Глава 3. Итак, суббота. Момент истины

Итак, суббота. Момент истины. Если я сегодня обведу вокруг носа своё начальство - значит, я окончательно акклиматизировался здесь. Я даже не спал толком, извертелся весь, и уснул в начале пятого. Наташа сладко сопела носом, уткнувшись в подушку. Я тихонько чмокнул её в макушку, и аккуратно пробрался к шкафу. У нас тут есть только один костюм? Нда, похоже на меня. Ладно, и это убожество сойдёт. Не "Армани", конечно, хотя откуда простому советскому инженеру на "Армани" заработать? За окном вовсю звенела январская капель, и на пронзительно-голубом, как Анютины глазки небе, ярко светило солнце.

Я поймал себя на мысли, что вспоминаю другую мою невесту, которая осталась ТАМ. За круговертью последних десяти-двенадцати дней, я и думать забыл о ней. Интересно, как она там? Скучает, наверное... И тут я заскрипел зубами. Если всё верно, и мой двойник не идиот, он уже живёт У МЕНЯ дома. И обнимает ЕЁ.

- Ну, сука - только тронь её... - ударил я кулаком по открытой ладони. А что, собственно, я могу исправить? Я ведь тоже, собственно, живу с чужой женщиной. Пусть даже мы с ним самые близкие люди - ближе и не придумаешь, но бабами-то делиться нельзя! Злой, как собака, я спустился во двор, и пошёл на стоянку - к машине. Под ногами вкусно хрустел приминаемый влажный снег, и утреннее солнце било мне в глаза. Кировский завод чадил своими трубами, а вороны привычно каркали на крыше. Всё было как всегда.

Наш офис, или, вернее, контора, располагалась на Васильевском Острове, сразу за зданием Биржи. Очень удобное расположение, и шикарный вид на Эрмитаж, Неву и Дворцовый Мост. Проехав три поста охраны, и последовательно предъявив пропуск, отпечатки пальцев, анализ слюны, изображение сетчатки обоих глаз, и спев припев из "Смуглянки", я наконец-то вошёл в здание. Там меня ещё раз обыскали, просветили каким-то сканером, и предложили переодеться в лабораторный халат. Ей-же Б-гу, такое ощущение, что у нас испытательный полигон тут. Но в чужой монастырь со своим уставом не лазят, так что приходилось терпеть.

Следуя намертво затвёрженной схеме коридоров, я кое-как нашёл свой кабинет, и уже было расслабился, как в дверь постучали.

- Да, войдите! - откликнулся я.

Дверь распахнулась, и в комнату вошёл виденный мной только на фотографии Фрейман. Сзади шли двое крепких, плечистых сотрудника, при одном только взгляде на которых у меня защемило в сердце. Кажись, я попал.

- Доброе утро, Расул! Как вы, как ваша память?

- Да как-то не очень, Исаак Арнольдович. Но спасибо за заботу и отпуск.

- Да что вы, мой дорогой. Как можно! Одного из самых ценных сотрудников надо ценить и уважать, прости старика за тавтологию - усмехнулся он.

- Как ваш отчёт по прибыльности наших установок? Справились?

- Конечно, вот все расчёты - я протянул ему ЗИП-массив. Местные не додумались до флэшек, и остановились на больших ЗИП-дискетах, вмещавших до пятиста мегабайт информации. Для меня подобные объёмы были смешными, но как говорится, на безрыбье...

- И тут ещё один вопрос к тебе у нашего руководителя Шестого Отдела... - название отдела Фрейман явственно выделил.

- Здравствуйте, Расул. Будем знакомы, Василий Николаевич Ежов, капитан. Сразу к делу. Вы помните, чем занимались вечером одиннадцатого января сего года?

Меня покрыл липкий, холодный пот. Что же натворил мой двойник? Неужто выносил секретные документы? Я собрал всю волю в кулак и попытался убрать дрожь из голоса:

- Э-э-э... к сожалению, нет. Понимаете, я получил травму...

- Я в курсе - холодно прервал он - меня интересует, откуда у вас появился доступ к документам про проекту "Карфаген"? Алексей Вячеславович, подойдите. Открывайте "миник". Итак, по данным центральной службы наблюдения, вы в 16-56 зашли в архив. У вас был пропуск, и разрешение на ознакомление с документами по американским реакторам. Смотрите вот сюда - он ткнул на экран ноутбука - вот вы подходите к полке с документами по Миннесотскому реактору. Затем вы берёте всю папку, и идёте к копиру. Вот, вы копируете.

- Ну и? мне нужны были эти документы, и у меня есть разрешение на их вынос из здания...

- Я это знаю. Но копировальная машина дала сигнал о том, что вы копируете совершенно секретные сведения, доступа к которым у вас нет и быть не может.

- Какие сведения, я вас не понимаю...

- МОЛЧАТЬ! Говори, сука! Куда выносил документы?! На кого работаешь?! - брызгающее слюной лицо капитана склонилось надо мной. И на меня опустился какой-то ледяной, нечеловеческий покой - чувствовалось, даже если они сейчас начнут резать меня - я не издам ни звука.

- Василий Николаевич, тихо, тихо. Мы все тут интеллигентные люди - прервал его неизвестный мне голос. Откуда-то из-за спин появился бесшумно ступающий человек - пожилого возраста, с большой, окладистой бородой.

- Итак. Расул Нурланович, мы понимаем ваше состояние, поэтому я, доктор медицины Зиновьев, сейчас погружу вас в гипноз, и вы всё нам расскажете. Честному советскому человеку нечего бояться, ведь я не буду у вас выпытывать подробности вашей интимной жизни. А если вы и вправду предатель - эти слова доктор произнёс очень жёстко, и его глаза блеснули сталью - то не обессудьте. Итак, товарищи, зафиксируйте его полностью - руки, ноги, шею. Я начинаю...

 

Я внезапно очнулся - и все окружающие смотрели на меня с какой-то жалостью и грустью.

- Что такое - заплетающимся языком произнёс я.

Фрейман тяжело вздохнул.

- Ну что, товарищи, это уже не имеет никакого значения. Я ему всё расскажу. Он действительно ничего не знает. Для начала, прошу простить нас, Расул. Вы оказались действительно не виноваты в том, что произошло. И ваше поведение, хоть и не отвечает нормам формальной этики, более чем оправдано с точки зрения выживания. Более того, я вам аплодирую - за две недели ТАК врасти в совершенно чуждый вам мир - это талант. Я ведь даже поверил в травму - до тех пор, пока вы не начали рассказывать про распад Союза.

- Так вы всё знаете? - прошептал я обречённо.

- А вы что думали, юноша? - самодовольно ухмыльнулся доктор - советская психиатрия творит чудеса. У нас и мёртвые, бывало, всё рассказывали.

- Да, мы всё знаем.

- И что теперь? Вы меня убьёте?

- Ради всего святого, конечно же, нет! Какой от этого толк? Вы ведь знаете, что такое секретность? Вы ведь ТАМ, в вашей Российской Федерации (это слово он произнёс как плевок), работали по атомной тематике?

- Ну да, работал.

- Вот и тут продолжите. В конце концов, вы, хоть и не такой блестящий физик, как ваш двойник, но вы тем не менее очень талантливый инженер и финансист. Найдём вы вам работу, не беспокойтесь.

- А что я конкретно рассказал? - забеспокоился я. За окном уже стемнело, значит, прошло больше шести часов.

- Да всё рассказали. Всю жизнь. И как в семь лет писались в кровать, и как мечтали о Наталье. Кстати, забавно получилось, не находите?

- Нахожу. А что за "Проект Карфаген"? Вы что, научились открывать проходы в параллельные миры?

- Исаак, я ж говорил, он очень умный. Может, всё-таки, того?

- Остынь, Вася. И извинись. Парень ни в чём не виноват, кроме того, что чрезмерно умён и неудачлив.

- Да, Расул, научились. И в сложившейся ситуации вы должны винить самого себя. То есть, своего двойника. Это он вас сюда вытащил...

 

Разговор затянулся далеко заполночь. Пришлось позвонить Наташе, и сказать, что останусь тут допоздна. Как выяснилось, такие ночные бдения были в Институте тепловой механики не редкостью, и она успокоилась, проворчав только шутливо, чтобы особо к секретаршам не приставал.

Николай, оказавшийся вполне приличным капитаном госдбезопасности быстро организовал крепчайший кофе из моих запасов (я и тут был страстным кофеманом), и все сидели в кружке и внимательно слушали меня. Я бы лучше послушал бы их, касательно параллельных миров, но было поставлено условие - сначала я, а потом только они. И мне приходилось заливаться соловьём, рассказывая им о нашем мире. Фрейман периодически ахал, всплёскивая руками, капитан Ежов только скрипел зубами, и глухо матерился, а доктор Зиновьев грустно молчал, и смотрел в какую-то точку за моей спиной. Оказывается, он был родом из Грозного, и в этом мире, жил там до 98 года. Что произошло с ним и его семьёй ТАМ, у меня в мире, было легко представить...

- Слушайте, Расул, и что, вот так просто сдали страну? Всю державу? Просто продали? За деньги? - с ненавистью в голосе спросил Ежов.

- Да, просто продали. Даже за так отдали, за похвалу.

- А армия, а КГБ, а Народный Контроль? Они, бл..дь, куда смотрели? От них же никуда не денешься? Чуть выпил на посту, помню, с утра вызов в собственную безопасность, и выговор с занесением... в грудную клетку.

- Да все были в доле, Василий Николаевич. Всем перепало. Потом они дачи себе отгрохали, да и живут, по сей день, как короли.

- А наука?

- Да что там наука? На свет и тепло, бывало, денег не хватало, не то, что на науку. Померла у нас почти что советская наука. Так, дышит помаленьку себе, что-то да делает. Но такого, как у вас - не-еет, мы даже не мечтаем. На Марс собираются китайцы да американцы к 2015, а наши только разговоры разговаривают...

- Как китайцы? Какие китайцы? Им же жрать нечего, какой Марс?

- Китацы... обычные китайцы. Вторая экономика мира, стремительно растущая молодая сверхдержава.

- Ну вы блин, даёте. Это как же надо было так умудриться...

 

- Расул, не зевайте. Вы же хотели услышать про "Проект Карфаген". Так вот, девять лет тому назад, в одном из заштатных НИИ, наткнулись на один очень интересный физический эффект. Он очень хорошо ложился на размышления гоподина Эверетта, слышали о таком?

- Да, конечно.

- Отлично, не всё ещё потеряно для наших родственников, если такие люди у вас есть. Производились опыты, наблюдения, и вот, почти год тому назад в нашем институте нашли способ открывать окна в параллельные Вселенные. Обычно в открытом окне мы наблюдали только космос на месте Земли, да пару раз видели безжизненную каменистую пустыню - без атмосферы. А недавно наткнулись на ваш мир. Тотчас вся тема была тотально засекречена, и к установке перестали вообще кого-либо подпускать. Я лично успел подсмотреть только Московский вокзал - и особых отличий не увидел. Подумал, что сбой оборудования, и смотрю на свой собственный мир. Ну и выкинул это из головы. А за день до вашего здесь появления, обнаружилась очень интересная вещь - к установке "Карфаген" имел доступ ещё один человек, который его не мог иметь в принципе.

- Мой двойник?

- Именно. Поэтому. Когда Наталья позвонила мне и сказала насчёт вашей травмы и амнезии, я грешным делом, подумал на наш Шестой отдел. Но потом выяснилось, что это не так. А потом приехали вы и всё встало на свои места. Проанализировав использованное машинное время, мы сделали вывод, что ваш двойник не просто наблюдал за вашим миром, но и дорабатывал установку...

- А почему именно "Карфаген"? Странное название? С чем-то связано?

- Да ни с чем. Как говорится, "чтоб никто не догадался!". Короче говоря, после доработки установки, получается, что теперь она умеет осуществлять обмен между мирами - но только при полном совпадении психосоматических матриц, и перенос происходит очень странно - переносится сознание и все неодушевлённые предметы, непосредственно контактирующие с объектом. Почему так - мы выясняем.

 

- Ну и что же теперь мне делать, а, Исаак Арнольдович?

- Что, что... езжайте-ка домой, голубчик, приходите в порядок. Отпуск у вас ещё есть, три недели. Милуйтесь со своей ненаглядной, гуляйте, знакомьтесь с нашей страной. Точнее, теперь уже и вашей. Вы ведь ТУДА не собираетесь?

- Э-э-э.. нет. Ни в коем случае.

- Ну вот и хорошо, нам такие как вы - нужны. А вашего двойника мы найдём, и вернём, не сегодня, так завтра.

- И что ему будет?

- Не знаю. Суд решит. Во всяком случае, у нас он работать не будет, и вообще по специальности точно. Думаю, он освоит добычу урана открытым методом. Как-никак у него диссертация на эту тему. Вот и будет применять теоретические знания на практике.

- Мда... А вы не выяснили, зачем он ТУДА сбежал?

- Не знаю, видать, "свободной" жизни захотелось. У нас иногда такие попадаются - всё на Запад хотят. Так мы их и не держим. Только вот пожизненный запрет на въезд в соц.страны, а так - пожалуйста. Валите на все четыре стороны.

- Тогда почему вы так хотите расправиться с моим двойником?

- А потому что он с собой забрал полный комплект документов и по проекту "Карфаген", по термоядерным станциям, и по ядерным двигателям. Как вы думаете, кому он их ТАМ сможет продать? Не вашей же Россиянии? - тихо, но очень зло произнёс Фрейман.

 

Тут уже я призадумался. Как ни крути, а есть ведь какие-то дурацкие обязанности перед ТОЙ моей родиной? Или нет? Действительно, мой двойник оказался, мягко говоря, не особо хорошим человеком. Или это я сам такой же? Мы ведь двойники...А это значит, что он там передаст бесценные материалы только тем, кто сможет за них достойно заплатить. Более того, он там станет мировой звездой, почище Эйнштейна. С его-то головой - он сумеет достойно распорядиться своими козырями. Если его, дурака рафинированного, конечно, не сожрут.

Итак, он там наверняка будет выходить на контакты с западными службами. Но как, если на мне до сих пор висит секретность, хоть и уже самая что ни на есть дохлая - третьей формы.

 

За бортом "Ауди" стоял пятый час ночи и минус двенадцать по Цельсию. А ещё имел место пронизывающий ветер с Залива, и лёгкий снегопад - аккурат такой, чтобы не ехать больше сорока км/час. Я ехал и напряжённо думал. Мне всё это рассказали очень и очень не зря. Скорее всего, научники хотят меня как-то сыграть в их непонятной комбинации. Хотя что может быть понятнее? Как только они отыщут моего двойника ТАМ - они выдернут его, а меня отправят назад. Не так ли? Потому что, если верить им, то перенос можно осуществлять только с использованием двух людей - там и тут. Причём это должны быть двойники. Да и зачем им тут осколок загнивающего капитализма. Собственно, наш мир загнивал так, что от родства с ним с ужасом отмахнулись бы даже эти, тутошние европейцы. По крайней мере, они тут гей-парадов не устраивали, и права педофилов не защищали.

Дома было тихо - Наташка спала, и видела пятый сон. Она так уютно свернулась калачиком на огромной постели, что меня захлестнула волна нежности. А ведь в любом из исходов - ей не видать спокойно жизни... И я взбесился. На двойника, который из-за каких-то паршивых денег бросил свою Родину, и свою женщину. Причём и Родина и женщина были из таких, за которых и сдохнуть не жалко по первой просьбе. Я взбесился на себя, который ничёрта не может поделать в сложившейся ситуации. И тут в голове всплыла фраза, прочитанная в очередной фантастике про "попаданцев" во времена Сталина: "Мы, большевики, не ныли, и когда нам не нравилась власть, мы приходили и меняли её!". А чем я хуже? Чем я хуже своего прадеда, который устанавливал советскую власть в Пермском краю, дедов, которые воевали с немцами, и закончили войну один в Праге, другой в самом Берлине? Чем я хуже отца, который защищал флаг своей страны от Ливии до Чехословакии? В общем-то, ничем не хуже. Только вот сейчас суетиться ещё рано. Надо дождаться хотя бы утра.

 

 

* * *

Утро встретило меня мерзко шевелящейся мутной хмарью за окном. Наташа сидела у зеркала и беззаботно напевала какую-то песенку.

- Доброе утро, Зеленоглазка. А ты чего не на работе?

- Так я отпуск тоже взяла - за тобой поухаживать. А теперь скоро в декрет уходить ещё нужно будет. Так что теперь ты от меня не отвяжешься. И когда мы поедем костюм примерять? Или ты в своём коричневом ужасе собрался жениться?

- Вот сегодня и поехали - рубанул я. А какая разница? Если мне и суждено будет помереть, то хоть помру счастливым. Женатиком помру.

- Не, сегодня неохота. Погода ужасная - наморщила она губки. Иди-ка ты сгоняй за мясом, приготовим гуляш.

- В смысле, я приготовлю? - усмехнулся я, и потянулся к джинсам.

- Почему это ты? Я приготовлю. Ты его никогда толком не умел делать. Ты только с духовкой обращаться можешь - удивлённо посмотрела на меня Наташа. Так-так, опять прокол. Я-то думал, что мой двойник и жрать готовит прямо как я. Оказывается, нет.

- А я посмотрел рецепт, так что потушить могу и я. Ты сиди, не отвлекайся - успокоил я Наташу и вышел в коридор. С усилием открыв дверь парадной, я вышел в бешено пляшущую круговерть метели. За прошедшие с пробуждения двадцать минут вялый снегопад превратился в настоящий степной буран. Да, на моей памяти такой зимы в Питере давно, очень давно не наблюдалось. Собственно, это была рекордная за последние полтораста лет норма осадков. Благо, мясной магазин был недалеко, и дойти до него особой проблемы не составило. Выбор мяса был невелик, но зато качество... почти всё мясо было свежим, и очень высокого качества. Прикупив немного телятины, я решил сделать антрекот. Пускай порадуется желудок.

Когда я зашёл домой, Наташа сидела чуть ли не в той же самой позе и терпеливо подпиливала ногти.

- Что купил?

- Телятинки. Антрекот будет.

- Ха. А ты умеешь?

- Взял рецепт у Сары Моиссевны, если что позвоню ей.

- Она тебе прямо как еврейская мамаша. И что это ты так Фрейманам приглянулся, а? Ладно, не трогай меня с полчаса, у меня ногти сохнут. Я пойду, Клуб Путешественников посмотрю.

Антрекот получился на славу. Возможно, в этом были замешаны сковорода от "Тефаль", и духовка "Аристон", а может быть, моё мастерство. Но, во всяком случае, и выглядел, и пах он божественно. Гарниром была картошка по-деревенски. После сытного обеда желания куда-то идти совсем не было, но Наташа развила бурную деятельность.

- Так, давай, собирайся, по магазинам поедем.

- Какие магазины?! - возопил я - женщина, на улице кошмар, ни зги не видно - тут я осёкся. За окном сквозь проплешины облаков нахально поглядывало зимнее солнце. Это Питер, детка! Метель за какой-то час успела успокоиться, и теперь о бушевавшей недавно непогоде напоминала только занесённая снегом улица, которая, впрочем, быстро очищалась посредством выползших на свет Божий автомобилей. Делать было нечего, против таких аргументов я не выплясывал, и покорившись неизбежности, я спустился вниз. До стоянки было метров двести и их предстояло пройти чуть ли не по колено в снегу. Дворник пил уже третий день, и выходить из блаженного состояния запоя вроде бы не собирался. На стоянке было чисто, по крайней мере, оба работника стояли у входа, и от них валил пар. Вычищенный ими снег живописной кучей лежал за воротами, оставляя место только для одного автомобиля, который желал въехать или выехать из ворот. Поздоровавшись с мужиками, и оплатив следующую неделю, я завёл машину и начал приплясывать вокруг неё, стараясь согреться. Внутри было так же холодно, как и снаружи, а включать печку при непрогретом авто, было нехорошо для капризного немецкого мотора.

Тем временем из парадной показалась тоненькая фигурка моей Наташи, закутанная в енотовую шубку, и одетая в енотовую же шапку. Ругаясь, на чём свет стоит (правда, без мата), она кое-как добралась до стоянки.

- И что стоишь! Помог бы дойти! Блин, стоит как истукан, и лыбится! А вы чего смеётесь, товарищи? Ничего смешного не вижу! Поехали - одёрнула она уже меня.

- И куда едем?

- Давай-ка для начала на Пять Углов, если место для парковки найдём...

- А там что, на Пяти Углах?

- Как что? Торговый мультиплекс. ДЛТ-2, недавно открыли. Шесть этажей, бутики, магазины и так далее. А, ты, наверное, со своей плазмой и финансами и не слыхал. Ничего, сейчас посмотрим. Ну давай, чего ты плетёшься как обычно? Дай газу, времени и так нет. Я позвонила портному насчёт примерки, Давид Изевич ждёт нас к семи.

 

Пока Наташа бродила по бутикам, разоряя мою восстановленную пластиковую карточку, я зашёл в турагентство. Надо было подбирать свадебное путешествие. В принципе, я давно уже для себя решил, что таковым будет у меня поездка в "Ориент Экспресс". Ну вы знаете, элитный поезд, к ужину только в вечерних платьях, дамы больше напоминают ёлки, увешанные драгоценностями, и тому подобное. Но увы, меня ждало разочарование. Такого поезда не было, и из свадебных направлений агентство могло предложить только Сейшелы, Доминикану и... Никарагуа. Когда я недоумённо поинтересовался, почему именно Никарагуа, очаровательная молодая барышня дала мне проспект. Оказывается, ещё с 1992 года эта страна в далёкой Центральной Америке совершенно самостоятельно перешла на социалистический путь развития, и теперь является ассоциированным членом СЭВ и ОВД. Несмотря на то, что Союз уже давно не поддерживал "социалистические" режимы, это не значило, что он мог бросить на произвол судьбы дружественные правительства, да ещё в таком вкусном регионе. Тем более, что президент Ортега навёл даже не железный - титановый порядок в стране, и туда потоком хлынули туристы из стран соц.блока. Тогда ещё свободные поездки в капиталистическую страну были экзотикой, и очень дорогой экзотикой, так что на прямые авиарейсы Прага-Манагуа, Берлин- Манагуа и Москва- Манагуа билетов было просто так не достать. Потом уже первые волны схлынули, но, привлечённые дешевизной и качеством сервиса, многие начали приезжать ещё и ещё. И к началу 2010 года Никарагуа стала туристической жемчужиной Центральной Америки. Тут были открыты громадные отели-казино, как в Лас-Вегасе. Тут проводились Латиноамериканский Кинофестиваль, тут вручалось Золотое Перо лучшему писателю года (альтернатива Букеровской и Нобелевской премиям). Здесь заключались много миллиардные контракты и вербовались двойные и тройные агенты всех разведок мира. Худшего места для носителя информации моего уровня я и представить себе не мог.

Временно остановившись на Евротуре из Варшавы в Лиссабон, я начал смотреть на другие, более экзотические предложения. Безусловно, пальму первенства тут занимала «Неделя на Луне».

- Девушка, а вот сколько стоит полёт на Луну?

- Ой, знаете... Все места на все корабли на Луну проданы до июля. Это у нас так, для привлечения клиентуры висит. Мы и сами не ожидали ажиотажа такого. Знаете, даже из Америки звонили, выкупали по пять-шесть мест.

- Так сколько оно стоит? Мне просто интересно?

- Сейчас... ага...вам сколько полных лет?

- Двадцать пять.

- Так, двадцать пять, мужчина, азиат, рост метр семьдесят, вес...приблизительно семьдесят пять... Ориентировочно, шестьсот тысяч рублей.

- Сколько-сколько? - неверяще прошептал я. Моя квартира стоила около ста тысяч рублей. Это получалось, всего лишь в шесть раз дороже квартиры... Неудивительно, что такие билеты раскупались, как горячие пирожки.

- Это для граждан СССР. Для иностранцев дороже, коэффициент удорожания от полутора до трёх - улыбнулась мне девушка - что ещё вас интересует, товарищ?

- Нет, спасибо, я просто смотрю - улыбнулся я в ответ, и начал листать проспект, посвящённый лунной эмиграции. Те лица, которые подходили под высокие требования ГлавЛуны (официально - Главного Управления по НовоЛенинграду), и имели желание покинуть родную планету, обеспечивались гарантированной работой на два года и высоким денежным содержанием, выплачиваемым в твёрдой советской валюте. В случае гибели или смерти сотрудника, ГлавЛуна обязывалась выплачивать пенсию в размере половины оклада ближайшим родственникам усопшего. Фактически, это было советским аналогом Иностранного Легиона. ГлавЛуне было плевать, какого вероисповедания или политических убеждений потенциальный работник. Главное, что бы у него было крепкое здоровье, и отсутствие вспышек немотивированной агрессии. И те, кто соглашался - подписывали пожизненный контракт и отправлялись на Луну. Таким образом, НовоЛенинград за последние пару лет серьёзно разросся, уверенно догоняя Луна-Сити с её полутора тысячами.

- Вот ты где, а я тебя ищу везде! Всё, посмотрел? Побежали, мне уже Давид Изевич звонил, торопил. Давай, бери сумки, иди к машине, я ещё брюки из ателье заберу и приду. Нагруженный каким-то барахлом, я пошёл к машине, удивляясь этому миру всё больше и больше.

 

Костюм оказался великолепен. Старый портной, оказавшийся другом Фреймана долго ворчал, ругаясь на спешку, но в итоге скептически посмотрел на меня, и высказался в том духе, что "вот бы ещё хорошую еврейскую невесту, и этот юноша станет почти похожим на человека". Наташа поджала губы, молча собрала костюм в охапку и оставила меня расплачиваться с портным. Давид Изевич Рубин долго шамкал губами, считал деньги, и в итоге, притянув мою голову к своим губам, сказал:

- Парень ты хороший. Будь с Исааком осторожным - и так посмотрел на меня, что я тут же ретировался...

Мы вышли от портного, и тут Наташа дала волю эмоциям:

- Жид пархатый! Козёл! Невесту ему приличную еврейскую подавай! Чем это я его не устроила, а? А ты чего ржёшь, как лошадь, сказал бы хоть чего! Тут его жену, можно сказать, оскорбляют! - раскрасневшаяся на морозе и от негодования Наталья была прекрасна. Но несмотря на это я ухмылялся во весь рот её реакции.

- Ладно тебе, пошутил он. Чего ты так взбеленилась?

- Да ничего - гневно бросила она и зашвырнула костюм на заднее сиденье - стой, не заводи. Пошли попьём кофе, а то меня всю аж трясёт.

Мы перешли Садовую, и нырнули в один из торцовых входов Гостинки. Здесь она была точно такой же, как и у нас. Длиннющие ряды дорогих бутиков, рассчитанных на туристов и гостей города, редкие и дорогие сувениры, стеклянные витрины и толпы иностранцев. Неподалёку от входа располагалось небольшое кафе, принадлежащее международной сети кофеен и закусочных 'Витрина'. Почему израильско-советские совладельцы выбрали именно такое название, я не знаю. Но 'Витрины', если верить их рекламе в Паутине и Интернете, пользовались большим успехом и методично покрывали своей сетью всю Европу. К нам подбежала официантка:

- Чего пожелаете, товарищи?

- Сейчас, секунду...

- Мне пожалуйста, двойной эспрессо, и кусок 'муравейника', если есть. В эспрессо положите немного корицы.

- Хорошо, а девушка пока выбирает, да?

- Да, несите кофе, я пока придумаю...

Пока Наташа разбиралась с меню, я обернулся к телевизору. Он работал тут больше в качестве фона, и я услышал с детства знакомые звуки. В очередной раз показывали 'Ну, погоди!'. Я пригляделся к экрану и остолбенел - если верить изображению, то транслировалась 17-ая серия шестого сезона. Ничего удивительного, ведь такой шикарный инструмент по созиданию человека нужного тебе типа, как детские мультфильмы, не мог пройти мимо столь прагматичных людей, как руководство местного СССР.

На экране, между прочим, Волк гонялся за Зайцем по лунной американской базе, попутно разбивая стальные переборки кулаком, и расшвыривая накачанных хряков - американских морских пехотинцев. В итоге Заяц улетел в сторону НовоЛенинграда (так гласил указатель), а Волк кричал ему 'Ну, погоди' в безвоздушное пространство.

Между тем, девушка принесла мне кофе, и получила заказ от Натальи. Тут из глубины коридоров послышалось какое-то стройное пение. Я было не обратил внимания, но мелодия... Мелодия будила что-то детское, что-то настолько чистое и давным-давно упрятанное под прошедшими годами, что я поневоле стал внимательно прислушиваться. И тут пение стихло - из-за поворота вышли дети. Класс, наверное, пятый, не больше - все, как один, одетые в белоснежные рубашки, тёмно-серые брюки, и самое главное - на шее у каждого ярким, слепящим пламенем горел алый галстук. Это были пионеры. Я сглотнул какой-то горький комок, вставший в горле, и тут они продолжили свою песню. Вы даже не можете себе представить, что почувствовал я, в тот момент, когда три десятка молодых голосов дружно грянули:

- И Ленин такой молодой,

И Юный Октябрь впереди!

Я не коммунист. Более того, меня на кафедре всегда называли монетаристом и даже мальтузианцем. Я всегда был в восторге от идей Хайека (хотя и Кейнсом не пренебрегал). Но тут - как будто на свободу отчаянно рванулось то почти задушенное, что живёт в каждом из советских детей, в тех, кто хотя бы краешком застал Советскую Власть. Может быть, она была плохой, никуда не годной и экономически неэффективной (хотя то, что я наблюдал вокруг себя, эти тезисы опровергало). Может быть. Но то, что мы, советские дети, были... не знаю, как выразить словами. Мы - были. И мы были хорошими. Мы умели мечтать, и любить свою страну. И сейчас, поддаваясь какому-то глупому чувству, я встал с удобного, мягкого кресла, и затянул песню вместе с пионерами. Когда колонна детишек прошла, ко мне подошла пионервожатая - совдеповского вида тётка в роговых очках, и как-то очень тепло поблагодарила:

- Спасибо, молодой человек. Знаете, сейчас многие недолюбливают пионерскую организацию, и даже поговаривают, что надо бы давать детям больше свободы, как у этих... скаутов!

- Глупости они говорят. Вы делаете очень нужное дело - перебил я её. Насмотрелся я этой детской свободы у себя. Я не моралист, и не ханжа. Но когда дети в седьмом классе покуривают травку, а в одиннадцатом половину девчат хоть на трассу выводи... Нет, не нужно хотя бы им тут такой свободы.

 

Еле втащив на третий этаж неподъёмную гору коробок, сумок и пакетов (лифт, зараза, сломался), я свалил это всё в коридоре и обессилено поплёлся к дивану. Пускай Наталья сама со всем этим разбирается. Тем более, что женщины любят такие дела. А я посмотрю телевизор. На часах было 21-00, и начиналось воскресное 'Время'. Интересно, какие у нас новости в мире. Милое, знакомое ещё по ТОМУ миру, лицо Андреевой появилось в экране. - Добрый вечер, уважаемые телезрители. Сегодня мы начинаем итоговый выпуск программы 'Время'. Итак, что у нас случилось за последнюю неделю: первая после длинных новогодних праздников биржевая сессия на ММВБ, СТБ (Советской Торговой Бирже, здесь и далее прим. автора) и ЛФБ (Ленинградской финансовой бирже) принесла резкое падение курса рубля по отношению к евро и доллару. Это обусловлено нестабильным прогнозом 'Блумберг энд Рейтерс' по СССР, который был опубликован по истечении заседания совета директоров агентства. Опубликовано решение Совета Народных Депутатов о присвоении Новосибирску статуса города союзного значения и выделения муниципальных структур из подчинения областным. 'Объёдинённая горно-добывающая корпорация' подтвердила слухи об обнаружении близ северного полюса Марса крупнейшего месторождения рения и галлия, и в связи с этим принято решение о проведении в кратчайшие сроки IPO. Захваченный в Шри-Ланке советский трансконтинентальный суперлайнер Ил-166 освобождён отрядом специального назначения. К сожалению, два заложника были тяжело ранены. Мировые сборы блокбастера 'Воплощение' превысили девятьсот миллионов рублей, и по этому показателю фильм режиссёра Политковской вплотную приближается к рекордным сборам 'Властелина Колец'. В Парламентской Ассамблее Совета Европы продолжаются дебаты по вопросу передачи Ольстера Ирландии, очередные испытания баллистической ракеты морского базирования "Булава-2" вновь оказались неудачными, в связи с этим подал в отставку командующий ВМФ СССР Николаев Н.О., товарищ Примаков вылетел в Копенгаген, где проходит очередная сессия советско-американских переговоров по договору СНВ-3...

Отвлёкшись от телевизора (собственно, новости были интересными, но их можно было слушать и в полуха), я включил компьютер. Информационные технологии во многом развивались параллельно нашим. Билл Гейтс точно также создал свою 'Майкрософт' и был богатейшим человеком планеты, 'Винда' была самой распространённой системой в мире, а вот 'Линукс'-системы не получили такого широкого распространения. Точнее, получили, но назывались они несколько по-другому - 'Адвекс'. Чем было вызвано такое название - мне было непонятно, а в истории возникновения отечественной ОС копаться было лень. 'Адвексы' были классическими опен-сорсными юникс-системами, и разрабатывались первоначально группой энтузиастов из Казанского Государственного, а потом, ближе к середине девяностых, перспективность проекта почуяли люди из госбезопасности, и бывшие студенты были взяты под крыло государства. К тому времени дистрибутивы 'Адвекса' вовсю гуляли по миру, и составляли неплохую конкуренцию 'Винде' господина Гейтса. Правда, на моём компьютере была установлена самая обычная 'Windows XP for SU', с программным пакетом, позволявшим пользоваться сетевыми протоколами и Интернета и Паутины. Почему-то здесь Билл не выпустил 'Висту', за что лично я был ему очень благодарен от лица более чем миллиарда пользователей этой мертворожденной системы в моём мире. Даже в этой мелочи мой новый мир был лучше старого. Ведь у них не было 'Висты'. А сообщения о новой 'Windows Vienna' сильно обнадёживали. Судя по скриншотам, гулявшим и по Интернету, и по Паутине, она будет очень даже симпатичной. Собственно, это и была наша 'семёрка'. На моём компьютере стояли и обычный 'Офис', и наш отечественный (если честно, чешский) программный пакет 'Kancelář'. От 'офиса' он отличался в худшую сторону некоторой нагромождённостью интерфейса, и отсутствием некоторых программ, например, тут не существовало аналога 'Визио'. Однако, пользоваться 'Канцеляром' было довольно удобно, и я освоил его быстро, в течение нескольких дней. В составе чешско-советского творения находились такие программы, как текстовый редактор 'Slovník', чудовищно, избыточно мощная математическая программа 'Суперкальк' (простое перечисление имеющихся математических, финансовых и иных функций занимало три страницы убористого текста), встроенный мощный редактор изображений 'Фотомастер' (аналог наших 'Corel Draw' и 'Фотошопа', и, приятное удивление - распознаватель отсканированного текста - 'Čtenář' (это, собственно, был точь-в-точь наш 'Finereader'. И из-за этого встроенного 'Finereader' 'Kancelář' пользовался бешеным успехом. Он был значительно дешевле аналогичного обеспечения от 'Корел', и работал не в пример лучше. Так что хотя бы в такой малости, но наши обскакали западных программистов. По телевизору тем временем, кончились новости, и начался новогодний 'Голубой Огонёк'. Там пел... Муслим Магомаев. И выглядел он не то, чтобы очень похожим на зомби. Я быстро залез на энциклопедия.сср, где чёрным по белому было написано, что народный артист СССР М.Магомаев был не только жив, а ещё и год назад вернулся к активной эстрадной жизни...

- Слушай, может быть, выйдем куда-нибудь? Посидим, пива попьём. То есть я сока, а ты кваса своего.

- А куда сходим?

- Да хотя бы в 'Ленпиво'. Там 'Василеостровское вишнёвое' отличное. Пошли?

- Ну, пойдём - сдался я. Наверняка это будет какое-то дурацкое заведение типа 'SПб-баров' в моём мире.

'Ленпиво' оказалось недалеко от нашего дома - прямо рядом с метро 'Кировский завод'. Собственно, я не ошибся. Это была сеть пивных баров, отличавшихся от 'SПб-баров' только названием и чуть более быстрым обслуживанием. Вокруг сновали туда-сюда официанты, распивали недорогое пиво студенты и парочки. Наташа с явным удовольствием расправилась с огромным стаканом ледяного гранатового сока, и заказала ещё один. Я уныло пытался разобраться со стаканом вкуснейшего кваса. По всей видимости, его варили прямо тут. Тут, внезапно, музыка, которая гремела изо всех динамиков, затихла, и раздалась заставка 'Радио СССР', которое тут заменяло наше 'Русское Радио'. По крайней мере, Трахтенберг шутил именно тут.

- Исполняется государственный гимн Союза Советских Социалистических Республик! Просим всех встать.

Я взглянул на экран телефона - так и есть, пробило полночь. По всему громадному помещению раздался стук отодвигаемых стульев, и из мощных 'Радиотехника-2006' полились торжественные слова до боли, до слёз знакомого мне гимна. Наверное, это отпечатано у нас в подкорке. Когда-то давно, когда отец УЖЕ мог выезжать за границу, а я ЕЩЁ мог, я единственный раз побывал в Штатах. И там меня поразил до глубины души тот факт, что даже в глуши Вайоминга, люди вставали и с благоговением пели свой гимн. Тогда меня, мальчишку, проняла обида за свою страну. Впервые в жизни я понял, что такое быть частью страны, и как это хреново - быть частью хреновой страны. Потому что у нас никто добровольно не вставал при звуках гимна.

А тут - люди вставали, и на их лицах не было написано неудовольствия, эти лица не напоминали тупые бараньи морды, какими они казались бы господам Стругацким. Ох, уж эти-то не преминули бы пройтись насчёт 'пятиминут