Глава 38 Сага о Стизле

 

«Атака Стизла», или, на профессиональном жаргоне, «Схватка под ковром», в истории космических войн (а другие давно уже и не велись) занимала особое место уже потому, что была единственной в своем роде. Во всяком случае, только о ней и было известно как о боевой операции, предпринятой в Просторе.

Вообще такие операции никогда и никем не запрещались, но по одной лишь причине: из-за их явной невозможности, полной неосуществимости. Считалось, что она не более вероятна, чем поединок на шпагах двух людей, находящихся в разных и наглухо изолированных помещениях без всякой возможности из них выйти. Тот, кто все же осмелится выйти, немедленно погибнет. Уничтожится.

В Просторе корабли могут получать информацию о других кораблях, лишь находясь в одном из узлов, между тем как разыскиваемый корабль в это же время находился в другом. Когда корабли преодолевали Простор между узлами – а точнее, Простор переносил их из одной своей части в другую, – установить их местонахождение никогда и никому не удавалось, почему и было принято считать, что локализовать корабли в Просторе невозможно, в это время они как бы вообще местонахождения не имели; находились в Просторе – и все. Рискнуть собственным существованием для того, чтобы проверить, действительно ли в это время никакие маневры невозможны и всякая попытка активности приведет к бесследному исчезновению корабля вместе со всей его начинкой, желающих не находилось. Как никому (если только он не самоубийца) не придет в голову прыгнуть без парашюта с километрового обрыва для того, чтобы доказать справедливость закона тяготения.

Или… опровергнуть его.

Представления о такой печальной судьбе имели под собой определенное основание. Еще за пару лет до начала Магнус-Артонской войны на теллурианском флоте (такими экспериментами занимаются лишь миры-гранды, им это по карману) запускали в Простор – в соответствующей упаковке, конечно – то собаку, то обезьяну или, на худой конец, семейство мышей. Органика вместе с упаковкой мгновенно исчезала – без какого-либо взрыва, без малейшего возмущения Простора, просто – без следа. Серьезной теории на этот счет так и не возникло, но факты внятно говорили о том, что к органической жизни Простор относится крайне отрицательно. Как и к ее защитным конструкциям. Не признает ни того, ни другого.

Сейчас уже трудно сказать, руководило ли капитаном Стизлом именно желание опровергнуть общепринятую истину, проверяя возникшие у него идеи; скорее всего, нет. Стизл, по отзывам его современников, был человеком крутого характера, крайней уверенности в себе, а может быть, и просто самоуверенным, легко приходил в ярость или, как говорили любители выражаться поделикатнее, в состояние берсеркиерства, и в исступлении уже не в силах был считаться с уровнем риска и вообще с требованиями здравого смысла. В таких случаях он пер напролом. И это, как правило, приносило ему успех. Потому, может быть, что люди нормальные вообще избегают схваток с сумасшедшими – а Стизл, вошедший в раж, производил именно такое впечатление.

Факты же таковы: в ходе Магнус-Артонской войны (со дня ее окончания прошло уже двести пятьдесят лет, и мало кто помнит, что война эта велась за право колонизации и эксплуатации тогда еще необитаемой Тиши; сейчас это неплохо обжитый мирок, носящий имя Зарины) «Двуглавый тигр», суперкрейсер-деструктор Артона, вырвался из Простора на минимально допустимом расстоянии от поверхности Магнуса, что, безусловно, обеспечило ему внезапность удара. Который незамедлительно и был нанесен всеми имевшимися у «Тигра» средствами по основным центрам того полушария, какое в те секунды было обращено к нападавшему. Не по военным центрам, поскольку все они уже в те времена базировались в пространстве, а не на жилых планетах, но по жизненным центрам мира. Разрушения были колоссальными, убытки – неимоверными, число жертв – неправдоподобно большим. Произведя этот суперзалп, «полосатая скотина», как именовали крейсер в стане противников, при выходе в нормальное пространство почти не сбавивший скорости, в считаные минуты вновь довел ее до прыжковой – и исчез в Просторе, таким образом устраняя всякую возможность преследования. Так, во всяком случае, считали и люди на «Тигре», и люди Магнуса, и вообще, наверное, все на свете.

Кроме капитана Стизла.

Он в то время находился, естественно, на борту «Рыжей Су» (это странное для корабля такого класса имя носил его супердест) в системе звезды Уль в Тельце. По данным разведки Магнуса, «Двуглавый тигр» собирался выпорхнуть из Простора именно в тех краях, и Стизл намеревался встретить там его, дать ему бой и уничтожить. Как оказалось, то была всего лишь операция по дезинформации, которую разведка Артона провела на высочайшем профессиональном уровне.

Узнав по вневременной связи, где появился «Тигр» в действительности и что там натворил, капитан Стизл мгновенно пришел в то самое состояние неистового гнева, о котором тут уже упоминалось. Одновременно он получил и приказ – немедленно прибыть на Магнус, чтобы обеспечить его надежную защиту от возможного повторения разгромной атаки.

Последние, похоже, остатки здравого смысла успели подсказать капитану, что это сейчас как раз менее всего вероятно: «Тигр» ждет именно такой реакции на проведенный им налет, и возвращаться туда ни он, ни какой другой борт Артона не осмелится. Последовавшее затем нарушение полученного приказа диктовалось уже не рассудком, а эмоциями. В те мгновения весь смысл жизни для Стизла сосредоточился в единственном действии: найти и уничтожить. И, скорее всего, даже не думая о том, как это он сможет не только обнаружить врага в Просторе, что уже само по себе вряд ли было возможно, но и уничтожить его, капитан Стизл немедленно начал разгон с предельным допустимым ускорением и вломился в Простор уже через два часа, даже не зная о том, что тем самым установил рекорд.

Очутившись там, в неведомо каком туннеле (карт Простора не существует потому, что он постоянно изменяется), Стизл, как настоящий сумасшедший, стал прошивать один туннель за другим на предельной скорости, нарушая все правила и установления. Как ему вместе с кораблем и командой удалось сразу же не разлететься в кварки, до сих пор остается непонятным, физика Простора даже и сегодня является едва приоткрытой книгой. Сам Стизл, как рассказывают, впоследствии на такие вопросы отвечал лишь: «Судьба хранит пьяных и влюбленных, а также одержимых» – и, похоже, сам верил в это. Вообще-то в делах веры он был человеком, достаточно далеко продвинутым, и иные считают, что это и помогло ему и в том эпизоде, а еще более в последовавших за тем.

Лихие действия позволили ему достаточно быстро установить, в каком именно узле Простора находится «Двуглавый тигр». Пират занял один из узлов, близких к месту его последнего выхода в Простор, и, предполагая, безусловно, что его захотят выследить и преследовать, подстраховался в этом узле всеми возможными способами. Напомним, что узел в Просторе – это точка, где пересекаются туннели (название, конечно, весьма условное и применяется за неимением более точного определения), то есть каналы видимости в постоянном, непроницаемом для чего угодно тумане Простора, его условных пространственных измерений, которых там, как известно, восемь. Чтобы обезопасить себя, находясь в узле, от любого нападения, достаточно туннели, ведущие в узел, запереть – то есть поместить в каждом хотя бы один предмет: маяк, катер, гравимину, мешок с мусором – все равно: известно ведь, что пропускная способность любого туннеля равна единице, и если в нем что-нибудь одно уже находится, то ничто другое там пройти не сможет. Поэтому для того, чтобы отстояться какое-то время, лучше выбрать узел с наименьшим количеством завязанных им линий. Оптимально их должно быть три, потому что меньше просто не бывает.

«Тигр» так и поступил. Почему он решил отстояться? Вероятно, прежде всего по той причине, что практически весь имевшийся боекомплект израсходовал в атаке на Магнус, и теперь следовало дать всем несколько успокоиться – и лишь после того, крадучись, добраться до звезды Уль, близ которой находилась одна из баз снабжения артонского громилы-рейдера. А кроме того, на борту «Тигра» находилось пять тысяч десантников, поскольку первоначально предполагалось не только разбомбить Магнус, но и выбросить десант. Этого, однако, не сделали. Не то чтобы отказались, но сочли, что прежде нужно избавиться от «Рыжей Су», потому что если бы она подоспела и атаковала, то мог погибнуть и сам «Тигр», а уж десант – непременно: в момент высадки он беззащитен. Вот почему на «Тигре» решили прежде добраться до того самого места, где его не дождался нетерпеливый в своем гневе капитан Стизл. Там выгрузить солдат и после этого начать охоту за «Рыжей».

Итак, место «Двуглавого» капитан определил. Как и то, что все три подводящих туннеля надежно перекрыты. В другое время это, может быть, в какой-то мере отрезвило бы его. Но сейчас ему было решительно наплевать на все на свете.

Продолжая пользоваться тем, что Простор каким-то образом терпел его хулиганскую манеру мчаться по туннелям очертя голову, Стизл принял воистину сумасшедшее решение: использовать эту возможность и дальше, приблизиться к врагу, просто отшвырнув толчком выставленный в ближнем туннеле катер, и…

Тут было самое время самому себе задать вопрос: «И что?»

Действительно. Несмотря на то что у «Рыжей Су» боезапас был в полном порядке, здесь это никакой роли не играло. Даже в приступе сумасшествия Стизл не забывал: это невозможно!

Невозможно – потому что те крохи физики Простора, в каких люди уже разобрались достаточно ясно (для специалистов, конечно), говорили, что подобные способы высвобождения энергии в Просторе способны, любой из них, пусть и самый слабый по мощности, запустить курковую реакцию, о характере, масштабах и последствиях которой можно было судить лишь предположительно, и все предположения были достаточно мрачными.

Что же оставалось?

У Стизла не возникло ни малейших сомнений: ударить в слабое место. Известно, что уязвима любая, даже максимально защищенная крепость, пусть она и производит впечатление совершенно неприступной. Надо лишь знать его – остальное является делом, как говорится, техники. Техники уничтожения.

Слабым местом любого корабля, способного выходить в Простор и там преодолевать звездные расстояния всего лишь за часы или, на худой конец, дни нормального (для нас) времени, являлась, как известно каждому специалисту сейчас и было известно уже во времена капитана Стизла, система сопространственных антенн.

Тут самое время вернуться к вопросу о существовании органики в Просторе. И действительно: собак Простор, выходит, не признает, а человека в его кораблях терпит?

Не совсем так. Весь секрет в том, что корабли, даже пересекая Простор, по сути дела, находятся не в нем, а в привычной Нормали, в родном пространственно-временном континууме.

Корабль просто одевается в это пространство перед тем, как выйти в Простор, – как человек надевает плащ, выходя под дождь.

Технология не особенно сложна. Порождаемое генераторами Нора-Сенина поле, в обиходе называемое изолирующим, при помощи этих самых антенн перед прыжком создает вокруг корабля подобие оболочки, удерживающей какую-то часть нашего нормального пространства.

На жаргоне это называется «мешком пустоты».

Полусферические антенны (число их варьирует в зависимости от размеров и массы корабля) симметрично располагаются на поверхности звездолета, из-за чего он издали производит впечатление монстра, покрытого редкой чешуей. Эта техника еще никогда не подводила – скорее всего потому, что в Просторе не существует, похоже, ничего такого, что могло бы вызвать в системе какую-то неисправность.

В Просторе вообще нет никаких опасностей – за исключением одной, которой является он сам. Подобно тому, как океан представляет главную опасность для тех, кто не принадлежит к его природным обитателям, но тем не менее в нем находится, – если только они лишаются необходимых средств самосохранения. Простор же, в котором время от времени штормит так, как ни одному океану не снилось, не имеет ни рифов, ни мелей, ни хищных обитателей (и вообще никаких: своей жизни в Просторе, по имеющимся представлениям, нет). И хотя такой шторм, играющий на силовых линиях, как арфист на струнах своего инструмента, может занести корабль в такое место, куда тот вовсе и не собирался попасть, целости корабля он при этом не угрожает: просто нечем. Он ведь на самом деле всего лишь организованная пустота, какой в нашем пространстве не найти.

Так вот, капитану Стизлу все, что касалось системы СП-антенн, было известно. Но не только это, а также и то, что выход из строя одной-единственной антенны нарушал единство всей системы; в сохраняемом пространстве возникала дыра. Ну ладно, не дыра – дырка, пусть даже маленькая дырочка. Но недаром говорят, что вода дырочку найдет; густая, массивная, вязкая вода, а уж пустота… Ясно, да?

Следовательно, если сломать для начала хотя бы одну антенну, то… Вот именно. Только как это сделать? Точным выстрелом из любого имеющегося на борту оружия? Отпадало: Простор, как уже сказано, не терпит вмешательства в его энергетику. А как же тогда?

Да очень просто: хотя бы при помощи маленькой, такой несовершенной человеческой мышечной силы. Если человек, вооруженный – смешно, да? – даже не топором, но хотя бы хорошим десантным кинжалом, подберется к этой антенне, ее двухмиллиметровый металл он за несколько секунд превратит в лохмотья. И – дело сделано, суп сварен.

Надо только подобраться к кораблю.

Каким образом?

Собственно, в чем проблема? Да хотя бы на раум-скутере. Маленькая, маневренная машина. Подойдет без помех – опять-таки потому, что расстрелять ее, или испепелить, или еще что-нибудь подобное учинить нельзя. Присосется рядом с антенной – и…

Нет. Не получается.

Почему? Потому что для соприкосновения с целью скутер сперва должен будет, естественно, войти в пределы мешка пустоты. Да, он это сделает без труда, безусловно. Окажется в прилегающем к кораблю нормальном пространстве.

Но чтобы попасть туда, это средство передвижения должно, пусть на какие-то секунды, оказаться в открытом Просторе. И это будет означать его немедленный конец. Потому что раум-скутер не обладает той техникой, что позволила бы ему автономно пребывать в Просторе. Чтобы установить на нем минимальную антенную систему, пришлось бы, самое малое, утроить его размеры – а тогда он лишился бы главного своего преимущества: малых габаритов, позволяющих ему уходить от наблюдения и беспрепятственно выполнять в пространстве нужные действия.

Вот если бы к цели смог подобраться человек в боевом скафандре!..

Боевой скафандр в смысле его пригодности для подобной работы намного предпочтительнее скутера, потому что скутер, по сути, просто транспортное средство, а не боевое. Скафандр не имеет металлических деталей, очень редко обнаруживается визуальным наблюдением. Даже на ближнем расстоянии в пространстве, где боец в скафандре, перемещаясь, невольно будет затенять одну звезду за другой, тем самым выдавая свое присутствие, заметить его вовремя способны только асы службы наблюдения; асов же в любой службе куда меньше, чем тузов в нормальной колоде карт. Мало того, его невозможно обнаружить гравископом – эти приборы рассчитаны на массы кораблей, а не отдельных людей, пусть и в таком облачении. Не зря он, помимо ремонтных работ, применяется и для ближней космической разведки, а также для диверсий.

Да, человек в скафандре тоже решил бы задачу. Если бы не то обстоятельство, что этот полезный аппарат тоже не приспособлен для автономного пребывания в Просторе. Во всяком случае, так считалось. Никем и никогда еще не делалось попытки выпустить человека в скафандре в Простор. Хватило и обезьян.

Все это Стизлу было прекрасно известно. Однако, зная его характер, способность легко приходить в неистовство и ломиться напролом, можно было все же ожидать, что он, наплевав на все опасности, на то, что никто не согласился бы сыграть роль лабораторной крысы в этой авантюре, влез бы в скафандр сам и, произнеся на прощание свой любимый краткий, но весьма выразительный монолог (здесь невоспроизводимый), очертя голову кинулся бы в атаку на «Двуглавого тигра», и чем бы это закончилось – не стал бы предсказывать никто, хотя в экипаже «Рыжей Су» втихомолку уже делались ставки – полтора к одному в пользу капитана.

Но ни выиграть, ни проиграть никому не удалось, потому что хотя Стизл и приказал приготовить его личный скафандр к выходу за борт, соваться в нем в Простор то ли не решился, то ли (что более вероятно) о таком варианте капитан просто и не думал. Вместо этого он продолжал стремглав мчаться по туннелю, все ближе подходя к отсиживавшемуся в узле «Тигру», до поры с интересом наблюдавшему за маневрами преследователя.

Интерес, однако, сменился немалым беспокойством, когда на «Тигре» уяснили, наконец, что «Рыжая» ничуть не смущается тем, что туннель вроде бы перекрыт, и приближается, не снижая скорости, с явной угрозой. Надежда на выставленный катер как на средство защиты рухнула: «Су», уже казавшаяся людям «Тигра» действительно разгневанной фурией, одним касательным толчком отшвырнула его с дороги – и ничего не произошло, Простор это стерпел. Впору было думать о бегстве. Но остававшиеся два туннеля были перекрыты усилиями самого же «Тигра». Так что прежде надо было снять хотя бы один маячок и драпать по освободившемуся пути. Этим и занялись в авральном порядке. А «Рыжая Су» была уже почти рядом – если не сам корабль, то, во всяком случае, носовая часть его изолирующего поля уже без малого соприкасалась с границей такого же поля противника.

И вот тут-то выяснилось, в чем, собственно, и заключался замысел капитана Стизла. Это стало понятным, когда он приказал старшему офицеру:

– Сим, так держать. Задача: поцеловаться с ним, да покрепче! И, слившись, тормозить на пределе и сверх того. Только постарайся не задеть меня, если заденешь – вернусь, и тебе мало не покажется, а не вернусь – другие покажут тебе небо величиной с пятачок!..

Произнося эти проникновенные слова, Стизл одновременно упаковывался в свой скафандр, и про пятачок услышалось уже по связи. Он был в шлюзе, когда «Рыжая Су», словно испугавшись предстоящего, задрожала крупной дрожью (хотя, может быть, то была дрожь экстаза) – но через две секунды дрожь прекратилась, поскольку два столкнувшихся объема нормального пространства после двухсекундного напряжения слились в одно, теперь заключавшее в себе оба корабля.

И почти одновременно Стизл торпедой вылетел из отворившегося внешнего люка «Рыжей» в сравнительно безопасное нормальное пространство.

На «Тигре» не сразу сообразили, что, собственно, произошло. Все внимание было обращено на «Рыжую», тем временем уже круто тормозившую в опасной близости. «Тиграм» даже почудилось, что противник собирается идти на абордаж, который, конечно же, не мог ни при каких обстоятельствах закончиться успехом: на «Рыжей» солдат, в отличие от «Тигра», не было. Тем не менее внимание отвлеклось – и Стизл оказался уже на поверхности «Тигра», в двух шагах от ближайшей СП-антенны. Которая только и была ему нужна.

Он не стал прибегать к оружию, которым был снабжен драчливый костюм. Он просто, подлетев к антенне ногами вперед, ногами же ее и ударил, или, если угодно, вспрыгнул на нее. Хотя скорость его уже была почти погашена, удара массы, какой обладал снаряженный скафандр вкупе с капитаном, оказалось более чем достаточно: антенна сплющилась, словно пивная банка под ногой прохожего. Еще секунда – и вторая антенна погибла, и третья… И это означало конец.

Но не мгновенный: общее прикорабельное пространство все еще продолжало существовать, теперь уже в основном за счет антенн «Рыжей». И на «Тигре» лихорадочно соображали, что предпринять для своего спасения. Не рискуя ошибиться, можно сказать, что там возникло нечто вроде смятения. Правда, оно не могло продолжаться долго: не такой народ служил на этом корабле. Но им было отведено куда меньше времени, чем требовалось для мозгового штурма.

Потому что Стизлу понадобилось менее тридцати секунд, чтобы вернуться к внешнему люку своей «Рыжухи», который и не закрывался, пока капитан нырял в пространстве. А едва этот люк закрылся, корабль, сманеврировав двигателями, начал все быстрее удаляться от «Тигра», унося свое изолирующее поле с собой и оставляя врага с достаточно большой дырой в полевой оболочке, в которую и устремился Простор. И в неуловимо малый промежуток времени «Тигр» исчез, не оставив ни малейшего следа.

И по сей день нет никаких серьезных гипотез, какие пытались бы объяснить, куда девался корабль, куда вообще девалось все то, чего не принимал Простор. Значит ли это исчезновение полную гибель? Или перемещение – куда-то еще, в пространствах или временах? Или, или, или?..

Во всяком случае, никаких сообщений по этому поводу не делалось. Хотя, конечно, если о чем-то не говорят, это вовсе не значит, что об этом ничего не думают и не знают.

Капитана Стизла это, к слову, совершенно не интересовало ни тогда, ни потом. Ни каких-то особых наград, ни большой славы он за свое деяние – может быть, это можно назвать даже подвигом – не удостоился. Вскоре ушел в отставку по состоянию эдоровья, и о нем достаточно быстро забыли. Впрочем, не первым таким он был и не последним.

А сейчас и командующего Экибала Тустаса, и капитана Робуса Туча проблемы и физики Простора, и славы волновали меньше всего. Или совсем не волновали, хватало у них своих, леганских забот.