Система воспитания детей в странах рассеивания.

 

«Свою русскость, как честь, берегли»

 

При внимательном взгляде на весь процесс преподавания в русских национальных учебных заведениях в дальневосточных странах рассеивания можно обнаружить много сходных черт и закономерностей. Если, как было сказано выше, не приходилось беспокоиться о качестве знаний выпускников для поступления в ВУЗы стран мира, то о патриотической подготовке детей эмигрантов стоит говорить особо. Сложность политической жизни моих земляков трудно представить за наслоениями времени. Они пережили китайский режим Чжан Цзолиня, советско-китайский конфликт 1929 года с поголовным уничтожением казачьих станиц в Трёхречье, японскую оккупацию Китая 1932-1945 года, массовые «изъятия» августа 1945-апреля 1946гг. советским СМЕРШем, режим Чан Кайши и приход коммунистов Мао Цзедуна. Многие из эмигрантов имели нантовские паспорта без гражданства, паспорта советских граждан в тридцатые годы привели их владельцев под молох вселенских репрессий в СССР, а полученные эти паспорта в 1945 году сузили возможность выбора своей судьбы их владельцам. (Я получил гражданство СССР сразу по рождении).

На островках русских общин в условиях чужой страны сохранялись и крепли русская культура, русские традиции и русский национальный дух. Средством внедрения в детские души русскости была школа.

В школах поддерживался дух, прививавший детям чувства национального самосознания. Перед началом занятий проводилась общая молитва в зале, где в большом киоте стояла икона славянских покровителей Кирилла и Мефодия. После того, как законоучитель прочитывал молитву, оркестр исполнял гимн, который все пели – «Коль славен наш господь в Сионе». Если с каким-то днём совпадала памятная дата российской истории, директор школы коротко рассказывал о ней.

Практически во всех школах эмиграции урок начинался своеобразно, по-старинному. В каждом классе висела хотя бы одна икона. Входил учитель, все вставали. Дежурный командовал: «На молитву становись!» После этого хором читалась молитва: «Преблагий Господи! Ниспосли нам благодать Духа твоего Святого, дарствующего и укрепляющего душевные наши силы, дабы, внимая преподаваемому нам учению, возросли мы тебе, нашему Создателю во славу,- родителям же нашим на утешение,- Церкви и Отечеству на пользу», - после чего начинался урок по программе. (Н.Г. Шарохин. «Русская Атлантида».2006. №22)

Вот как, например, развивали память младшим школьникам. Организовывалась инсценировка с группой ребят путём заучивания коротких стихотворений. Каждый ученик произносил только одну фразу, а целое было таким: «Слава, Киев многовечный, русской славы колыбель! Слава Днепр наш быстротечный, Руси чистая купель! Громко песни раздалися, в небе стих вечерний звон. Вы откуда собралися, богомольцы на поклон?» После этого вступления учительницы по очереди говорили ученики:

- Я оттуда, где струится Тихий Дон, краса степей.

- Я оттуда, где клубится беспредельный Енисей.

- Дик и страшен верх Алтая, вечен блеск его снегов. Там страна моя родная.

- Мне отчизной старый Псков.

- Я от Ладоги холодной.

- Я от синих вод Невы.

- Я от Камы многоводной.

- Я от матушки-Москвы.

Это был метод воспитания детей федеративностью русского государства. Занимательна и полезна была азбука в стихах.

Школьников приучали брать в школьной библиотеке книги, которые потом нужно было пересказывать на уроке. Ребят учили собирать лекарственные травы, для чего учителя ботаники водили классы на сопки, где росло великое множество самых разнообразных трав. Много внимания уделяли учителя и бережливости, особенно в отношении книг и тетрадей, которые нужно было исписывать до конца, прежде чем начинать новую.

Интересно проходили уроки труда, во время которых преподаватель учил школьников работать на токарном и фрезерном станках, объяснял приёмы измерения объектов труда, способы сочленения частей целого и пр. Кроме того, дети могли обучаться по желанию переплётному и картонажному делу. Школы, как правило, брали платные заказы от библиотек на переплёты книг и от аптек на изготовление коробочек для лекарств. Дети знали об этом, но сами никакой платы за свою работу не получали. (Слободчиков В.А. О судьбе изгнанников печальной. с.66)

Талантливые учителя возводили преподавание литературы в искусство. Игорь Александрович Мирандов остался в памяти многих поколений харбинцев. Он не только давал знания ученикам, но и заставлял их мыслить. Например, изучая Чехова, он предлагал классу сочинение, в котором школьники должны были «дописать» рассказ «Ионыч»: каким бы Ионыч стал человеком, если бы Екатерина Ивановна вышла за него замуж. (Наталья Омельчук. «Русская Атлантида».2000.№4) Кроме оценки он почти всегда делал какое-либо одобрительное замечание, ценил самостоятельность мысли, суждений. С лёгкой руки Мирандова И.А. в старших классах училищ и гимназий устраивались литературные диспуты. Какие могли быть задания? Например, один ученик получает задание защищать Райского на диспуте по роману Гончарова «Обрыв», а другой должен обвинять его во всех грехах. (Людмила Таргонская. «Русская Атлантида» 2000. №4). Практиковалось и такое новшество: проводились объединённые уроки со старшим на год классом.

В школах практиковались самостоятельные работы что-то вроде маленькой диссертации. Темами были, например, «Борис Годунов как правитель», «Значение реформ Петра Великого». Конечно, то, что писали, не отличалось особой глубиной, но эта работа заставляла учащихся вдумываться в отдельные периоды истории нашей родины. (Заерко Н.И.НСМ №111 2004г.)

В старших классах повсеместно читался курс истории христианской церкви с ересями, соборами и разногласиями между церквями.

Приятно отметить трогательную заботу в русских семьях и школах о чистоте русского языка. Интересно отметить, что в 1944-45 гг. в Харбине началась кампания «за чистоту русского языка». В печати выступали авторитетные люди – И.А. Мирандов, А.А. Грызов и др. (с 1944 года при школе практических знаний ХСМЛ были открыты филологические курсы русского языка). Оживление вносили ежегодные отчётные концерты 1-й Харбинской музыкальной школы (основанной в 1921 г.). (Елена Таскина. НСМ №111 2004г.)

Почти каждое учебное заведение имело правило создавать исторический кружок, в которых каждый ученик за год делал до 10 докладов (в основном по истории древней Руси, о Боярской думе, о татаро-монгольском нашествии).

В школах постоянно организовывались и ставились различные спектакли, в основном на исторические темы. Спектакли эти были глубоко патриотичны, поддерживали в ребятах любовь к Родине – великой России, и, кроме того, поддерживали чувство национального достоинства. Пьесы ставились обычно к праздникам. Звучали и отклики на войну поэтов изгнания: в 1941г. стихи, где звучит тревога (О, ты, о, ты, страна родная, опять в пожаре и огне…» - Елизавета Рачинская «1941») и призыв «быть верным России до гроба» (Алексей Ачаир «Встреча в грозу») и др.

Особенно широко отмечался 25 мая День русской культуры. В этот день обязательно в церкви служили молебен в честь святых Мефодия и Кирилла. А вечером устраивали посвящённый этому дню вечер, который начинался гимном, где были такие слова:

Слава Вам, братья, - славян просветители,

Братья святые – Мефодий, Кирилл.

На этих вечерах юным участникам разрешалось танцевать только русские и славянские танцы, а американские – фокстрот, танго, блюз – лишь взрослым. (Пешкова Г.К. «Русская Атлантида», 2006. №22 В 1944 г. традиционный день русской культуры отмечался 15 октября. Состоялось торжественное заседание и большой концерт. До этого прошёл конкурс сочинений. (Из сочинения, получившего первую премию: «Мы обязаны не терять ничего из культурных ценностей, собранных нашими предками» Елена Таскина. НСМ №110 2004г.)

Была и есть в наших душах особая тема – Цусима, Порт-Артур, Ляоян и Мукден – тема русско-японской войны 1904-1905гг. На русские военные кладбища школьники ходили без всякого принуждения властей. Приносили с собой лопаты и поправляли могилы русских героев, нашедших вечный покой в чужой им Маньчжурии. (Архангельский И.Т. «Русская Атлантида». 2007. №23)

На русском Военном кладбище и во время японской оккупации школьники Харбина постоянно проводили так называемые жертвенные работы по очистке его территории и приведению её в порядок.

И этот уникальный по своей истории город навсегда вошёл в историю милосердия и благотворительности, дав беспрецедентный пример оказания широчайшей гуманитарной помощи, помощи даже той стороне, с которой Харбин разделяли не остывшие политические страсти и конфликты. Я имею в виду помощь белого Харбина голодающим в России – России советской, но голодающим – своим соотечественникам – русским.

Эта помощь оказывалась на протяжении 1921-1923 гг.; история её – славные и малоизвестные до сих пор страницы отечественной истории – истории Харбина. (Мелихов Г.В.. НСМ №119) 2005г.)

После 1945 года русские эмигранты приобщались к новым условиям жизни: проводились торжественные мероприятия в советские государственные праздники в школе и по линии Общества советских граждан. По стандартной процедуре открывали собрание, исполняли гимн, выбирали президиум, зачитывали доклады, возглашали здравицы в честь руководителей советского государства.

Советское консульство выдало всем гражданам паспорта (виды на жительство). Документ был красивый, заполненный на русском и французском языках. Наподобие пионерии создали молодёжную организацию для младших школьников – организацию юнаков. (Щукин П.Г. НСМ, №115 2004г)

В 1949 году была основана молодёжная организация Союз советской молодёжи (ССМ), сыгравшая значительную роль в общественной жизни города.

Молодёжь после бурных событий августа 1945 года перестраивалась на ходу, искала выход своей энергии… Поступали учиться в ХПИ, в Высшую музыкальную школу, на разные курсы, в Медтехникум, в Ветеринарно-фельдшерскую школу КЧЖД. Участвовали в кружках, занимались спортом – и летним, и зимним.

Творческим силам и способностям, было, где найти применение. Кроме Желсоба, центром притяжения стал и Чуринский клуб. Немало блистательных выступлений самодеятельных певцов и танцоров прошло на его сцене, не говоря уже о профессионалах.

С печатью, изданием книжной продукции было хуже. К примеру, Шанхай со своей богатой типографской базой в эти годы был куда производительнее – после 1945 года вышел известный поэтический сборник «Остров», стихотворения Есенина, Сборник детских рассказов и многое другое. Однако в Харбине, в типографии Дома милосердия, печатали школьные учебники и с созданием ССМ – вышло несколько изданий о Китае.Вышли в светкниги: «Пантеон воинской доблести и чести» В.В. Кислицина и а нтология «Русская история в русской поэзии», составителя П. Казакова,исторический труд профессора К.И. Зайцева «Киевская Русь»,«Сборник трудов Организации исследователей пржевальцев».

Особо стоит сказать об организации пржевальцев. В 1929 году с целью популяризации краеведческой работы среди школьников группой научных работников Харбинского музея был организован кружок юных «природолюбов», затем родилась Организация исследователей-пржевальцев, названная так в память великого русского путешественника Н.М. Пржевальского. Бессменным её руководителем стал археолог Владимир Васильевич Поносов, человек удивительно скромный, преданный своему делу, всю свою жизнь деливший между научными изысканиями, экспедициями и воспитанием будущей смены.

Основными направлениями работ пржевальцев были археология, палеонтология, ботаника, востоковедение, этнография. Зоология была как-то менее популярна, как и орнитология. Год в жизни организации делился на два периода. Весь тёплый сезон посвящался полевым исследованиям, холодный – обработке материалов, докладам и работе с литературой.

Учитывая, что основная часть молодёжи училась или уже работала, экскурсии проводились по выходным дням. В походах могли принимать участие все желающие и поэтому к пржевальцам часто примыкали друзья и знакомые. И всем такие походы открывали неведомый доселе мир. В каникулы устраивался летний лагерь – где-нибудь на вершинах. После ужина - традиционный костёр. Это были лучшие часы лагерной жизни – прохлада, лёгкий ветерок, рассказы и воспоминания старших первопроходцев о жизни учёных-натуралистов, случаи из поездок и экспедиций. И, конечно же, пели песни.

Следует сказать, что вся исследовательская деятельность (если так можно громко сказать о таком труде) опиралась на голый энтузиазм – все неизбежные при этом материальные расходы компенсировались, как правило, только жесточайшей экономией, в первую очередь за счёт собственных желудков, ну и, конечно, в ущерб посещений кино или иных развлечений.

В отчёте Общества за своё последнее десятилетие, например, отмечалось, что совершено более 310 экскурсий, проведено 10 отчётных годовых выставок. В зимние периоды действовали курсы краеведения, на которых читались лекции по археологии, ботанике, геологии, зоологии, истории первобытной культуры, технике археологических изысканий, этнографии. В зимние сезоны проведено 25 «чашек чая» с непременными докладами на каждой из них, обсуждением вопросов внутриорганизационной и практической деятельности пржевальцев. Общее количество прочитанных докладов за этот период – 48. На 1 января 1942 года число пржевальцев равнялось 91 постоянный член. (Измаил Мухин. «НСМ».1999.№69)