Отличия ППЭ от традиционного построения экспериментальных схем

 

Экспериментальные схемы и переменные. При реализации межгрупповых схем сравнения патопсихологическое исследование представляет собой эксперимент, где в качестве экспериментального фактора, или независимой переменной (НП), выступает отличие групп «здоровые–больные» люди. При сравнении (по конкретным методикам) «экспериментальных» групп больных и «контрольных» групп здоровых испытуемых реализуется предположение о НП как специфическом для данной группы внутреннем условии, вызывающем изменения показателей.

В то же время представление о НП может быть связано с изменяемым в экспериментальном задании внешнем условии деятельности испытуемого. Поэтому в патопсихологическом исследовании следует различать, что рассматривается в качестве НП: экспериментальное воздействие в виде функциональной пробы или «фактор болезни».

Конкретизация проблемы выделения НП в патопсихологическом исследовании имеет значение не только в плане обсуждения вопросов чистоты эксперимента, но в первую очередь в плане адекватности гипотез о картине единичного случая теоретическим представлениям о сути изучаемых явлений. А это вопросы так называемой конструктной валидности эксперимента. В патопсихологии остро стоит вопрос о биологическом и «социальном» редукционизме, когда объяснительная схема, используемая психологом, апеллирует к поражению мозгового субстрата или прямой проекции социальных влияний на психическую деятельность человека. В отечественной патопсихологии объяснительные схемы и вытекающие из них гипотезы основываются на представлении о том, что внешние факторы и измерения биологического характера выступают лишь в качестве условий возникновения тех или иных форм патологии психической деятельности человека. Знания о закономерности, присутствующие в гипотезах исследования, представлены, с одной стороны, теоретическим пониманием механизмов психической регуляции, а с другой – соотнесением этой закономерности с возможным звеном изменения деятельности при развитии болезни. Одновременное сравнение единичного случая в ППЭ с «нормой» и группой больных всегда имеет место при анализе нарушений психической деятельности человека.

В патопсихологическом исследовании трудно найти аналоги индивидуальных схем контроля условий НП, типичных для индивидуального эксперимента в других областях психологии, так как принцип построения ППЭ состоит не в использовании схем уравнивания экспериментальных и контрольных условий, а в построении ситуаций, закономерно провоцирующих и выявляющих те звенья регуляции деятельности, которые могут быть нарушены вследствие болезни. В этом смысле понимание структуры ППЭ и изучаемых процессов в большей степени связано с введенным К. Левином представлением о законах динамики «душевных систем» и собственно психологической причинности [Зейгарник, 1998]. Таким образом, любой ППЭ является и «естественным», и лабораторным одновременно, поскольку в нем в лабораторных условиях обследования человека создаются ситуации, аналогичные по требованиям к регуляции деятельности в реальных жизненных условиях. Благодаря этому психолог, используя «экспериментальные патопсихологические методики», может делать обобщения на те жизненные ситуации, в которых будет задействован изучаемый процесс.

Фактор задач. Общепсихологические знания о структурно–функциональных характеристиках изучаемого процесса в «функциональной пробе» позволяют делать обобщения на все те виды деятельности, которые включают инициируемый методикой базисный процесс, и обеспечивают прогностическую ценность данных, полученных психологом в лабораторном обследовании.

Варьирование материала заданий для инициации изучаемого базисного процесса (например, задач вербально–образных, требующих сложившихся навыков или самостоятельных, продуктивных способов, и т.д.) и контроля степени трудности их для испытуемого нацелено на повышение надежности результатов и установление наиболее репрезентативных для данного испытуемого характеристик. Если для групп здоровых испытуемых показатели выполнения заданий зависят от их материала (на одном материале уровень притязаний вырабатывается, а на другом – нет, для одних задач выполнение операций обобщения и абстрагирования оказывается доступным человеку, а для других, например менее знакомых по предметному содержанию, – нет), то для человека с нарушениями психики эта связь тем более не является однозначной. Использование нескольких методик с инициацией в функциональных пробах одного и того же процесса приближает ППЭ к многоуровневому, исходящему из предположений о разнице изменений зависимых переменных при разной величине экспериментальных воздействий.

В качестве наиболее информативных в ППЭ вычленяются следующие характеристики выполнения заданий данным человеком: 1) по варьируемой объективной сложности заданий; 2) по вербальным и наглядным методикам; 3) по эмоционально нагруженному и «нейтральному» содержанию материала; 4) по эксплицируемым компонентам одного и того же вида психической деятельности, например, операционного состава мышления, индивидуальной представленности значений, целевой и мотивационной регуляции мышления и т.д. (Б. В. Зейгарник и др.). При анализе единичного случая, будь то обследование здорового или психически больного человека, последовательность предъявления заданий учитывает также все другие проблемы индивидуальных схем–планов: контроль факторов времени, предшествующего знакомства с заданием, «эффекты последовательности» и «эффект тестирования», в частности возможное влияние уровней предшествующих проб на последующие.

Так, методика «пиктограмма» применяется обычно в числе первых, так как нужен перерыв на 1 час с момента выполнения рисунков до момента припоминания и этот промежуток может быть заполнен другой деятельностью. Методика «запоминание 10 слов», направленная на выявление характеристик непосредственного запоминания, также обычно проводится в начале опыта, так как по истечении одного–двух часов работы с испытуемым в случае его повышенной утомляемости и истощаемости психических процессов динамические изменения, связанные с факторами времени, могут смешиваться с процессуальной регуляцией запоминания и воспроизведения.

 

Темп выполнения заданий сам по себе служит показателем активности испытуемого, истощаемости его психических процессов, динамики концентрации его внимания и т.д.

Таким образом, при изучении психики конкретного человека в условиях ППЭ психолог применяет весь комплекс приемов планирования, выработанных для индивидуальных схем эксперимента.

Валидность и надежность патопсихологических методик в ситуации обследования. Из сказанного следует, что к ППЭ в схеме исследования «анализ единичного случая» трудно применимы критерии оценки обычных индивидуальных планов, разработанных в традиции контроля угроз валидности в обычных экспериментах. Так, ППЭ не может быть заведомо «чистым» в аспекте изолированности независимой переменной. Комплексный характер предполагает не устранение сопутствующих смещений, а их контроль путем разного рода варьирования факторов задач, дополнительных переменных в ситуации. Предположения о причинно–следственных связях, т.е. о сохранности–нарушении какого–то звена как основы проявления тех или иных признаков, смещают экспериментальный контроль в основном на факторы заданий. Сама же болезнь может при этом рассматриваться по существу как дополнительная переменная, которая входит в содержание гипотез первого уровня.

Экспериментатор реализует в ситуации ППЭ определенную программу взаимодействия с испытуемым. В ситуации общения друг с другом испытуемый может адекватно воспринимать эксперимент как проверку своих психических свойств и включиться в него с целью выполнить задания экспериментатора или, напротив, постараться скрыть имеющиеся у него возможности их выполнения. Экспериментатор, ориентируясь на проявляемые испытуемым стратегии поведения, лабильно изменяет программу эксперимента. Таким образом, гибкость программы, необходимые отклонения от первоначально намеченной последовательности «проб» являются не артефактами ППЭ, а его условием.

На результатах ППЭ, на тщательности и точности выделения изучаемых переменных в ситуации обследования больного с помощью намеченных методик сказываются квалификация, опыт экспериментатора, а также то, сквозь призму каких теоретических конструктов смотрит он на деятельность больного. Невозможно сделать интерпретацию результатов ППЭ свободной, «чистой» от предубеждения экспериментатора. Его опыт и интуиция необходимо включены в формирование по ходу эксперимента гипотез о специфике изучаемого единичного случая. Этот путь выдвижения проверки гипотез экспериментатор проходит неоднократно в ходе самого обследования. Иначе говоря, анализ результатов ППЭ не вынесен за пределы ситуации общения с испытуемым, а должен тут же использоваться психологом для управления ситуацией и схемой ППЭ.

В патопсихологических исследованиях хорошо показано, что задачи, неадекватные возрасту и образовательному цензу испытуемого, не «включают» его в эксперимент, их адекватный выбор решает проблему соответствия. Контекст целостной ситуации как ситуации экспертизы предполагает актуализацию определенных планов отношений к экспериментатору и заданиям [В. Н. Мясищев, 1995].

Из сказанного следует, что вопросы внешней и внутренней валидности не могут быть формально разведены применительно к ППЭ, так как валидность вывода из результатов ППЭ означает одновременно и внешнюю его валидность – обобщение на психическую деятельность в жизненных ситуациях, и внутреннюю – в аспекте вычленения надежных данных о признаках изучаемых процессов при учете важнейших дополнительных и побочных переменных, взаимосвязей их влияния на зависимые переменные наряду с действием основной независимой переменной.

В то же время есть конкретные проблемы обеспечения внутренней валидности, которые особым образом учитываются в построении ППЭ. Так, фактор времени контролируется в патопсихологическом исследовании, хотя и не теми способами, что в обычных экспериментах. Всегда принимаются во внимание утомляемость больных, зависимость показателей выполнения задания от этапа обследования, от динамики изменений на разных стадиях выздоравливания больного человека. Учитывается, что не только «фактор задачи», но и внутренние условия, например нарушения целенаправленности как мотивационного компонента регуляции, могут приводить к тому, что одно и то же задание то оказывается недоступным больному, то хорошо выполняется им. Контроль этих и других видов систематичного и сопутствующего смешения в индивидуальном ППЭ присутствует и подчинен содержательным задачам анализа индивидуального случая и проверки исследовательских гипотез.

Цель практического задания с использованием методик из арсенала ППЭ – знакомство с приемами реализации методической схемы «анализ единичного случая». Выявление качественных особенностей мыслительной деятельности по свойствам «конкретности–обобщенности» (абстрактности) студентам предлагается осуществить друг на друге. Предлагается проверить гипотезы об адекватном, характерном для мышления здоровых взрослых испытуемых соотнесении общих и конкретных признаков в понятийном мышлении у выбранного испытуемого. Для этого необходимо выявить зависимости ориентировки его на связи значений между словом и образом в ситуации опосредствованного запоминания и проявления свойств мышления от уровня включенности в выполнение заданий (уровень формального, содержательного и личностного отношения к ситуации, к материалу заданий).

Итак, в качестве изучаемого базисного процесса выступает конкретность–обобщенность (абстрактность) мышления. Зависимыми переменными, а точнее их аналогами, поскольку независимых переменных нет, являются показатели деятельности испытуемого. «Экспериментальные» методики выступают в качестве внешних условий, используемых для выявления свойств мышления.

В качестве учебных целей выступает также знакомство с методиками, направленными на изучение указанных свойств мышления, в том числе механизма опосредствования при произвольном запоминании. Учет проявленной степени содержательного (а также, возможно, личностного) принятия испытуемым целей в отдельных методиках включает анализ внутренних условий при описании результатов. В целостной картине признаков мышления общие для этой группы испытуемых закономерности должны быть конкретизированы с указанием индивидуальных особенностей их проявления у данного испытуемого.