Студопедия — Глава 17. - Итак, мой брат выехал из монастыря шесть дней назад и уже мог достичь перевала
Студопедия Главная Случайная страница Обратная связь

Разделы: Автомобили Астрономия Биология География Дом и сад Другие языки Другое Информатика История Культура Литература Логика Математика Медицина Металлургия Механика Образование Охрана труда Педагогика Политика Право Психология Религия Риторика Социология Спорт Строительство Технология Туризм Физика Философия Финансы Химия Черчение Экология Экономика Электроника

Глава 17. - Итак, мой брат выехал из монастыря шесть дней назад и уже мог достичь перевала

Карланта вскочила со стула, извиняясь перед Трувором, и побежала наверх. На самом деле она была рада передышке, так как от умственных усилий уже болела голова. Мастер обещал показать ей несколько приемов, но только после того, как она вспомнит хоть один сама, и девушка не могла этого дождаться – учиться было интересней, чем проигрывать.

В своей комнате Гансвард дал ей несколько фолиантов в кожаных переплетах и они пошли вниз, в библиотеку. Вход в нее находился на первом этаже, но само помещение занимало оба. Когда Карланта впервые вошла туда, взгляд ее потерялся среди сотен книг, расставленных на полках, уходящих вверх на высоту в двадцать пять локтей. Несколько лестниц было приставлено к огромным шкафам, а на уровне перекрытий второго этажа библиотеку окаймляла узкая галерея. Девушка побаивалась этого места, несмотря на то, что когда-то давно страстно желала сюда попасть. Похоже, это было заметно со стороны, и Гансвард придумывал простые поручения, чтобы она немного освоилась.

Когда они вошли в библиотеку, то обнаружили за маленьким столом в углу Кэларьяна, где он что-то писал, ни на кого не обращая внимания. Карланта взобралась на галерею и по указанию Гансварда расставила книги по местам. Она уже запомнила всю систему хранения и мечтала о разрешении бывать здесь одной - в последнее время несколько полок так захватили воображение девушки, что ей не терпелось полистать старинные манускрипты. Показывать, чем она интересовалась, Карланта пока стеснялась.

Когда она спускалась, одна из ступенек лестницы скрипнула особенно громко, и Кэларьян вздрогнул от неожиданности. Глорпка рассмеялась и подбежала к нему, так как, пока ученый писал, было принято его не беспокоить.

- Ты опять нас не заметил! – Воскликнула она, заглядывая ему через плечо. Темная кожа обложки, мелкие строчки и узкие поля страницы были ей знакомы. Похоже, это был тот манускрипт, который старик переписывал с ней на севере.

- Дедушка, ты же обещал не писать эту книгу!

- Что? Что, моя хорошая? Какую книгу? – Кэларьян с трудом выплыл из глубины своих размышлений, он писал заметки по поводу некоторых университетских нововведений, о которых узнал за последние дни.

- Ту самую книгу.

Карланта повернулась к Гансварду, и серьезно проговорила:

- Он не должен больше писать о земле. – Магистр непонимающе сморгнул и девушка сморщилась, напрягая память. – Об этой… О земельной собственности. Тогда все эти книги сожгли, а теперь, перед отъездом, нас чуть не убили!

Кэларьян застыл с пером в поднятой руке, капля чернил упала на лист и разбрызгалась по ровным строкам. Невозможно было описать выражение его лица. Они ведь договорились никому не рассказывать о своих злоключениях, а теперь это прозвучало так непринужденно, как будто речь шла о пикнике!

Гансвард побелел, как мел:

- Это правда?

Карланта приподняла брови, глядя на ученого. Тот словно потерял дар речи:

- Я… Я не говорил, что это из-за книги…

Гансвард приложил руку к груди над сердцем и молча вышел вон из библиотеки.

- То есть, я не говорил, что нас чуть не убили! – Воскликнул Кэларьян, но магистр уже скрылся из виду.

- Карланта! Господи! Мы никому ничего не должны были говорить!

Девушка испугалась той горячности, с которой ученый накинулся на нее, оставшись один на один.

- Но ведь он близкий человек, твой лучший друг!

- Да! И именно поэтому он ничего не должен был знать! – Кэларьян бросил перо на стол и выбежал вслед за магистром, нагнав его уже на лестнице. Гансвард не стал возражать, когда тот вошел за ним комнату и плотно закрыл дверь.

- Ты сказал, что необходимость в укрытии отпала, - проговорил он после некоторого молчания.

- Это правда.

- Не потому, что тебя больше не ищут, а потому, что нашли. – Это был не вопрос.

- Да.

Гансвард молча развел руками, взывая к его совести.

- Я не хотел никому говорить, - честно признался ученый, тяжело опускаясь на стул с высокой спинкой.

- Ты совершил множество ошибок, но самые непростительные из них касались тайн. - С горечью сказал Гансвард. – Неужели это того стоит?

Кэларьян не хотел вспоминать, к чему приводили в прошлом его секреты, и подумал, что никто не ранит так сильно, как тот, кто знает тебя лучше всех.

Они смотрели друг на друга несколько минут, в течение которых ученый пытался найти слова, которые объяснили бы другу все противоречивые чувства, которые он испытывал к тому, что Гансвард называл тайнами.

- Это того стоит! – Воскликнул он наконец. - Если бы ты только знал, если бы хоть один раз почувствовал это! Великие знания, истинные законы мироздания, материя, подчиняющаяся силе мысли…

- Извини, это путь алчности, ненасытности, - и он бесконечен. Ты же знаешь мои взгляды. Обнажая сущность вещей, препарируя все вокруг, ты посягаешь на то, что должно быть скрыто, ты идешь против естественного хода вещей и подвергаешь себя большой опасности!

Кэларьян печально слушал его, качая головой.

- Просто ты никогда не верил в чудеса… - Тихо проговорил он.

- В чудеса? В такие, о которых рассказала эта девочка? Чудо, что ты остался жив! Что осталась жива она!

На этих словах губы Кэларьяна сжались – старый друг снова попал по больному месту. Гансвард понял это и замолчал. Глубоко вздохнув, он прошелся по комнате и устало потер глаза:

- Тебе обязательно лезть в самое пекло?

Кэларьян хотел воскликнуть: «Нет!» и одновременно с этим: «Да!».

- У меня нет выбора, - сказал он вместо этого.

- А тогда, когда он был, что ты выбрал?

- Знания, - проговорил Кэларьян, отводя взгляд. – И опасность.

Они еще немного помолчали.

- Ты замахнулся на роль творца, - уже без той горячности, что была поначалу, сказал Гансвард.

- Нет. Но ты знаешь, кто замахнулся. Мои старые друзья.

- Что ты намерен теперь делать?

- Идет война и я хочу знать, какое участие принимают в этом определенные люди. Больше я ничего не скажу. Прости, ты не должен был узнать обо всем этом.

Гансвард вздохнул, даже не пытаясь объяснить, что неведение задевало за живое больше, чем расхождение во мнениях.

- Если тебе потребуется помощь, дай мне знать, - сказал он, садясь у камина и показывая, что разговор окончен.

- Обещаю. Но я знаю, что если втяну тебя в противостояние, это будет дорогого стоить. – Кэларьян встал и, больше ничего не говоря, вышел из комнаты, аккуратно прикрыв дверь.

- Ты знаешь? – Переспросил Гансвард пустоту. – Но ты даже не пробовал…

Прошло еще очень много времени, прежде чем старик отошел от камина, где поленья уже рассыпались в золу, и, подбросив новых, устало лег в постель. Тревожные мысли не давали покоя, воспоминания бередили душу. Проворочавшись полночи с одного бока на другой, он твердо решил помочь Кэларьяну, чего бы это, в конце концов, не стоило.

 

Глава 17

 

Солнце стояло совсем низко над предгорьем, освещая тропу, проложенную в снегу конным отрядом, направлявшимся к Гудамскому перевалу. Пятьдесят всадников двигались колонной, подняв синие знамена и открыв гербовые накидки с лилией на груди. Этот кортеж, неуместно торжественный в дикой глуши, должен был встретить принца и, чем раньше тот поймет, чей это отряд, тем меньше будет проблем.

Равнина резко поднималась навстречу Волчьим горам, снег здесь еще не сошел до конца, задерживаясь на северных склонах, но дорога через перевал выглядела проходимой и была широкой и ровной, как доска. Наступил шестой день пути и уже к обеду всадники должны были оказаться по другую сторону хребта, но следов отряда принца все еще не было видно. А с тех пор, как прошел снегопад, Фронадан тревожился еще сильнее, так как теперь они могут и не узнать, в какую сторону направился Адемар. Конечно, еще оставалась надежда, что он ждет подкрепление в долине за перевалом, но рассчитывать на это, сказать по правде, не стоило.

На самом деле, граф не мог осуждать принца за желание как можно скорее возглавить войска. После смерти Лотпранда дело приняло серьезный оборот и в армии требовалось присутствие наследника. «Лишь бы он ждал меня там», - повторял он про себя, как молитву.

Когда солнце вошло в зенит, передовой разъезд въехал в проход между скал, поднимаясь к верхней точке перевала. Дорога изгибалась петлей, прежде чем открыться в долину, и нельзя было забывать о возможной засаде. Через некоторое время двое разведчиков снова показались на этой стороне, показывая знаками, что путь безопасен. До них было еще далеко, но граф заметил, что его люди чем-то обеспокоены. Один из них вновь скрылся за скалой, а другой помчался галопом обратно. Фронадан почувствовал, как тревога, державшая его в напряжении все эти дни, собралась в один большой пульсирующий ком, и дал Гортмару шпор.

- Что там? – Закричал он еще издалека.

- Сир, с той стороны нечто странное! Там был пожар, у леса!

На опушках вдоль дороги не было никаких строений вплоть до самого монастыря и граф не на шутку встревожился. Всадники разогнались, оглашая перевал грохотом копыт, и стрелой вылетели из-за поворота в долину. Страшное зрелище открылось их взору – громадное, уродливое пепелище раскинулось слева у кромки леса на целых двадцать локтей. Черное пятно разбросало вокруг языки, как клякса, и не все из них пачкали снег сажей. Некоторые были кроваво-красными.

Сжав зубы, Фронадан устремился вперед. Подъехав ближе, он различил в обугленной куче остов сгоревшей телеги: вон там валялось колесо, здесь торчал пустой хомут. Трупы лошадей лежали один на другом, соединившись в пламени воедино. Но самым ужасным было то, что с другой стороны пепелища показались сложенные рядом черные трупы людей.

Какое-то движение заметил Дрейгельд справа от дороги и выхватил меч из ножен. Но это оказался одинокий человек, монах, до неузнаваемости вымазанный гарью и землей. Он медленно брел по узкой тропе из грязных следов. Найдя взглядом то место, откуда он шел, молодой человек увидел неглубоко раскопанную землю и тела, уложенные в братскую могилу, присыпанную с одной стороны выпавшим вчера снегом.

Фронадан осадил коня прямо перед монахом. Тот, казалось, только сейчас заметил отряд. Его руки были по локоть облеплены пеплом, а на почерневшем лице виднелись две светлые полосы от слез. Пустой взгляд говорил о том, что он предпочел бы никого не видеть.

- Что здесь произошло? – Воскликнул граф, пытаясь сохранить остатки вежливости в охватившей его буре чувств. Он спрыгнул с коня и бросился к трупам, отвратительный запах которых сразу ударил в нос. Еще не все были вытащены из большого костра, многие не имели рук, ног, а то и половины тела.

- Что произошло? Кто эти люди и был ли среди них принц Адемар? Здесь был принц Адемар? – Фронадан схватил монаха за плечи, так как тот не отвечал, намереваясь взять следующий труп и оттащить его за дорогу к могиле. Старик поднял на него глаза, потом осмотрел остальных рыцарей, верховых и спешившихся.

- Лошади, - с трудом прохрипел он, - деньги, оружие. Хорошая нажива. Принц Адемар был здесь. Он собирался покинуть монастырь вместе с моими братьями. Обещал защиту. Но им не нужна защита. У них не было ничего, что можно отобрать.

- Вы видели их? Тех, кто напал на отряд?

Монах покачал головой:

- Нет. Я живу в лесу. Я слышал крики. Упокой, Господи, их души.

Фронадан молча сжал плечо старика и отпустил, не желая больше мучить. Медленно повернулся он к пепелищу, боясь самого худшего. Некоторые тела из разложенных на земле были завернуты то ли в рясы, то ли в плащи, а некоторые – облачены в доспехи. Граф наклонился над одним, потом над другим, очищая нагрудники от грязи. Он искал герб Саврайсов, но ткань на большинстве бригандин сгорела дотла. Оставались заклепки, скреплявшие металлические пластины, золотые пояса, пряжки.

- Ищите льва! – Крикнул он своим людям, уже начавшим разбирать завал.

Он находил волков, птиц, цветы и деревья, бессмысленные завитки и дешевые украшения без фигур, но нигде – вставшего на задние лапы льва. Надежда еще жила в нем, несмотря на то, что сказал монах. Как одержимый, Фронадан перебирал все, что попадалось в руки, его дорогие перчатки покрылись слоем липкой грязи, о природе которой было лучше не думать. Он скинул плащ, влезая все дальше и дальше в груду сгоревших тел, вынося мертвых одного за другим, когда вдруг увидел внизу, под остовом телеги в самом центре кострища, два мятых доспеха, владельцам которых, похоже, определили это место неспроста. Отчаянно не желая этого делать, граф встал на колени и потянулся к мертвецам, от которых уже почти ничего не осталось. Очистив металл на груди одного из них, он с ужасом увидел позолоченные заклепки со львами.

«Нет. Только не это».Он сам не понимал, что говорил это вслух, пока оттирал второй доспех от нагара. Лев, лилия, снова лев. Золотые львы на поясах, золотая окантовка наручей и рукавиц. Без всякого сомнения, эти богатые доспехи принадлежали Адемару и его сыну. Фронадан сел, опустив руки и тупо глядя на черные, смердящие останки. Здесь кончались все надежды Вилиама на достойное продолжение династии. Стерлис и Беренгар, заметив, что с господином что-то не так, подбежали к нему и тоже замерли на месте, увидев трупы. За спиной графа они сделали беззвучные знаки другим и все воины остановились, снимая головные уборы. В наступившей тишине, которой чтили память принца, сам Фронадан вдруг поднялся на ноги, сбрасывая чуть не поглотившее его отчаяние.

- Есть шанс, что это не они, - сказал он твердо и вышел на чистый снег. Нужно было в это верить. Шанс был. – Организуйте дозоры и поиски в лесу, остальные займутся могилами. Найдите что-нибудь, чем можно копать.

Монах, не прекращавший своего занятия, прошел мимо него, указывая куда-то вдаль. Там показалась небольшая цепочка людей, двигавшихся а направлении перевала.

- Сюда идут братья из монастыря. У них будут лопаты. Подождите некоторое время.

- Времени у нас нет, - коротко ответил Фронадан, снимая с себя наручи и наплечники, чтобы было проще копать.

 

Спустя несколько часов, уже в полной темноте, граф сидел у костра, обводя лагерь хмурым взглядом. На небольшом пятачке земли его люди отдыхали, лежа на седлах и увязанной поклаже, не было слышно привычного смеха и пения, никто не разговаривал. В стороне под отдельным холщовым навесом грелись у своего костра монахи, не желая находиться рядом с солдатами, кому бы те ни служили. Усталые часовые несли дозор, обходя маленький лагерь за несколько десятков шагов. Напротив графа совсем близко к огню сидел тощий человек – гонец, доставивший ему пакет от Вилиама, как раз когда они только-только покончили с погребением.

Могила вышла никудышной, мерзлая земля не поддавалась, а тел было много, слишком много. Монахи перевезут их в монастырь, но не ранее, чем получат от благодетелей новую подводу. «Будь я проклят, если они задержатся хоть на день после оттепели», - дал себе слово Фронадан, намереваясь за любую цену отправить сюда транспорт из ближайшей деревни.

Он достаточно хорошо знал своего кузена, чтобы принять такое решение и похоронить Адемара не в королевской усыпальнице, а рядом с женой, в Гудаме. Король, скорее всего, будет недоволен, но вряд ли потребует перевезти останки. Его любимый сын не успел короноваться, а значит, мог бы выбирать между Хаубером и этим святым местом. Граф был уверен, что он предпочел бы Гудам.

«Остановись»,- мысленно приказал себе Фронадан, - «ты думаешь о нем, как о мертвеце». Еще не вернулись разведчики, отправленные в лес на поиски, и было решено оставить несколько человек в монастыре для их продолжения. Еще теплилась надежда, что нападавших обманули и принцу удалось сбежать, хотя с прибытием гонца ситуация обострилась и требовала немедленного отъезда. Фронадан запретил своим людям возиться с шатрами и объявил сбор за час до рассвета. Текст записки, которую он держал в руках, был адресован ему, Гронарду и Дору Гранджу, получившим аналогичные послания:

«Моим верным подданным. Тот из вас, кто в настоящий момент способен оказать Адемару наиболее значимую поддержку, должен остаться с ним, остальные двое обязаны немедленно вернуться в Хаубер. Время пришло, но опасность таилась не там, где нас заставляли ее видеть. Годрика надлежит взять в плен живым для допроса. Все позиции укрепить и не сдавать».

Граф смял пергамент и бросил его в огонь. «Время пришло». Речь в тексте шла об измене и никто больше не должен был это видеть. Он взял чистый пергамент и расправил его на колене.

«Гронарду, моему другу и верному подданному Вилиама Светлого. Удерживай замки, над которыми имеешь влияние, согласно приказу Вилиама. Ты остаешься один. Не доверяй никому на севере. Я отправляюсь в Хаубер.»

Оставалось надеяться, что этот короткий текст в стиле плохого романа должным образом насторожит Гронарда и заставит понять скрытый смысл. Писать о возможной смерти Адемара и Гедарта граф не стал – не хотел радовать перехватчиков, если письмо не дойдет по назначению. Но он ясно выразился насчет недоверия и возможного отсутствия поддержки со стороны других влиятельных лиц. Еще одно послание он написал командующему своими силами, приказывая остановить наступление на Венброг, соединиться с войсками Гронарда и, оставив достаточно солдат для защиты захваченных земель, отправить к Хауберу как можно больше валленийцев.

Армию Сейтера следовало раздробить и обескровить. Сегодня все части головоломки сложились для Фронадана в одно целое - события последних месяцев были выгодны лишь одному человеку. И теперь, после смерти братьев и измены, которой опасался Вилиам, Сейтер мог получить все.

 

 

Мокрый снег вперемешку с дождем валил второй день подряд, а холодный ветер лез под воротник, будто насмехаясь над всеми попытками Бренельда укутать шею толстым шарфом. Солнце еще толком не поднялось над кромкой леса, а он уже второй час качался в седле, трясясь от холода и глядя в спину брату. Принц подумал, что если в замке Годрика кто-то помешает ему бросить в камин весь запас дров и остаться там до утра, он его попросту задушит.

Сейтер, услышав невнятное кряхтенье, обернулся и вопросительно посмотрел на младшего брата. Тот сидел на лошади, как нахохлившийся птенец, шарф сделал бесформенной его голову, а в недрах капюшона были видны только два больших карих глаза. Принц придержал коня, чтобы поравняться с братом.

- К вечеру будем на месте, - сказал он, чтобы немного подбодрить Бренельда. Прошло уже четыре дня со взятия Гоудмита и с тех пор они больше не останавливались в замках, а разбивали лагерь под открытым небом.

- Если я доживу до этого момента, - глухо раздалось из-под капюшона.

- Посмотри туда, - Сейтер указал куда-то за спину. Бренельд попытался оглянуться, разворачиваясь всем телом, чтобы не разрушить хрупкую конструкцию из мехов и тканей, но у него ничего не вышло.

- Там уже виднеется чистое небо, а ветер относит тучи на запад, - объяснил Сейтер. - Дождь скоро прекратится.

- Надеюсь. А мы можем остаться под крышей хотя бы на пару дней? Я уже забыл, как выглядит удобное кресло и сухая кровать.

Он еще не договорил до конца, а Сейтер уже гневно хмурился. Они столько раз обсуждали это!

- Ты останешься. Можешь до скончания века наслаждаться креслами и кроватями, если, конечно, Годрик не спит в шкурах на полу. А я закончу начатое.

Бренельд сорвал с головы капюшон и оттянул вниз высокий воротник:

- Что? Но я не хочу оставаться там один! Ты же сказал…

Терпение Сейтера лопнуло, он схватил лошадь брата за уздечку и, притянув ее вплотную к своей, рявкнул ему прямо в ухо:

- Я сказал, что отдаю тебе Берению! Всю! С потрохами! – Он уже почти кричал. - Но ты тут же ее потеряешь, если будешь все время ныть и таскаться за мной по пятам! Я хочу, чтобы ты остался и навел здесь порядок!

Бренельд вздрагивал на каждой высокой ноте и, сжав губы в тонкую линию, все ниже опускал голову, совсем как в детстве, когда, бывало, они спорили о какой-нибудь ерунде. Сейтер отпустил его лошадь и ударил ее ногой по крупу, отгоняя подальше, чтобы не видеть лица брата. Как всегда, он вызывал у принца острую жалость и раскаяние в своих поступках в самый неподходящий момент.

«Какого демона! Неужели так сложно хоть раз сделать то, что я прошу! И для кого я стараюсь? Неблагодарная скотина!»Ощущение вины только подпитывало гнев, распаляя его до предела. Искоса бросив взгляд на брата, Сейтер увидел, как тот натягивает капюшон и снова отъезжает назад. Бароны и рыцари, слышавшие ссору, поспешно отворачивались, делая вид, что заняты разговорами, только Дор Грандж невозмутимо выдержал его взгляд. Принц ударил коня шпорами и вырвался вперед, догоняя передовой отряд. По знаку капитана Гвардии вслед ему устремилось несколько всадников, окружая, но оставаясь на безопасном расстоянии от разгневанного господина. Бренельд, наоборот, отъехал еще дальше назад, в середину изрядно поредевшего конного войска, не желая подвергаться излишней опасности в первых рядах. По договоренности с Годриком тот ждал их у себя в замке для обсуждения дальнейших действий, но кто знает, что могло взбрести герцогу в голову. Он вполне мог передумать и устроить засаду. Сейтер, однако, исключал такой вариант и бесстрашно гнал вперед конницу, оставив пехоту далеко позади. Время играло против них и он спешил, как мог.

До самого вечера братья даже не смотрели в сторону друг друга и только когда где-то далеко впереди показались огни Венброга, Бренельд вновь нагнал Сейтера. Было уже совсем темно и на перекрестке дорог их ждали всадники с факелами. Тот, что был главным, выехал вперед и поклонился Сейтеру:

- Ваше высочество, барон Гинтил к вашим услугам. Мой господин ожидает вас к торжественной трапезе. Вашим людям будет удобно раскинуть лагерь здесь, на поле с восточной стороны от дороги.

- Это слишком далеко от замка, - коротко возразил принц.

Провожатый занервничал, не желая спорить, но явно имея приказ расположить войско подальше от Венброга. Голосом немного выше прежнего он проговорил:

- Герцог настаивает.

- Хорошо. - Неожиданно легко согласился Сейтер, не отдавая, впрочем, никаких приказов. – Тогда я готов следовать за вами со своими ближайшими сторонниками.

Барон с облегчением выдохнул.

- Рад это слышать, мой лорд. Разрешите узнать, сколько человек будет присутствовать за столом? Я должен послать в замок слугу с известием.

Сейтер с деланной леностью посмотрел направо и налево от себя:

- Человек шестьдесят или семьдесят.

Гинтилу не хватило воздуха и он молча открыл и закрыл рот, не зная, что сказать. Сейтер поднял бровь:

- Это что, является для вас проблемой?

Проблема была серьезной, так как столь большой отряд угрожал безопасности Годрика, и барон искал предлог для отказа. В случае открытого наступления он должен был сдаться в плен, а наблюдатели, оставленные на дороге позади, поспешили бы предупредить гарнизон замка и объявить тревогу в пехотном лагере у его стен. Но наступления не было, а принц сверлил его недобрым взглядом.

- Я прошу прощения, может быть, сегодня вы возьмете с собой самых близких подданных, а завтра мы сможем дать еще один прием… - Забормотал Гинтил, соображая на ходу, что делать. - Венброг весьма небольшой замок, наш зал слишком мал, обычно мы имеем дело с гораздо меньшим числом гостей…

- Теперь вы имеете дело с членами королевской семьи, а для нас это не прием, а скромный ужин. Со мной поедут все, кому есть, что обсудить с Годриком, и кому, - Сейтер подчеркнул следующие слова, - была обещана эта возможность.

Барон, бледный, как смерть, мял в руках поводья, а принц поднял руку, как будто готовясь разворачивать отряд обратно:

- Вы собираетесь нарушить обещание своего герцога? В таком случае наша с ним сделка отменяется.

Перспектива взять на себя такую ответственность привела Гинтила в ужас и он тут же воскликнул:

- Нет, постойте! Простите меня, ваше высочество, конечно же, вы можете проследовать в замок со всеми, на кого распространяется приглашение герцога.

Без всякого выражения Сейтер проговорил: «Замечательно», - и подал знак своим людям двигаться вперед. Барон Гинтил развернулся и возглавил отряд. Сейтер поискал взглядом брата, и, обнаружив его у себя за спиной, тихо проговорил: «Будь рядом, чтобы я тебя видел». Бренельд подъехал ближе и улыбнулся, восхищаясь тем, как легко Сейтер переиграл этого барона. Отказать ему было просто невозможно! Что-то, похожее на тень ответной улыбки, скользнуло по лицу старшего брата, но тут же сменилось бесстрастной маской. Вслед за принцами потянулись бароны и рыцари, рядом с каждым из них ехал солдат, изображавший из себя слугу. У большинства из этих людей не было других дел в замке, кроме выполнения приказов Сейтера, таким образом колонна из более чем ста человек направилась к Венброгу. Оставшиеся всадники и не подумали разбивать лагерь. Их приказом было ждать не более часа и переходить в наступление.

 

Замок стоял на единственном возвышении посреди широкой равнины, как одинокий старый воин. Днем с самой высокой башни можно было разглядеть вдали еще по крайней мере три замка, а с западной стороны – небольшую речушку и одну из мельниц, принадлежавших Годрику. Сейчас же даже сама башня терялась в густой, непроницаемой тьме, но вокруг холма россыпью мерцали огни. Венброг был окружен палатками, в лагере находились сотни пехотинцев, они сидели у костров в боевом облачении и те, что расположились близко от дороги, провожали всадников долгими взглядами, от которых Бренельда охватывала сильная, до тошноты, тревога. Он непроизвольно прижимался к старшему брату так, что все время задевал его ногу своим стременем и оттирал к обочине. Сейтера же, наоборот, опасность только будоражила и во взглядах, которые он бросал на Бренельда, когда тот снова толкал его лошадь, явно читалось нетерпение. Принц рвался вперед, желая, наконец, взять дело в свои руки. Уверенный в том, что беренский герцог у него на крючке, он только смеялся над братом, боявшимся проезжать сквозь неприятельский лагерь. А Бренельд, видя, как пляшут в его глазах отблески костров, делая и так неуместный смех поистине демоническим, только сильнее пугался.

Однако, они уже приближались к замку и опущенный через ров мост вернул младшему принцу толику уверенности в том, что они благополучно минуют опасность. Погрохотав по дощатому настилу, кавалькада въехала в небольшой внешний дворик замка. Здесь даже Сейтер напрягся, всматриваясь в темные закоулки у стен. Дор Грандж подал воинам знак держаться ближе и тесным строем они двинулись через открытые ворота, так, чтобы при попытке быстро закрыть их и разделить отряд, в проеме оставалось как можно больше всадников, препятствующих такому плану. Когда все они оказались во внутреннем дворе, заполонив его так, что лошади уже топтались на пороге жилых помещений, и стали спешиваться, старший принц успокоился. В отряде были самые лучшие бойцы и теперь, оказавшись внутри, они отразили бы любую атаку.

Лошадей уводили в конюшни и обратно за стены, Сейтер спешился и направился ко входу в главное здание замка, где маячили силуэты его обитателей. Грандж вошел первым и, не встретив никакой угрозы, отступил в сторону. Тогда Сейтер упругим шагом взбежал по ступеням и прошел через узкий, почти никак не украшенный холл к небольшой группе людей. В центре стоял, судя по всему, сам Годрик, человек среднего роста, скромно одетый и волнующийся больше других. Они никогда не видели друг друга и до этой встречи обменялись лишь несколькими письмами. Годрик протянул руку и Сейтер потряс ее с изрядным энтузиазмом, отчего герцог заметно приободрился. По его лицу было видно, что хороший настрой принца разрешил множество сомнений, связанных с их договором.

- Я рад видеть вас в своем доме. Все приготовлено для ужина и, если позволите, я жду вас в зале как можно скорее.

- Конечно! – Сейтер просто сиял. – Прошу вас показать наши комнаты и, освободившись от этого, - он постучал себя по металлическому панцирю, - мы сразу присоединимся к вашей трапезе.

Герцог, оглядывая все прибывающих людей принца, немного занервничал, комнат в его замке не нашлось бы и на четверть гостей.

- Мои люди будут ночевать в лагере, - поспешил успокоить его Сейтер.

- Благодарю за понимание. Мы не начнем без вас, - поклонился Годрик. Вперед вышел пожилой управляющий и пригласил их следовать за собой, но Сейтер вдруг окликнул герцога, подняв вверх указательный палец, как будто вспомнил что-то важное.

- Прошу прощения! Мы ведь не встретим за столом тупиц и трусов, не способных разделить наши с вами устремления? Как и женщин?

- Как и договаривались, ваше высочество.

- Замечательно, - улыбнулся принц и пошел за стариком к лестнице. В сопровождении трех десятков рыцарей они поднялись на один пролет и Сейтер внимательно осмотрел коридор, сравнивая его с описанием, составленным со слов Фронадана. Кажется, их вели к комнатам, где ранее располагался граф. Управляющий указал на несколько дверей и бароны разошлись, чтобы привести себя в порядок после дороги. Когда Сейтеру показали его покои, он втолкнул туда Бренельда, пропустил охрану и плотно закрыл дверь. Обстановка внутри была, наверное, одной из самых богатых среди гостевых покоев, но, конечно же, не шла ни в какое сравнение с комнатами в Хаубере. В камине горел огонь, на полке стояли серебряные подсвечники, стены до половины были обшиты панелями, над которыми висели простые узорчатые гобелены. А увидев на столе большое, не отскобленное до конца пятно от пролитых чернил, принц откровенно расхохотался. Бренельд недоуменно обернулся к нему от камина, где пытался отогреть замерзшие руки.

- Здесь наш дорогой кузен попал в неприятную ловушку, но мы разыграем эту партию иначе. Грандж, - позвал Сейтер, бросая на пол перчатки и расстегивая ремешки на наручах, - коридор после поворота ведет к казармам, поставь там как можно больше людей.

Начальник Гвардии кивнул и вышел за дверь, распоряжаясь солдатами. По голосам снаружи было слышно, что там находятся беренцы и они спорят с людьми принца, не имея, впрочем, права на какое-либо столкновение. Это еще больше рассмешило Сейтера, он побросал наручи в разные стороны и быстрыми, лихорадочными движениями принялся за ремешки у плеч. Один из солдат бросился ему помочь.

- Ты не зря все это снимаешь? – Взволнованно спросил Бренельд, наблюдая за братом.

- Ха! Я не боюсь этих деревенщин, - презрительно ответил Сейтер, освободившись от брони и надевая тонкий стеганый камзол. – Этого вполне хватит. Будь здесь, пока я за тобой не приду, никуда не высовывайся.

- Мне не обязательно присутствовать на ужине?

- Не обязательно.

Бренельд не видел лица брата, но был готов поклясться, что тот больше не сердится, так что он с готовностью плюхнулся в кресло и взял со столика кувшин с вином. А Сейтер вышел в коридор, оставив внутри около десяти человек. В этот раз засова на двери уже не было. «Кое-чему научился», - подумал принц про себя с усмешкой и огляделся. От порога до самой лестницы стояли у стен его люди, одни все еще были в доспехах, другие нет. Он махнул рукой баронам и рыцарям без лат, чтобы те шли в обеденный зал.

- Сколько человек сейчас за поворотом? – Спросил принц у Гранджа.

- Двадцать.

- Оставляю еще дюжину здесь. И, - он вплотную подошел к начальнику Гвардии, указывая на дверь, за которой остался брат, - ты лично за ним присмотришь.

Грандж молча кивнул и встал у стены, положив руку на обух боевого топора, прикрепленного к поясу.

- За мной, - скомандовал Сейтер остальным рыцарям и сбежал по ступеням вниз. Его люди сплошным потоком устремились следом. Внизу в холле ждали солдаты, на которых недобро косились гвардейцы Годрика; они также примкнули к процессии. С другой стороны холла к главному залу вел коридор, где через каждый шаг стояли стражники в парадной форме. На беренцев было жалко смотреть - они не доверяли пришельцам, но, связанные приказом герцога, могли лишь провожать их тяжелыми взглядами. Против воли губы принца растянулись в широкой ухмылке, когда он прошел мимо этих вояк, чуявших кровь, как скот на бойне.

Наконец-то. Так много времени потребовалось, чтобы оказаться здесь. Так долго приходилось оставаться в тени, терпеть и выжидать. И вот развязка всей беренской кампании происходит прямо здесь, прямо сейчас. Его ждет триумф и зал станет сценой, на которой он сыграет главную роль. Чувствуя переполняющее его ликование, Сейтер вступил под низкий свод небольшого зала, украшенного гербовыми щитами и обшитого деревом, как в показных комнатах, лишь до половины. Его солдаты проходили внутрь, вызывая недоумение у сидевших за столами лордов своим отнюдь не благородным видом. Половину мест, как заметил принц, уже занимали его люди.

Наслаждаясь тем, что придворные смотрят на него, как завороженные, Сейтер медленно выдохнул и прикрыл глаза, – здесь был весь цвет беренского общества. Кажется, только сейчас он действительно поверил в то, что план удался. Нет, все это время он действовал смело, быстро и без сомнений, но лишь теперь, в этот самый момент, все стало по-настоящему реальным. Твердым шагом прошел он прямо в центр зала. Герцог встал со своего места, испытывая некоторое замешательство от происходящего:

- Ну что ж, я полагаю, мы можем приступить…

По едва заметному знаку принца его люди тоже встали, доставая из ножен мечи, а в зал вошли латники. Один из придворных вскочил на ноги, хватаясь за кинжал, но был тут же убит солдатом Сейтера. Принц развел руки в стороны, обводя взглядом побледневших беренцев:

- Приступим.

 




<== предыдущая лекция | следующая лекция ==>
Глава 16. - А мы-то были уверены, что Сейтер ошибается - Почесал бороду Ригебальд, осматриваясь | Глава 18. Солнце стояло совсем низко над предгорьем, освещая тропу, проложенную в снегу конным отрядом, направлявшимся к Гудамскому перевалу

Дата добавления: 2015-06-12; просмотров: 309. Нарушение авторских прав; Мы поможем в написании вашей работы!



Аальтернативная стоимость. Кривая производственных возможностей В экономике Буридании есть 100 ед. труда с производительностью 4 м ткани или 2 кг мяса...

Вычисление основной дактилоскопической формулы Вычислением основной дактоформулы обычно занимается следователь. Для этого все десять пальцев разбиваются на пять пар...

Расчетные и графические задания Равновесный объем - это объем, определяемый равенством спроса и предложения...

Кардиналистский и ординалистский подходы Кардиналистский (количественный подход) к анализу полезности основан на представлении о возможности измерения различных благ в условных единицах полезности...

Гальванического элемента При контакте двух любых фаз на границе их раздела возникает двойной электрический слой (ДЭС), состоящий из равных по величине, но противоположных по знаку электрических зарядов...

Сущность, виды и функции маркетинга персонала Перснал-маркетинг является новым понятием. В мировой практике маркетинга и управления персоналом он выделился в отдельное направление лишь в начале 90-х гг.XX века...

Разработка товарной и ценовой стратегии фирмы на российском рынке хлебопродуктов В начале 1994 г. английская фирма МОНО совместно с бельгийской ПЮРАТОС приняла решение о начале совместного проекта на российском рынке. Эти фирмы ведут деятельность в сопредельных сферах производства хлебопродуктов. МОНО – крупнейший в Великобритании...

БИОХИМИЯ ТКАНЕЙ ЗУБА В составе зуба выделяют минерализованные и неминерализованные ткани...

Типология суицида. Феномен суицида (самоубийство или попытка самоубийства) чаще всего связывается с представлением о психологическом кризисе личности...

ОСНОВНЫЕ ТИПЫ МОЗГА ПОЗВОНОЧНЫХ Ихтиопсидный тип мозга характерен для низших позвоночных - рыб и амфибий...

Studopedia.info - Студопедия - 2014-2024 год . (0.016 сек.) русская версия | украинская версия