Студопедия — Обратная отсылка и отсылка к закону третьего государства
Студопедия Главная Случайная страница Обратная связь

Разделы: Автомобили Астрономия Биология География Дом и сад Другие языки Другое Информатика История Культура Литература Логика Математика Медицина Металлургия Механика Образование Охрана труда Педагогика Политика Право Психология Религия Риторика Социология Спорт Строительство Технология Туризм Физика Философия Финансы Химия Черчение Экология Экономика Электроника

Обратная отсылка и отсылка к закону третьего государства






Обратная отсылка - ситуация, когда право одного государства отсылает решение вопроса к другому государству, а то его отсылает обратно. Знаменитый принцип Форго о французском наследовательном законодательстве.

Принятие обратной отсылки ведет к сокращению случаев вынесения судами решений на основе иностранного права. Отсылку к праву другой страны следует понимать как отсылку к материально-правовым нормам.

В России любое указание на право или систему права какого-либо государства должно рассматриваться как отсылающее к материальному праву, а не к его коллизионным нормам. Отрицательное отношение к применению обратной отсылки было в России законодательно закреплено в Законе о международном коммерческом арбитраже 1993 г. По этому закону третейский суд должен разрешать споры в соответствии с такими нормами права, которые стороны избрали в качестве применимых к существу спора.

Таким образом, обратная отсылка возникает в тех случаях, когда отсылка к праву иностранного государства рассматривается как отсылка не только к его внутренним (материальным и процессуальным) нормам, но и к коллизионным нормам, то есть ко всей системе права иностранного государства в целом. Отсылка к праву третьего государства возникает в тех случаях, когда иностранное право, подлежащее применению, отсылает к праву третьего государства.

Можно выделить следующие причины возникновения обратной отсылки:

Коллизионные нормы разных государств по-разному решают вопрос о выборе права для регулирования однородных частноправовых отношений.

Различные авторы1 в области международного частного права выделяют разные группы стран в зависимости от их отношения к проблеме обратной отсылки. Так, законодательство и судебная практика Франции, Англии, Ав­стрии, Испании, Бельгии, Японии, Швейцарии, Венгрии, Польши, а также некоторых других государств в той или иной форме допускают обратную отсылку и применение коллизионных норм иностранного права. Эти страны считают, что сама идея коллизионного метода регулирования состоит в вы­боре правовой системы, с которой данное правоотношение имеет наиболее тесную связь. По этой причине следует использовать не только ее материаль­ные, но и коллизионные нормы. Кроме того, по их мнению, принятие обратной отсылки ведет к сокращению случаев вынесения судами решений на основе иностранного права, что значительно упрощает работу органов юстиции.

Такие государства, как Италия, Нидерланды, Дания, Швеция, Греция, напротив, как правило, не допускают возможность обратной отсылки. С их точки зрения, вопрос о применении иностранного материального права уже решен коллизионной нормой права страны суда. Негативное отношение к renvoi закреплено также в ст. 15 Римской конвенции «О праве, применимом к договорным обязательствам» 1980 г. и в ст. 17 Межамериканской конвен­ции «О праве, применимом к международным контрактам» 1994 г. Оба эти документа не включают в состав норм применимого права его коллизионные нормы.

К числу государств, которые долгое время не имели жестко определен­ной позиции по этому вопросу, можно отнести, в частности, ФРГ и Россию. Общее мнение ученых и практикующих юристов этих государств в самом общем виде состояло в том, что иностранное право следует применять во всех случаях, когда к нему отсылают отечественные коллизионные нормы. Однако если при этом иностранный закон сам отказывается от регулиро­вания соответствующих отношений, то нет оснований не применять свое национальное право. В то же время страны не допускают применения об­ратной отсылки применительно к разрешению споров, вытекающих из договорных отношений. В таких случаях, по их мнению, использование renvoi могло бы привести к искажению воли сторон, определенной контрак­том, и применению права, которое ими не выбиралось.

Ситуация в России несколько изменилась с принятием 7 июля 1993 г. Закона о международном коммерческом арбитраже. Пункт 1 ст. 28 этого нормативного акта определил, что «третейский суд разрешает спор в соответствии с такими нормами права, которые стороны избрали в качестве применимых к существу спора. Любое указание на право или систему права какого-либо государства должно толковаться как непосредственно отсылающее к материальному праву этого государства, а не к его коллизионным нормам. Таким образом, положения этого закона исключают в настоящее время возможность принятия обратной отсылки и отсылки к закону третьей страны международным коммерческим арбитражным судом, действующим на территории России.

В заключение следует отметить, что в национальном законодательстве большинства государств существует определенное количество норм, которые подлежат преимущественному применению независимо от наличия или отсутствия коллидирующих с ними норм иностранного права Подобные правовые предписания можно определить как своеобразную позитивную оговорку о публичном порядке. В таких случаях иностранный закон не применяется не потому, что он противоречит публичному порядку соответствующего государства, а потому, что законодатель считает отечественные нормы особенно важными и принципиальными и отдает им предпочтение при регулировании ряда общественных отношений международного немежгосударственного невластного характера.

Конфликт квалификаций – коллизия, возникающая между юридическими понятиями, лежащими в основе коллизионных норм каждого государства, которые словесно (по форме) одинаковы, но имеют разное содержание в праве разных государств (например, такие понятия как «недвижимость», «исковая давность», «место совершения сделки» и другие).

17. Применение норм иностранного права: установление содержания иностранного права и толкование его норм.

Суд обязан установить содержание иностранного права ex officio (по должности) в целях определения нормативно-правовой основы будущего судебного решения.

Статья 1191. Установление содержания норм иностранного права

1. При применении иностранного права суд устанавливает содержание его норм в соответствии с их официальным толкованием, практикой применения и доктриной в соответствующем иностранном государстве.

2. В целях установления содержания норм иностранного права суд может обратиться в установленном порядке за содействием и разъяснением в Министерство юстиции Российской Федерации и иные компетентные органы или организации в Российской Федерации и за границей либо привлечь экспертов.

Лица, участвующие в деле, могут представлять документы, подтверждающие содержание норм иностранного права, на которые они ссылаются в обоснование своих требований или возражений, и иным образом содействовать суду в установлении содержания этих норм.

По требованиям, связанным с осуществлением сторонами предпринимательской деятельности, бремя доказывания содержания норм иностранного права может быть возложено судом на стороны.

3. Если содержание норм иностранного права, несмотря на предпринятые в соответствии с настоящей статьей меры, в разумные сроки не установлено, применяется российское право.

Континентальная правовая система — иностранное право понимается как целостная нормативная система, т.е. имеет такой же характер, что и национальная правовая система.

Общее право — иностранный правопорядок понимается как факт, подлежащий доказыванию наряду с другими фактическими обстоятельствами дела.

Европейская Конвенция относительно информации об иностранном законодательстве 1968 г. устанавливает процедуру и механизм, предназначенные облегчить судам доступ к информации об иностранном праве. Государства-участники обязаны создать при министерствах юстиции специальные отделы либо самостоятельные ведомства: занимающиеся сбором информации об иностранном национальном праве;

отвечающие на запросы соответствующих иностранных и национальных органов о содержании национального и иностранного права;

направляющие запросы в компетентные органы иностранных государств о содержании права данных государств.

Процедура нотариального заверения.

 

18. Взаимность: понятие, виды, функции. Реторсии.

Сущность взаимности состоит в предоставлении юридическим и физическим лицам иностранного государства определенного количества прав или правового режима при условии, что физические и юридические лица страны, их предоставляющей, будут пользоваться аналогичными правами или правовым режимом в данном иностранном государстве.

Как видно из приведенного определений, в доктрине и практике международного частного праве можно выделить два вида взаимности: материальную и формальную.

Материальная взаимность заключается в предоставлении иностранным физическим и юридическим лицам такого же набора прав, которым пользуются в, данном иностранном государстве отечественные граждане и предприятия.

Формальная взаимность — это предоставление иностранным физическим и юридическим лицам правомо­чий, которые вытекают из местного закона.

Вместе с тем в целом ряде отечественных и зарубежных нормативных правовых актов до сих пор можно встретить прямое указание на необходимость соблюдения принципа взаимности как на условие выполнения определенных обязательств.

В тех случаях, когда государство совершает действия, направленные на необоснованное дискриминационное ограничение прав и законных интересов граждан и юридических лиц другой страны, последняя может принять ответные ограничительные меры, которые в международном праве принято именовать реторсия – то есть правомерные принудительные действия государства, совершаемые в ответ на недружественный акт другого государства, поставившего в дискриминационные условия физические или юридические лица первого государства.

Целью применения реторсии является восстановление принципа взаимности в отношениях соответствующих государств. Поэтому меры, используемые в качестве реторсии, должны быть пропорциональны вызвавшему их акту и прекращаться с момента восстановления прежнего положения. В соответствии с нормами международного права применение реторсии в отношении определенного иностранного государства не может рассматриваться как нарушение принципа недискриминации.

Материальная взаимность в свою очередь делится на собственно материальную (предоставление иностранным лицам той же суммы конкретных прав и правомочий, кото­рыми национальные лица пользуются в соответствующем иностранном государстве) и формальную (предоставление иностранным лицам всех прав и правомочий, вытекающих из местного законодательства). По общему правилу предоставляется именно формальная взаимность, но в отдельных сферах— авторское и изобретательское право, избежание двойного налогообложения — принято предоставлять мате­риальную взаимность.

Проблема взаимности государств непосредственно связана с такой объек­тивной реальностью современного мира, как сотрудничество государств в области международных отношений невластного характера. Россия высту­пает за укрепление экономических, научно-технических, культурных и иных связей с другими странами, поскольку и они выступают за укрепление таких связей с Россией. Обе стороны должны стремиться к развитию подобных связей на началах равноправия. Равноправие государств находит свое выражение и во взаимном признании государствами действия их'законов независимо от принадлежности государства к той или иной общественной формации. Без этого сотрудничество между государствами невозможно.

Сущность взаимности состоит в предоставлении юридическим и физи­ческим лицам иностранного государства определенного количества прав или правового режима при условии, что физические и юридические лица страны, их предоставляющей, будут пользоваться аналогичными правами или пра­вовым режимом в данном иностранном государстве.

Вводя оговорку о взаимности в международный договор, государство преследует цель обеспечить своим организациям и гражданам за границей пользование определенными правами. В отношениях России с иностран­ными государствами во многих случаях взаимное предоставление физиче­ским и юридическим лицам прав в одинаковом объеме невозможно в силу разных правовых систем.

Иностранные физические и юри­дические лица могут быть поставлены в одинаковое положение с местными гражданами и юридическими лицами1. Характерной особенностью формаль­ной взаимности является то, что иностранным гражданам в другом государ­стве предоставляются права, которыми обладают отечественные граждане, в том числе и те права, которыми они не пользуются в своей стране. В то же время иностранцы не могут требовать предоставления им тех прав, которыми они обладают в своей стране, если предоставление таких прав не предусмот­рено законодательством другого государства.

Вместе с тем в целом ряде отечественных и зарубежных нормативных правовых актов до сих пор можно встретить прямое указание на необходи­мость соблюдения принципа взаимности как на условие выполнения опре­деленных обязательств.

Функции: не заключается соглашение, без издания НПА устанавливаются определенные правила) «Предмеждународный договор»

Реторсия — применение ответных правомерных принудительных дей­ствий государством на недружественный акт другого государства, достави­вшего в дискриминационные условия физические или юридические лица первого государства. Целью применения реторсии является достижение отмены ограничений, установленных первым государством. Следовательно, меры, используемые в качестве реторсии, должны быть пропорциональны вызвавшему их акту и прекращаться с момента восстановления прежнего положения.

В соответствии с нормами международного права применение реторсии в отношении определенного иностранного государства не может рассмат­риваться как нарушение принципа недискриминации. В законодательстве Российской Федерации возможность применения реторсии зафиксирована в ст. 1194 ГК РФ.

 

19. Пределы применения иностранного права: оговорка о публичном порядке, императивные нормы. Автономия воли сторон в МЧП. “Обход закона” в МЧП.

 

Оговорка о публичном порядке. Действие коллизионной нормы, т.е. применение иностранного права, может быть ограничено путем использования оговорки о публичном порядке. Согласно правилам, действующим в ряде государств, иностранный закон, к которому отсылает коллизионная норма, может быть не применен и основанные на нем права могут быть не признаны судами или иными органами данного государства, если такое применение закона или признание права противоречило бы публичному порядку данного государства. Понятие публичного порядка отличается в судебной практике и доктрине многих государств крайней неопределенностью, некоторые ученые утверждают, что неопределенность – основной характерный признак этого понятия. Определение пределов применения этой оговорки во многих государствах полностью предоставляется судейскому усмотрению. Российское законодательство исходит из того, что в некоторых случаях могут быть установлены ограничения применения иностранного закона. В РФ осторожный подход к вопросу об использовании оговорки о публичном порядке, хотя возможность неприменения иностранного права есть. Наличие принципиального различия между нашим законом и законом другого государства не может само по себе быть основанием для применения оговорки о публичном порядке, поскольку такое применение этой оговорки могло бы привести к отрицанию применения в России права иностранного государства вообще. Таким образом, речь может идти не о противоречии между законами, а о тех отдельных случаях, когда применение иностранного закона могло бы породить результат, не допустимый с т.з. нашего правосознания. Норма иностранного права в исключительных случаях не применяется: когда последствия ее применения явно противоречили бы основам правопорядка (публичному порядку) РФ. В этом случае при необходимости применяется соответствующая норма российского права. Ст. 1193 ГК РФ: отказ в применении норм иностранного права не может быть основан только на отличии правовой, политической или экономической системы соответствующего государства от правовой, полит. или экон. Системы РФ. На практике судебные и административные органы РФ стараются не прибегать к этой оговорке. Случаи применения оговорки о публичном порядке к внешнеторговым отношениям в практике РФ не имели места, хотя возможность предусмотрена в законодательстве. Таким образом, широкое применение категории публичного порядка не соответствует задачам МЧП и снижает его роль в налаживании сотрудничества государств с различными правовыми системами. В современном МЧП широкое признание наряду со ссылкой на оговорку о публичном порядке получила возможность неприменения иностранного права со ссылкой на строго императивные нормы национального права, которые должны пользоваться приоритетом перед нормами иностранного права, подлежащего применению в силу коллизионных норм.

Нормы – принципы- нормы высшей юр.силы, отклонение от которых в практике государства недопустимо.

1) принцип взаимного сотрудничества

2) принцип недискриминации

3) оговорка о публичном порядке

4) реторсия

В современном международном частном праве широкое признание на­ряду со ссылкой на оговорку о публичном порядке получила возможность неприменения иностранного права со ссылкой на строго императивные нормы национального права, которые должны пользоваться приоритетом перед нормами иностранного права, подлежащего применению в силу кол­лизионных норм. Подобные правовые предписания можно определить как своеобразную позитивную оговорку о публичном порядке. В таких случаях иностранный закон не применяется потому, что законодатель считает оте­чественные нормы особенно важными и принципиальными и отдает им предпочтение при регулировании ряда общественных отношений между­народного немежгосударственного невластного характера.

Российское законодательство исходит из того, что в некоторых случаях могут быть установлены ограничения на применение иностранного закона. Оговорка о публичном порядке закреплена, в частности, в ст. 1193 ГК РФ, ст. 167 СК РФ и некоторых других нормативных актах российского зако­нодательства.

Следует отметить, что в национальном (внутреннем) законодательстве большинства государств существует некоторое количество норм, которые можно определить как своеобразную позитивную оговорку о публичном по­рядке. В таких случаях иностранный закон не применяется не потому, что он противоречит публичному порядку соответствующего государства, а потому, что законодатель считает отечественные нормы особенно важными и прин­ципиальными и отдает им предпочтение при регулировании ряда общест­венных отношений в области МЧП.

Автономия воли субъектов правоотношения — это основополагающий принцип любой внутригосударственной частноправовой системы. В МЧП автономия воли играет особую роль: она выступает одновременно как ис­точник МЧП, его главный специальный принцип и одна из коллизионных привязок.

Автономия воли как источник права заключается в возможности субъ­ектов договора избрать любую модель поведения, никому не известную для данной правовой системы. При этом автономия воли не имеет неогра­ниченного характера: любой национальный законодатель устанавливает ее пределы — частные соглашения не должны нарушать государственные властные установления. Модель поведения, избранная сторонами, строго обязательна для самих сторон правоотношения и для всех государствен­ных органов. Во всех правовых системах автономия воли оценивается как частный закон (lex privata).

По существу, автономия воли как источник российского обязательного права закреплена в ст. 421 ГК РФ. Стороны вправе вступать в любые дого­ворные отношения, в том числе не предусмотренные в ГК, заключать сме­шанные договоры (договоры, содержащие элементы нескольких самостоя­тельных контрактов). Однако автономия воли не выделена российским законодателем в качестве самостоятельного источника права. В российском МЧП с формально-юридической точки зрения автономия воли оценивает­ся следующим образом: это не источник права, а только одна из коллизи­онных привязок (ст. 1210 ГК РФ)1.

При обращении к проблеме обхода закона в юридической литературе справедливо указывается, что с этим явлением можно встретиться в частном праве как во внутригосударственном масштабе, так и в международном. И в том и в другом случае стараются уклониться от применения «неудобной» материальной нормы и прибегают к помощи другой нормы, более приемлемой. Конечной целью обхода закона выступает подчинение регулирования отношения такой материальной норме, которая в положительном смысле расходится с отстраняемой нормой. Однако, как отмечает Л.Ра-апе, при обходе закона в собственно частном праве остаются в кругу данного правопорядка и создают фактический состав, предусмотренный в более благоприятной материальной норме этого же правопорядка. При обходе закона в международном частном праве прежде всего переходят в сферу действия другого правопорядка, содержащего более желательные материальные нормы. «В первом случае, следовательно, обход закона совершается непосредственно, во втором — он опосредствован; в первом случае достаточно одного шага, во втором нужно сделать два шага... предварительно здесь создается коллизионно-правовой фактический состав. Создание коллизионно-правового фактического состава является средством для обхода закона, но это не самый обход>

Пример первого варианта случаев: вместо правил о залоге, требующих передачи имущества (§ 1204 и 1205 ГГУ), прибегают к неформальному соглашению об оставлении вещи во владении лица, передающего право собственности. Применительно ко второй категории ситуаций вместо, скажем, швейцарского права, запрещающего браки между дядей и племянницей, обращаются к российскому праву, не знающему такого препятствия для заключения брака. Однако при этом необходимо иметь в виду национально-правовые положения Швейцарии, которые относятся к регулированию иных аспектов гражданского статуса лица. Например, в силу ст.7 Закона от 25 июня 1891 г. о гражданско-правовых отношениях лиц, приобретших оседлость, и лиц, временно проживающих, «брак, заключенный за границей в соответствии с действующим там правом, считается действительным в Швейцарии, если заключение брака не было перенесено за границу с явным намерением обойти основания недействительности, установленные швейцарским правом».

В отечественной науке международного частного права «обходом закона» также принято называть искусственную привязку подлежащего регулированию отношения к тому или иному правопорядку в целях избежания принудительных законов другого государства. Полагалось, что это явление преимущественно свойственно западной практике МЧП. Так, во всяком случае, характеризовали рассматриваемую категорию И.С. Перетерский, С.Б. Крылов, Л.А. Лунц и др. «Если законодательство какого-либо государства,— пишут, например, Перетерский и Крылов, — затрудняет образование акционерного общества, то лица, желающие учредить общество для деятельности в пределах этого государства, организуют общество в каком-либо другом государстве с более льготной системой акционерного законодательства»2. Приводя похожие примеры, Л.А. Лунц также считал обход закона в области корпоративных отношений, во-первых, приметой капиталистического образа жизни и, во-вторых, наиболее характерным его явлением. «Для советского коллизионного права, — утверждал он, — проблема обхода закона путем создания искусственной привязки к иностранному праву лишена того практического значения, которое она имеет на Западе3.

Нагляднейшим примером современного «обхода закона» посредством обращения к использованию преимуществ, предоставляемых системами офшорных зон, является схема, разработанная концерном «Филипс». Ее суть состоит в следующем: на Бермудских островах указанным концерном было учреждено дочернее предприятие — страховая компания «Кингстоун Кэптив Иншуэренс», единственным клиентом которого стал сам концерн «Филипс». По высоким ставкам было застраховано имущество голландского концерна, в том числе такое, которое обычно в страховом бизнесе не страхуется, поскольку шансы его порчи или гибели ничтожны. Соответствующие суммы страховых премий стали переводиться за границу Голландии — на Бермуды. Оттуда средства в виде займов были предоставлены материнскому обществу. В сочетании страховые платежи и суммы платы за пользование кредитом существенно меняли объемы прибыли и, следовательно, снижали налогооблагаемую базу. Экономия только за один годичный период составила несколько миллионов долларов. Главным фактором в данной цепочке является ее юридическая неуязвимость. В этой связи можно сослаться на слова судьи Верховного Суда США Дж. Сандер-лэнда о том, что «право налогоплательщиков избегать налогов... с использованием всех разрешенных законами средств никем не может быть оспорено».

В некоторых других областях (например, в брачно-семейных отношениях) также можно найти ряд юрисдикции, которые предоставляют более благоприятные возможности для совершения действий. Например, известно, что граждане, скажем, штата Флорида Соединенных Штатов Америки нередко осуществляют расторжение брака на Багамских островах ввиду действующих там менее обременительных материальных условий для развода супругов, а для граждан Мексики более удобны, например, законы штата Техас при заключении нового брака после расторжения предыдущего ввиду отсутствия требований по обязательным срокам между двумя браками; корпоративные же документы компаний, учрежденных, допустим, на Британских Виргинских островах, могут быть удостоверены панамскими или пуэрториканскими нотариусами и в силу этого апостилированы органами соответствующих государств, что диктуется соображениями территориального удобства, и т.п.

В сочетании со свободой передвижения, свободой усмотрения, договорной свободой и автономией воли, свойственными циви-листическим отношениям вообще и регулируемым международным частным правом в частности, требование обязательного и жесткого подчинения таких отношений какому-то единственному правопорядку (скажем, гражданства или местожительства) в нынешних условиях выглядит анахронизмом. Следовательно, отсутствие жесткости закономерно снимает вопрос об обходе закона, по крайней мере в том его смысле, какой ему придавался ранее. Не случайно современные кодификации МЧП не содержат норм об обходе закона и его последствиях, а в более ранних кодификациях они единичны (в венгерском и югославском законах о международном частном праве). В данной связи следует упомянуть о точке зрения швейцарского автора В. Нидерера, который резко возражал против перенесения категорий обхода закона из внутреннего гражданского права в область МЧП и высказывался за то, чтобы было сохранено (за некоторыми исключениями) полное действие коллизионной привязки1.

В то же время нельзя не признать, что проблема обхода закона предстает в своих прежних параметрах, если речь идет об обходе императивных норм действующего правопорядка. В этом плане выработанный французской практикой принцип «обход закона» порождает недействительность акта в целом (fraus omnia corrumpit), которого, между прочим, нет в других правовых системах, должен быть принят за основу.

Например, ст. 25 проекта Закона о международном частном праве Франции, подготовленного еще во времена IV Республики, устанавливает, что «никто не может ссылаться на юридическое положение, созданное в результате применения иностранного закона, который стал компетентным лишь в результате обхода французского закона».

В связи с этим общие положения, например, ГК РФ о последствиях мнимой или притворной сделки, безусловно, должны найти свое применение, если в обход этих предписаний сделка с участием российского и иностранного субъектов гражданско-правовых отношений, обладающая всеми признаками мнимой или притворной, была подчинена иному, чем российскому, праву. Однако подобного рода ситуации не столь часты.

В проекте третьей части ГК РФ категория «обхода закона» также становится легально закрепленной в отечественном праве: «Недействительны соглашения и иные действия участников отношений, регулируемых настоящим Кодексом, направленные на то, чтобы в обход правил настоящего раздела о подлежащем применению праве подчинить соответствующие отношения иному праву. В этом случае применяется право, подлежащее применению в соответствии с настоящим разделом» (ст. 1231). В правовой литературе уже высказывался взгляд, подвергший критике включение указанного правила в раздел ГК, содержащий нормы МЧП. Согласно ему теория «наиболее тесной связи» автоматически упраздняет проблему «обхода закона», и если данному понятию «и есть место в МЧП, то под него могут подпадать только действия, умышленно направленные на создание у правоприменительного органа искаженного представления о существовании такого иностранного элемента, который привязывает правоотношения к благоприятному иностранному закону...».

Заметим здесь, что при свободном выборе сторонами права, которому должно подчиниться регулирование конкретного отношения, подобное «умышленное» отыскание «иностранного элемента» не требуется вовсе. Следовательно, сфера, в которой может проявиться данное явление, весьма и весьма сужается.

 

20. Государство как субъект МЧП, виды иммунитетов.

 

В российской доктрине права обычно различают два вида общественных отношений, в которых участвуют государства: 1) между государствами, а также между государствами и международными межправительственными организациями (по экономическому и научно-техническому сотрудниче­ству; кредитные правоотношения и др.); 2) отношения, в которых государ­ство выступает в качестве только одной стороны правоотношения, а другой стороной являются иностранные юридические лица, международные хозяй­ственные (немежгосударственные) организации и отдельные физические лица.

Отношения первого типа регулируются только нормами международ­ного публичного права. Отношения второго типа возникают, в частности, в тех случаях, когда государства осуществляют выпуск займов и облигаций,

продаваемых иностранцам; заключают концессионные соглашения и тор­говые сделки; предоставляют гарантии по внешнеторговым сделкам и т. д.

В области имущественных отношений государство выступает как осо­бый субъект права, поскольку оно не является юридическим лицом, так как категория юридического лица — это категория внутреннего национального права каждого государства. Само государство наделяет какое-либо образо­вание правами юридического лица, то есть само государство устанавливает, какое образование является юридическим лицом.

Возможность участия государства в отношениях гражданско-правового характера прямо предусмотрена российским законодательством. Так, в со­ответствии с п. 1 ст. 124 ч. I ГК РФ Российская Федерация и ее субъекты, а также муниципальные образования «выступают в отношениях, регулируе­мых гражданским законодательством, на равных началах с иными участни­ками этих отношений — гражданами и юридическими лицами». К ним в со­ответствии с п. 2 указанной статьи «применяются нормы, определяющие участие юридических лиц в отношениях, регулируемых гражданским зако­нодательством, если иное не вытекает из закона или особенностей данных субъектов».

Одним из неотъемлемых свойств государства как субъекта МЧП явля­ется государственный иммунитет. Иммунитет государства основывает­ся на том, что оно обладает суверенитетом, и на том, что все государства равны: par in рагет поп habet imperium1. Государственный иммунитет охва­тывает все стадии судебного процесса, начиная от предъявления иска и за­канчивая исполнением судебного решения. В теории и практике государств обычно различают несколько видов иммунитетов2: судебный иммунитет, иммунитет от предварительного обеспечения и иммунитет от принуди­тельного исполнения иска.

1. Судебный иммунитет означает неподсудность одного государства судам другого (par in рагет поп habet inrisdictionem). Без согласия го­сударства оно не может быть привлечено к суду другого государства. При этом не имеет значения, в связи с чем и по какому поводу госу­дарство собираются привлечь к суду.

 

Равный не имеет власти над равным.

Основной международно-правовой акт, регулирующий иммунитеты государства, — это Европейская (Брюссельская) конвенция о государственном иммунитете 1972 г., принятая Советом Европы. В Конвенции закреплена теория функционального иммунитета: преамбула Конвенции прямо указывает, что государства-участники учитывают проявляющуюся в международном праве тенденцию ограничения слу­чаев, когда государство может ссылаться на иммунитет в иностранном суде. Ино­странное государство пользуется иммунитетом (ст. 15) в отношениях публичного характера, но не вправе ссылаться на иммунитет в суде другого государства при вступлении в частноправовые отношения с иностранными лицами.

2. Иммунитет от предварительного обеспечения иска означает, что без согласия государства недопустимо принятие принудительных мер в от­ношении его имущества в целях предварительного обеспечения иска.

3. Иммунитет от принудительного исполнения иска означает, что без согласия государства нельзя осуществить принудительное исполне­ние решения, вынесенного другим государством. Иммунитет от при­нудительного исполнения иска тесно связан с судебным иммунитетом государства.

В тесной связи с охарактеризованными выше видами иммунитета на­ходится иммунитет собственности государства. Он предполагает, что в от­ношении собственности одного государства не могут быть применены меры административного и иного насильственного характера со стороны другого.

Государство может дать согласие на рассмотрение предъявленного к нему иска в суде другого государства или же на меры по обеспечению иска либо исполнению решения, но такое согласие должно быть явно выражено ди­пломатическим путем или иным образом. Согласие государства не непри­менение к нему правил об иммунитете или об установлении определенных изъятий из этих правил может быть сформулировано в международных договорах, прежде всего в торговых.

В конце XIX — начале XX в. положение об иммунитете государства и его собственности находило повсеместное применение, и суды некоторых госу­дарств вынесли ряд руководящих решений по этому вопросу. Позже стала развиваться теория так называемого функционального, или ограниченного иммунитета. Согласно этой теории, когда государство действует как суверен, оно всегда пользуется иммунитетом. Если же государство совершает дей­ствия в качестве частного лица, осуществляет внешнеторговые операции, то есть занимается какой-либо коммерческой деятельностью, то оно не пользуется иммунитетом. Такой точки зрения придерживаются суды Авст­рии, Швейцарии, Бельгии, Италии, Греции.

Действующее российское законодательство традиционно исходит из абсолютного признания принципа иммунитета государства во всех случа­ях, независимо от характера действий государства и его органов. Часть I ГК РФ исходит из того, что в отношениях, регулируемых гражданским зако­нодательством, Россия как государство выступает на равных началах с ины­ми участниками этих отношений — гражданами и юридическими лицами. В ст. 127 ГК РФ предусматривается, что особенности ответственности РФ и ее субъектов в этих отношениях с участием иностранных юридических лиц, граждан и государств определяются законом об иммунитете государ­ства и его собственности.

В современном мире признается общий принцип: государство, участвуя в частноправовых отношениях, выступает в них на равных началах со свои­ми контрагентами. Данное положение закреплено в ст. 124 и 1204 ГК РФ. Однако эти нормы имеют диспозитивный характер и предусматр







Дата добавления: 2015-04-19; просмотров: 2356. Нарушение авторских прав; Мы поможем в написании вашей работы!



Вычисление основной дактилоскопической формулы Вычислением основной дактоформулы обычно занимается следователь. Для этого все десять пальцев разбиваются на пять пар...

Расчетные и графические задания Равновесный объем - это объем, определяемый равенством спроса и предложения...

Кардиналистский и ординалистский подходы Кардиналистский (количественный подход) к анализу полезности основан на представлении о возможности измерения различных благ в условных единицах полезности...

Обзор компонентов Multisim Компоненты – это основа любой схемы, это все элементы, из которых она состоит. Multisim оперирует с двумя категориями...

Конституционно-правовые нормы, их особенности и виды Характеристика отрасли права немыслима без уяснения особенностей составляющих ее норм...

Толкование Конституции Российской Федерации: виды, способы, юридическое значение Толкование права – это специальный вид юридической деятельности по раскрытию смыслового содержания правовых норм, необходимый в процессе как законотворчества, так и реализации права...

Значення творчості Г.Сковороди для розвитку української культури Важливий внесок в історію всієї духовної культури українського народу та її барокової літературно-філософської традиції зробив, зокрема, Григорій Савич Сковорода (1722—1794 pp...

Характерные черты немецкой классической философии 1. Особое понимание роли философии в истории человечества, в развитии мировой культуры. Классические немецкие философы полагали, что философия призвана быть критической совестью культуры, «душой» культуры. 2. Исследовались не только человеческая...

Обзор компонентов Multisim Компоненты – это основа любой схемы, это все элементы, из которых она состоит...

Кран машиниста усл. № 394 – назначение и устройство Кран машиниста условный номер 394 предназначен для управления тормозами поезда...

Studopedia.info - Студопедия - 2014-2024 год . (0.012 сек.) русская версия | украинская версия