Часть 1 8 страница

 

- Здорово, - повторила Элли и покосилась на маму. - Слушай, уже поздно...

 

- Да, - подхватил Грэм и отступил в сторону двери. - Уже поздно. - Он неловко помахал миссис О'Нил. - Большое спасибо за гостеприимство. - Потом повернулся к Элли и улыбнулся ей, хотя ему сейчас ничего не хотелось так сильно, как преодолеть разделявшее их расстояние, казавшееся ему огромным, и завершить то, что они начали. - Увидимся... - он чуть было не сказал "завтра", но передумал, - как-нибудь в городе.

 

И с этими словами он двинулся к выходу, чуть не споткнувшись о пса. Едва успев выйти на террасу, он, к своему удивлению, услышал, как они принялись горячо о чем-то спорить. Их приглушенные голоса доносились до него сквозь сетчатую дверь, резкие, царапающие слух и чересчур возбужденные.

 

На город уже опустилась ночная прохлада, и он немного постоял на крыльце, пытаясь понять, что же произошло. Возможно, она была из тех матерей, которые запрещают своим дочерям общаться с мальчиками. А может, она так взбеленилась, потому что они были дома одни в позднее время. Или у нее просто выдался тяжелый день. Но каковы бы ни были причины, Грэм понимал, что лучше всего побыстрее убраться, и, сделав глубокий вдох, бесшумно спустился по ступеням.

 

Он дошел уже практически до выезда на улицу, когда услышал за спиной хлопок двери, а потом топот босых ног. Подбежав к нему, Элли покачала головой.

 

- Прости... - начала она, но Грэм не дал ей договорить, потому что не мог больше ждать. Он наклонился и коснулся губами ее губ, чуть солоноватых от арахисового масла, и закрыл глаза, и обнял ее за плечи и поцеловал ее.

 

Это оказалось в точности так, как он себе представлял, как будто это был первый и миллионный раз одновременно, как будто он долго спал и лишь сейчас проснулся, как будто из-под ног у него выбили почву и он летел в бездну. Только на этот раз он был не один; на этот раз они летели в бездну вместе.

 

 

* * *

 

 

От: [email protected]

Отправлено: понедельник, 10 июня 2013, 22:43

Кому: [email protected]

Тема: смотри не заблудись...

Я рада, что ты не заблудился.

 

 

Проснулась Элли от запаха жарящихся оладий: это было предложение мира. С самого ее детства это был их с мамой сигнал к прекращению ссоры. Они нечасто ругались, но, если это все же случалось, размолвка никогда не затягивалась дольше чем до ночи. Неписаное правило гласило, что утром все начинается с чистого листа, а ссора - сердитые взгляды и обидные слова - остается в дне вчерашнем, уступая место оладьям в форме сердечка. Лучшая форма перемирия.

 

Однако этим утром все было по-другому. Мама стояла у плиты в своей всегдашней фланелевой пижаме с чашкой кофе в одной руке и лопаткой в другой. Но когда Элли уселась за стол, мама вместо приветствия лишь скупо улыбнулась ей и снова отвернулась к сковородке.

 

Вчера вечером Элли не стала продолжать спор. К тому времени, когда Грэм ушел, она вся была точно натянутая струна. Ее трясло от злости на мамино поведение.

 

- Зачем ты так грубо? - громким шепотом произнесла она, как только удостоверилась, что он ушел и не может их слышать. - Он тут ни при чем. Это я его пригласила.

 

- Без моего ведома, - сказала мама, сердито глядя на нее. - Ты понятия не имеешь, во что влезаешь, связавшись с этим малолетним сердцеедом.

 

- Мама! - вспыхнула Элли.

 

- Ты ведь знаешь, что стоит на кону, и все равно сознательно действуешь за моей спиной...

 

- Мы просто вместе ужинали! - Элли в отчаянии вскинула обе ладони вверх. - А сюда я позвала его именно для того, чтобы нас не засекли журналисты. Так что я не...

 

- Если ты воображаешь, что журналисты ничего не пронюхают и никому ничего не станет известно в два счета, значит ты еще наивнее, чем я думала. - Мама приложила ладони к вискам, как будто у нее раскалывалась голова, и медленно выдохнула. - Послушай, Элли, ты вообще знаешь этого парня?

 

- Да, - тихо и яростно отозвалась Элли. - Знаю. Я его знаю.

 

Мама покачала головой, словно ее и не слышала:

 

- Я тебя умоляю. Он же кинозвезда. Он живет в Калифорнии. Через несколько недель его уже здесь не будет. Как ты вообще могла подумать, что все это того стоит?

 

Элли молчала, безучастно пропуская мимо себя поток слов. Из кухни точно выкачали весь воздух, и даже Бублик был неподвижен. Впрочем, мамин последний вопрос был не из сложных; только мама не понимала, что Грэм - не летнее приключение, не мимолетный романчик. И причины, по которым она считала, что дело того стоит, не имели ничего общего с причинами, по которым такое количество девиц залипали над его фотографиями в журналах.

 

Все было куда проще. Дело было в том, что сегодня вечером у нее в гостях он был рад скромному ужину из завалявшихся кукурузных чипсов. И когда она попросила, он нарисовал для нее целый город. А еще дело было в том, как он сыпал шутками, и в выражении его глаз, когда он смотрел на нее. И в сотнях писем, которые он ей отправил, в словах, которыми они обменивались друг с другом, точно драгоценной валютой, столько месяцев.

 

Он уже знал ее лучше, чем практически кто бы то ни было, а ведь всего один день прошел с той минуты, когда они встретились. И если такое произошло за один день, что же будет через несколько дней?

 

Мама по-прежнему смотрела на нее, ожидая услышать ответ, но Элли не стала ей ничего говорить. Вместо этого она развернулась и двинулась к двери.

 

- Элли! - окликнула ее мама, но в ее голосе не было злости, лишь усталость и недоумение. И вообще, это было уже не важно, потому что Элли уже выскочила за дверь и побежала по дорожке к улице, где еще белела в темноте рубаха Грэма.

 

Когда он поцеловал ее, она получила ответ на свой вопрос. Это было единственное, что ей необходимо было узнать.

 

- Прости, - прошептала она снова, когда они оторвались друг от друга. Его ладони по-прежнему лежали на ее плечах, и он сжимал их, как будто ему не хотелось ее отпускать.

 

- Ничего страшного, - сказал Грэм и оглянулся на окно кухни. - Но мне, наверное, лучше...

 

Элли кивнула, и он наклонился, чтобы поцеловать ее еще раз. Наверное, тысячи девушек отдали бы что угодно, чтобы оказаться сейчас на ее месте, чтобы это их сейчас целовал Грэм Ларкин, но этот поцелуй на темной дорожке вовсе не казался сценой из фильма. Он был лучше.

 

- Найди меня завтра, ладно? - попросил он, уже начиная двигаться.

 

- Удачи с завтрашней сценой, - отозвалась она, и, когда он улыбнулся, у нее защемило сердце.

 

Потом, когда она вернулась обратно в дом и с виноватым видом вошла в кухню, оказалось, что мама уже поднялась к себе. Поэтому их неоконченный спор так и повис в воздухе - до сегодняшнего утра, когда им пришлось разбираться с ним за обыкновенно мирным завтраком с оладьями.

 

- Послушай... - начала мама, поставив тарелку с оладьями на стол перед Элли и усевшись на стул рядом с ней. Она наклонилась вперед и заправила за ухо выбившуюся из хвоста прядь рыжеватых волос. - Наверное, с моей стороны неправильно было судить тебя, не зная всей истории.

 

Элли потянулась за бутылкой с кленовым сиропом.

 

- Мы переписываемся по электронной почте, - произнесла она, не поднимая глаз. - Уже несколько месяцев.

 

- Как?! - опешила мама. - Я имею в виду, каким образом ты...

 

- По ошибке, - объяснила Элли. - Он неправильно набрал адрес. Письмо было адресовано кому-то другому, а попало ко мне, ну мы и начали переписываться. Я не знала, что это он. Я имею в виду, что он Грэм Ларкин. Я думала, что он самый обычный парень.

 

- Что ж, уже легче, - сказала мама. - Лекцию на тему безопасности в Интернете, наверное, стоит отложить на потом.

 

- Мама! - простонала Элли.

 

Та вскинула вверх обе ладони:

 

- Ты же знаешь, что кругом полно психов...

 

- Мама! - повторила Элли снова. - Это не суть.

 

- Ладно, ладно. В чем тогда суть?

 

Элли вскинула глаза.

 

- Суть в том... - начала она, потом умолкла и глубоко вздохнула. - Суть в том, что я рада, что не знала, кто он такой, понимаешь? Иначе я никогда не узнала бы, какой он. А теперь знаю.

 

Мама кивнула:

 

- И он тебе нравится.

 

- Да, - неожиданно севшим голосом ответила Элли. - Очень.

 

На сковороде начала подгорать вторая порция оладий, и мама встала из-за стола, а потом долго еще после того, как перевернула их, стояла у плиты, спиной к Элли, глядя в окно над раковиной.

 

- Я не знаю, что сказать, - произнесла она наконец, обернувшись. - Я не хочу, чтобы тебе причинили боль.

 

- Он не...

 

- Элли, да опомнись же! - сказала мама, и что-то в ее лице заставило Элли осечься. Внезапно до нее дошло, что речь не только о Грэме. Речь и о ее отце тоже. - Ты ведь знаешь, что в любую минуту все может пойти наперекосяк, - продолжала мама. - Не только из-за того, кто он такой, и не только потому, что ему скоро уезжать. - Она сжала губы, тщательно взвешивая слова. - Ты ведь видела, как на него бросаются фотографы.

 

- Не можешь же ты запретить мне встречаться с кем-то только из-за того, что его много фотографируют, - сказала Элли. - Ты сама-то хоть понимаешь, что это начинает походить на безумие?

 

- Это уже и есть самое настоящее безумие, - сказала мама, перекладывая две последние оладьи со сковородки на блюдо, прежде чем вернуться к столу. - Подобные вещи хорошо не кончаются. - Она покачала головой.

 

- Ты так говоришь, потому что это закончилось плохо для тебя. - Элли нахмурилась. - Но у нас все по-другому. Он - не какой-то паршивый сенатор. А я не...

 

- Не кто? - перебила ее мама, глядя на нее без всякого выражения. - Не какая-то дешевая официантка?

 

- Я этого не говорила! - возмутилась Элли и покачала головой. - Ты ведь знаешь, что я ничего такого не имела в виду.

 

- Твой отец... - начала мама, потом умолкла и устремила взгляд куда-то далеко. - В общем, там все было сложно.

 

- Ну да, - сказала Элли. - Но сейчас все не так. И Грэм не такой.

 

- Дело не в этом. - Мама уткнулась взглядом в тарелку. Ни одна из них не притронулась к еде, и оладьи стыли на столе. - Он постоянно на виду. А тебе не хватало только оказаться втянутой во все это.

 

- Да какое это имеет значение? - спросила Элли. - То, что случилось с тобой и с ним - с моим отцом, - никакой не секрет. Это уже просочилось в прессу. Я не понимаю, что за беда, если люди об этом узнают. И не понимаю, почему мы до сих пор должны прятаться.

 

- Мы не прячемся, - возразила мама, воткнув вилку в кусок оладьи. - Мы просто живем своей жизнью, как нормальные люди. Это не одно и то же.

 

- Но ты не хочешь, чтобы мои фотографии попали в газеты.

 

- Дело не только в этом, - вздохнула мама. - Я не хочу, чтобы тебя начали рассматривать под микроскопом. Фотографии в газетах - это еще цветочки. Ты хоть понимаешь это? Достаточно одной твоей фотографии в обществе Грэма Ларкина, чтобы тебя начали повсюду преследовать папарацци. Потом они начнут выяснять всю твою подноготную. И они считают, что имеют полное право сделать все, что накопают, достоянием общественности. Ты была слишком мала и не можешь помнить, что было в прошлый раз. - Она покачала головой и слегка поморщилась. - То, что они творят, просто ужасно. Не знают никаких пределов.

 

Элли откусила и принялась медленно жевать, обдумывая мамины слова.

 

- Но если это единственная причина, разве не мне решать, хочу я этого или нет? Готова я пойти на этот риск или нет?

 

- Все не так просто, - возразила мама. - Это затрагивает и меня тоже. И твоего отца.

 

Элли фыркнула:

 

- Теперь ты пытаешься защитить его? - Она откинулась на спинку стула и сложила руки на груди. - Да он ради нас палец о палец не ударил! Он даже не пытался нас найти...

 

- Ты же знаешь, это потому, что я велела ему не делать этого.

 

-...а ты все равно о нем беспокоишься? Если он все-таки решит баллотироваться в президенты, до нас и без этого, скорее всего, доберутся. Так какая разница?

 

- Может, и доберутся, - сказала мама. - А может, и нет. Это было три кампании назад. Новые скандалы вспыхивают один за другим. Эта история в очередной раз всплывет, как бывает всегда, но это еще не значит, что им удастся нас разыскать.

 

- Ты же сама сказала, что они не знают никаких пределов.

 

- В политике это вчерашняя новость, - сказала она. - Но для желтой прессы это громкая история. Все, к чему имеет отношение этот парень, становится громкой историей. - Мама повозила последнюю оладью по тарелке. - Как ты не понимаешь? У нас здесь налаженная жизнь. Я работала не покладая рук, чтобы этого добиться. А как только подобная история просачивается в прессу, исправить уже ничего нельзя.

 

- Но он действительно мне нравится, - севшим голосом сказала Элли.

 

- Я знаю. - Мама накрыла ладонью ее руку. - Но даже если бы твой отец не был тем, кто он есть, это не то, что тебе нужно. Поверь мне. Никто не захочет утром первым делом видеть фотографов, разбивших лагерь на лужайке у тебя перед домом. Уверена, Грэм Ларкин сказал бы тебе то же самое.

 

Потом, по пути на работу, Элли задумалась о маминых словах. Когда она спросила Грэма, что он чувствует, если его узнают на улицах, он не захотел говорить на эту тему, хотя фотографов в городе воспринимал с какой-то странной покорностью и относился к ним примерно так же, как к назойливой приблудной собаке, которая отказывается понимать намеки. Она не раз видела в журналах у Квинн его фотографии, сделанные, когда он выходил из спортклуба или пытался спокойно поужинать в ресторане без лишних глаз, и казалось невозможным, что кто-то может полностью привыкнуть к подобным вещам.

 

Проходя мимо трейлеров на съемочной площадке, она заметила, что народу вокруг толпится меньше обычного, и вспомнила - Грэм говорил, что они будут снимать на воде. И тем не менее чуть в стороне топтался один из фотографов с сигаретой, и Элли ускорила шаг, все еще на взводе после утреннего разговора с мамой. К счастью, сегодня она первую половину дня работала в "Карамельной крошке"; даже если Квинн до сих пор дуется, это все лучше, чем целый день торчать в их тесном магазинчике в обществе мамы, ломая голову над тем, как быть с Грэмом.

 

Однако когда она вошла в кондитерскую, то, к своему удивлению, увидела за прилавком кудрявую голову Девона.

 

- Привет, - поздоровалась она, обходя прилавок, и бросила сумку на пол. - А где Квинн?

 

Он отвел глаза:

 

- Она попросила меня подменить ее.

 

- Что случилось? - забеспокоилась Элли. - Она нормально себя чувствует?

 

Девон кивнул, однако смотреть на нее по-прежнему избегал.

 

- Она что, не хочет со мной встречаться?

 

Поколебавшись, Девон поднял глаза.

 

- Не думаю, - ответил он. - Наверное, у нее просто какие-то другие дела.

 

Элли кивнула. Она знала Девона с четырехлетнего возраста; он был до безобразия тактичен и болезненно правдив. Если он и сказал ей неправду, то исключительно ради того, чтобы пощадить ее чувства. Элли со вздохом взяла металлическую ванночку, в которой они держали грязные ложки для мороженого, и понесла ее мыть в подсобку. Там можно было побыть в одиночестве.

 

Бо́льшую часть утра они провели в молчании. В промежутках между покупателями Девон сидел на высоком табурете и читал затрепанный томик "Великого Гэтсби", а Элли боролась с желанием забросать его вопросами.

 

Когда ее смена окончилась и она уже собирала вещи, Девон опустил книгу.

 

- Я рад за тебя и того киношника. Элли улыбнулась:

 

- Наверное.

 

- Передать от тебя привет Квинн?

 

- Это было бы здорово, - ответила она. - Спасибо.

 

Он кивнул и вновь уткнулся в книгу, Элли пошла к выходу, но уже почти у самой двери обернулась.

 

- Послушай, Девон, - сказала она, и он вскинул голову. Очки при этом съехали у него с носа. - Я тоже рада за вас с Квинн.

 

Он широко улыбнулся:

 

- Спасибо.

 

Пока Элли работала, начался ветер, и, едва выйдя за порог, она остановилась, пытаясь протереть глаза от пыли и песка, которые он поднял в воздух. Вдали виднелся незнакомый катер, входящий в бухту. На носу темнели две мужские фигуры в ветровках, и еще прежде, чем Элли разглядела на борту Грэма с Оливией, она догадалась, что это тот самый катер, на котором должно было происходить действие в фильме. Они уже приближались к буйкам, которыми была отмечена граница бухты, и кто-то заглушил мотор. Катер замедлил ход. Над ним в вышине лениво вились жирные чайки.

 

С такого расстояния разглядеть лица было невозможно, но Элли видела, что Оливия стоит на корме практически вплотную к Грэму. Наверное, она должна была почувствовать ревность. Скорее всего, любая другая девушка на ее месте уже бы извелась. Впрочем, судя по тому, что она знала об Оливии, нужно было быть шизофреником, чтобы одновременно интересоваться ею и Элли. А их вчерашний поцелуй с Грэмом доказывал, что это не так. Ему была нужна только она.

 

Это и заставило ее спуститься к морю: воспоминание о том поцелуе. Мама ждала ее в магазине; скоро начиналась смена, и еще предстояло сделать уйму дел. Но катер уже подходил к пристани, и ноги сами понесли Элли к воде, точно под действием какой-то незримой силы.

 

Она по-прежнему не знала, как быть. В глубине души она понимала, что мама права. И не только в отношении журналистов, но и в отношении всего остального. Одни и те же мысли крутились у нее в голове по замкнутому кругу, точно вещи, забытые в сушильном барабане. Он - слишком известный человек. Его жизнь совершенно не похожа на ее жизнь. Он скоро уедет. Он причинит ей боль.

 

Но сейчас все это казалось неважным.

 

Она просто хотела быть рядом с ним.

 

Когда она добралась до рыболовной лавки на берегу, катер пристал к причалу, и Элли различила название, выведенное краской на корме: "Юркая рыбешка". Грэм выбрался на серый деревянный настил причала. На нем был строгий костюм с галстуком, и у Элли промелькнула мысль, что это довольно странный выбор одежды для выхода в море. Но потом она вспомнила, что по сценарию действие происходит после похорон отца его персонажа, когда Джаспер убегает из церкви и в одиночку уходит на катере в море, а Зоуи пытается его догнать.

 

Налетевший порыв ветра взметнул волну, и Оливия одной рукой придержала подол платья, а другой ухватилась за протянутую ей ладонь кого-то из желающих помочь ей сойти с лодки. Когда она очутилась на суше, они с Грэмом рядом зашагали по длинному дощатому причалу, сопровождаемые режиссером и несколькими ассистентами. Каждый из них был в наушниках, с папкой в руках и мрачным выражением лица. Два члена съемочной группы задержались на борту, чтобы закрепить оборудование; вчера Грэм упомянул, что съемки будут идти почти до вечера, но Элли подозревала, что им пришлось прерваться раньше запланированного из-за непогоды.

 

У ограды уже собралась толпа, и при приближении звезд собравшиеся возбужденно завопили. По периметру прохаживались несколько внушительных охранников, но это не мешало туристам записывать все происходящее на камеры телефонов, а две девочки-близняшки перегнулись через ограждение и во все глаза таращились на Грэма. Оливия замедлила шаг и что-то прошептала ему на ухо, прежде чем остановиться, чтобы раздать автографы, и тут словно из-под земли откуда-то появились вездесущие папарацци, чтобы запечатлеть этот миг на свои массивные камеры.

 

Элли остановилась рядом с домиком администрации порта, на безопасном расстоянии от толпы, но Грэм, направляясь к своему трейлеру, поднял голову и огляделся по сторонам. Его взгляд нашел ее очень быстро, так быстро, словно он знал, что она будет ждать его здесь. Элли машинально улыбнулась ему, но, прежде чем она успела сделать что-нибудь еще - помотать головой или подать ему еще какой-нибудь знак, - он круто развернулся и зашагал к ней, похоже не замечая, что теперь к нему приковано внимание всех собравшихся на причале.

 

Колени у Элли подкосились, и на краткий миг она застыла на месте, охваченная паникой, не понимая, что делать. Грэм как ни в чем не бывало помахал ей рукой на ходу, с каждым шагом его улыбка становилась все шире. Фотографы у него за спиной перестали снимать, как Оливия раздает автографы, и нацелили объективы своих камер на Грэма. В памяти у Элли пронеслись мамины слова о том, что, как только подобная история попадает в прессу, ничего исправить будет уже нельзя, и ноги сами понесли ее прочь.

 

"Я не могу", - подумала она, надеясь, что он поймет.

 

Но он, разумеется, не понял. Элли перехватила его взгляд всего на миг, но этого было достаточно, чтобы увидеть на его лице замешательство, и она почувствовала укол вины. Но было слишком поздно. Она уже завернула за угол магазинчика рыболовных снастей на короткую дорожку, ведущую на пляж. А там, точно заправская фокусница, она исчезла из виду, оставив весь этот балаган позади.

 

 

* * *

 

 

От: [email protected]

Отправлено: вторник, 11 июня 2013 12:18

Кому: [email protected]

Тема: Re: и о погоде...

Э, мы закончили раньше времени из-за ветра. Наверное, это он тебя и унес. Сегодня вечером у меня съемки допоздна, но после них я постараюсь забежать...

Г.

 

 

Весь день Грэма одолевала тихая паника, не давая ни на чем сосредоточиться. Пока они ждали, когда улучшится погода, он делал вид, что внимательно читает сценарий, но мысли его были далеко. За стенами трейлера бушевал ветер, и Грэм потер глаза, приказав себе собраться.

 

Стихия утихомирилась только через два часа, в мире снова наступило спокойствие, и они поспешили выйти в море, пытаясь наверстать потерянное время, пока еще светло. Грэм спотыкался на каждой реплике, пропускал слова, вставал не туда, путался с такелажем, несмотря на подсказки эксперта из-за кадра. По воде разбегалась зыбь, лизала деревянные борта лодки, и, хотя ветер ослаб, команда парикмахеров по-прежнему вела неравную борьбу за то, чтобы хвост Оливии выглядел безупречно.

 

Грэм остановился на носу, широко расставив ноги, чтобы не потерять равновесия, а Мик тем временем принялся совещаться с двумя операторами, пытаясь решить, то ли сворачивать съемки, то ли поднажать и попытаться отснять хоть что-то. Лодка покачивалась на сизых волнах, палуба кренилась из стороны в сторону. Грэм был уверен, что, если его сегодняшняя игра хоть сколько-нибудь принимается в расчет, они скоро направятся к берегу. Сцена требовала накала эмоций и выстраданных признаний в любви. Она требовала полных муки взглядов и прерывающихся голосов, но Грэм сейчас был попросту не в состоянии изобразить такую страсть. Не сегодня. Не с Оливией. Не после того, как Элли развернулась и ушла от него прочь.

 

Он до сих пор должен был пребывать на седьмом небе от счастья после вчерашнего вечера. Когда он поцеловал ее, внутри у него точно чиркнули спичкой. Он и не подозревал, что все это время в нем дремало что-то такое, что ждало этой искры извне.

 

Но утром, когда он увидел выражение ее лица за миг до того, как она отвернулась и пошла по тропинке прочь, у него словно остановилось дыхание. Он не мог ее винить. Зачем он только помахал ей рукой! Едва он это сделал, как кожей ощутил обрушившееся на него внимание. Кто угодно на ее месте поступил бы так же, очутившись перед лицом такой толпы. Но даже с расстояния он без труда прочитал в ее взгляде слово "прости", так же отчетливо, как если бы она произнесла его вслух. Она умудрилась сказать это, не проронив ни слова.

 

А потом исчезла.

 

Скорее всего, это была просто минутная паника. Зря он так переживает. И все же Грэм никак не мог отделаться от чувства, что она не просто сбежала от толпы и камер.

 

Когда они пристали к берегу во второй раз, солнце уже зашло за шпиль церкви, но день еще был далек от завершения. На вечер была намечена съемка еще одной сцены у входа в один из местных баров, и по дороге в свой трейлер Грэм увидел, что осветители уже устанавливают гигантские софиты, разбивая крохотный оазис искусственных сумерек посреди темной улицы.

 

Ассистент режиссера окликнул его с другого конца площадки, но его выход был только через двадцать минут, поэтому он сделал вид, что не слышит, и на ходу вытащил из кармана телефон. Не читая, он промотал письма от агента и пресс-секретаря, от менеджера и от девицы, с которой познакомился в спортклубе перед отъездом из Лос-Анджелеса. От Элли по-прежнему не было ни слова, и, поднявшись по ступенькам в свой вагончик, он нажал кнопку вызова. В трубке запищали гудки. Он уже начал складывать в уме сообщение, которое оставит ей, если она не возьмет трубку, - что-нибудь небрежно-веселое, чтобы скрыть растущую тревогу по поводу того, что она не ответила на его письмо, - но когда он открыл дверь, то остановился как вкопанный при виде Гарри, который сидел за маленьким столиком в его трейлере. Грэм опустил телефон и на ощупь нажал кнопку отбоя.

 

- Кто это был? - поинтересовался Гарри, отодвигая в сторону кипу газет.

 

Грэм ничего не ответил. Заглянув в мини-холодильник и взяв бутылку воды, он молча сел напротив менеджера.

 

Гарри улыбнулся, но в его улыбке сквозило предостережение.

 

- Что это за рыженькая?

 

Грэм запрокинул голову и принялся крупными глотками пить воду, глядя в потолок. Закончив, он утер рот тыльной стороной руки и каким-то чужим голосом спросил:

 

- Какая еще рыженькая?

 

- Брось, - отмахнулся Гарри. - Все видели, как ты вчера за ней гонялся.

 

- Я не...

 

- Не вздумай заводить шашни с местными. - Толстяк откинулся на спинку стула и поскреб затылок. - Думаешь, я такое в первый раз вижу? Ты выезжаешь из Лос-Анджелеса, и внезапно вокруг оказываются тысячи девиц, которые выкрикивают твое имя...

 

- Это не то, что ты думаешь.

 

- Разумеется, - кивнул Гарри, хотя прозвучало это не слишком убедительно. - Но дело в том, что ты выбрал не самый подходящий момент, чтобы внезапно заделаться бабником.

 

Грэм фыркнул:

 

- А что, для таких вещей бывают подходящие моменты?

 

- Я говорю серьезно. Этот фильм - поворотный момент в твоей карьере, и твой имидж сейчас имеет огромное значение. Не хватало мне только, чтобы тебя каждый вечер видели с новой девицей. - Он вытащил из-под кипы газет, которая лежала перед ним, глянцевый журнал и придвинул его к Грэму. - Вот, полюбуйся.

 

Грэм с подозрением покосился на него и, к своему изумлению, увидел крупный кадр со вчерашней съемки. Снимок был сделан в тот момент, когда он оторвал Оливию от земли и закружил перед тем, как поцеловать. Глаза у обоих были закрыты, руки сплетены, и, в вырванном из контекста, в этом мгновении с легкостью можно было усмотреть нечто большее, нежели просто игра на камеру. "Магия экрана или реальная любовь?" - вопрошала крупная надпись под снимком.

 

- Неплохая работа, - сказал Грэм и бросил журнал на столик.

 

Гарри просиял:

 

- Именно за это ты платишь мне бешеные бабки, припоминаешь? Хотя ты мог бы очень сильно облегчить мне жизнь, если бы прекратил гоняться за этой рыженькой и просто пригласил Оливию сегодня на ужин.

 

- Мне кажется, я нанял тебя затем, чтобы ты облегчал мне жизнь, а не наоборот, - заметил Грэм, поднимаясь из-за стола. Он бросил бутылку из-под воды в переполненную мусорную корзину рядом с холодильником, а следом за ней отправил туда и журнал. - Да, кстати, у рыженькой, как ты ее называешь, есть имя.

 

- И какое же?

 

Но Грэм уже вышел из трейлера.

 

На съемочной площадке вновь кипела работа. После неудачи со съемками на воде теперь здесь царила атмосфера какого-то скрытого оживления, все деловито сновали ту да-сюда, вдохновленные идеей начать новую сцену с чистого листа.