Сны и символы

Во Вводных лекциях в психоанализ Фрейд (1917/1954) пишет о важности символизма, особенно в снах. Символизм возникает, когда один социально приемлемый объект используется, чтобы пред­ставить другой объект — «табу». Таким образом, использование символов позволяет «запретному» желанию самовыразиться без активации механизмов защиты, опознающих происходящее, и без пробуждения спящего, без подавления или какого-либо другого способа вытеснения угрозы из сознания. Считается, что эти сим­волы универсальны; и действительно, если вас попросят угадать, что именно скорее всего символизируют зонтики, копья, ружья, канистры для воды, фонтаны, воздушные шары, самолеты, змеи или рептилии, вы, вероятно, сразу догадаетесь, что все они явля­ются символами пениса, который они напоминают либо своей формой, либо своим действием. (Правда, в связи с этой теорией возникает одна проблема: если символы так легко опознаются, почему они не пробуждают чувство тревоги и не активируют меха­низмы защиты?)

Однако эта очевидная легкость опознания символов едва ли может быть решающим доказательством для теории. Более убеди­тельной является работа Хэммера (Hammer, 1953), исследовав­шего символическое содержание рисунков, принадлежащих зак­люченным, изображавших дом, дерево и человека, — так назы­ваемый тест «Дом—Дерево—Человек». Тестировались две группы мужчин. Члены одной группы (20 человек) тестировались после того, как подверглись хирургической стерилизации. Контрольная группа состояла из 20 мужчин, которые должны были подверг­нуться другим видам хирургических вмешательств; кроме того, учитывались индивидуальные баллы, полученные заключенными го тесту, проведенному ранее. Ожидалось, что мужчины из груп­пы, подвергшейся стерилизации, будут тревожиться по поводу своего нового состояния и тревога, вызванная кастрацией, символически будет обнаруживаться в их рисунках. Действитель­но, их домам не хватало труб, а деревья были срублены, т.е. в результате исследования были получены статистически значимые результаты, которые, по-видимому, подтверждают фрейдовскую теорию символизма.

Вторая проверка теории была осуществлена в области лингви­стики. Во французском, немецком, ирландском, арабском и не­скольких других языках, не относящихся к индоевропейской груп­пе, слова имеют род — мужской или женский. Если теория Фрейда верна, то представляется вероятным, что фемининность женских символов и маскулинность мужских могла осознаваться по мере развития языка. Таким образом, «пол» слов, которые имеют сим­волическое значение, должен быть таким же, как и «пол» соот­ветствующего ему символа. Например, слова «фонтан» и «аэро­план» должны иметь мужской род, поскольку они символизиру­ют пенис.

Минтерн (Minturn, 1965) составил список символов и попро­сил группу лингвистов, свободно владеющих языками, перевести эти слова на десять языков. В качестве контроля он попросил их в

дополнение к этому перевести случайный набор существительных, чтобы установить основную пропорцию в каждом языке существи­тельных мужского и женского родов, а также существительных среднего рода. Задача заключалась в выявлении того, будут ли сло­ва, репрезентирующие маскулинные символы, иметь мужской род намного чаще, чем это ожидалось бы при случайном распределе­нии. Такой же анализ был проведен для женских символов в каж­дом языке. Было установлено, что слова, репрезентирующие муж­ские символы, действительно чаще имеют мужской род в языке символа (маскулинный/фемининный) и род слова обычно пред­ставляет символ (маскулинный/фемининный), соответствующий полу. Статистический анализ подтвердил, что мужские символы имеют мужской род гораздо чаще, чем это можно было бы ожи­дать согласно закону случайных чисел. (Для женских символов зна­чимого эффекта обнаружено не было.) Таким образом, было по­лучено некоторое подтверждение валидности этой части теории Фрейда.

Мейсснер (Meissner, 1958) измерял сопротивление кожи — физиологическую переменную, которая часто используется как показатель тревоги и эмоциональности. В общей сложности 20 муж­чинам-добровольцам было показано 50 слов или фраз, часть кото­рых являлись символами смерти. Предполагалось, что значение символов смерти может быть «декодировано» и привести к подъе­му уровня тревоги, который проявит себя в падении сопротивле­ния между электродами. Ожидалось, что контрольные слова не вызовут такого эффекта. Результаты подтвердили эту гипотезу: ока­залось, что символы действительно могут вызывать появление при­знаков тревоги.

Халл и ван-де-Кастл (Hall, van de Castle, 1963) изучали поло­вые различия в символическом содержании более 900 сновидений. Они постулировали, что сны испытуемых мужчин должны чаще содержать тревогу кастрации и реже — зависть к пенису, а снови­дения женщин должны иметь противоположное содержание. Со­ответственно они изучили отчеты о сновидениях добровольцев (60 мужчин и 60 женщин) и выявили интенсивность тем, симво­лизирующих кастрацию или зависть к пенису. В первом случае это могли быть повреждения или утрата части тела или предмета, ис­пользуемого испытуемым. Во втором случае, если пенис являлся предметом зависти, сновидения содержали фаллический символ (например, испытуемая подбирала зонтик, который валялся на тротуаре, или восхищалась мужскими поступками). Было установ­лено, что разные эксперты могут с большей степенью надежности обнаруживать эти темы в отчетах испытуемых и что имелись боль­шие статистически значимые различия между содержанием снов мужчин и женщин, подтверждающие теорию Фрейда. Сновидения испытуемых-мужчин были гораздо чаще связаны с тревогой каст­рации и реже — с завистью к пенису, в то время как для женщин была характерна противоположная картина. Таким образом, этот эксперимент также внушает некоторое доверие к фрейдовской те­ории символизма сновидений.