Слайд 3.25

Или, умирает знаменитый поэт, около которого находятся его жена, доктор, газетчик и художник. Каждый из субъекто видит в этом трагическом событиии своем собственное «событие» и реагирует именно на него. Жена испытывает горе от расставания с близким и любимым человеком; доктор перебирает в памяти аналогичные клинические случаи и ищет либо подтверждения правильности своих профессиональных действий, либо свои ошибки, приведшие к летальному исходу; газетчик сочинает текст для броского некролога; художник примеряет обстановку, свет, композицию для создания картины «Поэт на смертном одре». Интерпретация каждого настлько отлична от другх, что кажется, что речь идет вообще о разных событиях. И приходится задаваться вопросом: какая же из этих точек зрения истинная? Любое наше суждение будет произвольным. Наше предположение о той или другой реальности может осноываться тольо на личном вкусе. Все эти реальности равноценны и подлинны с соответствующей точки зрения. Единственное, что мы можем сделать – это классифицировать точки зрения и выбрать ту, которая покажется нам наиболее близкой или достоверной. Итак, при разных пересказах одного и того же события, при разных восприятиях одного и того же изображения происходит их различная интерпретация, в результате чего возникают нетождественные тексты интерпретации.

Образно об этом написал французский писатель 19 века Эмиль Золя, описывая обсуждение картины художника-сюрреалиста, изображающей глаз на конце стебля в бесформенном пейзаже. Собираются комментаторы. Один уверяет вас, что этот глаз изображает око Совести; другие – что это око Непредсказуемости, третий объясняет, что глаз символизирует солнце. Наконец, является амый мудрый толкователь и заключает: этот глаз – просто булавка для галстука. Сама суть этого идеала в том, что он не вызввает представления ни о чем, кроме неопределенных форм, которые с одинаковым успехом могут быть магическими озерами и священными слонами, неземными цветами и булавками для галстука, а вероятнее всего, вообще ничего не изображают». Описывая практически не ограниченный смыслами интепретационный ряд, Золя, однако, не забывает дать представление о буквальном значении интепретируемого объекта («глаз, плывущий на конце стебля в бесформенном пейзаже»), что уже дает читателям определенную установку на восприятие и свое понимание заданного изображенного объекта.

Субъективный интерпретационный подход объясняется идеей бесконечной множественности интепретаций, согласно Ч. Пирсу, которая содержит рациональное зерно: сознание человека способно «поворачивать воспринимаемый предмет различными сторонами, расширять видение стоящих за знаком различных содержаний, включать их в новые связи и отношения.

Стремление к бесконечности интерпретаций сдерживается 2 обстоятельствми:

1) постоянным наличием «буквального значения» и «очевидного смысла», которыйв качестве некотрого ориентира задает, по крайней мере, самую первую ступень восприятия, заставляющую организовывать интепретации в пределах данной «оси смыслов»;

2) конечностью индивидуального сознания, в котором всегда есть предел интерпретации и понимания, показателем чего является субъективное чувство понятности, иначе говоря, множественность интерпретаций ограничивается субъективным рациональным чувством ее смысловой необходимост и достаточности.

Однако бесконечность интерпретаций стремится остановить не только индивидуальное, но и общественное сознание.