Ф.Е. Василюк декан факультета психологического консультирования МГППИ, председатель редколлегии Московского психотерапевтического журнала

Пока не сложилась взрослая привычка "обходить" странное и неудобное, чуткий детский ум надолго пленяется немыслимыми мыслями. Маленькому философу не дает покоя бесконечность ("А дальше-то, дальше... а потом...), категория отсутствия ("Как же это будет, когда меня не будет?") и категория границы ("А вот когда на часах ровно-ровно 12, это старый год или новый?"). К таким неудобным идеям примыкает и мысль о мере страдания: моя боль больнее ли твоей? Потерпеть еще или считать, что уже нестерпимо?

Последняя из детских апорий в работе психотерапевта оборачивается профессиональной задачей оценки остроты и масштабности критической ситуации пациента. Понятно, что чисто объективные критерии здесь мало пригодны, но и просто довериться субъективной оценке пациента иногда невозможно.

Если мать, потерявшая недавно трех детей, спокойно и рассудительно описывает свое состояние; если, напротив, студентка, получившая на экзамене "хор". вместо желанного "отл.", рассматривает эту неудачу как жизненный крах, - то при всей готовности доверчиво идти за субъективными переживаниями пациента психотерапевту трудно избавиться от мысли, что очень высокая температура может быть не только угрожающим симптомом болезни, но и признаком неисправности термометра. Разумеется, в области переживаний сама эта предполагаемая "неисправность" - сдвиг системы отсчета - нечто, во-первых, значимое, а во-вторых, вовсе не отменяющее действительности актуального переживания. И тем не менее свести проблему измерения страдания к феноменологической аксиоме о самотождественности переживания - значит просто от этой проблемы отмахнуться.

Психотерапевту приходится ориентироваться и действовать в ситуации многими неизвестными. Какова была "объективная сила" психотравмирующих обстоятельств? Какова субъективная "система отсчета", т. е. пороги и критерии эмоциональной чувствительности пациента? Каково отношение между планом содержания переживания и планом выражения, т. е. цензура, редактирование и корректура, которым подвергается переживание в ходе своего словесного оформления в особой коммуникативной ситуации "жалобы психологу"? Не до конца ясны психотерапевту и собственные индивидуальные критерии оценки тяжести критической ситуации, на которые влияет личный опыт переживания. Словом, ориентация в степени тяжести состояния - дело непростое и в то же время необходимое. От этого зависят масштабы и глубина планируемой психологичес-кой помощи, выбор тональности, стиля и методов работы. Особенно такая ориентация важна для суицидологической практики и телефонных психологических служб.

Некоторые ориентиры психолог-практик может попытаться найти в публикуемых списках жизненных событий, ранжированных по силе вызываемого ими стресса. Ему будет любопытно узнать, что вступление в брак по своей стрессогенности почти такой же "удар", как и потеря близкого родственника, а рождение ребенка - стресс, сравнимый с заемом крупной суммы денег [4, с. 285-286]. Любопытно, но не более. Теоретическая и практическая значимость таких психо-логических ранжиров невелика: когда речь идет о личностном смысле и челове-ческой судьбе, которые нужно понять в их уникальности, среднестатистические показатели - плохое подспорье.

Стремлением предложить понятийные средства для анализа и оценки критических жизненных ситуаций и вызвана публикация этой статьи. Задача ее вовсе не в том, чтобы дать систему, классификацию эмпирически наблюдаемых критических ситуаций наподобие диагностических медицинских классификаций. Нет, данная работа - не клиническая, а скорее "математическая", она упорядочивает не многообразие эмпирического материала, но - систему возможных ходов мысли, применимых по отношению к этому материалу.

Настоящая статья опирается на предложенную нами ранее типологию критических жизненных ситуаций [3] и развивает ее. Для облегчения читательского труда кратко перескажем суть теоретического анализа, проделанного в работах [3] и [4], где были введены две прямо относящиеся к нынешней теме типологии: критических ситуаций и жизненных миров. Приводим их резюмирующее изложение.