Огуречный день

Всю ночь я тупо провалялся и уснул только под утро. А дело в том, что меня не отпускал Джерард, который залез в мой ёбнутый мозг и говорил там со мной всю ночь. Нет, он мне не звонил больше, поэтому и лез, наверное. Я понимаю, что некрасиво получилось, НО НЕ МОГУ Я СОПЛИ РАЗВОДИТЬ. Или у меня просто настроения не было. Хотя я возбудился до чёртиков. Так всё, успокоиться надо и сходить к нему, сделать ручку. Приедет, орать будет. У нас вроде бы была какая-то, такая круглая, деревянная… Ту-то уже не приляпаешь на место. Сколько хоть времени. Ух ты ж, полтретьего.

Выплываю я такой с лестницы в одних трусах. Ну, решил сначала пожрать там, по дому побегать почти без всего, в кайф ведь, и тут такое «ОЙ» на весь этаж. Я глаза поднимаю, стоит мама с огромной чашкой в одной руке, а в другой рамка, подаренная мне вчера Молли. И стоит всё смотрит на меня и смотрит. Нет бы отвернуться, уйти там, закрыть глаза, а лучше выколоть, чтоб такого больше не видеть. Что вы, нет, она так и стоит.

- Чёрт, а ты у меня хорош, - та-а-ак, теперь по дому буду в её шубе ходить или в платье в пол. Нет, лучше в шубе. - Рост правда, но ты такой… - она покачала головой и прищурилась, как бы соглашаясь со своими словами. Сама сказала, сама согласилась. - Да насрать на рост. Лицо сделай нормальное.

- Говорят, женщины преображаются, когда беременны, - чтобы не чувствовать себя таким придурком, я развёл руками и опять скосил под весёлого дурачка, которому ничего не надо. Так ведь Уэй сказал? Так. Ещё раз. Чтобы не чувствовать себя придурком, я скосил под дурачка. Проехали. А почему она, собственно, дома?

- Женщина, ты замуж-то у меня за кого собираешься? - она подняла голову и уставилась на меня, ожидая ответа. А что я, я сделал лицо а-ля «гуляй, мама» и пошёл обратно, махнув рукой, будто она была сгоревшим, пересоленным пирогом. Пусть даже и сгорел, но ведь и не жалко, никто соль жрать не будет. - А сзади ещё лучше, - ох, блять, я завтра отключу все её каналы с телешоу и сериалами. Доиграется. Почему завтра? ИСПЫТАТЕЛЬНЫЙ СРОК: ОДИН ДЕНЬ. И вообще, что ей надо от моей рамочки. ЭТО МОЯ РАМОЧКА.

Она специально кофе с раковины не убирает? Как оно вообще всё это время прожило здесь, нет, тут без магии не обошлось. Ладно, побуду ПОМОЩНИКОМ – сам уберу. Да чего ты льёшься мимо раковины, все носки уже сырые, грёбаная вода. ДА ТЫ ЗАДРАЛА. Зёрна и их остатки кружились по всей раковине и плавно улетали в мир канализации, а у меня все руки были в нём, а ещё некоторые падали вместе с водой на пол и плавали уже там. ПОМОГ. ПОМОЩНИК. Ну нахрен, пойду, помоюсь лучше.

***

 

- Что ты тут всё пораскидал?- ОНА МЕНЯ ДУРАКОМ СДЕЛАЕТ. В этой кладовке и так страшно, а тут ещё и этот недовольный, зловещий голос, ну в жопу.- Вообще завтракать иди уже, там всё остыло. Я тебя сколько раз кричала? Ты глухой что ли? Живот на уши давит?

- Да иду я, щас. Где ручка тут была, такая круглая, - моя голова вылезла из коробки и я, отряхиваясь и морщась, полез в другую. Только вымылся…

- Зачем она тебе, у тебя кривожопость, что ты с ней делать будешь?

- Криворукость вообще-то.

- Тем более, - она достала какой-то ящик сверху и ойкнула. А хер ли поднимать, если знаешь, что тяжёлый?

- Дай сюда, - я помог ведьме, взяв его двумя руками и поставил на пол, а он и правда тяжёлый, а беременным нельзя такие тяжести. Ой, бля. Ребёнок-то от Джи получается. Мозг уйди. Мы присели и начали разбирать хлам, который был покрыт слоем серой пыли. Это были не наши вещи, и почему мы их не выкинули, чёрт его знает. Но там было много чего интересного. Ладно, завтра разберу или вечером.

- Вот эта? - она вынула ту самую ручку и покрутила ей, стряхивая пыль. Щас будет «ПЧИХ» или «АПЧХУЙ».

- Да, она.

- Ящик задвинь и есть иди, - я кивнул. Она отряхнулась, постояла, посмотрела и вытащила из завалов огромную кастрюлю, потрясла ей, осмотрела всю и со словами «какая хорошая вещь» ушла, оставив меня наедине с этой ручкой. Она просто обалденная. Из потёртого дерева, а внутри было красное стекло или камень, не знаю даже, который уходил внутрь почти на всю её длину или это ширина у неё, а хрен с ним. Кое-кому понравится. Когда я спустился и пошёл как бы уже завтракать, а у нормальных людей в это время уже обед, из гостиной вышла маман вся одетая-переодетая, и как она вообще это всё успела за то время пока я там смотрел на эту ручку. Все женщины такие? Шустрые?

- Ты куда? - нет, всё-таки мой отец дурак.

- На работу сгоняю, у нас там проверки всякие после того случая. Нормально же вчера работали, а тут пришли. Что и надо, - возмущалась она, смотря какие туфли лучше подойдут. Красные круче смотрятся. Но не мне об этом говорить, с моим розовым ремнём, ну, не совсем моим.

- Красные, - она посмотрела на меня, как-то странно улыбнулась и кивнула. - А вчера, что за чудовище ты мне подогнала? Это чьё? - нет-нет, Молли не чудовище, я любя. Она очень мне понравилась – это очевидно.

- Молли? Да неважно, просто так получилось. Ты всё равно дома сидишь, ну я и подумала, что ты скорее умрёшь от пыли в твоих лёгких, чем от ребёнка. Твой джемпер не отстирался, кстати. Завтрак, иди ешь. Давай свали, дай мне собраться.

- Ну, давай, - реально пойду, жрать хочется.

Блин, как вкусно-то, разрази меня Тор. Господи, сколько я уже сожрал, как на неделю вперёд. Так, а где ключи от дома шпица? БЛЯ-Я-ЯТЬ, Я ИХ ПРОСРАЛ. Я даже есть перестал и пустым, безысходным взглядом уставился на стул передо мной. А может не просрал? Мои ноги сами выкинули меня из-за стола, и я как угорелый побежал на второй этаж на их поиски. В ЧЁМ Я ТОГДА БЫЛ? ЧЁРТ ТЕБЯ ПОДЕРИ. Куда я их мог засунуть? Джинсы, джинсы, точно. Я влетел в комнату. На полу трое джинсов, ну вот и отлично, сейчас и узнаем. Так, в этих я вчера ходил, значит позавчера не ходил, Я ЖЕ МОДНИК. Перевернув сразу двое, я потряс ими и, О БОЖЕ, на пол упали два ключа. От чего второй я не знаю, может от гаража. Он мне и дал два, но про функцию второго мне ничего не сказали. Я даже когда дверь открывал, не подумал, какой из них подойдёт, сразу большим херакнул и нормально, открылось всё. Отпустило-то как, слава всем карманам.

Да чего она не открывается?! Я уже минут десять возился с дверью дома моего «хлебушка». За это время даже жвачка вкус потеряла и стала гадостью, а не апельсиновой свежестью. Как резину жуёшь. Да что, блять, с ней такое. Она меня так, простите, заебала, что я оставил ключ в замке и для успокоения решил пройтись вокруг дома. Ещё и голова заболела. Я соскучился. БЛИН, Я ТАК СОСКУЧИЛСЯ. Деревья у него тут здоровские, как в лесу. У Уэя у одного такие деревья, здесь больше ни у кого нет таких, да и домов таких нет, да и парней таких нет. Не знаю почему, я решил повернуть обратно и не делать круг. Фрэнк, ты соскучился, ты соскучился. ДА Я ЗНАЮ, БЛЯТЬ. У тебя поэтому всё и отваливается, отламывается, падает. Ступеньки бы на крыльце поменять, провалится кто-нибудь ещё, доски больно старые. ТЫ СКУЧАЕШЬ. Нахрен эту жвачку. Интересно, он сильно ругаться будет, если обнаружит её под своими перилами? ОНА ОТКРЫЛАСЬ, АЛЛИЛУЙЯ. Ещё бы ключ теперь вытащить. Так, ручка… я её оставил на крыльце. Ключ, приказываю: вытаскивайся немедленно. Молодец, хороший ключ, ты почти искупил все свои грехи. Ручка, ручка… так, всё, вижу, взял, пошёл, закрыл дверь, снял кеды. Всё по плану, всё строго. Курить хочу, пойду на балкон. О, лестница, здравствуй. Я как идиот взял ещё и поклонился перед ней, будто перед дамой на балу. Что ж, приглашу эту необъятную мадам на танец.

Одной сигареты мне не хватило, и я выкурил ещё две. Как меня не вытошнило. Да что-то нервы, что-то не то, что-то сегодня будет, жопой чувствую. Классно тут на этом балконе, здесь жить можно. Сначала я стоял и осматривал этот шикарный вид, перила в записях, крышу гаража, ну и эти деревья конечно, а шишек на балконе стало ещё больше и такие красивые… А вот тут у него на полу были доски новые, ещё крепкие. В общем-то, всё правильно. Тут, если упадёшь, мало не покажется. Я ещё минут десять посидел, рассматривая розовый ремень и свои носки с синими звёздами. Хера у меня детство в жопе заиграло. Пощёлкал зажигалкой и до чего дощёлкал, что она закончилась. Я даже всяко разно потряс ей, но она всё равно сдохла. От этих поющих птичек, отсутствия солнца из-за начинающегося дождя и какой-то умиротворяющей атмосферы мне так захотелось спать… Я только сплю, я постоянно сплю, я ведь только и делаю, что сплю. Пришёл ручку сделать, случайно заснул, НУ БЫВАЕТ. Глаза сами закрываются. А что творит голова, нет-нет, это не я, это она сама, сама прилипла к стене дома. Задница болеть будет, ну ладно, я только минут десять, просто посижу. Ну да, щас я посижу…

Посидел. Отлично, дождь херачит и половина балкона уже сырая. А ветер нехилый, ну нафиг, пойду-ка я. Ох, блин, эта лестница с этой дверью – это просто аттракцион смерти. Выходишь и сразу тебе ОПА-НА. Ещё и темно. У него света в коридоре нет значит? Я бы ночью обосрался в темноте в толчок ходить. Сколько я проспал, интересно. Телефон отрубился. На кухне были часы.

Обойдя эту его помеченную красной линией пропасть, я кинул взгляд в сторону плиты, с ней было всё в порядке, уже хорошо. Часы, где-то были часы, о, вон. Полседьмого. Вот это «посидел». Надо ручку сделать. Можно и завтра, но не хочу пока домой, там делать нечего. Мама уехала, с одной стороны плюс – дома никого, а с другой минус. Я её положил в коридоре, да, точно.

Я точно криворукий и кривожопый и кривоногий и косоглазие у меня. Даже ручку сделать не могу. Я её и так и сяк, щас возьму нахрен дрель, а лучше бензопилу и как захерачу. Нет, я знаю, что я не безрукий, просто реально ничего не идёт. Будто меня кто-то в кастрюле варит, уже весь изнервничался, что и за фигня вообще. Всё же в порядке, всё же нормально. Телек включу, отвлекусь. Я сел на пол рядом с Нельсоном, и вспомнив, что Уэй у нас обходится без пульта дотянулся до кнопки на самом телевизоре и включил этот зомбоящик. Сразу заплясали какие-то макароны и кукурузы в рекламе, а я так серьёзно на это уставился, будто смотрел, как разбирают завалы и достают людей после какой-нибудь катастрофы. Блин, они чего-то долго пляшут, это не реклама что ли? И так они проплясали ещё несколько минут, и с каждой минутой моё лицо приобретало всё больше серьёзности. Я так крутил ручку в руке, что она уже нагрелась и её теперь можно было бы использовать вместо зажигалки. Стоп, что это было. Я поднял бровь, прислушиваясь, и не отпуская своё суровое лицо. Мне послышалось? БЛЯТЬ, НЕТ, КТО-ТО ВОЗИТСЯ С ЗАМКОМ. Я попал. Он щёлкнул сначала два раза, потом ещё два. Я же не закрывал дверь. Мама, я знаю кто это. Я как больной вскочил, скользя в носках по полу. Чуть не упал в коридоре, и замахав руками, я остановился, когда дверь открылась.

- Что за херня, - он дёргал ключом в замке, а второй рукой держал саму дверь. Волосы стали мешать и он нервно поправил их и затряс руками, прошептав, как они его «заебали». Потом сделал жутко недовольное лицо и… О, ФИГА КАКИЕ БОТЫ У НЕГО, вот это ботиночки, и долбанул ногой об эту дверь, также нервно поправив свою толстовку. Затем сжал губы, прищурился и махнул рукой, спустившись со ступенек. Куда пошёл-то. А, к машине. Твою дивизию, я, похоже, вообще залип капитально. Так и стоял, пялился, как он роется в машине, потом подходит к крыльцу и шагает по ступенькам с тремя коробками пиццы в руках. Так, щас меня кое-кто заметит, надо рот закрыть. Он поднялся на крыльцо, кстати, я бы не советовал в таких огромных ботинках ходить по такому хлипкому крыльцу, и мотнул головой, опять ругаясь на свои волосы, поднял глаза на потолок, опустил, и его это недовольство расплылось куда-то за двери, наверное. Чего мы как два придурка стоим и смотрим, с одинаковыми лицами. А я вообще почти у лестницы стою, далеко таки. Блять, что со мной. У Джерарда сейчас лицо, будто он познал смысл существования.

- Чтоб меня… - Уэй чуть не уронил свои коробки, но всё-таки их удержал, чуть наклонившись, но не отрывая от меня свои больные глаза. Что я стою-то, блин, что я стою. - Айеро… - нет, это не я, - помоги мне там кое-что из машины принести, - он сделал нормальное лицо, выпав из ступора, и даже улыбнулся. А мне стало неприятно, у меня внутри что-то взорвалось, и остатки этого «что-то» вдребезги разбивались, задевая органы и попадая в кровь. И нет, это, блять, не сердце. Что я сейчас сказал. Короче, он так легко спустился и направился к машине, оставив коробки с пиццей в коридоре. Ладно, нужно помочь. Ручку на стол в кухне положу. Он молчал, только кивнул на два ящика, один из которых взял сам, потом достал большую сумку и пошёл за мной, мы поставили всё это богатство в коридоре. Он себя как-то не так ведёт. Похоже, я всё себе напридумывал, у нас вообще ничего нет. Я дебил, Боже, какой я дебил. Он так легко смотрит, вообще. Как будто ничего не было. ДА ЧТО ЗА ХЕРНЯ, ТВОЮ МАТЬ. Щас психану и уйду. Я отвлёкся, Джи завозил машину в гараж. Какие-то тупые мысли, он рад, вон улыбается. Что я, и правда, как девка. Просто у меня реакция была другая. Ну и что, у меня такая, у него другая. Сука, он просто мне мило улыбнулся и всё и ничего больше. А чего я ожидал? ДА НИЧЕГО. Ну, его в жопу вообще. Ничего я не влюбился, не правда. Этот козёл зашёл и закрыл дверь. А нахера он её запер, я всё равно щас домой пойду. С таким спокойным лицом снял ботинки, а я смотрел на всё это, сделав недовольную рожу и скрестив руки на груди, стоя в метрах пяти от него, опять же у самой лестницы. Может, он уже посмотрит на меня или где? Ага, хрен на зубочистке тебе, Фрэнк. Так и не посмотрев на меня, он открыл дверь своей потайной ванной, и через пару секунд включился кран, и побежала вода. Ну, всё. Пусть его там смоет. Я пролетел эти пять метров и начал напяливать кеды.

- Айеро, - спокойно позвали из ванной. Я думал, мне послышалось, потому что из-за воды не очень хорошо слышно. А точнее, вообще нихера не слышно. Да мне насрать.

- В жопу иди, - на всякий случай потише сказал я, может мне реально это «Айеро» послышалось.

- Подойди сюда, пожалуйста, - значит, не послышалось. Пришлось снять один кед и встать в проёме открытой двери. Не буду я лицо попроще делать, да ему и неважно, он вон руки моет, вот пусть и моет. - Сюда подойди, говорю, - ох, блять, с каким он спокойствием намыливает свои руки, охренеть, что и надо, мылил бы дальше. Я как упрямый баран сделал всего один небольшой шаг, а он не отрывая взгляда от мыла в руках, которые были уже от него белые, сглотнул, посмотрел на низ зеркала перед раковиной и совсем тихо сказал. - Пожалуйста, ближе подойди, - он опять перевёл взгляд с зеркала на руки и продолжил их намыливать. ДА НАМЫЛИЛ ТЫ ИХ УЖЕ, МОЖНО СМЫВАТЬ. ВСЕ МИКРОБЫ УНИЧТОЖЕНЫ, МОЛОДЕЦ. Не буду я подходить, чего надо я и так послушать могу. Он сделал страшно раздражённое лицо и резко схватил меня своей намыленной рукой за запястье, от этого я чуть столкнулся с ним, а Уэй взял мою вторую руку и начал… НАМЫЛИВАТЬ? Теперь будем убивать моих микробов. У него такие верхние фаланги странные, гнутся так… я раньше не замечал, особенно большой палец, такие гибкие пальцы. ОЙ, ВСЁ.

- Ты что-то хотел?

- Не психуй, - о, Боги, что он делает с моими руками. ЭТО ЖЕ СЕКС, ТОЛЬКО РУКАМИ. НУ, РУКИ С РУКАМИ. Четыре руки, да это ж целая ГРУППОВУШКА. - И помолчи. Я устал очень. Договорились? - я покосился на него, уловив, что он на меня смотрит.

- Можно смывать уже, - я и правда успокоился, что ли энергетика у него такая, но меня отпустило, действительно.

- Ты чего так напрягся, остынь, ну,- какие же у него пальцы. Я бы женился на его пальцах. Я бы трахался с его пальцами. ЧТО? Нет-нет, всё нормально, наверное. - Я просто боялся… блин, неважно, всё в порядке, не обижайся, - чего? Он боялся? Кого, меня?

- Я не понял.

- Не надо мне тут «ля-ля», всё ты прекрасно понял, - я же говорил, что мне до чёртиков нравится такой Уэй? Да, говорил. Руки, сука, что он с ними творит.

- Нет, - я действительно не всё понял.

- У меня сил нет, понимаешь? Это не значит, что мне не хотелось тебя схватить и затащить на кухню и на…

- Понял.

- Кто тебя перебивать научил, - он запустил свои пальцы в мои, сжал и его тряхануло так нехило. Блин, всё, понеслась. Я опять на него покосился, ЭТОТ СУКИН СЫН ЗАКРЫЛ ГЛАЗА, сжимая мою руку всё сильней, но это было не больно, это было даже приятно и очень скользко. Потом вздохнул, открыв рот, зажмурился, резко выдохнул и проморгавшись, открыл глаза и уставился на себя в зеркало. ОН ЧЁ КОНЧИЛ? Я всё также смотрел на него, даже когда он сунул наши потрахулишные руки под ледяную воду. Я прогадал, всё было по-прежнему. Хотя, нет, сейчас всё было совсем по-другому. Вода всё лилась, но больше по рукам Джерарда, но всё равно на меня попадало, ледяная. А я стал медленно покусывать губу, соображая, что сейчас вообще было и, похоже, залип на раковину. Он выключил воду и потянулся за полотенцем, и у него реально были такие глаза, вот уставшие. Он стоял прямо напротив меня и не отпускал, всё вытирал и вытирал. У него какой-то там мотор заводится? То мылит без остановки, то вытирает так, что щас мы огонь первобытным способом добудем. Человек с мотором чуть улыбнулся, закрыл глаза, наклонился и уткнулся мне в куда-то ключицу, держа полотенце в зелёно-жёлтую клетку на наших руках. - Пошли спать. Только я ключ из двери достану. Иди наверх, - а мы точно спать будем? Хрен его знает. МНЕ СТРАШНО. - Ты меня вообще слышишь, эй, панна-котта… - да слышу я всё, слышу.

- Сам ты блювота, - Джи закатил глаза и пошёл, как и сказал, доставать ключ, отпустив мои руки.

- Я, кстати, твою блювоту привёз. В холодильник надо засунуть. Там в ящике пакет, запихай его нафиг весь в холодильник, - ну ладно, пойду, ЗАПИХАЮ. И наверх. Я искал этот пакет, слушая грубые словечки Уэя в адрес и ключа и двери и мира. Ну, давай ещё на галактику пообзывайся. Вот, там должна быть жратва, да, там жратва. Поставив его в холодильник, я постоял ещё минуту в коридоре, смотря, как он мучается с этим замком. Тут надо делать ремонт, капитальный, срочно. Стиль и эту пыльность, какую-то небрежность что ли, убирать нельзя, нет-нет, на этом весь дом и держится. Просто нужно кое-что сделать. Ну, не щас же, ладно, пойду.

Я сидел на полу у кровати и рассматривал его эти газеты и ватманы. Какой вообще спать, я весь день спал, я всю ночь спал и опять спать. Меня просто порвало, когда медленно стала показываться чёрная голова. Он полз. Правда не вписался немного между стеной и лестницей. Ну, тут же то самое место, там хрен пройдёшь, я уже не говорю про проползти.

- У меня к вам несколько вопросов, - он забрался на кровать, а я всё лыбился, а он когда залезал, вообще дёрнул его за штанину, отчего мистер Уэй начал возмущаться, но быстро успокоился. - Во-первых, что у меня с ручкой на двери в кладовку, - он уселся, а я положил голову на кровать. Ну, мне же интересно с какой рожей он это говорит. - Чего ты радуешься, высплюсь таких тебе вкачу. Во-вторых, что с моим замком. А в-третьих, какого хрена ты забрал мой ремень? - сказав, всё это он уставился на меня и опять нервно поправил свои волосы. А я уже потихоньку привыкаю к его этому жесту. Почему мне так хочется его всего затискать. Так, ладно, надо же ответить. Значит не привыкаю, ну хотя бы дышать могу – прогресс.

- Стой, - я перевернулся и сел у кровати, потянувшись к его лицу. А шпиц сделал такую физиономию, будто у меня вместо руки не знаю прям что, и ещё так смешно башкой затряс, смотря на неё, - у тебя там на щеке что-то…

- Что? - сделал он большие глаза, продолжая смотреть на мою руку.

- ПАУК, - Уэй заорал, а я схватил его за нос и громко заржал. НУ И ЛИЦО СДЕЛАЛ.

- Иди ты… домой, придурок, - запсиховал-то как, не тронь говно. Он замахал руками и отвернулся, снимая толстовку, под которой была ЧЁРНАЯ футболка. Что же у него всё чёрное, вечные поминки. Брал бы пример с меня. Вон, розовый ремень, детские носки, просто отлично. Но ему идёт, как ему идёт. - ЧЁ УСТАВИЛСЯ. Тебе повезло, что я спать хочу, - я ехидно заулыбался и покивал, положив руки на кровать, а он сразу же на них посмотрел и с ещё более серьёзным лицом посмотрел уже на меня. - Ну-ка убери свои грабли с моей королевской кровати.

- Не-а, - улыбнусь-ка я ещё шире… Не подействовало. Он махнул рукой и улёгся, повернувшись ко мне спиной. А ему свет не мешает? На улице ещё светло вообще-то. Надо закрыть.

- Чего ты делаешь?

- Окна закрываю, светло.

- А ты не любишь, когда светло?

- Только не говори, что ты спишь днём с открытыми окнами.

- Иди домой, - я повернулся и прищурился, а он злобно посмотрел и закрыл глаза. - Давай-давай, спать мешаешь, - Джи открыл один глаз и, увидев, что я на него смотрю, сразу же закрыл. - Айеро..?

- Кто такой Айеро?

- Ты так сказал, когда я тебя в питомнике увидел.

- Я спросил кто такой «Фрэнк».

- Нет, «Фрэнки», - всё-то он помнит. И вообще какое «домой», я отсюда теперь не уйду никуда. И правда, погостить что ли, ну так, лет на десять. - Давай, или вали или иди сюда. Только не храпи, - кто храпи, я храпи? Да он офигел в корень. Ладно, пойду специально похраплю. Правда не знаю храплю ли я или нет, вот и узнаю. О да, я буду спать на этой прекрасной кровати с волшебной спинкой. Она такая большая и мягкая. - Слушай, не прыгай тут, а.

- Я не прыгаю, я лёг, - через минут пять я понял, что кое-кто уже заснул, походу. А я всё рассматривал его потолок. Он такой белый, не потолок, Уэй такой белый. Руки как побелка, побелка… ПОБЕЛКА. Так, пока не пришло ещё более кукукнутое сравнение, надо постараться уснуть лучше. Что это было в ванной, я ничего не делал, ОН ВСЁ САМ. А потом вообще спать пошёл. Выглядело это примерно так: «Я так устал, блин, опять кончил». Какая рука белая. И КУСОК СПИНЫ. Я вижу кусок спины. Ох, шаловливая футболка. Ох, шаловливый кусок спины. Спать, спать, спать. Так, если я сейчас не усну, я укушу его за что-нибудь. Господи, он кончил и даже не помылся. Джерард, вы ужасный человек. Интересно, он реально спит уже? Я тихонько приподнялся и заглянул. Блять, как кровать скрипит.

- Я тебе щас в глаз дам, - он так быстро развернулся и начал взглядом сжигать меня, будто совсем и не спал. - Чего тебе надо..? Видишь, я сплю и ты спи, - он забрал мою руку под себя и обнял её, как будто она была последним, что у него осталось. Он её убьёт.

Когда я проснулся, было уже темно на улице, а в комнате тем более. Где этот, куда удрал. Фига я выспался. Да, на столетие вперёд. Как-то ещё не совсем проснувшись, я пополз, нет, я пошёл, но я пополз, в общем, к лестнице. Свет был на кухне, и я поплёлся туда. Так, бутылка пива на столе. ЩАС ВКАЧУ, ЗАДРАЛ. Блин, пить хочется, а тут только пиво и оно рядом. А да ладно, потом вкачу. Ничего страшного. Где этот пивной хлебушек?

- Твоя мама звонила, - у меня выхватили бутылку и, смотря на меня сумасшедшими глазами, он сделал ВОСЕМЬ СРАНЫХ ГЛОТКОВ. ОГРОМНЫХ, БОЛЬШИХ, МОЩНЫХ ГЛОТКОВ. ВОСЕМЬ. Нажрётся, будет лезть. Ну, я сегодня ему и покажу тогда, где, как говорится, раки зимуют. Фрэнки зимуют. Мама звонила кому? Ему? - Она готовит ужин и меня пригласила, а я есть хочу, - жрал бы свою пиццу и блювоту, что ему от моей еды нужно. Я щас бутылку запихаю ему… запихаю. У него задница такая же белая как руки? ТАК, СТОП.

- Она на мой звонила?

- Да, ты спал, а у тебя в кармане что-то так настойчиво вибрировало, - на последнем слове он сделал лицо проститутки и опять закинул в себя пару глотков. Не делай такие глаза, не делай, лучше не делай. Губа верхняя у него классная. Волосы сырые, вымылся. Представляю, как орала мама, не подозревая, что ответил ей далеко не я.

- Она не орала, не?

- Всё в порядке. Пошли, она уже давно звонила. Хотя, лучше ты иди, а я через минут десять приду. Она ждёт же, а со мной долго всё это. Хотя бы ты один пока приди.

- Кстати, ты видел краски? Позавчера заходила такая блондинка, я их на лестницу положил, - а там их уже не было, значит нашёл, не слепой же он.

- Да-да, она мне задолбала звонить, сказал же, что уеду.

- А она мне сказала, что не знала. Ну, что ты уехал. Ещё номер просила.

- Ты ей дал? Опять что-то с плитой, - он сделал сосредоточенное лицо и стал с ней возиться. Вот он перед ней танцует, то справа, то слева.

- Нет, я подумал раз ты ей сам не дал, то и я не могу, не мой же номер.

- Ты ж моя умница. АЙ, - ЗВУК БЫЛ ТАКОЙ, БУДТО ЧТО-ТО ВЗОРВАЛОСЬ, а Джи отпрыгнул от плиты и перекрестился. - ТВОЮ МАТЬ.

- Не пей, ладно? - он повернул голову и как-то исподлобья посмотрел на меня.

- Да. Иди уже, - стоит, смотрит-смотрит, а потом как заржал.

- Ты чего?

- Ремень тебе этот идёт.

- Да иди ты, - а лучше пойду я.

***

 

Ух ты ж, как дома пахнет… Сука, курицей. А я только начал веганить, а тут у нас на ужин КУРИЦА, а мне листочек салата и огурчик. Пойду, возьму сыра и буду его так кусать и жевать, как курицу только сыр.

- А где Джерард? - опа, какая нарядная. С красными губами, в красном фартуке в белый горошек. Прям вообще, русская матрёшка.

- Он только приехал, щас придёт, минут через десять.

- Давай иди, сядь, только не жри, - ну ладно, не буду. Боже, как же пахнет. Какой не жри? ФИГА У НАС ПИРУШКА. В честь чего? Я сел за стол, смотря на всё это, и у меня слюни уже, наверное, только в мозг не проникали. Я всё сидел и смотрел на стол и на стулья, которых было обычно три, а сегодня на два больше. Что-то не так. Кто-то приедет значит. Или она считать не умеет у меня. Столько всего наготовлено, а она стоит ещё что-то кромсает. Ух, какая моя ведьма сегодня, не перед нами же с Джерардом так она вырядилась, точно кого-то ждём. Надеюсь, это будет не дедушка. Он у меня со странностями. Ой, точно, рамку надо… рисунок. Огурец хочу. Огурец, вот он. Я, хрустя им, вышел в коридор. На стене висит, мама повесила…а красиво смотрится. Молли молодец. Ведьма пронеслась мимо и, заметив меня, остановилась, постояла и пошла дальше.

- Мам, а с чего у нас столько… еды? - она опять пронеслась мимо меня, будто не слышит. Может, задумалась? - Ма-а-ам.

- Да чего? Иди сюда, - я только пошёл, и тут тихо постучали в дверь. КТО ЖЕ ЭТО? БЛИН, ДАЖЕ НЕ ЗНАЮ. ЧЁРНОЕ ЧУДОВИЩЕ? Я быстро открыл дверь и хотел побежать помогать маме, но когда я его увидел, то у меня планы поменялись. Он решил не пугать нас, а скорее мою ведьму своими ботинками и пришёл, в том же, в чём приехал, но в кроссовках. Но это не так важно, ВОЛОСЫ, БЛЯТЬ, ВОЛОСЫ. КАКИЕ АККУРАТНЫЕ ВОЛОСЫ. ЧИСТЫЕ, КРАСИВЫЕ ВОЛОСЫ. ПЕРВЫЙ РАЗ У НЕГО ТАКИЕ. Расчесался что ли?

- Айеро, ты завис, а? - он щёлкнул, провёл рукой и слегка толкнул меня ладонью в лоб. - ПРИВЕТ, - я щас его волосы начну жрать. Я сделал огромные глаза и, замахав руками, побежал на кухню. ВОЛОСЫ, ВОЛОСЫ, ВОЛОСЫ. Святые волосы Джерарда.

- Там Джерард пришёл, - она кивнула и поправила свою причёску. Какая она сегодня СТРАННАЯ. Сегодня все какие-то странные. Очень красивые. Ну, ведь это хорошо.

- Сколько времени? - она повернулась ко мне и осмотрела с ног до головы. Ну и взгляд у неё. - Иди, переоденься, к нам щас приедет кое-кто.

- Кое-кто это кто? - где там Джи, что он из кроссовок вылезть не может что ли.

- Здрасте! - вот это у него счастливый голос, я аж обернулся, а мама так широко улыбнулась, но искренне и потом пихнула меня, видимо, чтобы я пошёл и переоделся. Я так и не понял, кто к нам приедет. В комнате одежда была разложена небольшими кучками по всему полу. В шкаф запихать надо. Чего напялить-то, джемпер, он не отстирался. Футболка белая где-то тут была. Ремень, он мне нравится.

- Фрэнк, - из-за двери показалась чёрная башка, - держи, - в меня полетел мой серый джемпер, а Джи сделал довольную рожу.

- Он же не отстирался?

- Она сказала, что отстирался. Какая у тебя мама красивая, и сын весь в неё, - бла, бла, бла.

- Слушай, иди уже, я переоденусь, - стоит, пялится, щекой об дверь трётся. Хомячина.

- А я может посмотреть хочу.

- Мужиков что ли не видел? Свали, - он сделал недовольное лицо и передразнил меня, громко закрыв дверь. Я сразу стянул футболку и достал из завалов свою белую. Вся мятая, да насрать, щас джемпер сверху и всё нормально и не видно.

- Опа, какие у нас ямочки над задницей… - КАК ОН ТАК БЕСШУМНО ДВЕРЬ ОТКРЫЛ, ОНА ЖЕ СКРИПИТ, НЕ ХУЖЕ МОЕГО ВЕЛОСИПЕДА. Я как повернулся и как запущу в него футболкой, которую только снял, но Уэй только тупо захихикал и скрылся, а футболка херакнулась об дверь и упала на пол. Я сегодня с ним что-нибудь сделаю.

И, правда, джемпер отстирался, отлично. Носки, а что, у меня замечательные носки, они показывают мою СУЩНОСТЬ. Больно я какой-то строгий, а носки и ремень так… разбавляют. Весело так сразу. Всё, погнал. Телефон нахрен выключу, чтоб не звонили всякие. Хотя, кому я нужен.

Я зашёл на кухню, и мама сразу уставилась на меня и улыбнулась. Так, всё понятно. Я знаю, о чём она сейчас подумала.

- Джерард, посмотри на него, - нет, похоже, не знаю. Он медленно обернулся и посмотрел на меня через плечо. Началось. - Утром кофе пью, а он выбегает такой с лестницы в трусах. И засмущался-то, - этот придурок поморщился и хихикнул, а мама довольно посмотрела на него и подвигала бровями. Вот это у них взаимопонимание. И я не смущался. - Пойду на улицу, щас уж приедут.

- Кстати, кто?

- А я тебе не сказала? Молли с мамой. Её зовут Эрин.

- О, Молли.

- Садись, - она кивнула на стул, РЯДОМ С ДЖИ и, похлопав меня по плечу, пошла их встречать, насколько я понял. Ну ладно, сяду, что поделать.

- Кто такая Молли? - я поднял глаза и, смотря на него, взял огурец и засунул ему в рот. Пусть помолчит, подумает. Люблю, когда он молчит. А то иногда такое сказанёт, лучше бы молчал. Как же он глаза закатывает, одни белки. Откусив огурец он начал жевать, крутя его в руке. - Это ты свои огурцы будешь кусать, а мы будем есть курочку, - он покрутил головой и развёл руками, махнув перед моим носом откушенной хренью. Как он пафосно на меня смотрит, голову-то задрал, индюк. Я облокотился на спинку стула и всё смотрел, как он жрёт огурец, строя мне глазки. - Я вообще не выспался. Всего два часа спали, - у него такая кровать классная. Прыгать, наверное, на ней круто. Это он не выспался, а я лично целый день спал. Ничего, выспится ещё.

- А ты руки помыл, перед тем как жрать свою «курочку»? - он специально так чавкает и крутит этим огурцом направо и налево? Раздражитель тоже тут нашёлся. Ну ладно, у меня терпение крепкое, вроде.

- А ты сам-то мыл? - бля, скажу, что мыл.

- Мыл, - я сделал невозмутимую рожу, затем вскинув брови, а Уэй перестал жевать и, похоже, стал что-то крутить в голове. Куда он залип вообще?

- Очень красивая рамка у рисунка, - «очень красивая рамка у рисунка». Как-то он сказал неправильно, а ладно, ему можно. А с хера ли ему можно? Это только мне можно. Рамка? Он где рамку увидел, или это он просто тему переводит? Вот засранец. у меня научился.

- Ты не мыл руки? - достану его, достану.

- Нет, накажи меня, - он типа сексуально откусил огурец и повёл плечом, но сразу же успокоился, потому что в коридоре стали громко говорить. Он быстро запихнул в себя этот огурец и еле его проглотил. Какие у него сегодня волосы. Когда же я успокоюсь уже. - Чё ты пялишься? - Господи, салфетки есть, нафига рукой вытираться, да и зачем, после огурца. Так бы и треснул по балде. - Ты загорел тут без меня. На пляж ходил?

- Нет, не ходил. Ничего я не загорел…

- Привет, мудак, - тихо сказала Молли и села на стул, сложив свои ручки, и кивнула Джерарду, который кивнул в ответ и протянул ей руку, через меня. Благодарю за мудака.

- Джерард.

- Молли, - я же говорил, их руки, как небо и земля. У Джи она в раза два больше, нет, в три. - Они сказали, чтобы мы начали есть без них. Мне ножку.

- А вам что, Фрэнк Айеро? - издевательски спросил он, начав резать это зажаристое чудовище, которое мне было нельзя.

- Хрен ему, - Молли, кто тебя научил таким словам… А кто её улыбаться так научил? А, ну да, в аду, я ж забыл.

- Хренов у нас нет, дай ему огурец. Хотя бы форма одна будет.

- Джи, ты больной что ли? - не, он совсем дурак или чего? Ребёнок за столом сидит вообще-то.

- На, соси, - НУ, ЗАШИБИСЬ РЕБЁНОК. Я взял в руку огурец, который мне она протянула и уставился на неё, как на предательницу. Сегодня одни огурцы везде, огуречный день какой-то. Ну, а у кого-то курочкин.

- Так, тихо, обидится ещё, - блять, всё, они сговариваются у меня на глазах. Охренели. - А ты давай-давай, ешь свой огурец, - Молли протянула ему тарелку, и Уэй положил ей, как и заказывали, ножку. Ножищу, ногищу, не знаю как. Большую, в общем.

- А вообще он прикольный, - она кивнула на меня, обращаясь к Джерарду. Я посмотрел на них обоих. Молли сначала ковырялась вилкой, но увидев, как потрошитель куриц жрёт её руками, она положила вилку и также начала сжирать её. Две свиньи. А я сижу со своим огурцом в руке. Не хочу я его, один уже съел.

- Я знаю, - мать моя женщина, он себе такими темпами всю толстовку уляпает. Что за привычка пиздеть с набитым ртом? - Мы с ним один раз чуть стол этот не сломали, - адский ребёнок перестал есть и уставился на него, и я тоже на него уставился.

- Это из-за тебя мы его чуть не сломали, я тут не причём.

- Не с тобой говорят, ешь.

- Я не хочу, - он посмотрел на меня, если бы не Молли, я бы его щас засосал жестоко. Затащить бы его куда-нибудь. Бля, он ест курицу, фу. На руках десять пальцев, я бы облапал его всего просто. Жарко что-то. Макароны там есть и салат. Надо перестать с ним щас контактировать. Ох, блин, он меня уже глаза в глаза трахает. Я оторвался и тихо вздохнул, потянувшись за макаронами, а Джи продолжил чавкать. Потом они с Молли устроили конкурс «Кто чавкнет громче и съест быстрее». А со мной что-то ненормальное творилось. Я навис над тарелкой и спокойно пытался жевать. Это возбуждение или что? О да, как вовремя. Просто ешь и сиди тихо, Фрэнк. Подумай о чём-нибудь приятном. О Джерарде. Нет, не о Джерарде. Только не о нём. Мой низ живота, опять носороги пришли.

- Это твой рисунок, да? Блин, всё, ты выиграл, я больше не могу, - она откинулась на стул и махнула рукой, а я опять уставился на свою тарелку, скрючившись над ней в три погибели.

- Да, мой. Мне рамка понравилась. А ты что думала? - и, правда, что она думала, он у нас едок тот ещё. Хрен пережрёшь.

- Это мы вместе покупали, самую красивую выбрали, - неправда, она её одна покупала, я только спонсировал. Ну, можно сказать и вместе. - Пойду, схожу за нашими женщинами, - Молли медленно выползла и пошла за «нашими женщинами», а у меня в голове сразу же забегала хрень с табличкой «тебе пизда». Живот, что ты творишь. Мой живот возбуждается раньше меня.

- Фрэнк, - не трогай мою спину, придурок.

- Чего?

- Ты думаешь, я не понял?

- Не надо тут из себя строить, - он стал обводить все мои позвонки пальцем, а я еле держусь уже, что творит, у нас гости. Щас зайдут и пиздец обоим. Холодный палец, даже через футболку и джемпер чувствую его холодный палец. А у меня спина, наверное, как угли в камине.

- Молли мне нравится, такая маленькая, а поумнее тебя будет, - смешно ему. Достал. О, блять. Я резко сел на стуле, нормально соприкоснувшись с его спинкой, а Джи шустро взял своей шаловливой рукой макаронину из моей тарелки, когда сзади послышались голоса и шаги. Нельзя мне сейчас на него смотреть вообще и слушать его нельзя. И рядом сидеть нельзя. Так, вздохнуть и успокоиться. Ненавижу Уэя. И его грёбаные пальцы и его волосы, глаза, нос. Пусть сгорит от стыда, мрачная проститутка. Ненавижу его стоны, которые ходят в голове, после той ночи по телефону. СТОП. ОСТАНОВКА. ВЫХОДИ, МОЗГ.

- Здравствуйте, - какой стыд? У него такой голос, будто он только что проснулся.

- Я Эрин.

- Фрэнк, - я выдавил из себя, что-то типа улыбки, а она так на меня посмотрела настороженно, и мне сразу стало страшно.

- Фрэнк, с вами всё в порядке? - у неё такой милый голос, у мамы Молли.

- Да что-то голова заболела, - ага, голова. Другое место у меня заболело.

- Таблетку?

- Нет, мам, Щас пройдёт.

- Ты уверен? - блять, Уэй, заткнись лучше. Я ему кивнул, отвернувшись как можно подальше, показывая, что не надо со мной говорить. Он что-то буркнул и далее мы стали есть уже все вместе, а через пару минут святая троица из ведьмы, Эрин и Джерарда стала обсуждать МИР ТЕЛЕШОУ. Оказывается, Эрин была старая мамина подруга. Я понял это по многочисленным «а помнишь, а помнишь» и получается, что этих двух я знал, только не помнил. Мы с Молли переглядывались и смеялись. Она тыкала пальцем на Джи и шептала, что он весь в курице, потом дала мне салфеток и сказала, чтобы я передал ему. Держись, Фрэнк.

- На, - я, несмотря на него, пихнул две салфетки, он их тут же взял, поймав мою руку, и увлечённо продолжал говорить. Джи, прочитай мои мысли и отпусти руку. Блять, на нас все смотрят. Я повернул голову и посмотрел на свою руку, он тоже посмотрел на неё и ойкнул. Да отпусти ты её уже. - Салфетки возьми.

- Прости, я задумался, - наконец-то отпустил. Чего все замолчали? - На чём я остановился? - а, ясно, их «главная» остановилась.

- На той девушке, которая с рыжим парнем ушла, - покрутила мама вилкой и продолжила жевать. Тоже привычка с набит