Каждый из нас, живущих в реальном мире, на рубеже не только веков, но и тысячелетий, от рождения и до зрелости пытается примерить на себя всю историю человечества. Словно необычные наряды перед зеркалом, мы "одеваем" различные времена и культурные формации, и иногда давно прошедшие времена словно бы "идут" нам больше, чем безумная современность. Поиск стиля и эпохи, наиболее похожей на нас самих, можно сравнить, пожалуй, только с поиском настоящей любви.
Но, как и в любви, мы часто совершаем ошибку, делая этот решительный шаг. Имеем ли мы мужество взглянуть прямо в глаза своей возлюбленной, или, уподобившись влюбленным юнцам, проецируем на нее свои мечтания и представления?
На мой взгляд, именно такую, роковую для позднейшей культурной жизни Европы, ошибку и совершили великие Романтики XIX столетия, те самые, которые "открыли" для современного мира Средневековье.
Миф, сложившийся уже в XV веке, нелестное мнение о Средневековье как об эпохе беспросветного варварства (просветитель Жан-Жак Руссо писал: "Порталы наших храмов высятся позором для тех, кто имел терпение их строить") надолго оставил Романский стиль и Готику за бортом культурной жизни Европы. Романтизм XIX века вновь вывел Средневековье на сцену Истории, но как истинный влюбленный, знал ли он, что именно представляет собой его Прекрасная Дама.
Именно Романтики, такие как Байрон и Шелли, вводят в обиход термин "Готическая атмосфера", который, наверное, можно раскрыть так: "атмосфера меланхолическая, близкая к депрессивной".
Именно Романтики, такие как Гюго и Скотт, создают абсолютно антиисторичную "Историческую литературу". Именно в эпоху Романтизма создается такой жанр литературы, как готический роман. Но что знали все эти талантливые люди о Готике?
Безусловно, полторы сотни лет назад историческая наука находилась в зачаточном состоянии, представляя собой набор дат и фактов, так что даже очень образованные люди с трудом могли вычленить Готику из того наследия, которое им досталось. Имея и сегодня дефицит образования, мы попадаемся в ту же ловушку, сравнивая готическую архитектуру со зданиями из стекла и бетона, ткани бургундской моды с фосфорисцирующим трикотажем, а музыку и поэзию с рейвом, например. Но если попробовать взглянуть на это искусство глазами людей, живших в Средние Века, нашему взору предстанет совершенно другая картина.
Проведя сравнительный анализ тех произведений, что были созданы мастерами Средневековья, и того смысла, который вложили в эти произведения современные люди, мы с легкостью обнаружим существенные расхождения. Отнесемся снисходительно к Романтикам; они, впрочем, и не стремились возродить Готику. Как и все романтики, на протяжении всех времен, романтики 19 века возводили меланхолию, душевные страдания и постоянную мрачность в ранг подлинных достоинств. То, что было известно о Средневековье в их время, создало у создателей нового стиля иллюзию, что Готика наиболее соответствует их душевному состоянию. Но было ли это так на самом деле?
Готика, искусство XIII-XV веков, стиль сформировавшийся в Европе, исключая юг Италии, была, наверное, самым необычным стилем на протяжении многих столетий, вплоть до 20 века. Этот стиль, господствовавший всего три столетия, по меркам того времени развивался молниеносно. В искусстве он включал в себя прежде всего архитектуру, скульптуру, прикладное искусство, поэзию, костюм, а так же музыку и зачатки монументальной живописи. Безусловно, именно архитектура наиболее полно выражает суть Готики, но если принять на веру утверждение, что архитектура - это застывшая музыка, то составив суждение об архитектуре, мы, вероятно, сумеем понять и музыку. Готический стиль наиболее ярко проявился в храмовой архитектуре, что является наиболее важным для нашего исследования. Именно храм в Средние века являл собой модель космоса, в котором обитали люди, звери и высшие силы. И готический собор потрясающе точно и ярко выражает основную идею готического космоса - стремление к свету, стремление к небесам как обители Бога, стремление к высотам радости.
Наиболее целесообразным было бы сравнить три соседствующих стиля - Романский, Готический и Барокко.
Техника строительства каменных сводов, известная римлянам, была утеряна и не использовалась в дороманский период. Лишь к концу Х в. строительство сводов возобновилось.
Чтобы перекрывать большие пространства, архитекторы романской эпохи утолщали на первых порах опоры и стены. Только изредка толщу стены прорезали узкие окна-бойницы. Но романская архитектура не остановилась на этом решении, появляются так называемые "зальные" церкви, в которых все нефы делаются одной высоты и масса главного свода поддерживается боковыми. Такое решение проблемы имело серьезный недостаток - необходимость отказаться от верхнего света в центральном нефе. Здание вынуждало использовать только искусственное освещение.
Основными чертами романской храмовой архитектуры становятся толстые стены, гладкие плоскости, небольшое количество узких проемов, массивные столбы и преобладание полуциркульных сводов.
До нас дошли также и памятники светской архитектуры романского периода. Именно в это время появляется такой символ Средневековья, как рыцарский замок. "Классический" замок представлял собой крепость с толстыми стенами, которые завершались зубцами. Наиболее известным нам примером подобной архитектуры является московский Кремль, построенный итальянцами. Барокко, зародившееся в Италии, в полной мере использует огромные полусферические купола, такие как, например, у Исакиевского собора в Санкт-Петербурге, несущие стены, разбитые колоннами античных ордеров, высокие окна первых этажей и уменьшающиеся последующих. Но ни стиль, предшествовавший Готике, ни стиль, ее сменивший, не создали такого чуда инженерной и художественной мысли, как каркасно-арочная конструкция, позволившая мастерам Средневековья практически отказаться от стен, которые теперь несли чисто декоративную нагрузку. Вся тяжесть сводов, расчерченных швами нервюров и напоминающих надутые паруса, ложилась на внешние контрфорсы, вынесенные на большое расстояние за пределы храма и соединенные с его стенами ажурными аркбутанами. Колонны становятся удивительно тонкими и напоминают струны. Если бы стекло не было дороже камня, то до нас дошли бы здания с полностью стеклянными стенами огромной высоты. Такая возможность представилась человечеству только во второй половине XX века, с изобретением металлических ферм и крыши-лепестка. Здания, построенные из камня цвета заварного крема, расцвеченные яркими витражами и отделанные каменным кружевом, Романтики увидели черными от сажи, впитавшейся за столетия в пористую поверхность песчаника. Возвышающиеся среди двухэтажных домиков величественные храмы Средних Веков, Романтики видели только зажатыми среди тяжеловесных огромных ренессансных и барочных дворцов. Не удивительно, что они не увидели за всем этим идею, которая руководила всеми действиями средневекового мастера. Но не только архитектура отразила идеи Готического мира. Именно в костюме вызов аскезе романского стиля звучит особенно дерзко. "Бургундская мода" не уступает Рококо по своей вычурности и эротизму. Он наглядно демонстрирует смену эстетического идеала. Воин-монах уже не может служить примером, его сменяет Воин-поэт, причем поэт, создающий куртуазные стихи с явной эротической направленностью. Модный мужчина в костюме из шелка и бархата демонстрирует свое сложение во всей красе. На первое место выходит не украшение, а крой, все основные виды которого созданы именно в Готическую эпоху. Искусство портного преобразует фигуру человека. Широкие плечи, тонкая талия, длинные руки и ноги - вот идеальное тело этого времени. Ткани этого периода окрашены в яркие и чистые цвета, они насыщены сложными орнаментами и часто используют контрастные сочетания. Идеально прекрасны яркие и насыщенные цвета. Именно в это время существует мода на одежду, состоящую из элементов разных цветов и фактур, так называемое "Mi-parti". Бубенцы и колокольцы становятся обязательным элементом костюма. И завершает всю композицию шляпа, коих было великое разнообразие: тюрбаны, капюшоны, чалмы, фески, фригийские колпаки и широкополые фетровые и соломенные шляпы. Такого разнообразия головных уборов не знала ни одна эпоха. За счет богатых тканей, вышивок, мехов и ювелирных украшений костюм приобретает особую пышность. Этот период ознаменован появлением первых корсетов в женском костюме, железных конструкций, до неузнаваемости изменяющих фигуру в угоду моде на беременных женщин. Эта мода тоже показатель настроения в обществе. Не только необходимость воспроизводства народонаселения породила ее, но и мечта о демонстрации собственной сексуальности самым естественным способом - демонстрируя ее последствия. Впервые в Западноевропейское моде утверждается большое декольте, которое практически упраздняет лиф как таковой. Как сильно отличается этот идеал от чахоточной мечты Романтиков. Именно в Готическую эпоху устанавливается такое социальное и культурное явление как карнавал, проходящий под девизом "Пусть маска и краснеет...". Это была неделя в году, когда под масками исчезали все различия, и можно было безудержно предаваться веселью и наслаждениям. Это была неделя радостей реальной, "животной" жизни официально узаконенная церковью. Более того в богослужения практически исчезает тема "Геенны огненной" и главенствующее место занимают восхваления Райских кущ. В сценарий службы включается Литургическая драма, спектакль с пением, танцами и речами. Представляющий сцены из Ветхого и Нового заветов. Церковная служба становиться не только молитвой, но и сценическим действом. Мало вероятно, чтобы такая яркая жизнь могла быть естественным детищем "атмосферы меланхолической и близкой к депрессивной", называемой сегодня "Готической".
Стиль Романтизм, не смог породить ни нового течения в архитектуре, ни подлинно яркой живописи, проявившись в полной мере только в литературе (Гете, Байрон, Шелли, Гейне, Гюго и др.) и музыке (Бетховен). Возможно именно чувство ущербности нового стиля со стороны изобразительных и прикладных искусств, заставило Романтиков искать поддержки своим убеждениям в Романском и Готическом искусстве.
Но мы, люди века, создавшего множество новых стилей, движущегося со скоростью вполне сравнимой с готической, мы вполне можем позволить себе роскошь трезво посмотреть на прошлое человечества и увидеть Готику в ее подлинном величии. И тогда нам откроются прекрасны здания цвета сливочного торта, прозрачные как кружева и напоенные цветными лучами света. Здания которые не имеют стен, и лес колонн и контрфорсов которых заполнен радостно шумящей толпой в вычурных и пышных одеждах, людьми, для которых весь мир, это театр, разыгрывающий веселое действо будущей небесной жизни, жизни в раю.
