвиж­ного, интересующегося занятиями, играми и физкультурой (рис. 63). Потребности в большем количестве жидкости не было. В июле уехал в деревню, где пробыл больше месяца. Несмотря на знойные дни и ра­боту в поле, жажда его не беспокоила (наблюдение В. М. Кислова).

Рис. 63. Схема эффективности гипносуггестивной терапии эмоциогенного несахарного мочеизнурения 9-летней давности.

/ — количество воды (в литрах), выпитой больным за сутки; 2 — самочувствие больно­го (подъем кривой обозначает улучшение). Стрелки обозначают сеансы прямого вну­шения во внушенном сне.

3. Больная П., 28 лет, направлена из эндокринологической клиники с жалобой на мучительную жажду, которой страдает в течение 10 лет, выпивая 8—17 л воды в сутки. Соответственно повышен диурез, удель­ный вес мочи 1,001, резкое исхудание. Безрезультатно лечилась в Кисло­водске в неврологической и эндокринологической клиниках, где ставился диагноз несахарного диабета.

Из анамнеза выяснено, что начало заболевания связано с тяжелы­ми переживаниями. Проведено 4 сеанса словесного внушения в дремот­ном состоянии, чем удалось полностью ликвидировать имевшую место психогенную полидипсию и полиурию, причем состояние начало улуч­шаться после 1-го же сеанса. После 3-го и 4-го сеансов потребность в воде не превышала 1,5 л в сутки. Начала возвращаться работоспособ­ность. После выздоровления демонстрировалась врачам и студентам на практических занятиях проф. Н. П. Татаренко. Положительный катам-нез 2 года, рецидива не было (наблюдение нашей сотрудницы А. А. Со-седкиной).

Отметим, что П. П. Подъяпольским (1909) также была описана картина несахарного мочеизнурения 4-летней длительности (до 37г ве­дер жидкости в сутки), возникшего после психической травмы и прекра­тившегося исключительно лишь под влиянием 2 сеансов гипносуггестив-

ной терапии, причем больной выздоровел и у него в течение последующих 18 лет не отмечалось рецидива.

На функциональную полидипсию и полиурию психогенного проис­хождения указывает также Дежерин (Dejerine, 1912), приводя случай потребления жидкости до 7 л в сутки и выведения соответствующего ко­личества мочи, что длилось на протяжении 5 лет. То же отмечает и Цон-дек (1925), описывая ряд больных, у которых несахарное мочеизнуре­ние приходилось рассматривать как «следствие психических процес­сов». У некоторых лиц причиной развития полидипсии, по его данным, может служить также подражание: ему пришлось наблюдать 13-летнего мальчика, страдавшего в течение одного года полидипсией и полиурией. Он потреблял до 8 л жидкости в сутки, причем «научился так много пить у своего школьного товарища». Под влиянием энергичной психо­терапии эта дурная привычка исчезла совершенно.

Все изложенное указывает на необходимость иметь в виду психоген­ный «несахарный диабет», чем определяется как прогноз, так и метод терапии. Естественно, что в таких случаях психотерапия является един­ственным действенным методом. Наблюдения В. М. Кислова, П. П. Подъя-польского и А. А. Соседкиной указывают, что при этой форме за­болевания наиболее эффективен метод прямого и косвенного внушения. Приходится удивляться тому, как быстро при этом может происходить нормализация вегетативных функций, которые долгое время были на­рушены (например, у больного, наблюдавшегося П. П. Подъяпольским, 4 года, А. А. Соседкиной— 10 лет, В. М. Кисловым— 12 лет).

Какой же физиологический механизм лежит в основе столь успеш­ного устранения речевым внушением нарушения водного обмена, имев­шегося в наблюдениях В. М. Кислова и А. А. Соседкиной?

Можно думать, что в этих случаях на кору мозга больного воздей­ствовал сложный комплекс весьма мощных раздражителей в виде импе­ративных слов внушения, категорически сделанного, методически повторявшегося в течение ряда дней и подкреплявшегося авторитетным участием не только самого врача, но и профессора, и всего медицинского персонала.

Таким путем был создан мощный очаг возбуждения, отрицательно индуцировавший именно те участки подкорковой деятельности, из кото­рых поступали идущие в разрез со словами внушения, прямо противо­положные им импульсы к повышению диуреза. Вместе с тем положитель­но индуцировались другие участки корковой и подкорковой динамик, с которыми было связано оживление следов имевшегося в прошлом нор­мального диуреза.

Далее, различными авторами уже давно отмечена возможность гли-козурии, проявляющейся в результате эмоционального потрясения. Из­вестен так называемый «сахар биржевиков». Все это указывает на уча­стие коры головного мозга в развитии нарушения углеводного баланса. Если это так, то путем словесного воздействия соответствующего содер­жания также могут быть достигнуты определенные изменения в состоя­нии углеводного обмена.

Действительно, В. Н. Финне (1928) впервые показал, что у хорошо гипнабильного субъекта путем соответствующего внушения словом мо­жет быть вызвана гипергликемия. В его исследованиях, произведенных в Ессентуках, содержание сахара определялось по Хагедорну и Иенсену, причем реальная сахарная нагрузка дала через час повышение количе­ства сахара в крови с 0,100 до 0,140 мг%, а мнимая нагрузка, вызван­ная путем соответствующего внушения во внушенном сне,— с 0,104 до 0,109 мг%.

Нами был также проведен ряд аналогичных исследований (1929). Приводим данные одного из них.

В 11 часов утра 12/ХП 1928 г., через 3 часа после завтрака, состояв­шего из куска телятины, двух стаканов кофе и четырех чайных ложек сахара, у исследуемого была взята кровь и определено содержание саха­ра (по методу Хагедорна и Иенсена). Количество сахара равнялось 0,097 мг%. После реального кормления (150 г меда и 50 г сахарного песку) количество сахара в крови повысилось через 50 минут на 33%.

В 8 часов утра 19/ХП был дан тот же завтрак. В 11 часов количество сахара в крови составило 0,094 мг%. После взятия крови исследуемый был приведен в состояние внушенного сна, в котором ему было сделано вну­шение следующего содержания: «Вы едите ту же порцию меда и сахара, которую съели 12/И! Вы ее уже съели!» Через 50 минут после пробуж­дения количество сахара в крови оказалось увеличенным на 0,025 мг%.

В 12 часов дня 7/П 1929 г., через 4 часа после обычного утреннего завтрака, у того же лица была исследована тем же методом кровь на содержание сахара: количество сахара равнялось 0,075 мг%. После это­го, не производя реальной сахарной нагрузки, исследуемого привели в состояние внушенного сна, в котором ему было внушено, что он съел то же количество меда и сахара, что и 12/11. Через 40 минут после этого содержание сахара в крови уже оказалось равным 0,087 мг%. Следова­тельно, и в данном случае внушенная «нагрузка» дала увеличение содер­жания сахара в крови.

Дальнейшие исследования А. О. Долина, Е. Т. Минкер-Богдановой и Ю. А. Поворинского (1934), Н. Д. Ершова и М. Н. Ксенократова (1953), М. Л. Липецкого (1951) подтвердили факт действительной воз­можности получения гипергликемии путем соответствующего внушения словом. Что касается исследований Н. Д. Ершова и М. Н. Ксенократова, то они обнаружили (у 17 исследуемых), что уже одно словесное внуше­ние «чувства сладости во рту», сделанное во внушенном сне, влечет за со­бой появление сахара в моче. Следует отметить, что у 2 из 4 исследуе­мых М. Л. Линецкого при внушенной еде сахара возникла гиперглике­мия, в то время как у остальных двоих — гипогликемия. Полагаем, что сам факт гипогликемии при внушенной еде сахара чрезвычайно интере­сен и требует дальнейшего изучения.

Исследования К- С. Косякова (1952), проведенные по методу кос­венного внушения, также подтвердили возможность получения условно-рефлекторной гипергликемии при безусловном раздражителе в виде глюкозы и условных раздражителях — сахарине и внушении: «Даю са­хар!» Им же была вызвана условнорефлекторная гипогликемия у 5 из 7 больных сахарным диабетом, лечившихся инсулином, причем под ви­дом инсулина им вводили физиологический раствор.

Попытка путем внушения вызвать гипергликемию была сделана Маркусом и Сальгреном (1925) в Стокгольмской нервной клинике: вну­шая исследуемому во внушенном сне, что он съел сахар, они изучали содержание сахара в крови. В данном случае результат был отрицатель­ный: предполагаемой гипергликемии от мнимого кормления сахаром не получилось (исследования количества сахара в крови проводились по тому же методу). Однако ван дер Вельден (1926) при внушении о корм­лении сахаром, произведенном также во внушенном сне, наблюдал по­ложительный результат.

Интересны исследования Жигона Эньера и Брауха (Gigon Aigner a. Brauch, 1929), сделанные в противоположном направлении. Четверым больным диабетом они внушали представление о том, что состояние их здоровья улучшается, что количество сахара в моче и крови падает.

— 172 —

При этом авторам удавалось понизить количество сахара как в крови, так и в моче.

Отметим, что условнорефлекторную инсулиновую гипогликемию по­лучал Ю. А. Поворинский (1939) после многократных инъекций инсули­на, производимых с терапевтической целью больным шизофренией. Уже одно введение физиологического раствора вызывало у них гипогликеми-ческое состояние. Отметим, что такие же результаты были получены Н. С. Савченко (1939) в опытах на собаках. Ему удавалось вызывать условнорефлекторную гликозурию, причем безусловным раздражите­лем служил адреналин, а условным ■— свисток и одновременный укол иглой.

Учитывая все это, а также данные школы И. П. Павлова, следует признать, что процессы, возникающие в коре мозга под воздействием факторов внешней и внутренней среды, могут оказывать через подкорко­вые центры влияние на характер метаболизма. Как отмечает К- М. Бы­ков (1947а), при этом корковое влияние «ограничивается приведением в действие рабочих механизмов, расположенных, вероятно, в большинстве случаев в ближайших подкорковых образованиях».

Из всего изложенного следует, что вопрос о внушенной, т. е. услов-норефлекторной, гипергликемии может иметь значение также в отноше­нии сахарного мочеизнурения, ибо психогения иногда является источни­ком сахарного диабета, для лечения которого в таких случаях может быть показана психотерапия. Это заставляет задуматься над вопросом о роли психогенного фактора в развитии сахарного диабета. Клиника должна учитывать возможность такого генеза, связывая с ним и соот­ветствующий лечебный подход.

Быть может, число случаев условнорефлекторных (т. е. психогенных, а не органических) диабетов окажется больше, чем можно думать. При­водим следующие примеры.

Наш сотрудник М. И. Кашпур наблюдала 2 больных сахарным диа­бетом, возникшим и обусловленным психической травматизацией. Лече­ние этих больных в эндокринологической клинике при строгой диете не давало значительного и стойкого эффекта. Гипергликемия (283—170 мг% у больной О., 197—150 мг % у больного Г.) и гликозурия (6—3% У боль­ной О. и 0,75—0,5% У больного Р.), не доходя до нормы, по возвраще­нии больных в домашнюю обстановку, травмирующую их психику, тот­час же снова повышалась. В этих условиях строгая диета не могла быть соблюдена из-за субъективных ощущений сухости во рту и сосания под ложечкой наряду со страхом исхудания, возникавшим всегда при волнениях.

Это вынуждало больных, пренебрегая диетой, много пить и есть, что в свою очередь вызывало ухудшение течения заболевания и страх этого ухудшения. Больная О. замечала, что такие диабетические симптомы, как повышенная жажда и голод, всегда исчезали у нее в театре, в гостях и т. п. Стоило же ей вернуться домой, где она встречалась с ненавист­ной невесткой, или даже подумать о ней и тотчас же эти ощущения ов­ладевали ею с большой силой.

Обоим этим больным, поступившим в клинику неврозов в разное время по поводу резко выраженного невротического состояния после почти безуспешного лечения в эндокринологической клинике, была про­ведена психотерапия в бодрственном состоянии и во внушенном сне, с последующим гипнозом-отдыхом. В результате этого лечения невротиче­ские проявления были устранены. Гипергликемия и гликозурия исчезли. Больные успокоились, наступило душевное равновесие, им удалось пол­ностью приспособиться к травмировавшей их прежде домашней обста-

— 173 —

новке. Они избавились от повышенной жажды и голода. После выписки из клиники иногда на короткое время при волнении появлялись ощуще­ния сухости во рту и сосания под ложечкой, но теперь больные уже уме­ли избавляться от них собственными волевыми усилиями. Диета была значительно расширена. Положительный катамнез в обоих случаях был прослежен на протяжении 2—3 лет.

Только положительное отношение этих больных к психотерапии и активное стремление их избавиться от невротического состояния обус­ловили благоприятное лечение сахарного диабета.

Исследования влияния внушения словом на терморегуляцию до настоящего времени производились редко. В прошлом они носили слу­чайный характер, не привлекая особого внимания, по-видимому, вслед­ствие трудности их надлежащего научного обоснования. Однако такого рода исследования должны иметь не только теоретический интерес, но и практическое значение, ибо вопрос о «психогенных лихорадках», об «истерических» повышениях температуры тела человека всегда оставал­ся спорным, несмотря на опубликование отдельных наблюдений как оте­чественных, так и зарубежных авторов.

Напомним, что Б. Н. Бирман в 1933 г. на одной из Павловских кли­нических сред (30/1 1933 г.) демонстрировал больную Г. (истерия), у которой путем сделанного в гипнозе внушения, что она лихорадит, ему удавалось получать повышение температуры на 1,1°, причем учащались пульс и дыхание. Когда после этого делалось внушение о падении тем­пературы, пульс и дыхание тотчас же приходили к норме, но температу­ра тела продолжала держаться и только через 1 —1'/₂ часа после про­буждения больной также нормализовалась. Такое исследование у этой больной им было повторено 3 раза.

О том, что повышение температуры тела животного (собака) может быть вызвано условнорефлекторным путем, свидетельствуют опыты И. С. Александрова (1937).

Первая обстоятельная клинико-экспериментальная работа в этом направлении в Советском Союзе была произведена В. Ф. Зелениным, Ю. В. Каннабихом и П. Н. Степановым (госпитальная терапевтическая клиника II Московского медицинского института, 1936), исследовавшими больных туберкулезом, причем был применен метод косвенного внуше­ния в бодрственном состоянии. Под видом «терморегулина» больным впрыскивали 0,1 мл стерильной воды. Процедура сопровождалась ут­верждением: «После этого у вас наступит ощущение тепла во всем теле и поднимется температура». У большинства больных, как установлено тщательным клиническим наблюдением, температура действительно по­вышалась на 0,2—0,5°.

В отношении больных туберкулезом Келером и Бэром (Kohler и. Behr, 1905) были сдела-ны наблюдения, основанные на том, что подкож­ные инъекции туберкулина обычно сопровождаются лихорадочной реак­цией. Как оказалось, у многих больных туберкулезом, у которых вообще не было высокой температуры, в тех случаях, когда они заранее предуп­реждались о могущем быть после инъекции повышении температуры и когда они с волнением ожидали инъекции, температура резко повыша­лась, иногда до 38°.

Однако повышение температуры (до той же цифры) наблюдалось у них и при инъекции стерильной воды или даже в том случае, когда де­лали лишь укол иглой шприца. При этом под влиянием внушения сло­вом температура у этих больных повышалась именно в назначенные ча­сы. Авторы правильно усматривают нервный механизм этого явления, не считая его симптомом истерии, никаких признаков которой у больных,

— 174 —

по их данным, не имелось. Авторы приходят к выводу, что среди больных туберкулезом оказывается больше лиц с повышенной психогенной ла­бильностью терморегуляторного аппарата, чем можно было пред­полагать.

Н. Г. Безюк (1938) путем словесного внушения вызывал повышение температуры у эмоционально лабильной исследуемой в бодрственном состоянии и во внушенном сне. Во внушенном сне в течение одного и того же дня удавалось вызывать изменение температуры как в сторону ее по­вышения, так и в сторону понижения. Следует отметить, что у данной исследуемой наблюдалась крайне лабильная терморегуляция (в тот пе­риод, когда она находилась в дерматологической клинике по поводу кожного заболевания). Во время менструаций температура у нее подни­малась до 37,8°, а при волнениях, связанных с посещением ее родствен­никами,— до 39,2°. Температура повышалась также после получения ею писем или новостей (чаще всего неприятного, волнующего содержания). Повышенную лабильность терморегуляции необходимо иметь в виду в случае изменения температуры тела под влиянием соответствующих сло­весных внушений.

Из иностранных авторов Крафт-Эбингу (Kraft-Ebing, 1888) ' впер­вые удалось путем словесного внушения во внушенном сне вызывать у исследуемых в различные, заранее установленные сроки определенную температуру, как пониженную, так и повышенную.

Геллих и Марес (Hellig и. Mares) ' путем внушения «потери чувст­ва холода и тепла» вызывали стойкую субнормальную температуру, державшуюся в течение нескольких суток на одном и том же уровне (34,5°).

Мор, Констамм и Эйхельберг (Mohr, Kohnstamm u. Eichelberg, 1921) путем внушения в гипнозе приступа лихорадки и прекращения ее вызы­вали значительное повышение и понижение температуры тела.

Физиологическое обоснование приводимых нами данных, свидетель­ствующих о возможности воздействия на теплорегуляторную функцию путем словесного внушения, т. е. через кору мозга, дают исследования Р. П. Ольнянской и А. Д. Слонима (лаборатория, руководимая К-М. Бы­ковым, 1938), доказавшие эту возможность. Влияние коры головного моз­га на процессы терморегуляции ими было установлено в ряде случаев, причем условными раздражителями была не только та обстановка, в ко­торой проводились исследования, но и фактор времени.

Случаи «истерических лихорадок», сопровождавшихся повышением температуры до парадоксальной величины (46°), описаны в отечествен­ной литературе А. М. Новицким (1897), Фосом (1904), Яковенко (1905), В. К. Хорошко (1908), Л. О. Вальковским (1910), И. Л. Стычинским (1923), Л. В. Блуменау (1926) и др., а из иностранных авторов Сарбо (Sarbo, 1891), Штрюмпелем (Strumpel, 1906), Дюбуа (1912), Дежерином (1912), наблюдавшим у девушки в течение 11 дней температу­ру 43—44,8°.

Игнорирование соматологами возможности такого рода эмоциоген-ной лихорадки ведет к диагностическим ошибкам.

Со своей стороны мы также могли бы привести примеры эмоциоген-ной гипертермии. Нам пришлось наблюдать в клинике студента 24 лет, страдавшего неврозом истерического типа, с тяжелыми судорожными припадками, сопровождавшимися потерей сознания. Во время припадков температура повышалась до 42—43° шкалы обычного медицинского тер­мометра. Причина истерического невроза заключалась в весьма тяжелых

Цит. по Левенфельду.

175 —

переживаниях семейного характера. После курса разъяснительной и гип-носуггестивной терапии весь синдром вместе с явлениями гипертермии был устранен.

У одного из наших больных каждый раз в день посещения им его больного сына, находившегося в психиатрической клинике, болезнь кото­рого он тяжело переживал, температура всегда повышалась, доходя до 38,7°. На следующий день она спадала до нормы. По этому поводу боль­ной был направлен в военный госпиталь, однако проведеяное здесь ста­ционарное исследование никаких отклонений от нормы в его организме не обнаружило. Так было дважды.

Приведенные выше данные лабораторных исследований и клиниче­ских наблюдений должны остановить на себе внимание клиницистов, так как они свидетельствуют о действительной возможности появления резко выраженных температурных колебаний, так же как и стойкого субфеб­рилитета чисто функционального характера, нередко вводящего в заблуждение как интернистов, так и невропатологов. Колебания темпера­туры под влиянием эмоций подчас приходится наблюдать у больных ле­гочным туберкулезом с их лабильной под влиянием туберкулезного ток­сина вегетативной нервной системой, что необходимо учитывать фтизиатрам.

В заключение следует отметить, что в последние годы рядом авто­ров установлена возможность влияния словесного внушения и на газо­обмен. Прежде всего Р. П. Ольнянской (1950) и Н. С. Савченко (по­следний экспериментировал на собаках) было показано, что пребывание исследуемых в обстановке, связанной с совершавшейся ими в прошлом трудной мышечной работой, уже влекло повышение газообмена. То же наблюдалось и в «предрабочем» периоде, за которым систематически следовал период интенсивной мышечной работы. Анализ показал услов-норефлекторную природу этих явлений.

В. М. Василевским и Э. М. Каганом (1935), а также Д. И. Шатен-штейном (1935) было установлено, что под влиянием внушения в гипно­тическом сне об утяжелении (или, наоборот, облегчении) выполняемой мышечной работы происходит резкое изменение газообмена.

К. М. Быков писал (1947а): «Механизм влияний коры мозга на обмен, пути этих влияний, их значение (нормальное и патологическое) — вот вопросы, разработка которых едва начата и ответ на которые может дать много неожиданного».