Нет беспричинных явлений.

В действительности существует великое множество событий, причин которых мы не знаем. В данной аксиоме мы делаем произвольное допущение: если причины события нам неизвестны, то это не значит, что они не существуют, а просто мы их пока не выявили. Положительный смысл аксиомы в том, что человечеству до сих пор еще не встретилось ни одно явление, беспричинность которого была бы доказана.

Вера присутствует в науке не только в аксиомах. При определении понятий мы должны пользоваться другими понятиями. Разорвать возникающий и здесь очередной заколдованный круг мы можем, только приняв некоторые понятия за первичные, то есть, по аналогии с аксиоматическим подходом, считать эти понятия достаточно самоочевидными для всех (см. прим.21) и, следовательно, верить, что у всех собеседников они обозначают одно и то же.

Следовательно, в фундамент научного знания положена вера, выраженная в системе аксиом (в смысле Евклида!) и в системе первичных понятий.35)

35. Многим этот вывод не понравится, но куда от него денешься: наука тоже разновидность веры. В отличие от большинства религий, она стремится свести к минимуму принимаемое на веру, а для остального требует проверяемости. Но проверять оказывается возможным только «очевидным» - то есть, принятым на веру - иного у нас нет. Независимо от того, проверяем мы делом, опытом или только наблюдением.

Мошенники или ошибающиеся, которые утверждают, что их рассуждения основаны на науке, а не на вере, умалчивают о принимаемой ими системе аксиом. А между тем и они свои доказательства тоже сводят к «очевидным истинам». У каждого из них набор «очевидных истин» - свой. При таком подходе можно доказать «истинность» чего угодно, а придти к согласию при отсутствии общепринятой системы аксиом можно только случайно.

Система аксиом в наших общественных науках практически отсутствует. 36-40)

36. По данным В.О. Ключевского, Екатерина Вторая в письме к Вольтеру писала: «Я должна отдать справедливость своему народу - это превосходная почва, на которой хорошее семя быстро возрастает; но нам также нужны аксиомы, неоспоримо признанные за истинные». В оценке Русского народа Екатерина не ошиблась, но вот семя, видать, оказалось недостаточно хорошим - ни один росток не пророс. В том числе и аксиомы.

37. Л.Р. Хаббард в своей книге «Дианетика» приводит «Фундаментальные аксиомы дианетики». Однако у него данная часть сделана так путано и непоследовательно, что сейчас это можно воспринимать как пародию на аксиоматический подход. Но поскольку это одна из первых попыток, то следует высоко и с благодарностью оценить приоритет автора в постановке проблемы. К сожалению, недостатки системы Хаббарда усилены в русских изданиях бездумным переводом, где не только нет смыслового перевода понятий, а лишь даны английские термины русскими буквами. И получается язык попугая, в котором можно щеголять вроде бы учеными словами, но понятия, стоящие за ними, в русском языке не раскрыты (для таких грамотеев-переводчиков можно несколько переиначить приводимую В. Далем пословицу: «Из русского ума выжили, чужого не нажили»). Конечно, смысловой перевод понятий в довольно бессистемной концепции значительно труднее, чем их выработка заново на основе родного языке и строгой системы. Именно последним мы здесь и занимаемся, а если кто будет указывать на приоритет Хаббарда, то я охотно его признаю. На дороге к истине нет частных тропинок. Потому что если мы будем тратить время, чтобы везде и всюду застолбить свой приоритет, то мы будем не людьми, идущими по дороге к истине, а собаками, подбегающими к каждому столбу. И, да простят меня ученые педанты, по той же причине я не очень принюхиваюсь к чужим приоритетам.

38. Теоретики утверждают, что идеи носятся в воздухе. А на практике они булыжниками устилают дорогу от предков к потомкам. И ни пройти по ней, ни проехать. Только покалечиться. Но теми же булыжниками можно вымостить дорогу. Именно этот метод я и стараюсь применять в данной работе, но для сбережения времени не интересуюсь, чьи имена оставлены на каждом булыжнике. Даже если на некоторых из этих булыжников нет имени, мне жаль времени для рисования на них своего. Была бы дорога...

39. Были неоднократные попытки применения аксиоматического метода в философии (Б. Спиноза, Нидерланды, 17 век), в социологии (Дж. Вико, Италия, 18 век), в экономике (К. И. Родбертус-Ягецов, Германия, 19 век) и др. Но последующие «ученые», что отвергая, что принимая от этих исследователей, обошли молчанием аксиоматический метод. Не будем утверждать, что аксиоматический подход более достоверный, чем другие методы, но он наиболее честный из нам известных. В том смысле, что исследователь, применивший аксиоматический метод, полностью доступен для критики, и его наработки можно очищать от неверного. В отличие от пренебрежения аксиомами, которое создает бесконечные возможности для уверток от критики и отстаивания своей правоты вместо поиска пути к истине. Поэтому я считаю, что причины пренебрежения аксиоматическим методом не методологические, а политические. Переиначивая известный афоризм, можно сказать, что новое в аксиоматическом подходе - это отвергнутое старое. Отвергнутое потому, что оно невыгодно сегодняшним ученым шарлатанам от общественных наук.

40. Именно аксиоматический метод единственно приемлем для артели. (Религиозные артели не являются исключением - ведь их аксиомой является священное писание, например, для христиан - Библия. Может показаться странным, что при таком объеме своей аксиомы верующие не встречают в ней противоречия с действительностью. Но таковы особенности религиозного сознания - видимые противоречия они списывают не на аксиому, а на несовершенство наших способов познания действительности. Между тем даже такой подход полностью не спасает - то же христианство все время делится на различные толки, постоянно возникают разные ереси и т.д. Но религиозные артели опираются не только на свою главную аксиому, но и на многие житейские, что обеспечивает возможность их существования.)

Таким образом, общественные науки до сих пор являлись, в лучшем случае, сборниками взглядов, прецедентов, а не науками. Ведь,по определению, назначение аксиоматического метода состоит в ограничении произвола при принятии суждений в качестве истины данной теории. Но именно произвол при принятии суждений в качестве истины мы наблюдаем и в средствах массовой информации, и в законотворчестве высших органов страны, и в «трудах» «ученых»-обществоведов. Неудивительно, что сплошь и рядом религия оказывалась более полезной для общественной практики, чем такие «науки». 41) Потому что какая-никакая главная аксиома у религий есть, а к ней более-менее прикладываются и житейские аксиомы («догмы»).

41. Показательно, что там, где наука не блуждала «левыми» и «правыми» путями, а честно искала прямую дорогу к истине, никакая религия не оспаривает достигнутых ею результатов. Примером такой науки является математика. Я не встречал ни одного проповедника, который обвинял бы таблицу умножения или интегральное исчисление в материализме или в безбожии.

Очередной практический вывод: