Психология этнических миграций и аккультурацииПод этническими миграциями понимаются случаи массовых перемещений, когда представители того или иного этноса (этнокультурной группы) добровольно или вынужденно покидают территорию места формирования этноса (или его длительного проживания) и переселяются в иное географическое или культурное пространство. Этнические миграции, появившись в человеческой истории, создали новую ситуацию, которая в психологическом плане требует от человека (и человечества в целом) понимания как иного взгляда на мир, запечатленного в других этнических культурах, так и этнических основ собственного существования. Психологические проблемы этнических миграций наиболее ярко раскрываются в следующих этапах или ступенях миграционного процесса: а) причины и мотивы миграции и эмиграции; 6) адаптация мигрантов к иной этнокультурной среде; в) адаптация мигрантов к иной природной (географической) среде; г) трансформация этнической идентичности у различных поколений мигрантов. Наиболее теоретически и эмпирически разработанной темой в психологии миграций является проблема психологической адаптации мигрантов к иной этнокультурной среде. Первоначальное теоретическое развитие она получила в исследованиях, посвященных так называемому «культурному шоку» — явлению, изучаемому на стыке кросскультурной психологии и психиатрии. Культурный шок — это шок от нового. Гипотеза культурного шока основана на том, что опыт новой культуры является неприятным или шоковым частью потому, что он неожидан, а частью потому, что он может привести к негативной оценке собственной культуры (Furnham A., Bochner S., 1986). Каждая культура имеет множество символов социального окружения, как вербальных, так и невербальных (жестов, мимики) способов общения, с помощью которых мы ориентируемся и действуем в ситуациях повседневной жизни, наш душевный мир зависит от этих сигналов, многие из которых мы даже не осознаем. Когда вся эта незримая система свободной ориентации в мире внезапно становится неадекватной в условиях новой культуры, человек испытывает глубокое нервное потрясение. Огромное число исследований по миграции и психическому здоровью можно свести к двум глобальным выводам: 1. Обычно среди мигрантов больше психических заболеваний, чем среди коренных жителей. Есть ряд исключений из этого правила, но в целом результаты многочисленных исследований подтверждают этот вывод. 2. Существуют важные различия между группами мигрантов как в отношении степени, так и в отношении типа психических расстройств, которыми они страдают. Например, англичане в Австралии имеют более высокий уровень алкоголизма (по сравнению с коренным населением), в то время как выходцы с запада Индии в Англии имеют высокую частоту случаев заболевания шизофренией. А. Фарнхем и С. Бочнер делают вывод, что существуют общие универсальные, специфические субкультурные и индивидуальные факторы, которые, действуя вместе, продуцируют или препятствуют психическим заболеваниям в среде переселенцев (Furnham A., Bochner S., 1986). В кросскультурной психологии существует ряд концепций, или теорий, так называемых традиционных и современных, которые пытаются объяснить связь между миграцией и психическим здоровьем (Лебедева Н. М., 1999). В русле работ, посвященных исследованию «культурного шока», также возникло предположение, что одним из наиболее существенных факторов, влияющих на адаптацию к иной культуре, являются культурные различия между культурой страны выхода и культурой страны поселения мигрантов. Исследователи психологической адаптации приняли концепцию культурной дистанции для анализа количества дистрессов, испытываемых иностранными студентами. Английский психолог И. Бабикер предположил, что степень одиночества в новой культуре и сопутствующих ему дистрессов была функцией культурной дистанции между культурой страны выхода и культурой страны, в которой обучались иностранные студенты. Им была создана шкала для измерения индекса культурной дистанции (CDI), с помощью которой дается прямая, объективная оценка несоответствия между двумя культурами, которое может и не сопровождаться субъективным восприятием этих различий. Установлено, что приезжие из стран с более «далекой» культурой испытывали большие трудности в сфере формального общения, близких отношений и в установлении контакта. В согласии с моделью культурного научения авторы пришли к выводу, что данные трудности следуют в основном из отсутствия у иностранных студентов соответствующих социальных навыков, с помощью которых преодолеваются трудности специфических социальных ситуаций (Furnham A., Bochner S., 1986). В последнее время многие исследователи отдают преимущество теории тренинга социальных навыков, которая рассматривает «перемещение» в иную культуру как ситуацию, в которой прежние навыки социального взаимодействия бессильны. В такой ситуации человек нуждается в овладении подобными навыками новой культуры, в чем ему может помочь специально организованный тренинг. Этому пониманию способствовала появившаяся одновременно с концепцией «культурного шока» концепция U-образной кривой приспособления, или идея, что переселенцы в иную культурную среду проходят через три основных стадии: начальная стадия приподнятости и оптимизма, за ней следует период фрустрации и депрессии, сменяемый постепенно чувством соответствия и удовлетворения. Многие исследователи указывают на связь между адаптацией к культуре и личностным ростом. Было высказано предположение, что люди, которые ощущают себя комфортно более чем в одной культуре, интеллектуально и эмоционально больше удовлетворены жизнью, чем монокультурные индивиды. Кроме того, многими экспериментами подтверждается, что дети, перемещенные в насыщенную, сложную и изменчивую среду, впоследствии лучше выполняют целый ряд интеллектуальных и когнитивных задач, чем дети, выросшие в однообразной и сенсорно ограниченной среде. Изучение детей-билингвов показало, что они значительно лучше, чем моноязычные дети, выполняют разные когнитивные задачи. Существует предположение о связи между этноцентризмом и одноязычием. Также считается, что опытные и умелые в культурных контактах личности имеют в своем арсенале больший ранг возможностей преодоления жизненных проблем, т. е. это способствует повышению адаптивных возможностей индивида. Из этого С. Бочнер делает вывод, что индивиды, овладевшие навыками многих культур, являются представителями человечества в будущем, так как благодаря возрастанию количества кросскультурных контактов мир продолжает «сжиматься» (Furnham A., Bochntr S., 1986). На основе модели «культурного научения», было предложено пять типов программ кросскультурной ориентации (Brislin R. W., 1979): 1) тренинг самосознания, в котором личность познает культурные основания собственного поведения; 2) когнитивный тренинг, в котором людям дается информация о другой культуре; 3) тренинг атрибуции, который учит давать характеристики ситуациям, объясняющим социальное поведение с точки зрения другой культуры; 4) поведенческий тренинг; 5) обучение практическим навыкам. Аккультурация — феномен, появляющийся тогда, когда группы индивидов из разных культур вступают в непосредственный и продолжительный контакт, последствиями которого являются изменения элементов оригинальной культуры одной или обеих групп (Berry J., 1990). С начала 1990-х годов более предпочитаемой и адекватной моделью изучения психологической адаптации мигрантов (по сравнению с господствовавшей в 70-80-х годах. XX в. моделью «культурного шока») считается так называемый «стресс аккультурации» (Berry J., 1990). Данная модель описывает ситуацию, когда люди, адаптируясь в иной культуре, не могут с легкостью изменить свой поведенческий репертуар, и у них появляется серьезный конфликт в процессе аккультурации. Преимущества этой модели: а) связь с психологическими моделями стресса; б) термин «шок» подразумевает негативный опыт, а в стрессе доступны и другие психологические процессы (оценка проблемы и стратегии преодоления стресса); в) источники возникших проблем лежат не в культуре, а в межкультурном взаимодействии (в процессе аккультурации). Согласно теории аккультурации, разработанной Дж. Берри, этот процесс связан с двумя основными проблемами: поддержание культуры (в какой степени признается важность сохранения культурной идентичности) и участие в межкультурных контактах (в какой степени следует включаться в иную культуру или оставаться среди «своих»). В зависимости от комбинации ответов на эти два важнейших вопроса выделяют четыре основных стратегии аккультурации: ассимиляция, сепарация, маргинализация и интеграция (Berry J., 1990). Ассимиляция — вариант аккультурации, при котором эмигрант полностью идентифицируется с новой культурой и отрицает культуру этнического меньшинства, к которому принадлежит. Сепарация означает, что представители этнического меньшинства отрицают культуру большинства и сохраняют свои этнические особенности. Если мигрант не идентифицирует себя ни с культурой этнического большинства, ни с культурой этнического меньшинства, то результатом является этнокультурная маргинализация. Это может быть следствием отсутствия возможности (или интереса) поддержания культурной идентичности (часто из-за вынужденных или навязанных культурных потерь) и отсутствия желания установления отношений с окружающим обществом (из-за отвержения доминирующей культурой или дискриминации). Интеграция характеризуется идентификацией как со старой, так и с новой культурами. В более ранних исследованиях считалось, что лучший вариант культурной адаптации — ассимиляция с доминирующей культурой. В соответствии с современным взглядом на данную проблему более реальным и более успешным для этнических меньшинств является бикультурализм, достигаемый в процессе интеграции. При этом сохранение этнической идентичности, долгое время рассматриваемое как дисфункциональное, на самом деле может играть позитивную роль по уменьшению культурного шока для недобровольных мигрантов и поддержания позитивной самоидентификации (Berry J. et al., 199.2). Предполагается, что недоминантные группы и их члены свободны в выборе стратегии аккультурации, но это не всегда так. Маргинализация редко является результатом свободного выбора индивидов, чаще они становятся маргиналами в результате попыток насильственной ассимиляции («давящий пресс») в сочетании с насильственным отторжением (сегрегацией). Только интеграция может быть добровольно выбранной и успешной стратегией аккультурации у групп этнических меньшинств, когда основные установки доминирующей группы по отношению к культурным различиям — открытость и принятие. Для достижения интеграции требуется взаимное приспособление, включающее в себя принятие обеими группами права всех этнических групп жить как культурно различные народы. Эта стратегия требует от недоминантной группы адаптации к основным ценностям доминирующего общества, а доминирующее большинство должно быть готово адаптировать свои социальные институты к потребностям всех этнических групп мультикультурного общества. Выборы стратегий аккультурации, как и установки на них, могут широко варьировать. В современной литературе по аккультурации проводится разделение между социокультурной и психологической адаптацией как конечными результатами долговременной аккультурации. В настоящее время введен третий вариант адаптации — экономическая адаптация. Она характеризуется наличием или отсутствием работы, удовлетворенностью ею, уровнем профессиональных достижений и благосостояния в новой культуре. Психологическая адаптация (определяемая психологической удовлетворенностью и хорошим физиологическим самочувствием) и социокультурная адаптация (то, как индивиды преодолевают трудности повседневной жизни в новом культурном контексте) эмпирически взаимосвязаны (коэффициент корреляции 0,4-0,5). Анализ факторов, влияющих на адаптацию, выявил их взаимную дополнительность: хорошая психологическая адаптация зависит от личностных переменных, событий жизни и социальной поддержки, а хорошая социокультурная адаптация зависит от знания культуры, степени включенности в контакты и межгрупповых установок. Оба аспекта адаптации обычно зависят от успешной убежденности в преимуществах стратегии интеграции и минимальной культурной дистанции. Конечный результат аккультурации — достигнутая долговременная адаптация, которая характеризуется относительно стабильными изменениями в индивидуальном или групповом сознании в ответ на требования среды. Адаптация может и не привести к взаимному соответствию индивидов и среды, она может включать в себя не только приспособление, но и сопротивление и попытки изменить свою среду или измениться взаимно. В этом смысле адаптация — не обязательно позитивный результат; в современных подходах используется биполярный смысл понятия адаптации: она может быть крайне разнообразна и представляет собой определенный континуум от позитивных значений к негативным: от ситуации, в которой индивиды справляются со своей новой жизнью очень успешно, до той, в которой они не способны вписаться в новое общество. Последствия межкультурных контактов. Основным результатом массовых этнических миграций становятся межэтнические (межкультурные) контакты на групповом уровне, когда этнические мигранты вступают в более или менее длительное межкультурное взаимодействие с представителями доминирующей культуры. Последствия межэтнических контактов на групповом уровне могут быть представлены в виде четырех максимально общих и взаимоисключающих категорий, данных в исторической перспективе: геноцид, ассимиляция, сегрегация и интеграция. Геноцид — это ситуация, когда одна этническая или культурная группа, обычно численно доминирующая или обладающая превосходящими технологическими ресурсами, уничтожает членов другой этнической (или культурной) группы, с которыми она вступает в контакт. В оправдание обычно выдвигается тезис о расовой, этнической или психической неполноценности группы, подвергающейся уничтожению. Это часто случалось в истории в результате так называемых «великих завоеваний». В настоящее время геноцид может возникать как результат или следствие мировых и локальных войн, конфликтов. В психологическом плане геноцид — это выражение предельной нетерпимости к иному образу жизни, другой «картине мира» (этнической или культурной) вплоть до физического уничтожения ее носителей. В основе подобной нетерпимости кроется отсутствие уверенности в позитивности образа «мы», которое, в результате действия механизмов психологической защиты, ведет к ненависти и агрессии против других. Данная агрессия, благодаря действию психологического механизма каузальной атрибуции (приписывания причин) в сознании ее носителей, объясняется «благородными мотивами» и, таким образом, получает статус легитимности на период ее активного проявления. Ассимиляция — термин, используемый для описания поглощения одной культуры другой. Это происходит, когда этнокультурная группа добровольно или вынужденно адаптируется к обычаям, ценностям, жизненным стилям доминирующей культуры. После нескольких поколений такой ассимиляции члены группы меньшинства имеют тенденцию становиться культурно и даже физически неотличимыми от коренных жителей, что приводит к фактическому исчезновению этнической культуры меньшинства. Принуждение к ассимиляции может привести к чувствам неполноценности, самоуничижения и даже ненависти к себе у представителей этнического меньшинства. В психологическом плане ассимиляция — это проявление более «мягкого» варианта нетерпимости к иной культуре, когда ее представители «принуждаются» жить по меркам доминирующей этнической культуры. Здесь работает тот же психологический механизм неприятия другой «картины мира», которая несет в себе угрозу сомнения в правильности и универсальности твоей собственной «картины мира», угрозу позитивности образа «мы», поэтому всех «других» нужно сделать «своими». Добровольная ассимиляция, цель которой — выжить среди «других», — это стремление психологически защититься от возможной агрессии путем вхождения в более массовое и сильное «мы», тем самым усиливая его позитивный образ. Сегрегация — пример изолированного, независимого существования этнических культур. Внутри одного общества сегрегация может происходить или по воле доминирующего большинства, добивающегося отстранения определенных групп меньшинств от ключевых позиций; или исходить от самих групп меньшинств, активно добивающихся отдельного положения, культурной независимости, национальных школ, земельных владений или других форм собственности на основе этнической принадлежности, санкций против межнациональных браков и т. д. (самосегрегация). На межгосударственном уровне это означает стремление групп к изоляции друг от друга. С психологической точки зрения сегрегация представляет собой больший прогресс в плане межкультурного взаимодействия. Этнокультурные группы психологически «допускают» существование других культурных и этнических групп, с иным, свойственным им видением мира, но как бы «на расстоянии». Это психологическое расстояние необходимо им для сохранения позитивного образа «мы», сомнения в котором не возникают благодаря искусственному удалению других «картин мира». Все вышеперечисленные варианты «решают» проблему контакта между культурно различными народами либо путем уничтожения людей, отличных от них (геноцид), либо путем уничтожения отличающейся культуры (ассимиляция), либо посредством уничтожения контактов с иными культурами (сегрегация). Другими словами, эти «решения» имеют целью разрушить трудности межкультурного контакта (психологического, и более того, духовного плана) путем уничтожения самого факта этого контакта. Между тем проблемы межкультурных отношений могут быть разрешены только тогда, считают А. Фэрнхем и С. Бочнер, когда будет общепризнано, что человеческие группы имеют право сохранять свои культурные особенности, если они этого желают. Данный принцип должен лежать как в основе отношений между государствами, так и в основе отношений культурно различных групп внутри одного общества. Модель подобного контакта основана на принципе интеграции и описывает структуру культурно-совместимого общества. Интеграция — такой принцип совместимости, когда разные группы сохраняют свои, присущие им культурные индивидуальности, хотя в то же время объединяются в единое общество на другом, равно значимом для них основании. В психологическом плане это — наиболее позитивный вид межкультурного взаимодействия, в котором члены этнических (культурных) групп полностью справляются с трудностями принятия другого образа жизни, другой «картины мира» и даже находят положительные моменты в такой разности и подобном взаимном существовании. Примеры интеграции в таком понимании достаточно редки, так как, на наш взгляд, человечество только подходит к признанию права различных культурных групп сохранять свою индивидуальность и к возможности научиться воспринимать данный факт без чувства личной ущемленности, что сплошь и рядом присутствует в межэтнических контактах. В результатах групповых межкультурных контактов: геноциде, ассимиляции, сегрегации и интеграции можно увидеть единую последовательную линию, показывающую, как люди постепенно «учились» уживаться с непохожими на них людьми, как от полной нетерпимости к культурным различиям совершался переход ко все более сложным и толерантным формам взаимодействия. Социальной и кросскультурной психологии еще предстоит понять, что обеспечивает полноценный контакт культур, не приводящий к ущербу ни одной из них. Но некоторые факторы, способствующие такому контакту, уже известны. В исследованиях Д. Берри и М. Плизента, посвященных проблеме этнической толерантности в многонациональных обществах, установлено, что уверенность в своей собственной позитивной групповой идентичности может дать основание для уважения других групп. Для понимания и «принятия» других надо уважать собственную культуру, быть уверенным в ее ценном и позитивном значении и чаще вступать в контакты с другими, отличными от нее культурами — таковы известные нам на сегодняшний день составляющие формулы межкультурной толерантности. Как показывает мировой опыт, не может быть иной успешной стратегии аккультурации иноэтничного населения, чем интеграция, т. е. тенденция сохранения собственной культурной принадлежности наряду с тенденцией овладения культурой «титульного» этноса. В этом случае единственная идеология и политика доминирующего общества — мультикультурализм, т. е. позитивное отношение к наличию в обществе различных этнокультурных групп и добровольная адаптация социальных институтов общества к потребностям разных культурных групп. Международный опыт существования полиэтнических обществ предлагает такое развитие национальной политики, которое не требует от нетитульного населения вынужденных культурных потерь (ассимиляция), не способствует образованию гетто (сегрегация). При этом в школьном образовании и социальном законодательстве таких обществ должны подчеркиваться выгоды плюрализма, а представление о непомерно дорогой социальной и личностной цене этнических предубеждений и дискриминации должно быть сформировано у каждого гражданина. В продвижении к этим целям может помочь психологическое изучение отношений к разным этнокультурным группам и установок на мультикультурализм у граждан полиэтнических обществ. Навстречу культурному разнообразию должны идти и изменения в социальных институтах (в сфере политики, образования, здоровья и др.). На индивидуальном уровне нетитульное население необходимо информировать о выгодах поддержания своей культуры (прежде всего это — психологическая защита и социальная поддержка). Это может распространяться путем взаимодействия этнокультурных общин и таким образом способствовать уменьшению стресса, связанного с ассимиляцией. С другой стороны, участие представителей этнических меньшинств в работе государственных институтов в желаемой мере (в сфере образования, службах занятости, сфере законодательства) может уменьшить стрессы сепарации и информировать об опасностях маргинализации (в случае отсутствия идентификации с собственной культурой и культурой доминирующего общества). Наиболее важный акцент необходимо делать на том, что аккультурация означает взаимное приспособление (т. е. интеграцию). Здесь очевидны уступки с обеих сторон: для доминирующего общества — в изменении школьного образования и государственных служб, а для аккультурирующихся групп — в утрате элементов собственной культуры, которые ценны, но не адаптивны. Несмотря на видимые сложности этого взаимного движения навстречу друг другу, потери от другой (не направленной на интеграцию) политики намного больше, особенно в случае сегрегации и маргинализации. Необходимо, чтобы члены полиэтнических обществ понимали и принимали выгоды культурного разнообразия, которое является одной из «красок жизни», способствует здоровой конкуренции и повышает способность общества к адаптации. Это значит, что социальной системе, когда она встречается с изменяющимися условиями в результате экологических или политических катаклизмов, становятся доступны альтернативные способы жизни. Мир стоит перед серьезной дилеммой: развиваться по принципу «открытого» общества или разделяться по признаку этнической или культурной близости-отдаленности. Обе эти тенденции важны для успешного развития, суть дела — в их разумной гармонии и сочетании. Критерием в их предпочтении должна выступать личность: каждому гражданину страны, вне зависимости от его этнической или религиозной принадлежности, должна быть гарантирована возможность полноценного развития. В контексте нашего динамичного времени это значит, что человека в попытке обретения новой социальной идентичности взамен утраченной не будут вынуждать отказываться от своей этнической или гражданской принадлежности. Сохранение этих важнейших составляющих позитивной социальной идентичности — залог этнической толерантности, а значит, гарантия социального и этнического мира.
8.(в 9,10,11,12)
|
