I. Введение

 

 

Редактор К. Жваки н Дизайнер В. Парти и Технический редактор Н. Овчинников а

Корректоры

Н. Шевченко, И. Леушина, А. Застыре ц

Оператор компьютерной верстки

Т. Упоров а Менеджер производства В. Рямов а

 

 

Подписано в печать 19.08.2002. Формат 84 X 108'/з; Гарнитура «Academy». Печать офсетная.

Бумага офсетная. Усл. печ. л. 17,64.

Тира ж 500 0 экз. (1-й з-д: 1—3000). Зака з № 412

 

ОО О «Издательство «У-Фактория»

620142, Екатеринбург, ул. Большакова, 77

E-mail: [email protected]

Отпечатано с готовых диапозитивов на ГИП П «Уральский рабочий»

620219, Екатеринбург, ул. Тургенева, 13

I. Введение

18 августа 1787 года Гете пишет из Италии Кнебелю: «После того, что я видел в Неаполе и в Сицилии, наблюдая растения и рыб, я попытался бы, будь я на десять лет моложе, совершить путешествие в Индию — не для того, чтобы открыть новое, но чтобы рассмотреть уже открытое на свой лад».

В этих словах выражена точка зрения, с которой мы должны рассматривать научные работы Гете. Он никогда не стремился к открытию новых фактов, но к открытию новых точек зрения, нового способа рассмотрения природы. Конечно, Гете сделал ряд крупных открытий, таких как межчелюстная кость и позвонковая теория черепа в остеологии, идентичность всех растительных органов с листом в ботанике. Но как живую душу всех этих открытий мы должны рассматривать /его/ величественное воззрение на природу, которое является их носителем. В учении об органах мы должны, прежде всего, иметь в виду величественное, оставляющее все остальное в тени, открытие самого существа организма. Тот принцип, посредством которого существует организм, как Гете представлял себе это, причины, следствиями которых является внешнее выражение жизни, и именно все то, что мы с принципиальной точки зрения можем спросить об этом, предлагает это существо

Тот, кто считает заранее такую цель недостижимой, тот никогда не придет к пониманию гетевского воззрения на природу. Тот же, кто непредвзято подойдет к изучению этого вопроса, тот, в конце концов, конечно, придет к утвердительному ответу. У некоторых могут возникнуть сомнения вследствие некоторых замечаний самого Гете, таких, как, например, следующее: «Нам следует… без претензий на открытие первоосновы природных влияний, направить наше внимание на выражение сил, посредством которых растение раз-за-разом образует один и тот же орган». Однако такие высказывания у Гете направлены не на отрицание принципиальной возможности познания существа вещи, но он предостерегал от поспешного суждения о физически-механических условиях, лежащих в основе организма, поскольку он знал, что такие вопросы могут быть решены только с течением времени.

С самого начала это было целью всех его стремлений в отношении органической естественной науки; на пути к ней эти отдельные открытия получались сами собой. Гете должен был их сделать, если он не хотел, чтобы они мешали его продвижению. Для него естествознание, которое не знало существа жизненных процессов и рассматривало организм просто как взаимосвязь частей, различаемых по их внешним признакам, как это делается при рассмотрении неорганических вещей, — для него такое естествознание должно было ошибаться также и при рассмотрении отдельных вещей, показывать их в ложном свете. На самих отдельных вещах, естественно, такое заблуждение не видно. Мы познаем это только понимая организм, поскольку рассмотрение отдельных частей самих по себе, изолированно, не несет в себе принцип их объяснения. Они могут быть объяснены только природой целого, поскольку то, что дают им сущность и значение — суть целое. Только потому что Гете открывалась природа целого, ему становились видны и эти ошибочные рассуждения. Они не вписывались в его теорию существа живого, они находились в противоречии с ней. Если он хотел идти своим путем, то он должен был удалить предрассудки такого рода. Так обстояло дело и с межчелюстной костью. Эти открытия не были самоцелью — они появлялись в результате установления центрального открытия. Так обстояло дело, например, с межчелюстной костью. Факты, которые только тогда имеют ценность и интерес, когда они используются такой теорией, как теория позвоночной природы черепа, были той прежней науке неизвестны. Все эти препятствия должны были быть убраны с пути посредством отдельных открытий. Они появлялись у Гете не как самоцель, они должны были быть сделаны, чтобы установить величественную мысль, это — центральное открытие. Без сомнения, современники Гете рано или поздно пришли бы к этим наблюдениям, и сегодня они были бы известны и без участия Гете, но нельзя также отрицать, что без участие Гете это величайшее, всю органическую природу обнимающее открытиедо нынешнего времени не могло бы быть сделано кем-то другим, ибо до нынешнего времени оно еще не нашло сколько-нибудь удовлетворительного признания.

Мы ни в коем случае не хотим этим сказать, что воззрение Гете вообще никем не было понято. Напротив, мы снова пользуемся случаем указать на ряд личностей, которые проявили себя как продолжатели и разработчики гетевских идей. В этом ряду стоят такие имена, как Фойгт, Нос из Ейзенберга, Дальтон (старый и молодой), Шельвер, с.г. Карус, Мартиус и т. д. Но они строили свои системы на основании воззрения, изложенного в сочинениях Гете, и как раз о них нельзя сказать, что без Гете они не смогли бы создать свои понятия. Напротив, современники Гете, например, Нобефи в Готтингене, самостоятельно пришли к межчелюстной кости, или Окен — к позвонковой теории. В принципе, /по большому счету, ведь/ безразлично открыл ли Гете какой-нибудь факт впервые, или он повторил чье-либо открытие: только поскольку оно включено в его воззрение на природу, оно получает свое настоящее значение. Это как раз до сих пор и оставляли без внимания. Чрезмерно превознося эти отдельные факты, вступали в полемику. Часто указывали на уверенность Гете в консеквенции природы, но при этом не замечали, что тем самым дается только второстепенная, не имеющая большого значения характеристика гетевского мировоззрения, и что, например, в отношении организма главное — это показать, какой природы то, что заказывает эту консеквенцию. Если мы назовем это типом, необходимо сказать, в чем заключается существо типа в определении Гете.

Главное в метаморфозе растений заключается, например, не в открытии отдельных фактов, что лист, чашечка, крона и т. д. являются идентичными органами, но в величественном мыслительном строении живого целого взаимодействующих законов образования, которые из него исходят и которые из себя определяют частное, т. е. отдельные ступени развития. Величие этой мысли, которую Гете пытался распространить также и на животный мир, тогда станет ясным тому, кто попытается оживить ее в своем духе, размышляя о ней, Ему станет тогда ясно, что она суть, переведенная в идею природа самого растения, которая живет в нашем духе так же, как и в объекте; он также увидит, как организм оживет до мельчайших частей, если он будет представлять его себе не как мертвый, замкнутый /в себе самом заключенный/ предмет, но как развивающийся, проходящий становление, беспокойный в самом себе. По мере того, как в дальнейшем мы попытаемся намеченное здесь представить более обстоятельно, нам представится также истинное отношение гетевского воззрения на природу к воззрениям нового времени, а именно к теории эволюции в ее современной форме.