Блин… Я что, правда сделала это? Это должно быть алкоголь – я выпила много шампанского – плюс четыре бокала из четырех разных бутылок вина… о, чёрт. Я бросила взгляд на оживленно аплодировавшего Эдварда. Пиздец… Похоже, что он очень зол и мы за это хорошенько огребём. Моё подсознание решило, наконец, заявить о своём присутствии и изобразило своё кричащее лицо Эдварда Мунка.
Эдвард склонился ко мне, на его лице была широкая фальшивая улыбка. Он поцеловал меня в щёку, потом придвинулся ближе и прошептал мне на ухо очень холодным, контролируемым голосом:
«Я не знаю, то ли мне упасть тебе в ноги, то ли шлепать до тех пор, пока я не выбью из тебя всё дерьмо».
О… Я знаю, чего я хочу прямо сейчас.
Я пристально посмотрела на него, моргнув сквозь маску. Хотела бы я сейчас видеть выражение его глаз.
«Я выбираю второе… пожалуйста», отчаянно прошептала я, как только аплодисменты стихли.
Его губы приоткрылись, когда он резко вдохнул… о, этот точеный рот! Я хотела его на мне, сейчас же… Я жаждала его. А он одарил меня своей ослепительной улыбкой, и она не была фальшивой, она была искренней… Вот чёрт.
«Страдание, да? Посмотрим, что мы можем сделать для этого», прошептал он, пробежавшись пальцами вдоль линии моей челюсти. Я почувствовала его прикосновение где-то глубоко, глубоко в животе, где зарождалось и росло желание. Мне хотелось запрыгнуть на него прямо здесь…но мы продолжали сидеть и следить за ходом аукциона.
Я с трудом могла усидеть на месте. Одной рукой Эдвард обнял меня за плечи, а другой – поднёс мою руку к своим губам, а потом положил её к себе на колени. Медленно и незаметно, так, что я не поняла его игры, пока не стало слишком поздно, он прижал её к своей эрекции. Я задохнулась, и в панике быстро обвела глазами наш столик, но все взгляды были устремлены на сцену. Так что я решила воспользоваться случаем… и, медленно лаская, позволила своим пальцам исследовать его. Эдвард держал свою руку на моей, а другой - осторожно сжимал мое плечо. Его рот немного приоткрылся, и это была единственная реакция на мое неопытное прикосновение. Но это значило так много. Он хотел меня. Все мышцы в моем животе сокращались, это становилось невыносимым.
Последним лотом аукциона была неделя на острове Адриана – конечно, мистер и миссис Каллен имели свой остров – предлагаемая цена быстро росла, но я едва осознавала то, что происходит вокруг. Я чувствовала его растущее возбуждение под своими пальцами, и это делало меня такой могущественной.
«Продано за сто десять тысяч долларов», победно объявил конферансье. Вся комната взорвалась аплодисментами, и я неохотно поддержала их вместе с Эдвардом, прервав нашу забаву.
Он повернулся ко мне и его губы дёрнулись в улыбке.
«Готова?», спросил он сквозь восторженные аплодисменты.
«Да», глухо ответила я.
«Белла!», позвала Элис. «Пора!»
Что? Нет… только не это…!
«Пора для чего?»
«Для Первого Танца Аукциона! Пойдем!»
Она встала и протянула мне руку. Я взглянула на Эдварда, исподлобья смотревшего на Элис, и не знала, плакать мне или смеяться, но смех всё же победил… и я расхихикалась, как школьница. Нас снова прервал розовый моторчик Элис Каллен. Эдвард взглянул на меня и несколько секунд спустя на его губах мелькнул призрак улыбки.
«Первый танец мой, хорошо? И он будет не на танцполе», прошептал он угрожающе. Мое хихиканье стихло, сменившись болью ожидания в моем животе. О, да! Моя внутренняя богиня совершила безупречное тройное сальто на бревне.
«С нетерпением жду этого», прошептала я, склонившись к нему, и оставив мягкий целомудренный поцелуй на его губах. Оглянувшись вокруг, я осознала, что гости за нашим столом удивлены. Ну конечно… раньше они никогда не видели Эдварда с женщиной.
Он улыбнулся мне. И он выглядел… счастливым. Вот это да!
«Пойдем, Белла», проворчала Элис. Я взяла её за руку и последовала за ней на сцену, где собрались с десяток девушек, с неясным беспокойством отметив, что среди них была Джейн.
«Джентльмены – кульминация вечера!» сквозь гул голосов провозгласил конферансье. «Момент, которого вы все так ждали! Эти прекрасные леди согласились выставить на аукцион их первый танец с тем, кто предложит за него самую высокую цену!»
О – нет. Я покраснела с головы до ног. Я не ожидала, что всё будет вот так. Так… унизительно!
«Это для благого дела», прошипела мне Элис, почувствовав мой дискомфорт. «Да и к тому же, Эдвард выиграет», она закатила глаза. «Не представляю, чтобы он позволил кому-нибудь обойти его. Он весь вечер не сводит с тебя глаз».
Да, сосредоточься на хорошем, конечно… и Эдвард обязан выиграть… Я не могла представить, что здесь есть кто-то богаче его. Это значит, что ему придется потратить еще больше денег на меня! проворчало мое подсознание. Но я не хотела танцевать с другими, я не могла танцевать с кем-то еще. К тому же эти деньги по сути будут потрачены не на меня, а на благотворительность. Хотя он уже потратил двадцать четыре тысячи долларов – я никогда не считала, эти деньги своими. И всё-таки, кажется, я со своим импульсивным предложением цены на аукционе зашла слишком далеко.
«А сейчас, джентльмены, прошу подойти поближе и хорошенько рассмотреть то, что может стать вашим на время первого танца. Двенадцать симпатичных и послушных цыпочек…»
Господи… Я чувствовала себя, как на мясном рынке… И, к своему ужасу, заметила, как человек тридцать мужчин стали продвигаться к сцене, включая Эдварда… он двигался с легким изяществом между столиками, останавливаясь, чтобы поприветствовать кого-то по пути. Как только претенденты собрались, конферансье начал.
«Леди и джентльмены, по традиции нашего маскарада, мы должны сохранять тайну наших масок и присвоить номера или использовать начальные буквы. Первая участница – прекрасная Роуз Эй».
Роуз Эй тоже захихикала, как школьница – возможно, не я одна чувствовала себя не в своей тарелке. Она с ног до головы была одета в темно-синюю тафту, а на лице была соответствующая маска. Два молодых человека с надеждой выступили вперед. Счастливица Роуз Эй.
«Роуз Эй свободно говорит по-японски, является квалифицированным летчиком-истребителем… и олимпийской гимнасткой… хммм….» подмигнул конферансье. «Ваши предложения, джентльмены!»
Роуз Эй изумленно уставилась на конферансье, очевидно, он говорил полную чушь. Она смущенно улыбнулась двум претендентам.
«Тысяча баксов!» прокричал один.
Очень быстро цена выросла до пяти тысяч.
«Пять тысяч - раз! Пять тысяч - два! Продано!» громко провозгласил конферансье. «Джентльмену в маске!» Но поскольку все мужчины были в масках… раздался громкий смех, аплодисменты и возгласы одобрения. Роуз Эй ослепительно улыбнулась своему покупателю и быстро ушла со сцены.
«Видишь? Это забавно!» прошептала Элис. «Я надеюсь, Эдвард выиграет тебя – мы не хотим драки», добавила она.
«Драки?» ужаснулась я.
«О, да… в юности он был ужасно вспыльчивым». Она вздрогнула.
Эдвард дрался? Совершенный, утонченный, любящий-хоровую-музыку-эпохи-Тюдоров * Эдвард…? Я не могла поверить в это.
Конферансье отвлек меня следующим официальным представлением – это была девушка в красном с волосами цвета воронова крыла.
«Джентльмены, рад представить вам удивительную Тами Джи! Тами - матадор со стажем, играет в оркестре на виолончели и она чемпионка по прыжкам с шестом… как вам это, джентльмены? Что вы готовы предложить за танец с восхитительной Тами Джи?»
Тами Джи сердито посмотрела на конферансье, и кто-то очень громко выкрикнул:
«Три тысячи долларов!» Это был бородатый блондин в маске.
Последовало единственное встречное предложение… и танец с Тами Джи продали за четыре тысячи долларов.
Эдвард следил за мной, словно ястреб. Драчун Каллен.
«Сколько времени прошло?» спросила я у Элис.
Она посмотрела на меня в замешательстве.
«Сколько времени прошло с тех пор, как Эдвард дрался?»
«А! Он был подростком и сводил родителей с ума, приходя домой с разбитыми губами и с фингалами. Его выгнали из двух школ…. Он очень сильно избивал своих противников».
Я в изумлении уставилась на нее.
«Он не рассказывал тебе?» Она вздохнула. «У него была довольно плохая репутация в кругу моих друзей. Несколько лет он был чем-то вроде персоны нон-грата. Но всё это резко прекратилось, когда ему исполнилось пятнадцать или шестнадцать лет». Она пожала плечами.
Охренеть. Еще один кусочек мозаики встал на свое место.
«Ну, так сколько я получу за великолепную Пи Би Джи?»
«Четыре тысяч долларов», раздался слева низкий голос. Пи Би Джи восхищённо взвизгнула.
Я обратила своё внимание на ход аукциона. Так Эдвард из тех, у кого были проблемы в школе…. Драки. Интересно, почему? Я уставилась на него… он внимательно наблюдал за нами.
«А сейчас, позвольте мне представить вам великолепную Беллу Эс». О, черт… это же я. Я нервно взглянула на Элис, и она подтолкнула меня к середине сцены. К счастью, я не упала, но стояла там чертовски смущенная, выставленная на обозрение каждому. Эдвард смотрел на меня с ухмылкой. Козлина.
«Прекрасная Белла играет на шести музыкальных инструментах, свободно говорит на китайском и увлекается йогой… Итак, джентльмены…».
Прежде чем конферансье успел закончить своё предложение, Эдвард резко сказал, впившись в него взглядом через свою маску:
«Десять тысяч долларов». Я услышала сдавленный вздох неверия Джейн, раздавшийся позади меня.
О, чёрт.
«Пятнадцать».
Что? Все, как один повернулись к высокому, безупречно одетому мужчине, стоявшему слева от сцены. Я моргнула, глядя на Фифти – чёрт, что он будет делать? – а он, почесав подбородок, одарил незнакомца странной ироничной улыбкой. Очевидно, Эдвард его знал. Незнакомец кивнул ему в ответ.
«Хорошо, джентльмены! У нас самые высокие ставки за вечер!» Я могла чувствовать волнение конферансье, пронизывающее его шутовскую маску, пока он лучезарно улыбался Эдварду. Это, конечно, грандиозное шоу – но это за счёт меня! Я готова была разреветься.
«Двадцать», спокойно внес встречное предложение Эдвард.
Лепет толпы стих. Все смотрели на меня – Эдвард и мистер Неизвестный стояли возле сцены
«Двадцать пять», сказал незнакомец.
Могло ли всё это быть еще более смущающим?
Эдвард невозмутимо смотрел на него … он развлекался. Все смотрели на Эдварда во все глаза… что он собирается делать? Сердце выпрыгивало из груди. Меня тошнило.
«Сто тысяч долларов», спокойно сказал он.
Что за хрень?! Джейн громко зашипела позади меня, и вздох удивления и смятения пробежался по толпе. Незнакомец, усмехнувшись, поднял руки, признавая поражение, и Эдвард ухмыльнулся ему в ответ. Краем глаза я видела, как Элис с ликованием подпрыгивала. Мое подсознание поражённо уставилось на Эдварда.
«Сто тысяч долларов за прекрасную Беллу! Сто тысяч долларов – раз… Сто тысяч долларов – два…» Конферансье взглянул на незнакомца, но тот с ложным сожалением покачал головой и благородно поклонился.
«Продано!» тожественно провозгласил конферансье.
В оглушительных аплодисментах и возгласах восхищения, раздавшихся вокруг, Эдвард сделал шаг вперед, взял меня за руку и помог спуститься со сцены.
Пока я спускалась вниз, он пристально смотрел на меня с весёлой улыбкой, потом поцеловал мою руку и, взяв меня под локоть, повел к выходу из шатра.
«Кто это был?» спросила я.
Он посмотрел на меня сверху вниз.
«Кто-то, кого ты сможешь увидеть позже. А прямо сейчас я хочу показать тебе кое-что… у нас есть самое большее полчаса, пока не закончится аукцион Первого Танца. Потом мы должны будем вернуться на танцпол, чтобы я сполна мог насладиться тем танцем, за который заплатил».
«Очень дорогим танцем…» неодобрительно пробормотала я.
«Я уверен, это стоит каждого потраченного цента», сказал он, глядя на меня с озорной улыбкой… о, он так великолепно улыбался, что приятная боль вернулась, расцветая внизу моего живота.
Мы вышли на лужайку. Я думала мы пойдём в лодочный домик, но, к сожалению, кажется, мы направлялись к танцполу, где сейчас настраивался небольшой оркестр… офигеть, человек двадцать музыкантов… Ничего себе! Несколько гостей столпились около них и украдкой курили – но так как самое большое действо происходило в шатре, мы не привлекали особого внимания. Эдвард провёл меня к задней части дома и открыл французское окно, ведущее в большую уютную гостиную, которой я раньше не видела. По пустынному холлу мы прошли к широкой лестнице с изящной до блеска отполированной деревянной балюстрадой. Он взял меня под руку, и мы поднялись на второй этаж. Открыв белую дверь, он пропустил меня вперед в одну из спален.
«Когда-то это была моя комната», спокойно сказал он, закрывая за собой дверь и запирая ее на замок. Комната была большой, строго и скудно меблированной. Белые стены, белая мебель, просторная двуспальная кровать, стол и стул, стеллаж, заполненный книгами, и полка с различными наградами, некоторые из них по-видимому были за успехи в кик-боксинге. На стенах висели постеры – Матрица, Бойцовский клуб, Шоу Трумена… и два постера в рамках с изображением боксёрского удара… одного из боксёров звали Guiseppe DeNatale – я никогда о нем не слышала. Но то, что полностью приковало мой взгляд – это белая доска над столом, на которую кнопками было прикреплено несметное количество фотографий, морских вымпелов и обрывков билетов… частичка молодого Эдварда. Мои глаза вернулись к великолепному, прекрасному мужчине, который стоял сейчас в центре этой комнаты. Он смотрел на меня мрачно, задумчиво и сексуально.
«Я никогда не приводил сюда девушку», прошептал он.
«Никогда?» тихо спросила я.
Он отрицательно помотал головой.
Я судорожно сглотнула, и боль, которая беспокоила меня последние пару часов, сейчас стала невыносимой из-за дикого желания.
-----
Примечание
* * Тюдоры - английская королевская династия 15-17 вв.
-----
Я смотрела на него, стоящего на голубом королевском ковре, в этой маске… Это было безумно эротично. Я хотела его. Сейчас же. Любым способом, которым я могу заполучить его. Мне пришлось бороться с желанием запрыгнуть на него и сорвать с него одежду.
Он медленно подошел ко мне.
«У нас мало времени, Изабелла, и учитывая то, как прямо сейчас я себя чувствую... много нам и не понадобится. Повернись. Позволь я сниму с тебя это платье.»
Я повернулась и взглянула на дверь, благодарная, что он запер ее. Склонившись ко мне, он нежно прошептал в мое ухо.
«Оставь маску».
Я застонала… он ведь даже еще не прикоснулся ко мне. Его пальцы скользнули по моей коже, когда он взялся за верх моего платья, и каждое прикосновение отзывалось в моем теле.
Одним резким движением он расстегнул молнию. Придержав платье, он помог мне выйти из него, повернулся, отошёл в сторону и закинул его на спинку стула. Потом он снял свой пиджак и повесил его туда же.
И застыл, уставившись на меня и пожирая взглядом…
На мне был корсет и соответствующие трусики… и я наслаждалась его чувственным взглядом.
«Ты знаешь, Изабелла», тихо сказал он, возвращаясь ко мне и развязывая галстук-бабочку, так что теперь он свисал с его шеи. Приблизившись ко мне, он расстегнул три верхние пуговки своей рубашки… «Я почти сошел с ума, когда ты купила мой лот на аукционе. Сотни разных идей пронеслись в моей голове. Мне пришлось напомнить себе, что наказание исключено из меню… но затем ты предложила это сама.» Он пристально посмотрел на меня через свою маску. «Почему ты это сделала, Изабелла?»
«Я не знаю… расстройство… и много алкоголя… достойные причины», кротко прошептала я, сконфуженно пожимая плечами.
Может я хотела добиться его внимания… Я нуждалась в нем тогда… И еще больше я нуждалась в нем сейчас… боль нарастала – и я знала, он может успокоить ее, утолить мою неистовую животную страсть своей страстью.
Его рот сжался в твёрдую линию, а потом он медленно облизал верхнюю губу. Я хотела этот язык на мне.
«Я поклялся себе никогда больше не шлепать тебя, даже если ты сама попросишь об этом».
«Пожалуйста», попросила я.
«Но потом я понял, что тебе, вероятно, очень неудобно в этот момент, ведь это не то, к чему ты привыкла».
Он понимающе ухмыльнулся мне – высокомерная скотина – но меня это не волновало, так как он был абсолютно прав.
«Да», выдохнула я.
«Таким образом, это дает мне определенную… свободу. Но, если я сделаю это, ты должна будешь пообещать мне одну вещь».
«Все, что угодно».
«Ты должна будешь произнести стоп-слова, если будешь нуждаться в этом, и тогда я просто займусь с тобой любовью, хорошо?»
«Да», выдохнула я. Я хотела его руки на мне.
Он сглотнул, а затем взял меня за руку и повел к кровати. Отбросив одеяло в сторону, он схватил подушку и положил ее возле себя. Я стояла рядом с ним, пока он внимательно смотрел на меня, и вдруг он резко дернул мою руку так, что я упала на его колени. Он немного переместил меня и я оказалась лежащей на кровати, грудь на подушке, а лицо повернуто в сторону. Наклонившись, он схватил меня за волосы и перебросил их через мое плечо.
«Положи руки за спину», прошептал он.
О? Он снял свой галстук-бабочку и быстро связал им мои руки так, что они оказались в удобном положении за спиной.
«Ты действительно хочешь этого, Изабелла?» выдохнул он.
Я закрыла глаза… Это было впервые с тех пор, как я встретила его… когда я действительно хотела этого, нуждалась в этом.
«Да», прошептала я.
«Почему?» нежно спросил он, лаская мою задницу своей ладонью.
Я издала стон сразу, как только его рука прикоснулась к моей коже. Я не знала почему… После такого дня как этот… спор на двадцать четыре тысячи долларов… Лорен, миссис Робинсон… дорожная карта… эта расточительная вечеринка, маски… алкоголь, серебряные шары, аукцион… я хотела этого.
«Нужна какая-то причина?»
«Нет, детка, нет,» сказал он. «Я только пытаюсь понять тебя». Его рука обвилась вокруг моей талии, удерживая меня на месте, в то время как его ладонь с силой опустилась на мой зад, чуть выше места соединения бёдер. Физическая боль соединилась с болью в моем животе… О, Боже… я громко застонала. Он ударил меня еще раз в то же самое место. Я снова застонала.
«Два», прошептал он. «Мы дойдем до двенадцати».
О… боже! Эти чувства были совершенно другими, не такими как в прошлый раз – сейчас это было настолько чувственно, настолько… необходимо. Он ласкал меня своими длинными пальцами, и я чувствовала себя такой беспомощной, связанная и вдавленная в матрас… по своей собственной воле. Он ударил меня снова, немного в другом месте, и снова, с другой стороны… затем он остановился, потянул вниз мои трусики и снял их. Он мягко переместил ладонь обратно, продолжая шлепать меня – каждый удар подводил меня к краю моей потребности… или удовлетворял её – я не знала. Я просто отпустила себя под ритм ударов… наслаждаясь моментом.
«Двенадцать», затаив дыхание, прошептал он, снова лаская мою попу. Очень медленно он провёл пальцами вниз, к моей киске и также медленно скользнул двумя пальцами внутрь меня, двигая ими по кругу…
Я громко застонала… и кончила… кончила, конвульсивно сжимаясь вокруг его пальцев. Это было так интенсивно… неожиданно… быстро.
«Правильно, детка», благодарно прошептал он.
Он быстро освободил мои запястья, держа свои пальцы внутри меня, пока я лежала на нем задыхающаяся и иссякшая.
«Я еще не закончил с тобой, Изабелла», сказал он и медленно переместился, все еще не вынимая своих пальцев, освободил мои колени и поставил их на пол так, что теперь я склонилась над кроватью. Эдвард встал на колени на пол позади меня, и я услышала, как он зубами разорвал пакетик из фольги, а затем расстегнул ширинку. Он вынул из меня пальцы, заменив их своим членом… жестко толкнув его в меня.
«Это будет очень быстро, детка», прошептал он и, схватив мои бедра, снова вошел в меня… Оо… Это было божественно. Он раз за разом точно достигал того места в моём животе, где концентрировалась боль, уничтожая её… Это было умопомрачительно… это было именно то, в чем я нуждалась. И я подавалась назад, навстречу ему… толчок за толчком…
«Белла, нет», пробормотал он, пытаясь сдержать меня. Но я слишком хотела его и повторяла свои действия.
«Белла, черт…» выругался он и кончил, громко застонав при этом, и эти мучительно сладкие звуки заставили меня снова испытать исцеляющий оргазм, который сжал меня, избавляя от тянущей боли и заменяя ее на спокойную, умиротворяющую безмятежность. Эдвард наклонился и поцеловал мое плечо, а затем вышел из меня. Он обнял меня, прижавшись к моей спине, и мы оба стояли на коленях возле кровати, наслаждаясь этим положением… Сколько…? секунды… минуты, пока успокаивалось наше дыхание. Эдвард пошевелился и прикоснулся губами к моей спине.
«Я полагаю, что Вы должны мне один танец, мисс Свон», прошептал он.
«Хммм…» ответила я, наслаждаясь отсутствием боли в животе и купаясь в своих приятных ощущениях.
Он сел на пятки и потянул меня с кровати к себе на колени.
«У нас мало времени. Пойдем». Он поцеловал мои волосы и помог мне подняться на ноги. Я поворчала, но села на кровать, подняв свои трусики с пола, надела их и лениво подошла к стулу за своим платьем. Про себя со сдержанным интересом я отметила, что не снимала туфли в течение всего нашего запрещенного свидания. Эдвард поправил кровать и завязал свой галстук. Надев платье, я решила поближе рассмотреть фотографии, прикрепленные к стене: Эдвард – угрюмый подросток, великолепный даже тогда, на горных лыжах вместе с Эмметом и Элис; он один в Париже и Триумфальная Арка, как бесплатное приложение к нему; он в Лондоне; в Нью-Йорке; на Гранд Каньоне; у Сиднейского оперного театра… даже возле Великой китайской стены. Господин Каллен в юности был заядлым путешественником. Обрывки билетов с различных концертов – U2, Metallica, The Verve, Sheryl Crow, Прокофьевская «Ромео и Джульетта» в Нью-Йоркской Филармонии – какая эклектичная смесь! А в углу очень маленькая фотография молодой женщины… черно-белая – она выглядела знакомо – но я никогда её не встречала. Не миссис Робинсон… и слава Богу…
«Кто это?» спросила я, пытаясь застегнуть платье.
«Неважно», пробормотал он, надев пиджак, и поправил свой галстук. «Застегнуть молнию?»
«Пожалуйста. Тогда почему её фотография на этой доске?»
«Моё упущение. Как галстук?» Он, как маленький мальчик, задрал подбородок, и я усмехнулась, поправляя его.
«Теперь безупречно».
«Как и ты», прошептал он, наклонился и схватил меня, неистово поцеловав. «Чувствуешь себя лучше?»
«Намного, спасибо».
«Твое удовольствие – это все для меня, мисс Свон».
———
Гости собирались на танцполе. Эдвард усмехнулся мне – мы вернулись как раз вовремя – и повел меня на шахматный пол.
«А сейчас, леди и джентльмены, время для первого танца. Доктор и миссис Каллен, вы готовы?» Карлайл утвердительно кивнул и обнял Эсме.
«Леди и джентльмены, участники аукциона Первого Танца, вы готовы?» Все кивнули в согласии. Элис была с кем-то, кого я не знала… хммм, а что случилось с Гарри?
«Тогда мы можем начинать. За дело, Сэм…!»
На сцену вышел молодой человек, встреченный теплыми аплодисментами, повернулся к группе позади него, щёлкнул пальцами… и полились знакомые аккорды ‘I’ve Got You Under My Skin’.
Эдвард улыбнулся, обнял меня и начал двигаться. О… он так хорошо танцевал, что мне оставалось только следовать за ним. Мы улыбались друг другу, как идиоты, пока он кружил меня по танцполу.
-
Ты стала частью меня
Ты глубоко запала мне в сердце
-
«Я люблю эту песню», прошептал Эдвард, пристально глядя на меня. «Она кажется мне очень подходящей». Он слегка улыбнулся, но выглядел серьезным.
«Ты тоже стал частью меня», ответила я. «Или был… некоторое время назад.»
Он сжал губы, глядя на меня, но не смог скрыть своего изумления.
«Мисс Свон,», предупреждающе поддразнил он. «Я и понятия не имел, что ты можешь быть такой грубой».
«О!.. Это всё последние события… Они были очень поучительными».
«Для нас обоих», Эдвард снова стал серьезным, и не имело значения, что вокруг нас кто-то был … мы были в нашем собственном мире.
-
Я принесу в жертву все, будь что будет,
Ради того, чтобы ты была рядом,
Несмотря на предостерегающий голос, который
Я слышу по ночам,
И он без конца нашёптывает мне на ухо
Он без конца нашёптывает мне на ухо:
Неужели ты не знаешь, дурачок,
Тебе ни за что не выиграть в этой игре?
Подумай головой, вернись в действительность,
Но когда я пытаюсь это сделать,
Одна лишь мысль о тебе,
Кладёт конец этим попыткам,
Потому что ты стала частью меня.
-
Когда закончилась песня, мы оба захлопали в ладоши. Сэм любезно поклонился и представил свою группу.
«Я вас не побеспокою?»
Я узнала мужчину, который хотел купить меня на аукционе. Эдвард неохотно оторвался от меня, но он снова забавлялся.
«Да, пожалуйста», пробормотал он. «Изабелла, это Джон Баннер. Джон – Изабелла.»
Чёрт! Эдвард ухмыльнулся мне и отошёл в сторону от танцпола.
«Как дела, Изабелла?» вежливо спросил доктор Баннер, и я поняла, что он англичанин.
«Здравствуйте», сказала я, заикаясь.
Музыканты начали играть другую песню, и доктор Баннер протянул мне руку. Он выглядел моложе, чем я предполагала, несмотря на то, что я не могла видеть его лица. У них с Эдвардом были похожие маски… он был высоким – но не таким высоким, как Эдвард – и он не обладал грацией, присущей Эдварду. Что я могла сказать ему? Почему Эдвард такой ебанутый? Это была единственная вещь, о которой я хотела спросить его, но так или иначе – это выглядело бы слишком грубо.
«Вы выглядите немного взволнованной, Изабелла», прошептал он.
«Хорошо, доктор Баннер, Вы – психиатр. Я боюсь того, что могу узнать от Вас, поскольку, думаю, Вы знаете глубоко личные вещи…. а я действительно многое хочу спросить у Вас об Эдварде».
Он доброжелательно улыбнулся.
«Во-первых, мы на вечеринке, а не у меня на приёме», заговорщически прошептал он. «А, во-вторых, я действительно не могу говорить с Вами об Эдварде. Кроме того», поддразнил он, «Нам понадобилась бы уйма времени».
Я задохнулась от шока.
«Это врачебная шутка, Изабелла».
Я покраснела, смутившись, и почувствовала себя немного задетой.
«Вы только что подтвердили те слова, что я когда-то говорила Эдварду, о том, что Вы дорогостоящий шарлатан», поддразнила я его в ответ.
Доктор Баннер фыркнул от смеха.
«Может быть, Вы в чем-то правы».
«Вы англичанин?»
«Да. Я родом из Лондона».
«Как Вы нашли свое место здесь?»
«Обстоятельства сложились удачно».
«Вы не очень-то любите рассказывать о себе, не так ли?»
«Просто не о чем рассказывать. Я действительно скучный человек».
«Это очень самокритично».
«Это чисто британская черта. Часть нашего менталитета».
Как только музыка подошла к концу, Эдвард поспешил в мою сторону. Доктор Баннер отпустил меня.
«Было приятно познакомиться с Вами, Изабелла». Он выглядел удовлетворенным… или что-то типа того. Я чувствовала себя так, словно только что прошла какой-то скрытый тест.
«Джон». Эдвард кивнул ему.
«Эдвард». Доктор Баннер сделал то же самое, развернулся, и исчез в толпе.
Эдвард притянул меня к себе для следующего танца.
«Он моложе, чем я думала», прошептала я ему. «И он ужасно несдержанный».
Эдвард склонил голову набок. «Несдержанный?»
«О, да… он все мне рассказал», поддразнила я его.
«Хорошо, в таком случае, мы заберем твою сумочку и можем идти, потому что я уверен, что ты больше не захочешь иметь со мной ничего общего», тихо сказал он.
Я застыла. «Он ничего мне не рассказал!» испуганно ответила я.
Эдвард снова обнял меня.
«Тогда давай насладимся этим танцем». Он ослепительно улыбнулся мне, и мы закружились в танце.
Почему он думает, что я захочу уйти от него? Это было бессмысленно.
Спустя два танца я поняла, что мне нужно в туалет.
«Я ненадолго».
По дороге в дамскую комнату, я вспомнила, что оставила свою сумочку на обеденном столе и повернула в сторону шатра. Там было еще довольно светло, когда я вошла туда, но достаточно пустынно – не считая пары в другом конце комнаты… которой следовало бы уже добраться до спальни, там никого не было. Я подошла к своей сумочке.
«Изабелла?»
Мягкий голос поразил меня, и, обернувшись, я увидела женщину, одетую в длинное, облегающее, атласное платье. На ней была необычная маска, которая закрывала не только лицо до носа, но и волосы… потрясающая с искусной золотистой отделкой.
«Я так рада видеть тебя в одиночестве», тихо сказала она. «Я весь вечер хотела поговорить с тобой».
«Извините… Я не знаю кто Вы».
Она сняла с лица маску и освободила волосы.
Блядь! Передо мной стояла миссис Робинсон.
