Глава 39. Кэдрин бежала по темному туннелю

 

Кэдрин бежала по темному туннелю. Она слышала где– то впереди вибрирующее эхо. Значит, пещера Огненной Змеи близко.

И еще она знала – если Бауэн не успел ее опередить, значит, наступает на пятки.

Как и Себастьян.

Ее ухо уловило звук, что-то вроде вздоха. Не Бауэн ли это? Она обернулась. Себастьян! Ее глаза зло сощурились.

– Оставь меня в покое! Довольно! Я должна это сделать, Себастьян!

И замолчала, уставясь на него. Рука Себастьяна была порвана в клочья, одна половина лица обожжена. Белая рубашка сделалась красной от крови. Она изумленно ахнула. Что могло с ним случиться после того, как он оставил ее прикованной к постели?

Цепи. Кэдрин снова исполнилась решимости. Она почти у цели. Нет времени задавать вопросы. «Будь его воля, я бы до сих пор лежала, прикованная к постели».

Но, боги, почему у него такой потрясенный вид? Глаза совершенно черные и, кажется, блестят от слез. Руки дрожат. Из руки капает кровь, но он не замечает…

– Я думал, что потерял тебя, – прохрипел он. – Кэдрин, нам пора убираться отсюда.

– О чем ты?

– Бери меня за руку. – Он протянул ей левую руку, ладонью вверх.

– Убирайся к черту, – отрезала она. – Кстати, это совсем близко – прямо по коридору.

Он покачнулся, уронив голову на грудь. Кажется, он сейчас потеряет сознание?

Словно испугавшись, что и в самом деле свалится без чувств, Себастьян схватил ее за руку и телепортировался, прежде чем она успела сказать хоть слово. Он унес ее в храм Риоры. Унес от приза!

Кэдрин завизжала от ярости. Ей вторило громкое эхо. Стеклянный купол храма треснул с оглушительным звоном, словно расколотый надвое промерзший до дна пруд.

Себастьян погладил ее по лицу здоровой рукой:

– Нет, Катя. Ах Боже, позволь мне на тебя взглянуть.

– Ты в своем уме? – закричала Кэдрин, отталкивая его прочь. – Как ты мог? Я должна вернуться! Бауэн шел следом за мной.

– Я должен тебе кое-что сказать. – Себастьян покачал головой. Его лицо было мертвенно-бледным.

– Нет времени!

– Ключ уже достался.

– Бауэн! – Сверкнула молния. Из глаз Кэдрин хлынули слезы. – Он забрал его! Нет… не может быть!

Купол рухнул вниз. Схватив Кэдрин здоровой рукой, Себастьян привлек ее к себе, закрывая своим телом. На них обрушился стеклянный дождь.

Он шепнул ей на ухо:

– Его выиграли мы.

Она замерла, чуть дыша.

– Н-не понимаю, – наконец сказала она едва слышно, когда стих град стеклянных осколков.

– Катя, ты… погибла.

Она вырвалась из его объятий. Слезы текли по ее лицу.

– Что ты сказал?

– Ты погибла. Пятнадцатью минутами раньше, чем я тебя нашел.

Эта новость ее ошеломила. Себастьян пустился в объяснения. Камнепад, порванный трос, нестерпимый огненный жар. Он напомнил ей о выборе, который она сделала.

Кэдрин пошатнулась, и он схватил ее за плечи.

– Я просила тебя вернуться за мной? Рассказала о сестрах?

– Да. Я и понятия не имел, зачем тебе все это понадобилось. Почему ты не рассказала мне раньше?

– Я хотела рассказать этой ночью! А раньше я… не могла, и все. – Она покусала нижнюю губу. – Значит, я отпустила трос? – Себастьян кивнул, и она продолжала: – Должно быть, я кое-что поняла и смогла наконец тебе полностью довериться. – Ее брови сошлись на переносице. – Себастьян, я не просто доверила тебе мою жизнь. – Она взглянула ему в глаза. – Я доверила тебе жизни моих сестер.

Себастьян тихо ответил:

– Это меня потрясло.

Внезапно перед ними появилась Риора и присела на край алтаря. За ней, осторожно ступая по стеклянной крошке, следовал явно взволнованный Книжник.

– У меня состоялся чрезвычайно интересный разговор с моим чемпионом, – начала Риора. – И он доказан, что еще одна невероятная возможность вполне вероятна. Я поставила вампира перед фактом, что стоит тебе сцапать ключ, как он потеряет тебя навеки. Изменится ход истории. Будущее повернет свои жернова, чтобы сомкнуться с новым прошлым. Не тоскуя по родным, ты никогда его не встретишь. Так вот, вампир предпочел отказаться от невесты, лишь бы она не страдала от ужаса и чувства собственной вины. Он решил, что отдаст тебе ключ, лишь бы ты не страдала. Зная при этом, что потеряет тебя навеки.

– Это правда? – спросила Кэдрин, и голос ее дрогнул. – Т-ты бы так и сделал?

Он прошептал:

– Я хочу, чтобы ты была счастлива.

Она не пыталась унять слезы.

– Почему ты плачешь, Катя? – спросил он. – Клянусь, твоя семья скоро возвратится. Не плачь.

– О чем ты думаешь, валькирия? – подала голос Риора. – Не заставляй меня забираться в твой мозг.

О чем она думала? Хороший вопрос. Ей еще предстояло разобраться в собственных мыслях, да и чувствах тоже. Сердце разрывалось между семьей и вампиром, которого она любила.

Любила? Вполне возможно, но как знать? Как можно довериться чувствам, особенно если они молчали столько веков?

Зато Кэдрин всегда доверяла инстинкту.

И она поняла сейчас, что инстинкт с самого начала приказал не убивать его, не причинять вреда, что она и делала с момента встречи в крепости.

– Риора, я не хочу не узнать его!

– Что ты сказала? – спросил Себастьян, едва дыша.

– Я не хочу делать выбор.

Здоровой рукой он прижал ее к груди, зарываясь подбородком в ее волосы.

– Что касается меня, я ни на минуту ни о чем не пожалел бы, зная, что добьюсь тебя.

– Но ты даже не вспомнишь обо мне! – жалобно сказала она, прижимаясь к его груди.

– Погоди. – Он слегка отстранился и взглянул на нее с загадочной полуулыбкой. – Катя, у меня ведь сломана рука.

– Знаю! – крикнула Кэдрин срывающимся голосом. – Чему ты так рад?

– Ей бы следовало зажить, – объяснил он. – Ведь никакой камень на меня не падал, когда проснулась змея. Это ты ее разбудила, когда шла по проволоке, а потом ты упала.

Она ахнула, широко раскрыв глаза.

– Отлично, вампир, – похвалила Риора. – Кэдрин сказала тебе, что путешествовать во времени вполне возможно. А ты заявил, что нельзя отправиться в прошлое, чтобы изменить будущее. Вы оба правы.

– Не понимаю, как это возможно, – сказала Кэдрин. – Себастьян изменил прошлое. Тогда и настоящее должно быть другим. А ты говоришь, ему пришлось выбирать.

– Ах… Я слегка приврала. Хотела проверить, возможно ли, что вампир откажется от невесты, которую ему предназначила судьба. – Риора склонила к ним голову. – Благодарю вас обоих за сотрудничество. А сейчас – правда. Нельзя вернуться назад и потом изменить будущее.

Себастьян помрачнел:

– Риора, как раз это у нас в повестке дня.

– Книжник! Ленту! Ножницы!

В следующий миг на алтаре простерлась алая лента, абсолютно гладкая на мраморной поверхности. Книжник положил ножницы на ладонь богини.

– Лента символизирует время от будущего к настоящему. – Нагнувшись к дальнему концу ленты, представляющему прошлое, Риора выстригла из нее крошечный лоскуток. – Я отправилась назад и кое-что взяла из времени, но лента в целом осталась нетронутой. Вампир, ты был абсолютно прав. Несомненно, нельзя отправиться в прошлое, чтобы менять будущее. Это было бы безумием. – Он задумчиво взглянула на Кэдрин: – В самом деле, валькирия, ты могла бы больше ему доверять. Он человек ученый. – Она пожала плечами. – Но магия позволяет нам отправиться в прошлое, чтобы взять там то, что хотим. Мистический фокус.

– Я его не забуду? – Кэдрин не могла унять дрожь.

Нет, вовсе нет. Но не пытайся перехитрить время, пользуясь ключом. Время течет, оно живое. А прошлое – нет. Оно уже состоялось. Гений Трейна в том и заключался, что он обнаружил существование двери в прошлое, но время немедленно ее захлопывает, чтобы предотвратить неустойчивость и хаос. Он создал ключ, который одновременно отпирает миллионы дверей. Времени приходится постараться, чтобы закрыть их все. Вся надежда на то, что ваша дверь закроется последней. Иначе если вы там застрянете, вас не станет.

Склонив набок голову, Риора рассматривала Кэдрин. Потом обратила хищный взор на Себастьяна:

– Смотри, вампир, как обрадовалась Кэдрин. По каким– то причинам твое влияние оказалось сильнее, чем благословение, наложенное богиней, – она рассматривала собственные ногти, – причем весьма могущественной.

– Благословение? – спросил Себастьян. – То самое благословение?

– Ты? – прошептала Кэдрин. – Так это была ты?

– Да, – Риора пристально смотрела на валькирию, – потому-то я так удивилась, когда твое влечение к вампиру нейтрализовало мои старания.

– Но зачем? – спросила Кэдрин. – Зачем ты это сделала?

– Ты винила себя в смерти сестер, но тем не менее у тебя хватило сил жить дальше. Твоя скорбь наводила тоску на ковен валькирий.

– Но почему ты лишила меня заодно и радости? Чувства юмора? Любви?

– Риора деликатно кашлянула.

– Это вышло ненамеренно. – Она повернулась к Себастьяну: – Ты, и только ты, сумел освободить ее чувства. И пришло время, когда они ей понадобятся.

– Это многое объясняет, – сказал Себастьян и пошатнулся.

– Нужно тебя перевязать. – Кэдрин подставила ему плечо, очень встревоженная его бледностью. Сколько крови он потерял?

– Он перепачкал кровью весь храм, – заметила Риора. – Кстати, валькирия, ты должна мне за разбитый купол. Книжник! Где ты? Книжник!

И они удалились.

– Ты собираешься телепортироваться? – спросила Кэдрин.

– Разумеется, – простонал он, не зная, хватит ли ему сил, чтобы добраться до лондонской квартиры.

Упрямец скрывал, как ему плохо.

Когда они очутились в спальне, силы окончательно покинули Себастьяна. Кэдрин уложила его в постель, но он вдруг сжал ее запястье:

– Ты никуда без меня не пойдешь.

– Ты не сможешь держать меч – твоя правая рука сломана. Не сможешь защищаться в сражении, Себастьян ответил:

– Ты ждала тысячу лет, подождешь еще два дня.

Она покачала головой:

– Из-за меня ты окажешься на войне, где вампир – враг.

– И все же я попытаюсь, Катя. Не предпринимай ничего до моего выздоровления.

Поколебавшись, она сказала:

– Я никуда не уйду, пока ты не поправишься.

Себастьян кивнул и немедленно провалился в глубокий сон.

Кэдрин говорила очень серьезно. Как он мог отправиться с ней? Вампир на поле битвы и армия валькирий? Этому не бывать. Кстати, очень может быть, что Себастьяна попытаются убить ее сестры.

Но она не оставит его одного в таком состоянии. До того как заковать ее в цепи, он был для нее героем – целых два дня. Сохранил ее положение в состязании, помог выйти в финал, выиграл ключ. Не говоря уж о том, что он спас ей жизнь.

А потом, стоя перед выбором – ее счастье против его счастья – предпочел сделать счастливой ее, Кэдрин.

Он защищал ее, лелеял. Она ответит тем же.

Но ее смущало то, как она обрадовалась, узнав, что не забудет Себастьяна. Она радовалась этому ничуть не меньше, чем возможности вернуть сестер.

Прежде чем воспользоваться ключом, Кэдрин решила позвонить в ковен, дать им знать, что с ней все в порядке. Хотя они наверняка почувствовали, что она уже вернулась.

Она поможет Себастьяну выздороветь. Даст ему столько крови, сколько он захочет.

Она ждала тысячу лет. Два-три дня ничего не изменят в общей картине мироздания, не так ли?

Себастьян проснулся с невероятным ощущением.

Сонная, теплая валькирия закинула руку ему на грудь, и он крепко обнял ее, пораженный воспоминаниями о том, что произошло. Сколько же всего случилось, особенно когда он потерял Кэдрин. Но эту мысль он поспешно отогнал прочь.

Потому что обрел любимую снова.

Теперь имело значение лишь то, что Кэдрин рядом с ним, в безопасности. Он обрел ее снова.

Пока она не проснулась, Себастьян выскользнул из постели, чтобы принять душ и осмотреть руку. Встав, он ожидал привычной пляски черных точек перед глазами, но ничего не увидел. Плечевые и локтевые кости, похоже, уже вступили в соединение, да и порванные мышцы и кожа начали срастаться. Ему вряд ли понадобится повязка, которую Кэдрин смастерила для его руки.

Когда Себастьян вернулся в спальню, освеженный душем и одетый, Кэдрин уже проснулась.

– К завтрашнему утру все заживет, – сообщил он. – Можем отправиться за ними на закате.

– Себастьян, стоит моим сестрам тебя увидеть, и они попытаются тебя убить. – Она отвела взгляд. – Они не станут колебаться, не то что я.

– Это не обсуждается – я отправлюсь с тобой. Что, если дверь закроется раньше? Тогда я снова тебя потеряю.

– Даже когда твоя рука заживет, ты будешь слишком слаб, чтобы защищаться от валькирий.

Себастьян гордо поднял голову.

– Я не причиню им вреда.

– Я знаю, – быстро сказала она, – но им захочется тебя убить.

– Я иду с тобой, Катя. Так должно быть.

Она долго смотрела ему в лицо, потом с тяжелым вздохом кивнула. Повернулась к Себастьяну спиной, перекинула через плечо массу волос, обнажая прекрасную шею.

– Тогда тебе нужно набраться сил.

Он сглотнул стоящий в горле тугой ком.

– Ты предлагаешь попить твоей крови?

Не поворачивая головы, она ответила:

– Ты уже пил.

И не запомнил?

Он сел к ней на постель, заглянул ей в лицо.

– Неудивительно, что я так прекрасно себя чувствую.

Она взглянула на него из-под упавших на лицо белокурых локонов и враз охрипшим голосом спросила:

– Насколько хорошо?

Он замер.

– Преотлично. – Его раны только-только начали заживать, но плоть уже отвердела, томясь ожиданием.

– Нам придется проявить изобретательность, – заявила Кэдрин, и ее глаза сверкнули серебром. – Чтобы не повредить твою руку.

Изобретательная Кэдрин сбросила рубашку Себастьяна, в которой спала, и легла на спину в ногах высокой кровати. Блестящие волосы окутали ее плечи. Соски мгновенно отвердели.

– Мне нравится изобретательность, – признался он, сбрасывая одежду. Руки изнывали от желания ласкать ее всю – он мог придумать тысячи разных способов. Он хотел бы целовать ее долгими часами.

– Должно получиться, не правда ли? – спросила она. – Уверен, что готов? – Поймав его взгляд, она засмеялась: – Хорошо, хорошо! Я только хотела убедиться.

Слова замерли на ее губах, когда Себастьян склонился над ней и раздвинул ее ноги. Он обожал целовать ее между бедер и радовался любой возможности воскресить ее вкус. Ощутив первое прикосновение его языка, она вскрикнула, а потом застонала, отдаваясь его неторопливой требовательной ласке.

– Пожалуйста, Себастьян, – взмолилась она наконец. – Хочу почувствовать тебя внутри.

Поцеловав еще раз, он встал, и она раскинула ноги, храбро приглашая его войти. Ему это все еще было в новинку. Невозможно поверить, что такая красавица умоляет его о соитии.

Пристроившись возле входа, Себастьян накрыл ладонями ее груди. Она устремилась ему навстречу, и он застонал, упиваясь восхитительным ощущением обладания этой податливой плотью.

Он осторожно вошел, с самого края, постепенно заполняя ее всю. Она приняла его, и он почувствовал, что колени не держат – дрожат от наслаждения. Обхватив ногами его талию, Кэдрин начала, извиваясь, двигать бедрами, медленно поначалу, потом разгорячась так, что он решил, что может кончить только от одного лишь бурного соприкосновения их плоти.

– Еще, Себастьян!

«Я всегда готов дать тебе больше, – вспомнил он клятву, которую дал ей в утро их первой встречи. – Пока не умру».

Наклонившись, он лизнул ее соски – сначала один, потом второй. Она запустила пальцы в его густые волосы, и он понял, что не может больше сдерживаться.

Себастьян поднялся, готовый выйти из нее, чтобы снова ласкать языком.

Содрогаясь всем телом, Себастьян напрягся, чтобы не пролить семя в тот же миг. Поглаживал, пощипывал, пока она не пришла в неистовство, извиваясь на постели.

– Попей, Себастьян! – выдохнула она. – Я так хочу.

«Она хочет, чтобы я пил?» Никогда не думал Себастьян, что услышит такие слова. Его клыки изнывали.

Не прекращая ласк, он схватил ее нежное плечо и пощекотал губами шею. Когда клыки пронзили кожу, Кэдрин вскрикнула. Он сосал кровь, рыча от наслаждения, а она содрогалась в экстазе.

Он оторвался от ее шеи. Кровь Кэдрин бежала по его жилам, зажигая тело огнем безумной страсти. Глаза заволокло туманом. Ее плоть сокращалась, требовательная, голодная. Внутри его словно оборвалось что-то, выпуская на свободу страстное желание.

Он развернул ее спиной к себе, и она удивленно ахнула и поежилась. Одной рукой он подхватил ее снизу, другой ласкал ее плоть, потом грубо бросил на постель. Ее груди распластались о матрас. Сжал ее бедра, пригвоздив к месту, чтобы была готова его принять. Вонзил ствол, медленно вышел, ударил снова и вскоре нашел нужный ритм, чтобы заставить ее стонать.

– Сильнее, прошу!

За окном ударил гром, сверкнула молния.

Он вошел в нее мощным ударом, не веря, что лежит вот так, свешиваясь с кровати, нависая над Кэдрин, чтобы взять ее со всей силой, на которую способен. Каждый раз с Кэдрин казался ему более сладостным, чем предыдущий.

Спинка кровати билась о стену.

Она захотела еще.

Он дал ей то, о чем она просила, рыча, как зверь. Он видел ее лицо – губы полураскрыты, глаза блестят серебром. Вытянутые вперед руки сжаты в кулаки. Она прокричала что-то в ответ, и снова грянул гром. Он понял это как разрешение.

– Я буду любить тебя всю ночь. Пить из тебя всю ночь.

– Да! – крикнула она. – Все, что угодно, Себастьян.

Все, что угодно, никаких преград, полная свобода. Он отпустил себя на волю. Годы сомнений растаяли без следа.

Прошлое превратилось в туман, не заслоняющий прекрасного будущего – будущего с Кэдрин.

– Ты этого хочешь?

– Да!

– Ты хочешь меня?

– Да, да!

Закинув за спину руку, она предлагала ему запястье. Не прекращая яростных движений, он снова впился зубами в ее тело, и она страдальчески застонала. Он не мог больше сопротивляться. Взял то, что она давала, жадно высасывая кровь из ее тела, в то же время бурно извергая в нее горячую струю семени.

Опустошенный, Себастьян рухнул на нее сверху, все еще судорожно вздрагивая. Шепнул на ухо:

– Теперь ты моя, Катя. Я никогда тебя не отпущу.