Тема 1.2. Диагностика работоспособности, текущий ремонт и обслуживание компонентов ПК 5 страница

 

Содержание здания в неприкосновенности и, желательно, вдалеке от внимания городских властей было нелёгким подвигом, даже несмотря на то, что это место находилось в отнюдь не фешенебельном восточном районе Бреммертона. Такая задача требовала обещаний о восстановлении и благодарностей, замаскированных под политические взносы и благотворительные пожертвования. Она требовала постоянного переоформления разрешений на работу и новых планов здания, включая девятимесячное вождение чиновников за нос, пока наконец все способы объявить здание архитектурным памятником не были исчерпаны.

 

Это оказалось одной из самых сложных миссий Франчески Дженкинс.

 

Теперь же пришло время прикрывать лавочку, хотя и не по её воле. Франческа проверила замок на следы взлома и затем, перед тем как войти, подала знак Курайтису. Он догнал её в заваленном мусором лестничном колодце, где они, поднимаясь по лестнице, каждый отдельно проверяли все сигнальные устройства, осторожно обходя ступеньки, которые они или оснастили ловушками, реагирующими на давление, или подпилили, чтобы они проваливались под весом. Лишь ещё один человек знал все ло-вушки, и если бы он совершил здесь ошибку, всё бы было закончено.

 

К тому времени, как они забрались на второй этаж, оба бывших агента Секретариата Разведки были убеждены, что никто не появлялся здесь в их отсутствие. Франческа удовлетворённо кивнула Курайти-су, глядевшему прямо сквозь неё своими ледяными глазами, в которых ничего нельзя было прочесть. Ей было всё равно. Она привыкла к этому.

 

Мастерская была спрятана в конце короткого коридора, заблокированного двумя хорошо закреплён-ными дверями. Там не было окон, которые бы могли выдать движение. Ничего, что могло бы выдать внешнему взгляду какой-либо свет.

 

Пройти во вторые двери было всё равно, что очутиться в другой реальности. Обуглившаяся штука-турка и разрушенные балки сменялись паркетом, обшитыми деревом стенами и новым подвесным по-толком. Продуманная компоновка комнаты оставляла достаточно пространства для открытой кухни, жилой площади и спальни, отделённой панелью сёдзи. Практически половину комнаты занимала «Сту-дия Феникс», как про себя назвала Франческа новый дом Реджа Старлинга. Пачка пустых полотен стояла прислоненными к стене, а посередине находились три мольберта, завешенных ядовито-зелёной тканью. Пол забрызган краской, некоторые из высохших пятен даже приобрели рельеф, что кто-то мог запнуться о них.

 

Великий Валерий всё ещё спал, хотя уже был почти полдень, и автоматический таймер включил свет. Панель сёдзи была установлена так, что отбрасывала тень на кровать, но Курайтис решил эту проблему, повалив панель, которая упала на пол с громким деревянным стуком. Гора на кровати подскочила и зарокотала, как будто остров во время землетрясения, находящийся под одеялом. Толстая рука наполовину стащила покрывало, и на них уставилось крупное лицо Валерия Симонса.

 

– Ты даже не представляешь, насколько сильно я раздражена, – начала перебранку Франческа.

 

Как и большинство крупных мужчин, Симонс обладал существенными запасами неиспользованной энергии. Лишь этим можно было объяснить то, как быстро он поднял свою массу с кровати, отбрасывая одеяла в сторону и поправляя свою пижаму в тонкую полоску. Складки жира трепыхались и бились под фланелевой тканью, заставляя Франческу подумать о плохо одетом двойнике Человека-Желе из популярного головизионного сериала.

 

– И вас с добрым утром, милая леди, – спросонья прорычал Симонс, лишь сейчас осознавая, что уже стоит на ногах. Он стянул полотенце со спинки кровати, потёр им лицо. – А, и вы на этот раз привели с собой живое ледяное изваяние. Как чудесно!

 

Франческа была не в настроении для упражнений в сарказме. Она поставила свой рюкзак на пол, и кивнула Курайтису.

 

– Прекращай, Валерий, и одевайся. Ты сегодня выезжаешь.

 

– Выезжаю? – Он перевел взгляд с Франчески на Курайтиса. – Но цикл не завершён. Вы говорили, нужны ещё три «оригинала». Мы же договорились.

 

– Договорённость зависела от выполнения тобой простейших мер предосторожности, разработанных ради твоей же безопасности, – безапелляционно заявил Курайтис. – Осуществлять вход и выход из зда-ния разрешалось только ночью. Никто не должен был знать о твоём местонахождении. И ни при каких обстоятельствах тебе нельзя было даже давать намёка о том, что Редж Старлинг находится на Упано.

 

Симонс вздрогнул, как от удара.

 

– Ну хорошо, я продал несколько эскизов ранних картин из цикла «Кровавая Принцесса». Но я мог достать их с помощью своих связей на Нью-Эксфорде. – Он попытался придать голосу нотки возмуще-ния. – И исходя из того, что вы платите за шедевры Старлинга, я не вижу причин, по которым мне было бы запрещено получать дополнительный заработок. Я смотрю новости. Эти картины становятся его самыми культовыми работами.

 

Франческа жестами показала Курайтису, чтобы тот начал зачистку. Он вытащил баллончик из своего рюкзака, пошёл в ванную, открыл аэрозоль, бросил шипящую жестянку и закрыл дверь.

 

– Прпежде всего, – сказала она Симонсу, – в тех редких случаях, когда Редж делал эскизы, он ни-когда не позволял им попадать в руки коллекционеров. Он даже никогда не давал никому смотреть на них. Он сжигал их как можно быстрее. Во-вторых, не имеет значения, мог ли ты получить их легальным путём. Ты уже имеешь проблемы с законом на Нью-Эксфорде за подделку работ Реджа. Мы не можем позволить, чтобы твоё имя связывали с этой серией, иначе всё дело развалится.

 

Она нагнулась и выудила зажигательное устройство из своего рюкзака, помахав ею перед носом у Симонса.

 

– А теперь – одевайся!

 

– Ну хорошо, – сказал он. – Но не могли бы вы выйти из комнаты, пожалуйста?

 

– Натягивай одежду поверх пижамы, – сказала ему Франческа. – Нам нужно заниматься делом.

 

Она начала собирать полотна на полу, сбрасывая их в хаотичную кучу.

 

Аэрозоль, который Курайтис открыл в ванной, уже начал заползать языками в студию. Судя по рез-кому запаху, это был какой-то растворитель на основе бензина. Нос стало жечь, и Франческа начала дышать ртом.

 

– Что это за вещество? – спросил Саймонс, одной рукой влезая в рубашку.

 

– Оно осядет и растворит любые краски и другие следы, которые ты оставил в студии, – сказал Ку-райтис. Он переместился в кухню, оставляя открытыми дверцы в духовку, холодильник, буфет; выта-щил ещё один поджигатель с временным механизмом, установил его и прикрепил к двери холодильни-ка.

 

– Оно также крайне легковоспламеняющееся, – добавил он, и Симонс начал одеваться быстрее.

 

Франческа сбросила ткань со всех мольбертов, оценивая на свой любительский глаз находящиеся на них картины. Незаконченные работы определённо напоминали стиль Реджа, но чего ещё можно было ожидать, если Валерий обманул даже экспертов на Нью-Эксфорде? Этот человек был свиньёй и полным эгоистом, но у него был талант, этого нельзя отрицать.

 

– Ах, Редж, – прошептала она картине. – Одобрил ли бы ты наш план?

 

Ей хотелось верить, что он бы одобрил. Франческа потратила очень много времени, чтобы подру-житься с Реджи, и была одной из немногих во всей Внутренней Сфере, кто знал о прошлой жизни нео-готического художника, проведенной под именем Свена Ньюмарка.

 

В качестве помощника покойного Райана Штайнера Ньюмарк помог осуществить убийство Мелиссы Штайнер-Дэвион. Франческа сомневалась в том, понравился ли бы ей Ньюмарк, но она полюбила того человека, которым он стал, убегая от своего прошлого. Уже как Редж Старлинг он агитировал за пол-ное раскрытие информации о событиях, связанных с войной кланов, включая смерть Мелиссы. У него также были доказательства, необходимые для того, чтобы связать Катерину с организацией этого поку-шения.

 

К сожалению, агенты Катерины добрались до Реджа Старлинга и помогли ему совершить самоубий-ство до того, как он полностью успел всё рассказать Франческе. Но у Реджа были длинные руки, и он мог доставлять неприятности даже из могилы. Он сделал так, что свидетельства оказались в руках Франчески – теперь они находились на сохранении у Виктора – свидетельства, которые Франческа и Курайтис в настоящее время и пытались обосновать. План был простым: убедить Катерину в том, что Старлинг-Ньюмарк до сих пор жив, и подтвердить свидетельства с помощью её попыток убрать его.

 

Франческа нажала на кнопку баллончика с растворителем, нанося на каждую из картин солидную дозу.

 

– Сейчас ты уничтожаешь шесть месяцев работы, – вскрикнул Симонс. – Мы могли бы взять их с со-бой!

 

– Нет, – сказала Франческа. – Нельзя чтобы нас видели перевозящими незаконченные работы Стар-линга. Да и если бы Редж убегал, то он бы позаботился о том, чтобы уничтожить их до неузнаваемости.

 

Она сорвала крышку с аэрозольного баллончика, швырнула шипящую жестянку в середину студии и поместила магнийсодержащий термит на один из мольбертов. Курайтис раскрыл ещё один аэрозоль в кухне, бросил последний взрыватель на кровать Симонса, а затем погнал толстяка к двери.

 

Франческа открыла очередной растворитель и оставила его разбрызгиваться прямо за дверью коридо-ра. Затем они поспешили – не к ступенькам, а к грузовому лифту в задней части здания. Франческа взломала пульт управления и соединила два проводка.

 

– И всё это время в доме был работающий лифт? – недовольно спросил Симонс, пока кабина со скри-пом тяжело сползала вниз. – Вы могли бы сказать мне об этом!

 

– Мы не хотели, чтобы тебе было слишком легко приходить и уходить, – сказал Курайтис, надевая прозрачную перчатку. – Ты мог бы потерять бдительность.

 

Ответа на это возражение не последовало. Он взял распылитель и, смочив пальцы маслянистым ту-маном, намазал на них немного грязи с пола.

 

– На кнопку? – спросил он Франческу.

 

Она покачала головой.

 

– Не так беспечно. На обратную сторону пульта управления.

 

Курайтис вытер руку в перчатке о рукав другой руки, схватил пульт управления прямо за край, час-тично захватывая пальцами как переднюю, так и заднюю сторону. Затем он отпустил её и манжетой протёр пульт спереди, оставляя ложные отпечатки сзади. Сняв перчатку, он положил её обратно в свой рюкзак.

 

– Думаешь, кто-то сможет найти это? – посмеялся над ним Симонс.

 

Курайтис обратил на него свой холодный взгляд.

 

– Я бы нашёл, – сказал он просто.

 

Франческа просунула руку сквозь щель обитой двери заднего выхода, открыла замок, дверь поверну-лась на смазанных петлях.

 

– Выглядит чисто, – сказала она. – Я думаю, мы сделали всё вовремя.

 

– Эээ… послушайте, – Валерий Симонс издавал виноватые звуки глубоко в горле. – Возможно, я не смог внятно выразить свою благодарность за ваши усилия по содержанию меня вне тюрьмы. Или за, как бы это сказать, трудоустройство.

 

Франческа и Курайтис обменялись взглядами. Курайтис пожал плечами – редкое проявление собст-венного мнения с его стороны.

 

– Всё в порядке, Валерий, – Франческа похлопала по мясистой руке художника. – Мы тоже не возра-жаем против новой работы, которую ты нам предоставил.

 

Симонс нахмурился. Он в самом деле не понимал игр, в которые играли эти агенты.

 

– И что же это будет за работа? – спросил он.

 

Они вывели его в переулок к ждущей машине. Франческа осмотрела окна и крышу, доверив про-верку нижней части Курайтису. Потом они посадили в машину Симонса, Курайтис сел за руль, а Фран-ческа проскользнула вслед за толстяком.

 

– Сохранить тебя в живых, – сказала она, закрывая за собой дверь.

 

 

Атолл, Халфуэй,

 

Провинция Болан,

 

Лиранский Альянс,

 

4 июня 3064 г.

 

 

Раскрашенные в бледно-лиловый и золотой, с парчовыми обоями, изображающими виноградные ло-зы и цветы, и подделывающими ванчёс, главные апартаменты «Счастливой Шлюхи» были не менее яркими, чем всё остальное в этом заведении. Потемневший камин перестал использоваться, уступив место центральному отоплению, а угнетающий запах орхидей навсегда впитался в стены, плисовые ковры и пуховые одеяла. Эти апартаменты не были «рабочей комнатой», иначе Виктор не спал бы в ней, в независимости от того, насколько здесь было безопасно.

 

Проснуться в настоящей кровати – особенно в шедевральном образце с ручной резьбой из Тимбукту – было странным ощущением. В течение последних семнадцати месяцев выбор его спален был практически целиком ограничен каютами стыковочных кораблей, военными походными раскладушками, койками в госпиталях или просто стульями у стола в различных временно занятых офисах от мира к миру. Его последний полуудобный сон был на Ковентри, когда он гостил у герцога Брэдфорда две недели и планировал несостоявшееся нападение на Аларион. До того был Могьёрод, где каждое утро он просыпался рядом с Оми Курита.

 

Его сны о Могьёроде развеялись с утренним светом, оставляя лишь реальные воспоминания о том да-лёком времени. В конце концов ему пришлось отослать Оми, ради её собственной безопасности. Но сильное желание поднять отношения на следующий уровень, открыто объявить о них, присутствовало всегда.

 

Виктор отбросил покрывала и уселся на краю большой кровати, – его ноги чуть не доставали до по-ла. Он взъерошил свои светлые песочные волосы, внезапно почувствовав деревенскую свежесть в этой псевдоутончённой комнате, затем встал и направился в прилегающую ванну для утреннего омовения. Полчаса спустя он надел форму, в которой был прошлым вечером, пригладив самые глубокие складки ладонью.

 

Жизнь в картинах висела на стенах. Жизнь мадам. Виктор упорно старался не смотреть туда слишком внимательно, чтобы никого не узнать. За пределами спальни было место для собраний, где на столе стояла видеостанция. Он сел в, к удивлению, удобное деревянное кресло с прямой спинкой и провёл некоторое время, проверяя личные сообщения, которые постоянно собирал во время перелётов между мирами.

 

Ивонна, его младшая сестра, записала одно сообщение относительно своих планов посетить Тан-креда Сандоваля. Танкред, в более длинном видео, рассказывал о своих успехах и неудачах в марке Дракона и говорил, что он посетит конференцию Звёздной Лиги. Затем такое же время он посвятил рассказу о том, как сильно он хотел вновь увидеть Ивонну. Виктор пожелал им обоим удачи.

 

Далее было исключительно голосовое сообщение, даже несколько, от военного регента Гэвина Доу, и все предлагали Виктору отказаться от услуг дезертировавшей 244-й дивизии. Виктор был вынужден отметить, что ему придётся пройти через политический ад, в случае если он когда-либо будет в состоянии восстановиться на своём старом посту регента по военным вопросам. Также там было сообщение от Кая Алларда-Ляо, который уведомлял, что ему не разрешат посетить конференцию Звёздной Лиги в ноябре. Не в последний раз, подумал Виктор, проклиная Сунь-Цзы Ляо. Потом пошла длинная очередь сообщений от разных офицеров, дворян и секретных агентов об их работе или борьбе на отдельных планетах.

 

Но от Оми ничего.

 

Лёгкий стук в дверь отвлёк Виктора от длинного списка военных отчётов.

 

– Войдите, – сказал он, ставя на паузу последнее видеосообщение.

 

Дверь со скрипом открылась, и в прорези двери появился вычищенный до блеска ботинок. Открыв ногой тяжёлую дверь до конца, подполковник Даниэль Аллард вошёл в комнату, держа в руках поднос с завтраком для Виктора. Дэн, у которого были отцовские светлые волосы и пытливые голубые глаза, принял командование над легендарными «Гончими Келла» после выхода в отставку Моргана Келла. Тканевые вставки на передней стороне его двубортного форменного пиджака сходились вместе, образуя отличительный знак подразделения: чёрно-красную голову гончей, эмблему, которую знали и уважали по всей Внутренней Сфере.

 

Видя, как Аллард подносит завтрак, Виктор не мог поделать ничего иного, как молча в изумлении уставиться на него.

 

– Уууу, ты уже проснулся, – Дэн поставил поднос на свободное место перед Виктором, гремя сереб-ром и фарфором. – Я хотел, чтобы моя памятная табличка гласила, что я здесь подносил тебе завтрак в постель.

 

Виктор поднял руки вверх, сдаваясь.

 

– Не начинай. Я думаю, Джерри и Тиарет сговорились извести меня.

 

Он посмотрел на поднос. Яйца, утиный паштет на тостах, колбаски, в количестве, достаточном, что-бы удовлетворить голод трёх человек, и сок. Пахло пикантно и восхитительно.

 

– Кто зачислил тебя в кухонную челядь?

 

– Вообще-то я перехватил Тиарет, которая несла это, атаковал её с превосходящей позиции и взял контроль над ситуацией по своему усмотрению.

 

– Говоришь как выпускник ново-авалонской академии, – отметил Виктор, пожимая другу руку и указывая на соседнее кресло. – И какова же была твоя превосходящая позиция?

 

– Я отбываю через час и хотел проститься. Если сильно потороплюсь, могу попасть на тот же пры-гун, которым отлетают Морган и Фелан.

 

Виктор кивнул с сожалением.

 

– Прости за то, что заставил проделать тебя весь этот путь напрасно. Особенно учитывая то, что тво-рится на оборонном рубеже Арк-Рояла. Твои люди владеют ситуацией?

 

– Акира и Скотт могут со всем справиться без меня. Волки Фелана уважают их, поэтому они могут работать скоординировано.

 

Аллард наклонился вперёд, положив локти на колени и сомкнув ладони.

 

– Ты сделал правильный выбор, Виктор.

 

– Надеюсь. Это было нелегко, – Виктор попробовал сок. – Я сражался с кланами на протяжение всей своей профессиональной и политической жизни, Дэн. Они размахивают красной тряпкой, и я обычно готов бросаться на неё. Повернуться к ним спиной сейчас для меня всё равно, что самолично кликать беду.

 

Несмотря на это, Виктор знал, что первыми должны идти его люди, особенно теперь, когда он ступил на путь гражданской войны. Он знал это, но это не значило, что ему это должно было нравиться.

 

Аллард взял колбаску и помахал ею перед Виктором, словно учитель указкой.

 

– Если бы ты сейчас бросился на них, то это бы сыграло на руку твоей сестре, и ты это понимаешь. Соколы хотят битвы, и мы дадим им её. ОРАР устоит. И я думаю, ты можешь положиться на этого Ар-чера Кристифори. Он выглядит умелым солдатом.

 

– Он им и является. И нам чертовски повезло, что он на нашей стороне.

 

– Это не удача, Виктор. – Аллард улыбнулся и дожевал колбаску. – Ты окружаешь себя компетент-ными людьми, и получаешь соответствующие результаты.

 

Он выпятил грудь и поводил ногтями по поверхности пиджака.

 

– Сейчас тебе нужно заботиться только о конференции Звёздной Лиги, брожениях в Острове Скай и о победе в гражданской войне.

 

– Спасибо. Если пытаешься успокоить меня, – сказал Виктор, делая паузу для придания драматизма словам, – то у тебя выходит.

 

Он улыбнулся. С теми людьми, которых он имел на своей стороне, он мог думать об интенсивных атаках Нефритовых Соколов на лиранское пространство и почти не волноваться. Почти. Его улыбка поблекла.

 

Аллард воскликнул:

 

– Чёрт возьми, Виктор, оставь это! Ты сделал свою часть работы, предотвратив Армагеддон. Пусть теперь Катерина для разнообразия побеспокоится о кланах, и пусть для неё станет жизненным шоком осознание того, что ты совершил в то время, когда она повернулась спиной.

 

Он с подозрением посмотрел на своего друга.

 

– Что?

 

Виктор замер с кольцом колбасы, находящемся на полпути ко рту, его мозг интенсивно работал. За-тем последовал почти слышимый щелчок, – кусочек головоломки, с которой он боролся, встал на своё место. Он был настолько поглощён мыслями о Соколах и о том, чтобы вновь броситься в битву с ними, что даже не думал о возможности применения хитрости.

 

– Ты военный гений, мой друг, – провозгласил он.

 

– Именно об этом я и говорил! – сказал Аллард.

 

Виктор лишь улыбнулся, впившись в пряное колбасное мясо, смакуя свои многообещающие планы.

 

 

Стыковочный корабль «Гордость Арктура»,

 

В подлете к планете Халфуэй,

 

Провинция Болан,

 

Лиранский Альянс,

 

11 июня 3064 г.

 

 

Капитанский мостик стыковочного корабля «Гордость Арктура» зашатался под новым вражеским залпом, и полковник Линда Макдональд быстро схватилась за край ближайшей консоли, для удержания равновесия широко расставив ноги на палубе. Переработанный воздух со свистом вырывался из вентиляционного отверстия позади неё, ударяя в спину, словно холодное дыхание. В преддверии боевой высадки она была одета только в ботинки мехвоина, шорты и охладительную безрукавку поверх узенького топа, и чувствовала, как её ноги и руки покрываются гусиной кожей. Щёки онемели от холода, и она не понимала, что случилось с её обычной бодростью и уверенностью. Она была наземным офицером и слишком много времени провела на гарнизонной службе, поэтому, принимая участие в космической битве, чувствовала себя определённо не в своей тарелке.

 

Правда, этого никто не заметил. Экипаж корабля типа «Леопард» имел более чем достаточно хлопот, пробиваясь сквозь линию вражеских космических истребителей, чтобы осуществить высадку на Халфуэй. Навигаторы распределяли своё время между вычисленными компьютерами маршрутами и реальной битвой, отображаемой на трёхмерном голографическом экране. Оружейники управляли различными огневыми отсеками «Гордости Арктура». Ими всеми руководил капитан Томас Микельсон, выкрикивая краткие приказы и координируя прорыв двенадцати транспортных кораблей 11-го Арктуранского гвардейского полка с действиями его аэрокосмической бригады. Если он и обращал внимание на Линду Макдональд, то это были лишь вспышки раздражения по поводу того, что она всё ещё была на его капитанском мостике.

 

Двое старшин ремонтно-восстановительной службы работали на месте погашенного электрического пожара, проверяя обесточенные схемы и пуская ток в обход повреждённого компьютера. Едкий запах сгоревшей изоляции ударил ей в нос и заставил слезиться глаза. Поморгав, она уставилась в голографи-ческий экран. Он показывал, что ещё одна пара истребителей 6-го Круцисского уланского полка про-билась сквозь аэрокосмическое прикрытие, группой атакуя «Леопард»: пробиваясь лазерами сквозь броню, вырезая в борте проход для вакуума. «Гордость Арктура» содрогнулся и закачался, – неконтро-лируемый поток воздуха хлынул из стыковочника.

 

– Вспомогательный технический отсек шесть-тэ-один-один разгерметизирован, – сообщил на мостик офицер ремонтно-восстановительной службы по прямому каналу. – Со всей шестой палубы приходят сообщения об утечках воздуха.

 

Офицер по боевой живучести всегда говорил спокойно, но Макдональд предположила, что это было логично, так как он сам был хорошо защищён, находясь в центре корабля.

 

Ещё один удар сотряс транспортник – тройка истребителей улан прошлась по его верху, буравя об-шивку и избегая ответного огня. Макдональд только сейчас определила, что в прошлый раз атакующи-ми были «Стингреи». Вражеские истребители продолжали проскальзывать сквозь аэрокосмический заградительный огонь, как будто его и не существовало, производя высокоскоростные выпады, которые обороняющиеся редко замечали до тех пор, пока истребители не оказывались прямо над ними.

 

Она сердито нахмурилась. Если бы только у неё был боевой корабль, уланы бы не чувствовали за со-бой такого превосходства. Но его у неё не было. Только один корвет типа «Фокс» отправился с ними с Йорка, и он был у Марии Эстебан.

 

Разделив атакующие силы на две группы, Эстебан оставила боевой корабль «Роберт Келсуа» в каче-стве своего флагмана. Макдональд контролировала точку надира, в то время как Эстебан прыгнула в точку зенита далеко над эллиптической плоскостью системы. С ней были егеря Альянса и полковая боевая группа провинциального ополчения, собранного на Карлайсле, Аларионе и ещё полудюжине миров на протяжении до Тимбукту. Когда они не обнаружили никаких следов прыгунов Виктора Дэвиона ни в одной из точек, они предположили, что те прячутся глубже в системе и начали атаку на Халфуэй.

 

Три дня спустя они так и не встретили сопротивления, стыковочные корабли развернулись, направляя свои термоядерные двигатели в сторону системы, начав долгий процесс торможения, который в конце концов должен был привести их на орбиту Халфуэя и дать возможность высадить десант. Лишь сегодня, когда изображение планеты на мониторах увеличилось, навстречу им наконец вышла аэрокосмическая бригада 6-го Круцисского уланского полка. Опытные уланы контролировали космос вокруг Халфуэя, и, в отличие от её собственного подразделения, несомненно, всей бригадой были обучены для битв в условиях нулевой гравитации. Игнорируя Эстебан и избегая столкновения с её боевым кораблём, они крепко взялись за 11-й гвардейский полк. Потери росли, и Макдональд ничего не могла поделать.

 

Тем не менее, она отказывалась покидать мостик. Пока корабль не достигнет атмосферы Халфуэя и её мехи не начнут боевой спуск, то битва будет происходить именно здесь. И именно здесь она может быть проиграна. Она отказывалась умирать молча, закрытой в темноте кабины своего меха, не видя вспышки последнего взрыва.

 

Макдональд предпочитала встречать свои страхи лицом к лицу; такой же ход мыслей подтолкнул её выступить на стороне архонта, а не пережидать гражданскую войну в гарнизоне на удалённой планете Тимбукту. Такой же огонь преданности горел в сердцах всего 11-го Арктуранского гвардейского полка, и он в конце концов поглотит принца-предателя Виктора.

 

Её мысли словно спровоцировали ярость улан: палуба «Леопарда» неожиданно встала на дыбы, а за-тем провалилась у неё из-под ног. Её желудок моментально оказался в состоянии свободного падения, затем вибрирующая палуба сильно ударила по ногам, и агонизирующий визг разрываемого металла многократно разошёлся по кораблю. Она могла чувствовать свежий запах озона, исходящий от повреж-дённых электрических цепей, ощущать их едкий вкус в горле.

 

У штурмана над глазом появилась кровавая рана, полученная от удара головой о пульт управления, а один из старшин ремонтной службы недвижимо лежал на палубе: левая сторона лица была разбита и кровоточила, его компаньон проверял у товарища признаки жизни.

 

– Это был ракетный отсек на носу, – сообщил офицер боевой живучести по своей сети оповещения. – Взорвалось одно из отделений с боеприпасами. Мы потеряли атмосферу перед двадцатой переборкой, на уровнях три и четыре.

 

– Полковник Макдональд, – сказал Микельсон. – Сейчас я прошу и требую, чтобы вы покинули мой мостик и пошли в отсек мехов.

 

Медленно, осторожно Макдональд расслабила свою мёртвую хватку о компьютер, её побелевшие пальцы вновь обрели цвет.

 

– Сколько до выхода на орбиту? – спросила она, говоря через своё сердце, которое словно застряло у неё в горле.

 

– Высотный спуск будет возможен через девяносто минут, или примерно через два часа, если мы спустим вас ближе к поверхности. Нам нужно будет сбросить намного больше нашей поступательной скорости.

 

– Я могу подождать, – сказала Макдональд.

 

– Вы можете, если хотите, попробовать задержать дыхание, проходя через две палубы полного ва-куума, – сказал Микельсон, оставаясь на грани вежливости. – Мы только что потеряли главную шахту. Если «Гордость» получит ещё один проникающий удар в середину корпуса, безопасной дороги, чтобы добраться до ваших оловянных солдатиков, просто не останется.

 

Это было бы похуже, чем оказаться взаперти отсека мехов во время космической схватки. Макдо-нальд была настолько же мехвоином, насколько и командиром. Она никогда не останется позади, в то время как её командное копьё будет опускаться на поверхность Халфуэя.

 

Она отпустила компьютер, за который держалась, остановилась ненадолго возле капитана для тради-ционного рукопожатия и отдания чести.

 

– Доставь нас туда, Том, – сказала она. Микельсон только кивнул, всё его внимание сосредоточилось на происходящем рядом сражении.

 

Она нетвёрдо передвигалась по мостику, и теперь перед ней стояла задача добраться до нижнего от-сека для мехов так, чтобы слишком сильно не удариться о переборки корабля. Пересекая это короткое пространство между двумя важнейшими зонами на любом посадочном корабле, она впервые чувство-вался себя по-настоящему уязвимой. Это чувство длилось до тех пор, пока она не взобралась по лестни-це; затем она подала будничное приветствие своим солдатам копья и, наконец, взобралась в кабину «Кинг Краба» и задраила её за собой.