Бегущие по волнам

 

 

Утро настало как всегда - неожиданно. Вроде, только закрыл глаза под лягушачьи трели, а уже через шторы, в окно не только светит, но и здорово припекает солнце. Извлечь себя из мешка, а потом из палатки оказалось непросто. Руки и ноги, как будто, принадлежали другому человеку. Проведя социологический опрос сожителей, выяснил - руки точно мои, да и ноги, как позже выяснилось - тоже. Изнеженный организм городского жителя среагировал на вчерашнюю греблю - отказом конечностей подчиняться нервным импульсам, посылаемым из мозга. Но, взяв волю в кулак, я боком, как краб, выбрался из палатки и в изнеможении растянулся на травке под солнышком. Вскоре прозвучал громкий звон. Дежурные стучали в рельсу, призывая отведать чего бог послал. Моё тело, повинуясь каким- то древним инстинктам, поднялось и вприпрыжку понеслось к источнику дивного звука.

Завтрак прошёл в режиме производственной гимнастики. Племя, ритмично помахивая ложками, как накануне вёслами, разминая передние конечности и мускулатуру лица, весело поглощало всё на своём пути. Вскоре котёл был, вначале, выскреблен, а после и вылизан до блеска. Под весёлый гвалт были собраны и запакованы вещи и дети, разобраны юрты и симпатичные девушки по байдаркам. Флотилия стала отчаливать от берега и подхваченная водным потоком в ритме «ча-ча-ча» выстраивалась в конвой времён второй мировой войны.

Хоть я и заранее бегал прогревать мотор нашего судна, резво стартонуть не получилось. Только выйдя на рейд, наш фрегат был снова вынесен на сушу волной от пролетевшего мимо фрегата «Неудержимый». Артём, сгибая весло практически пополам об воду, вскоре превратил свой корабль в маленькую точку на горизонте. Когда вода немного успокоилась, мы предприняли очередную попытку отчалить и чуть не были сбиты красным боллидом «Антонио Ленборджинни». Антон с Леной устроили драг-рейсинг и ритмично постукивая вёслами об воду и друг об друга стремительно набирали ход. Исхитрившись, мы с Ирой пристроились в кильватере гоночной байдарки и влекомые водоворотом устремились вперёд. Гонка продолжалась несколько часов. Я только успевал менять пластинки в граммофоне для поддержания музыкой боевого духа и из фляги подливать маленькими порциями коньяк в Иру. Ира как атомный двигатель в режиме полураспада, молотила веслом по воде увеличивая скорость нашего фрегата, пытаясь вырваться в лидеры. По пути мы несколько раз догоняли и пытались обогнать зелёный корвет «Екатерина Витальевна». Но при попытке подкрасться, Катя, видать, включала тайный тумблер, подавая закись азота в Виталика, и их байдарка с пробуксовкой улетала вперёд. Промчались мы мимо линкора «Весёлые гимнасты», экипаж которой в промежутках между греблей, задорно жонглировали бубликами, конфетами и изюмом, полученными утром на перекус. Сзади хлопая лопастями скользил пароход «Бубновая дама». Влад, как капитан Смоллетт из мультика «Остров сокровищ», сложив ладони рупором отдавал команды Яне: «Ряз!Два!!Ряз!Два!!Табань!!!» Яна, послушно выполняя команды, элегантно глиссировала по водной глади. Немного сбоку, натужно сопя, раздвигая своим мощным носом другие байдарки как ледокол, пробивал себе дорогу сухогруз «Иван Иваныч». Немного позади, насвистывая лёгкую песенку, вприпрыжку, как будто с пирожками к бабушке, мчалась байдарка «Красная шапочка» с Серёгой и Андреем на борту. Серёга лихо сдвинув свою знаменитую кумачёвую бейсболку на затылок, напоминал активистку, времён НЭПа 30-х годов, взявшую на себя повышенные обязательства по выполнению пятилетки в двухлетний срок. Андрей же, в своей панамке и зеркальных очках был похож на интуриста, попавшего в Советский Союз во времена «перестройки» и не могущего привыкнуть к бешеному темпу происходящих изменений. Немного отстав от основного каравана, догоняя остальных, плавно набирала ход ладья «Мать героиня». В ней две сестры, комсомолки, спортсменки и просто очаровательные мамы Оксана и Аня, бережно везли своих деток, проводя экскурсию по родному краю с изучением местной флоры и фауны. Не жалея маникюра, натирая мозоли и сгорая под палящим солнцем, не взывая о помощи к брутальным мужикам, которые роились в стороне на своих лёгких судёнышках, женщины упорно гребли к заветной цели.

На излёте третьего часа изнурительной гонки, наш крейсер вылетел на излучину реки, где мы увидели шикарный пляж, к которому уже причалили несколько наших кораблей. Соплеменники, развалившись в шезлонгах, лениво посматривали на нас из под опущенных ресниц, нежась под припекающим солнышком. Вот так сюрприз!- подумал я. Виталик, наверное, забронировал под нас частный пляж и здесь мы проведём оставшийся день! Пляж был просто великолепен. Мельчайший белый песок, привезённый с Мальдив, переливался бриллиантовыми искрами, как пушистый снег в солнечный зимний день. Кокосовые пальмы склонились как будто ивы над рекой под тяжестью спелых орехов. Яркие попугаи, перелетая с ветки на ветку, галдели, как отечественные воробьи, отбирающие друг у друга краюху хлеба, отбитую у зазевавшего голубя. Стайки невесомых колибри, словно пчёлы роились над цветками апельсинового дерева, благоухавшего неподалёку. Юркие, крикливые обезьянки раскачивались на ветвях и в гамаках, растянутых между пальм.

Через несколько минут пляж стал напоминать место высадки десанта союзников в Нормандии. Корабли всё прибывали и прибывали, врезаясь своими мощными носами в белоснежный песок. Кочевники на ходу десантировались и молниеносно рассеивались по пляжу, занимая свободные шезлонги и вытрушивая и перекрикивая обезьянок, ныряли в гамаки. По традиции, последними в гавань зашли баркас «Неторопливый» с Богданом и Томой на борту и шхуна «Вещий Олег» с Олегом и Настей. Они шли в режиме катамарана, подняв парус, сооружённый из скатерти. Но так, как ветер был встречный, то парус, украшенный остатками завтрака, ещё пол - часа мешал им причалить.

Пока я полез в рюкзак за смокингом, чтобы переодеться к предстоящему Beach Party, Ира умчалась к находящимся неподалёку бунгало, переодеваться в платье для коктейля. После вчерашнего плотного ужина и не менее плотного завтрака, я почувствовал, что поправился минимум на 50 грамм и поэтому решил сегодня заказать себе сухой мартини и устриц с соком лайма, а на десерт фреш из манго и берёзового сока с мякотью. Пока ждал официанта, не выдержал и вместе со всеми жрал семки и леденцы с изюмом. Начали обсуждать предстоящий фуршет и программу последующей вечеринки. Виталик молчал и загадочно улыбался. Из рощицы апельсиновых деревьев раздался нечеловеческий крик. Все ринулись, нет не на помощь, а в разные стороны (мало ли что там происходит). Немного подождав, аккуратно стали подходить к источнику звука. Оказалось, Ваня залез в гамак и, раскачавшись, сделал пару оборотов вокруг своей оси, став похожим на гигантскую куколку, поблескивающую очками, как большими глазками под солнечными лучами, пробивавшимися сквозь буйную тропическую растительность. Превращаться в бабочку куколка не хотела и мы общими усилиями, предварительно пофотографировавшись, превратили куколку обратно в Ваню.

Ожидаемый официант так и не пришёл. Зато пришёл здоровенный охранник и прогнал нас нахрен, с пляжа! Оказалось, что всё приготовлено не для нас, и таких голодранцев как мы этот пляж ещё не видовал, и после нас придётся дезинфицировать не только шезлонги и гамаки, но и песок. Не вступая в полемику, ведь охранник реально был большой, а наши вёсла лёгкие и алюминиевые, мы гордо, с высоко поднятой головой, как делегация СССР на заседании ООН в 1961 году, в знак протеста, покинули этот мрачный и никчемный пляж.

Выйдя на рейд, флотилия с песней «Врагу не сдаётся наш гордый Варяг!», продолжила свой славный поход. Разбередив свои души и желудки мечтами о фуршете, решили найти подходящий порт и устроить пир. Через несколько километров поставленная задача была успешно выполнена. Высадившись, соплеменники растянули скатерть-самобранку, заставив Богдана грустно запеть песню Высоцкого «Парус, порвали парус». На скатерти, благодаря дневальным, словно из неоткуда, появилась шестиметровая дорожка из бутербродов и прочей снеди. Привлечённые волшебными запахами из лесу выглядывали разные животные, птицы и грибники, заблудившиеся ещё прошлой осенью. Разорвав еду, как Тузик грелку, решили устроить фотосессию. Специально приглашённый фотограф – мастер Антонио, требовал от моделей то показать страсть, то удивление, то брутальность, то неприкрытую похоть. Модели с удовольствием демонстрировали свои способности, лишь я сегодня был не фотогеничен и решил ничего не демонстрировать, даже зубы. Закончив фотосессию, Антонио с самыми способными моделями удалился в заросли, видать для дальнейшего инструктажа. Только зачем с собой он прихватил Артёма и Диму – непонятно! Но что поделаешь - фотографы они такая богема!

Попробовали создать монументальную композицию - из тел выложить надпись «Слава Виталику, великому и могучему отцу-основателю Спортивного Клуба «Экспедиция»!». Но, к сожалению, не хватило людей. Начали использовать подручные материалы, в том числе животных, рыбу, насекомых и личные вещи. Не хватило ширины пляжа и терпения. Предложение создать слово покороче, с негодованием отвергли. Вдоволь наигравшись в архитекторов и знатоков русского языка, стали просто играть на песочке, строя пасочки и весело закапывая зазевавшихся соплеменников, неосмотрительно уснувших после сытного обеда. Вскоре прозвучал гудок флагмана, призывающий продолжить увлекательное путешествие. Команды лихо отшвартовывали свои байдарки и выстраивались в боевой порядок.

Выскочив на стрежень реки, мы продолжили беспощадную гонку преследования. Я продолжал, как итальянский карбюратор, точными дозами подливать топливо из бездонной фляги в Иру, впрочем, не забывая и про себя. Опытным путём было определено, что если после нескольких впрыскиваний коньяка, подкидывать конфетку, байдарка начинала идти намного ровнее, и нас уже не бросало в прибрежные кусты, как маркитанскую лодку. Ира стремительно набирала ход, и я позволил себе расслабиться, погрузившись в томик Бориса Пастернака, предусмотрительно захваченный с собой. Вскоре мы настигли красный болид с Антоном и Леной. Оторвавшись от чтения я поднял глаза и у меня возникло чувство, переданное словами почтальона Печкина «Вашу маму и там и тут показывают». Передо мной сидело две Иры. Одна сидела в моей байдарке, другая в байдарке Антона и весело переговаривались друг с другом. Первая мысль была -во фляге не коньяк! Но это исключено, так как наливал её я из надёжного источника. Оказалось всё намного проще. Дело в том, что в спешке первых дней и из-за собственной застенчивости, я недостаточно рассмотрел всех участников регаты. Иру изучил только со спины, а Лену видел издалека. И теперь, надев пенсне для чтения, я, с близи увидел обоих и понял - какие-то родственники. И, таки, не ошибся! Возрадовался, думал, мы с Антоном станем свидетелями сцены из индийского фильма - сестра нашла сестру! Но, к сожалению, оказалось, что нашли они друг друга ещё где-то 23 года назад. Я всё- таки предложил отметить это знаменательное событие и мы, заплыв в камыши и заякорившись, устроили небольшой пикник на обочине.

Увлекшись гонкой мы здорово оторвались от основной флотилии и теперь, сидя в засаде, весело щебеча, поджидали остальных. Колышась на волнах мимо нас проплыло одинокое весло и Санин соломенный брыль. Заподозрив неладное, рванув с места в карьер, устремились против течения назад. Залив напоминал Пёрл-Харбор после атаки японских камикадзе. По акватории небольшими кучками, гонимые течением, проплывал разнообразный хозяйственный скарб, чуть в стороне, покачиваясь плыла красная резиновая уточка. Стоя по грудь в воде, это всё пытались выловить Саша с Сергеем и пришедший им на помощь Стас. Саня и Серёга, видать, пытались сделать знаменитый эскимосский переворот, но зацепились Саниным брылём за корягу и сделали из байдарки подводную лодку, которая тут -же сбросила лишний балласт, мешавший ей погружаться. В дальнейшем, байдарка была переименована в «Blue submarine”, а неудавшиеся эскимосы были награждены мокрыми вещами и почётными мокрыми спальниками.

Советом старейшин было решено, искать стоянку, что - бы просушить вещи «утопленников». Но задача осложнялась тем, что фрегат «Неудержимый» был далеко впереди, влекомый «синдромом Артёма» (название синдрому дал Влад, имеющий медицинское образование, по специальности психоаналитик).Радиосвязи с кораблём не было и было решено, совместно с водной милицией, МЧС и пограничниками, попробовать догнать и как-то остановить Артёма в его неудержимом влечении быть первым. Это оказалось ох как непросто. Воспользовавшись голубиной почтой, мы связались с профсоюзом бобров и они сделали завал на пути «Неудержимого», заставив его несколько десятков километров возвращаться назад против течения.

Стоянку искали долго, так как окрестные берега были неприступны для высадки и подъёма байдарок. Только коровы особой породы, как горные сайгаки, грациозно спрыгивали по практически отвесным берегам к водопою и так же легко, в несколько длинных прыжков поднимались к пастбищу. Несколько раз наша разведгруппа причаливала и используя альпинистское снаряжение в виде связки рука-нога-рука-ветка, поднимались наверх. Но только через час, возле села Клешнёвка, было найдено подходящее лежбище. Передав по живой цепочке байдарки, мы выцарапались на берег и стали обустраивать кемпинг. Примерно через три часа над рекой прозвучало беспорядочное хлопанье веслом по воде и звонкий мужской смех. Баркас «Неторопливый» возвращался в родню гавань. На корме возлежал изрядно подуставший, но улыбающийся Богдан. Он был похож на весёлого пирата, разгромившего королевский флот и совершившего набег на окрестные порты и таверны, проверив содержимое винных погребов и монастырей кармелиток.

Палатки были установлены, дежурные Лена с Ирой давали мастер-класс по приготовлению борща, Антон занимался лесозаготовками, я вёдрами носил воду. Влад рекламировал ножи и открывалки, открывая попутно консервы.Часть населения отправилось, под предводительством Богдана, на разграбление сельского магазина, а остальные пошли на мастер класс по слек-лайну, который давал Виталик. Стропа была натянута через наезженную дорогу, извивающуюся вдоль берега. Люди, ехавшие по этой дороге, видя непонятное скопление народа возле балансирующего над дорогой канатоходца, благоразумно объезжали через поля. Ещё кипящий борщ был растерзан по мискам и тут же съеден. Не наевшиеся добавляли в котелок кипятка, кидали туда –же порубанную оставшуюся зелень и сливали полученную жижу себе в миску, приговаривая, что недоваренный борщ полезнее. Начали делать шашлык. Оказалось, что трюм сухогруза «Иван Иваныч» все эти дни был забит маринованным мясом, но холодильник сломался в первый же день и оба Вани, по очереди, как могли, охлаждали будущий шашлык- то дуя на него, то обмахивая опахалом, то следуя старинному поверию прикладывали лягушек. Не помогло. Часть шашлыка вышло ароматным, часть просто душистым, причём дух слышался за несколько метров.

Покормив себя, друг- друга и местных рыб жареным мясом начали веселье. Пели песни, читали стихи, танцевали под рингтоны моего телефона. Открытием вечера стала Настя, чистым, нежным голосом акапелла затянувшая песню «Don't speak».Умолкли все вокруг, даже неугомонные лягушки. Настя исполнила ещё пару песен на английском и перешла на украинские. Тут уже помогали все, кто как может. Вернулся Артём, натянувший очередные, новые струны и началась жара! Проснулись и подошли к костру люди, ушедшие три часа назад. Хитом вечера стала песня Стрыкало «Всё решено». После куплета, пропетого тоненьким голоском Насти, сводный хор мужских басов грянул припев: «Всё решено! Мама я гей! Папа я гей!» Песня исполнялась на бис три раза. Потом утром ещё долго звонил церковный колокол. Сельский батюшка ходил с кадилом и образами крестным ходом вокруг нашей ночной стоянки, изгоняя бесов и очищая от скверны родную землю.

На ночь было решено возле байдарок оставить дежурных. Первыми должны были дежурить Богдан и несколько девушек. Богдан постелив каримат возле костра, стал дежурить и уже через несколько минут, невзирая на песни, хохот и ветер, он сладко похрапывал. После двух часов ночи, народ стал потихоньку расходиться. У костра остались мы с Ваней караулить байдарки и Богдана. Сидели, разговаривали, вспоминали прошлые походы. Ваня палочкой, аккуратно переворачивал угли и Богдана, чтобы тот ничего себе не простудил. В четыре утра, Богдан открыл глаза, сладко потянулся и сказал, что будет дежурить и дальше. Я ему поверил и пошёл спать, а Ваня остался, такой он не доверчивый. Обойдя весь берег и не найдя больше никакой тусовки с костром, гитарой и песнями, в пять утра, к палатке вернулась светская львица Иррра. Тихонечко скрипнув входной дверью, она, на цыпочках переступив через Саню Михайлова, одним ловким движением впрыгнула в свой спальник. И через несколько секунд из недр её бездонного мешка было слышно лишь тихое сонное посапывание. Солнце разжигало свои первые, ещё слабые лучи. Начиналось очередное утро.

 

Далі буде…