Э. Успенский

 

Элмар критически осмотрел Ольгу от шляпки до копыт лошади и махнул рукой.

— До места доедешь. Но по лесу скакать не вздумай, обязательно свалишься.

— Ты действительно никогда не ездила верхом? — поинтересовался король, с любопытством взирая на нее. — А сразу не скажешь.

— Вот когда она слезет с лошади, — усмехнулся Элмар, — тогда и скажешь. Когда увидишь, на что похоже бедное животное после такой наездницы.

— Поехали, — прервал его король и тронул поводья. — А то господа придворные там уж заждались.

Ольга чуть тронула лошадь коленями и, постоянно пригибаясь с непривычки, выехала за ворота. Пристроившись между Элмаром и королем, она заинтересованно завертела головой, отметив, что ее кобыла намного меньше, чем кони спутников, хотя поначалу казалась ей огромной. Особенно когда на нее надо было взбираться.

— А что, господа, — тут же спросила она, — это мне как даме специально лошадку поменьше отыскали?

— Нет, — засмеялся король. — Это у нас с Элмаром, как у особо крупных мужчин, кони другой породы. Ортанские королевские жеребцы. Они крупнее, чем обычные лошади. Эта порода была выведена специально для наших доблестных паладинов.

— Ты же видела мои боевые доспехи, — напомнил Элмар. — Разве обычный конь потянет здоровенного паладина в полном боевом облачении? Да и в королевской семье Ортана всегда были достаточно высокие мужчины, а королю несолидно как-то, когда у него ноги до земли свисают.

Ольга немедленно представила себе короля верхом на ослике и с трудом сдержала смех.

— А почему Азиль не поехала? — спросила она.

— Азиль терпеть не может охоту, — пояснил Элмар. — И никогда на нее не ездит. Жак, кстати, тоже.

— А ты любишь? — спросил король, глядя на Ольгу в упор, как всегда.

— Не знаю, — ответила она. — Я никогда не была на охоте. Вот посмотрю и узнаю. Но что-то мне кажется, что мне тоже не понравится.

— И совершенно правильно кажется, — согласился король. — Я тоже терпеть не могу этот вид отдыха, но несколько раз в год приходится ездить. Королевская охота — традиционное мероприятие, а нарушать традиции... не то чтобы совсем нельзя, но народ этого не любит. Вот и приходится ездить. А смотреть там совершенно не на что. Сначала всей толпой гоняют по лесу какого-нибудь несчастного оленя, потом толпой же забивают, готовят на вертеле, причем мясо получается настолько жесткое, что его есть невозможно, ну и попутно все напиваются, как студенты, а как же без этого. Вот Элмар охоту любит, она ему напоминает его варварское детство. Но у него об охоте немного другое представление, как и у большинства героев. Эти господа занимаются тем, что выслеживают какого-нибудь хищника и схватываются с ним один на один. Потом приносят свою добычу и хвастаются друг перед другом. Или друг друга приносят, уж как получится.

— Это когда это такое получалось? — возмутился Элмар. — Когда это меня приносили?

— Ну, тебя не приносили. Ты приползал. А вот кавалера Мэнсора приносили в прошлом году. А летом, помнится, твой приятель Келдон Орри спасался на дереве...

— Это Лаврис спасался на дереве, а Орри его спасал, — проворчал Элмар. — И вовсе я не приползал, я просто прихрамывал немного. И вообще нечего подшучивать над тем, в чем ты не разбираешься. Высокое вдохновение битвы тебе просто недоступно.

— Высокое вдохновение, надо же так завернуть! Не вдохновение, а озверение.

— Все равно недоступно, — не унимался Элмар.

— Зато мне доступно высокое вдохновение мысли, — злорадно ответил король. — А тебе этот процесс недоступен как таковой.

— Ты что же, — закипятился принц-бастард, — хочешь сказать, что я дурак?

— А ты что же, — спокойно ответствовал король, — хочешь сказать, что я слабак?

— А что, может, поборемся и выясним?

— А может, в шахматы сыграем?

— Вы что, ссоритесь? — жалобно вскричала Ольга. Кузены переглянулись и дружно расхохотались.

— Ты еще не видела, как мы ссоримся! — хором воскликнули они

— А можно, вы мне не будете показывать? — попросила Ольга. — Вы меня так больше не пугайте. Я как представила себе, что вы подеретесь...

Это предположение вызвало новый взрыв хохота, после чего Элмар посоветовал королю сменить все-таки шута, а тот в ответ посоветовал Элмару завести себе собственного.

— Господа, — засмеялась Ольга, — да вам никакой шут не нужен, вы сами кого угодно насмерть зашутите.

— Да, мы такие! — засмеялся король. А Элмар сказал:

— Между прочим, это я научил Шеллара смеяться.

— Серьезно? — удивилась Ольга. — А что, до того он не умел? Совсем? Или вы опять шутите?

— Нет, он не шутит, — улыбнулся король. — Я тебе потом как-нибудь расскажу. Сейчас нам придется разделиться. Элмар поедет с товарищами, я немного с ним проедусь и направлюсь к своим придворным, а ты... а куда же тебя? С дамами разве что? Давай, наверное, присоединяйся к дамам.

— А с Элмаром мне нельзя? — жалобно спросила Ольга.

— Разве что в том случае, если ты готова вместе с ними пойти с копьем на медведя или с ножом на волка, — серьезно ответил король. — А чем тебе не нравятся мои придворные дамы? Они тебя не съедят. А если какая-то из них попытается смеяться над твоим костюмом, хорошенько толкни ее, и она сверзится со своего дамского седла. Будет очень весело и наглядно.

— Она с ними уже знакома, — проворчал Элмар. — С Камиллой. Ты желаешь, чтобы они продолжили знакомство?

Король слегка замялся, потом решил:

— Я думаю, все, что Камилла может обо мне сказать, уместится в одном предложении, и она наверняка его уже произнесла. Так что хуже не будет. Езжай, Ольга, поздоровайся со знакомыми и познакомься с остальными. Они, конечно, стервы через одну, но в своем женском обществе как-нибудь разберетесь.

Ольга вздохнула, кивнула и послушно направилась к группе дам, гарцевавших чуть в стороне от всей остальной процессии.

— Шеллар, зачем ты ее к ним пустил? — спросил Элмар, трогаясь с места и оглядываясь ей вслед. — Ты представляешь, чего она от них наслушается? Тебе хочется завтра ей доказывать, что ты не трахаешься с Жаком?

— Почему доказывать? — удивился король. — Я все-таки смею надеяться, что она поверит мне на слово. А когда это она успела познакомиться с Камиллой?

— В твой день рождения. Она зашла в какую-то кондитерскую, пока я искал экипаж, и там встретила Камиллу, Дориану и Алису. Правда, Алиса быстро смылась, зато Камилла щедро поделилась впечатлениями о... как это Ольга выразилась?.. об аппаратах нескольких видных лиц в королевстве. Можешь не краснеть, тебя она похвалила, зато меня охаяла, поставив где-то позади тебя и даже позади Лавриса. А знаешь, как Ольга Камиллу прозвала? Наклонись, на ухо скажу...

Король слегка изменился в лице и обеспокоенно спросил:

— Она с ней и об этом беседовала, или Ольга просто видела, как она ест?

— Какой ты догадливый! К счастью, Ольга всего лишь видела, как Камилла насиловала пирожное. Но никто не гарантирует, что сегодня они не поговорят о том, что тебя так смущает. Камилла только об этом и способна говорить, а Ольга, как ты сам знаешь, ужасно любопытна.

— Ну и хрен с ними, — в сердцах ругнулся король. — Пусть общаются. В конце концов, чего я стесняюсь? Нечего стесняться говорить о том, что, не стесняясь, делаешь. А к дамам я ее отправил потому, что у меня была на то причина. Мне донесли, что наши дамы почему-то решили, будто у меня с Ольгой роман, будто я с ней изменяю своей официальной фаворитке и вообще намерен на ней жениться. Поэтому я и свел их вместе, чтобы они познакомились и поняли, что ничего подобного не происходит. И оставили ее в покое, а то некоторые из ревности способны на всякие пакости... Сам понимаешь. Кстати, за что я до сих пор не выгнал Камиллу, так это за то, что она ничем подобным не страдает. Занимается себе молча любимым делом и не лезет ни в какие интриги.

— Хорошенькое «молча»! — фыркнул Элмар. — Шеллар, а у тебя действительно... национальная гордость?

— Показать? — поинтересовался король. — Или измерить линейкой и сообщить тебе точные размеры? Чтобы ты успокоился и до тебя дошло наконец, что Камилла таким образом пытается мне польстить, потому как ни на что другое у нее мозгов не хватает. Сделала из меня монстра какого-то, все только и мечтают посмотреть своими глазами, что же там у его величества за чудо такое... И ты туда же. Мы ведь с тобой в юности к одним и тем же шлюхам ходили вместе, можно подумать, ты сам не знаешь, что у меня и как.

— Ну, мало ли... — смутился принц-бастард. — А вдруг над тобой поколдовал кто, всяко бывает... А кстати, Шеллар, как продвигаются твои поиски идеальной жены?

— С трудом, — кратко ответил король. — Давеча имел беседу с коллегой Луи, демоны его принесли в гости без приглашения... Привез мне троих своих дочек показать, вдруг женюсь. Старшей семнадцать, младшей двенадцать. Как ты полагаешь, есть у человека мозги? Так мало того, он мне еще пообещал симпатичных мальчиков прислать, если я женюсь на какой-нибудь из его сопливых принцесс.

Элмар тихо затрясся в седле.

— А он был трезвый?

— Когда это кто-то видел Луи трезвым? Разумеется, он был в состоянии перманентного подпития. Так это еще не все. Когда этот кретин наконец допился до нужной кондиции и заснул, ко мне в кабинет примчалась ее величество королева Агнесса и учинила допрос с пристрастием, до чего мы с ее дегенератом-супругом договорились. Мне пришлось сначала убеждать ее, что я не поменял сексуальную ориентацию, потом объяснять, что мне на хрен не нужны ее малолетние невесты, а потом еще долго отказываться от настойчивых предложений отравить придурка Луи, жениться на ней и объединить королевства.

— Какая прелесть! — восхитился Элмар. — Как весело, оказывается, быть королем!

— Тебе смешно... Я, конечно, понимаю Агнессу, прожив двадцать лет с алкоголиком-извращенцем, поневоле начнешь думать о людях что угодно, но мне-то от этого не легче... Надеюсь, Луи не повадится являться ко мне в гости регулярно... А то он меня когда-нибудь так достанет, что я его действительно уроню потихоньку с какой-нибудь лестницы.

— А другие короли тебе дочек смотреть не привозят? — поинтересовался Элмар.

— С кузеном Элвисом я уже давно поговорил на эту тему, объяснил ему, что жениться на собственных племянницах, путь даже двоюродных, нехорошо, и он меня прекрасно понял и одобрил. У Зиновия дочек больше нет, а старшая внучка уже помолвлена... К тому же обе его внучки, как мне кажется, пошли характером в маменьку, сдались мне такие жены! Да и отношения у нас с Зиновием до сих пор прохладные.

— Из-за чего? Вы что, ссорились?

— А ты разве не помнишь? Или ты к тому времени уже напился и ничего не помнишь?

— Это когда?

— После моей коронации.

— Ничего я не напился; в тот день вообще никто не пил и ничего не праздновали. Наверное, я просто ушел собираться, я же почти сразу уехал. А что у вас тогда случилось с Зиновием?

— Он хотел забрать Мафея к себе, в память о покойной дочери, так сказать. А я ему хитро не отдал.

— Хитро — это как?

— Предложил спросить малыша, хочет ли он уехать от нас и жить при дворе дедушки. Само собой, ребенок с ужасом отказался расставаться со мной, с мэтром Истраном и в особенности с Жаком, в которого вцепился обеими руками так, словно его кто-то собирался силком отрывать. Он еще прекрасно помнил, как с ним обращались при дворе дедушки. Обзывали байстрюком и выродком и при каждом удобном случае дергали за уши... Вот Зиновий на меня и обиделся за это. А больше, собственно, и принцесс на континенте нет. Разве что у магнатов Голдианы какие-нибудь девицы на выданье имеются, но я с ними не хочу связываться.

— А в Эгине? Тоже нет?

— Александр еще молодой, у него дети маленькие. Сестра, правда, есть, но она всерьез увлеклась мистикой и даже готовится вступить в какой-то орден. Да и не обязательно мне именно принцессу, я и на простой горожанке женюсь, лишь бы подходила.

— И до сих пор не нашел ничего подходящего? — поинтересовался Элмар. — А не кажется ли вам, ваше величество, что вы изволите чересчур перебирать харчами, как выражается ваш любимый шут?

— Не кажется, — отрезал король. — Женитьба — дело серьезное, на всю жизнь, и выбирать надо тщательно, чтобы потом не разводиться, как твой папаша.

— Знаешь, что, Шеллар? — не выдержал принц-бастард. — Ты вот это все говоришь, говоришь, зубы мне заговариваешь, уважительные причины изобретаешь, а на самом деле ты просто не хочешь жениться, и все. И скажи, что я не прав.

— Элмар, ты не прав, — преспокойно ответил король, но никаких аргументов более не привел.

 

Ольга даже не представляла себе, насколько скучная вещь королевская охота. Может, для героев, которые умчались в дебри искать приключений на свои геройские задницы, мероприятие и было интересным. Вполне возможно даже, что интересно было и господам придворным, которые гоняли по лесу упомянутого несчастного оленя. Но сидеть на лужайке в раскладных креслицах в обществе придворных дам было невыносимо скучно. И даже неприятно, потому что в ходе беседы они несколько раз изящно проехались по поводу ее внешности, костюма, прически, а также удручающей неопытности в амурных делах. И что противно, сделано это было столь тонко и безукоризненно, что придраться к чему-нибудь и учинить выяснение отношений не было повода. Придворные сплетни, которыми обменялись дамы, были Ольге большей частью непонятны, так как речь в них шла о людях совершенно незнакомых, но некоторые ее совершенно ошарашили. Оказалось, что король и его шут состоят между собой в любовной связи и регулярно устраивают нежные свидания. Ольгу еще и попросили высказать свое мнение по этому поводу, из-за чего она заподозрила, что ее просто подставляют. Аккуратно подталкивают к тому, чтобы она высказала о короле что-нибудь неодобрительное, а сами потом поспешат на нее настучать, соответственно все это оформив. Ольге кое-как удалось выкрутиться, заявив, что чистый гомосексуализм она не понимает, но бисексуальность, по ее мнению, свидетельствует о широте взглядов. Правда, после этого супруга министра иностранных дел и старшая дочь казначея стали посматривать на нее с нездоровым интересом.

Потом ее некоторое время расспрашивали о жизни в ее мире, но очень быстро отстали и заговорили о вечных и непреходящих ценностях: тряпках, косметике и мужиках. Вот тут-то Ольге и стало по-настоящему тоскливо. Настолько, что даже битва с волком уже начала казаться ей не таким уж непосильным подвигом по сравнению с этой светской беседой.

Среди тесной группы королевских любовниц ей не приглянулась ни одна. Камилла со своим вечным сравнительным анализом начала утомлять, графиня Монкар при более близком общении оказалась довольно стервозной особой, три других производили впечатление набитых дур, и, пожалуй, только Эльвира Люменталь показалась Ольге немного лучше других. То ли потому, что все время молчала и не говорила гадостей, то ли потому, что больше не смотрела на Ольгу, как на свежую кучку на любимом ковре, а вполне доброжелательно улыбалась, то ли просто потому, что ее красота была немного другого типа, чем у прочих. Высокая пепельная блондинка с ясными серыми глазами и лицом греческой богини, Эльвира не обладала такой ярко выраженной сексуальностью, как все остальные, в ней чувствовалось прохладное и отчужденное спокойствие.

Помимо всего прочего, Ольга уже давно маялась, не зная, как бы это так светски спросить, где на королевской охоте находятся те заветные кустики, в которые мальчики ходят направо, а девочки налево, и размышляла, а не смыться ли отсюда вообще и не спросить ли об этом у короля. С ним было намного проще общаться, чем с его придворными дамами.

Где-то на этом этапе ее размышлений Эльвира встала и сообщила, что на пару минут покинет общество, дабы поправить чулки. Ольга с громадным облегчением подорвалась с места и вызвалась составить ей компанию, надеясь найти наконец решение своей проблемы. Эльвира чуть улыбнулась, подождала ее, и они направились по тропинке в глубь леса.

— Что, утомили тебя наши дамы? — посочувствовала Эльвира. — Или все-таки шокировали?

— И то, и другое, — призналась Ольга. — Но больше утомили.

— А ты действительно считаешь, что... ну, насчет широты взглядов?

— Надо же мне было что-то сказать. Но, в общем, в моем мире к этому относятся намного проще и не особенно стремятся это скрывать. А это что, правда — про короля и его шута?

— Это неправда, — спокойно ответила Эльвира.

— А, ну и хорошо, — успокоилась Ольга. — А то я уже собиралась у его величества спросить.

Эльвира посмотрела на нее с откровенным любопытством.

— Что, прямо так и спросила бы?

— А что тут такого? Тем более если это неправда?

— Поменьше слушай наших дам, — засмеялась Эльвира. — А то они тебе про него такого порасскажут...

— А Камилла говорила, что ты и сама о нем невысокого мнения, как о любовнике, — заметила Ольга.

— Это, как говорит Камилла, дело вкуса, — поджала губы Эльвира. — Ей, может быть, и нравится такое обращение. Мне — нет. Может, его величество мудрый правитель и интересный собеседник, может, у него еще куча разнообразных достоинств, но в постели это грубый и наглый хам. И можешь ему это передать, если он попросит тебя рассказать, что мы о нем говорили. Я своего мнения не скрываю, но у меня ни разу не хватало смелости сказать ему это в глаза.

— А почему... — опешила Ольга, — почему ты тогда до сих пор с ним тусуешься, если он такой?

— Всякие отношения между нами прекратились еще весной. Я просто состою при дворе... Как тебе вот эти милые кустики? Нравятся? Тогда давай здесь и остановимся. А потом пройдем чуть дальше и спустимся к ручью, помоем руки.

Поняв это так, что собеседница не хочет продолжать разговор о короле, Ольга замолчала и занялась своим делом, пытаясь попутно переварить столь шокирующую информацию о его величестве. Ей он до сих пор казался очень и очень интеллигентным человеком, не без приколов, конечно, но такие вещи, как грубость и хамство, были совершенно не в его стиле. Наверное, у них произошло какое-то недоразумение, решила в конце концов она и еще подумала, что, если рассказать королю мнение Эльвиры, можно услышать в ответ не менее резкое мнение другой стороны и в результате еще остаться виноватой. Так что Ольга сочла благоразумным не ввязываться в их взаимные обиды и просто промолчать. Даже если он действительно спросит. Нашел тоже Штирлица, в самом деле...

Они выбрались из кустов и направились дальше по тропинке к ручью.

— Ольга, — спросила Эльвира, видимо, просто чтобы не молчать. — А ты действительно подружилась с Азиль?

— Да, а что?

— Ничего, просто интересно. У нее всегда были проблемы с подругами.

— Почему? Она классная девчонка, веселая, неглупая. И такие интересные вещи иногда говорит...

— Потому что она такая странная. Впрочем, ты тоже довольно странная, неудивительно, что вы нашли друг друга. У тебя тоже будут большие проблемы с подругами. И с мужчинами тоже.

— С мужчинами? Странно, вроде с ними я всегда дружила нормально. Да и здесь...

— Я о другом. Хотя дружить с ними тоже довольно сложно. Ты еще не так много их видела, наших мужчин. И как ни странно, имела дело в основном с нестандартными представителями этой части населения. Принц-бастард Элмар — человек необычный. Жак — еще необычнее. Про короля я вообще молчу, это ходячий анекдот... Впрочем, что я тебя пугаю заранее, может, не все так страшно, поживешь, приглядишься. Замуж выйдешь...

— Вот этого мне что-то не хочется, — призналась Ольга.

— Даже за короля? — хитро усмехнулась дама.

— И ты тоже? — возмутилась Ольга. — Да что вы все так и норовите нас сосватать?

— Об этом много говорят при дворе, — опустила глаза Эльвира. — О тебе и о нем. И некоторые тебе нехорошо завидуют. Держись от него подальше, мой тебе совет. И будь осторожнее.

— Ты думаешь, мне настолько сильно завидуют?

— Я не думаю, я знаю. Больше не спрашивай, я и так слишком много тебе сказала.

— Спасибо, — пожала плечами Ольга. — Только с чего они взяли? Ладно, в доме Элмара меня, надеюсь, не отравят, а в случае чего у меня пистолет есть. — И она выразительно похлопала себя по карману.

Эльвира улыбнулась.

— Так это правда, что король покупал тебе пистолет и учил стрелять? А тебе это действительно интересно? Оружие и прочие мужские увлечения?

— Очень, — призналась Ольга. — Я у Элмара в оружейной просто балдею. Как в музее. Или как в сказке. Я даже просила его научить меня хоть немного обращаться с мечом, но у меня не вышло. Элмар толкнул долгую и вдохновенную речь, полную недомолвок и иносказаний, которую вполне можно было уместить в три слова: Ольга, ты бездарь.

— А король тебе ничего такого не сказал?

— Нет. А с чего? Я вполне нормально попадаю в манекен.

— Просто полагают, что огнестрельное оружие несравненно сложнее, чем холодное, и даже чем арбалет. И считается, что это исключительно оружие профессионалов. Почему тебе захотелось именно пистолет?

— Потому что в моем мире нет ни мечей, ни арбалетов, а огнестрельное оружие самое ходовое и привычное. И я имею о нем представление, я занималась спортивной стрельбой. Правда, недолго и не особо успешно, и не из пистолета, а из винтовки, но все равно... Сама увидишь, пройдет еще десяток лет, и луки с арбалетами отойдут в прошлое.

Ольга наклонилась к ручью, чтобы зачерпнуть воды и умыться, и тут с противоположного берега послышался треск ломаемых кустов, а за спиной вдруг пронзительно завизжала Эльвира. Ольга поспешно выпрямилась и схватилась за пистолет, оглядываясь по сторонам.

С противоположного берега на них несся здоровенный волк. Их разделяли ручей и узкая полоска песка. Эльвира бросилась бежать, немедленно наступила себе на платье и рухнула, не пробежав и двух шагов. Ольга поспешно навела прицел и выстрелила. Мимо. Еще раз. Зверь споткнулся, выровнялся и продолжил свой бег. Он уже вошел в воду, и до него было метра четыре. Рядом продолжала визжать Эльвира, пытаясь не то встать, не то отползти на четвереньках. Ольга судорожно вцепилась в рукоять обеими руками и выстрелила еще пару раз. Она увидела, как полетели клочья окровавленной шерсти, но волк так и не остановился. Визг Эльвиры достигал границы ультразвука. Уже в полной панике Ольга всадила последние две пули прямо в оскаленную морду и поспешно отпрыгнула на шаг, продолжая судорожно давить на спуск и не замечая, что вместо выстрелов раздаются только сухие щелчки.

Но волк больше не нападал. Он лежал на боку и скреб лапами по песку, дергая башкой и все еще пытаясь дотянуться оскаленной пастью хоть до кого-нибудь.

Эльвира перестала визжать и просто села на мокрую жухлую траву, издавая короткие сдавленные всхлипы.

Когда спустя несколько секунд примчались люди, привлеченные визгом и стрельбой, их взору предстало живописное зрелище. На земле сидела перепуганная до истерики прекрасная дама, крайне нуждавшаяся в помощи. Рядом стояла еще одна дама, далеко не прекрасная, но весьма живописная в своих мужских штанах и сапогах и с пистолетом в руке. А у ее ног рычал и хрипел издыхающий волк.

Первыми к ним подбежали трое мужчин в форменных голубых с золотом плащах паладинов. Один из них немедленно бросился к Эльвире, подхватил на руки и куда-то поволок, а двое других остановились, с удивлением взирая на неподвижную девушку с пистолетом и зверя у ее ног.

Следом примчалась целая толпа охотников, слуг и прочей публики, на ходу расступаясь перед его величеством, вопрошавшим издали, что тут происходит. Паладины наконец очнулись и осторожно поинтересовались, не нужно ли Ольге какой-либо помощи.

— Нет, наверное... — неуверенно ответила она и обернулась, увидев приближающегося короля.

Его величество мельком оценил обстановку, на ходу сунул в кобуру пистолет и хлопнул Ольгу по плечу.

— Поздравляю. Хорошо поохотилась?

— Ага... — невпопад ответила Ольга, у которой немедленно всплыл в памяти протяжный голос питона Каа из отечественного мультфильма: «Сла-авная была охо-ота!» Король ободряюще улыбнулся.

— Испугалась?

— Не то слово...

— Как тебя зовут, помнишь? В обморок падать не будешь?

— Не буду.

— Спрячь пистолет и отступи на пару шагов. А то так и будешь стоять. Пусть наши доблестные воины добьют зверя. А тебе, кажется, надо срочно что-то выпить.

— Спасибо, — сказала Ольга и сунула пистолет в карман. Ее не покидало ощущение, что это происходит не на самом деле, что сейчас она проснется в родной общаге или вовсе где-то в травматологии и выяснится, что все это королевство с его волками и придворными дамами ей приснилось спьяну или привиделось в бреду.

— Простите, ваше величество, — подал голос один из доблестных воинов. — Ведь это ее волк. Она сама должна его добить. Если, конечно, желает считать его своей добычей.

Король заинтересованно посмотрел на Ольгу.

— Желаешь?

— А есть какая-то разница?

— Конечно, есть. Если это твой волк, которого ты сама убила, ты, во-первых, получишь шкуру и, во-вторых, сможешь похвастаться Элмару своей добычей и принять участие в их геройской пьянке, я знаю, ты это любишь.

— Тогда, конечно, желаю! — Ольга слегка оживилась. Перспектива поменять общество прекрасных дам на общество Элмара и его товарищей могла бы воодушевить ее и на более опасный подвиг. — А как это делается?

— Очень просто. Ножом по горлу. Господа, подайте ей нож и перчатки, а то еще укусит... Ты крови-то не боишься? А то Жак боится.

— Нет, — пожала плечами Ольга, ныряя в огромные перчатки, которые ей протянул все тот же паладин. Перчатки доставали ей до локтей, а пальцы в них болтались так, что неудобно было держать нож. Ольга оглянулась на толпу, с величайшим интересом наблюдавшую за ней, и присела около волка, крепко наступив коленом ему на голову. В толпе произошло небольшое шевеление — некоторые дамы поспешили убраться с места событий. Краем глаза Ольга заметила, что графиня Монкар, напротив, протолкалась поближе. Видимо, тоже не из слабонервных.

— Ну, давай, — поторопил ее король, наблюдавший за ней с нескрываемым интересом. Ольга придавила голову изо всех сил, чтоб, не дай бог, не вздумал тяпнуть напоследок, и, поднапрягшись, кое-как перепилила жесткую шкуру.

— Глубже, глубже, — посоветовал король. Ольга погрузила нож глубже, и из раны хлынула кровавая волна. Вокруг зааплодировали и закричали что-то приветственное, она не разобрала, что.

— А теперь что? — спросила она, стоя с ножом в руках и не зная, куда его девать.

— Отдай кавалеру Мэнсору его нож и перчатки, — объяснил король. Ольга поспешно протянула паладину нож и наткнулась на его улыбку и заинтересованный взгляд. Кавалер взял нож и сам вытряхнул ее руки из перчаток.

— Большое спасибо, — сказала она и улыбнулась в ответ. Паладин моментально просиял и хотел что-то сказать, но король не дал.

— Точно не боишься? — весело спросил он. — Совсем-совсем?

— А ее что, еще и пить надо? — уточнила Ольга. Король снова засмеялся.

— Уверен, если бы я сказал, что надо, ты бы и это сделала не колеблясь. Как тебе такое в голову пришло? Это же волк, а не дракон.

Он наклонился, макнул палец в кровь и слегка мазнул ее по щекам, по лбу и напоследок немного по губам. Затем положил ей руку на плечо и велел:

— Пошли.

Она прошла сквозь толпу, направляемая уверенной рукой короля. Она слушала приветственные крики и видела, как ей улыбаются и машут руками, и улыбалась всем в ответ. И хотя колени у нее до сих пор дрожали и подгибались, ее переполняли гордость и восторг.

Задернув за собой полог шатра, его величество указал на некое подобие низкого диванчика, застеленное шкурами.

— Садись. Коньяк или водку?

— Мне все равно, — призналась Ольга.

Король открыл походный бар, уставленный разнообразными бутылками, и наполнил для нее бокал.

— Ну как, ощутила высокое вдохновение битвы? — насмешливо спросил он.

— Да, похоже, мне оно доступно, — согласилась Ольга. — Но почему-то приходит с опозданием. Спасибо, ваше величество.

— Да на здоровье. «Высокое вдохновение!» Ох уж этот Элмар, поэт-самоучка... Так складно обозвать обычный выброс адреналина! — Он сел напротив, вытянув ноги — видимо, чтобы колени в подбородок не упирались, — и спросил: — А как все случилось?

— Быстро, — ответила Ольга и отпила, на сколько хватило дыхания. Это оказалась все-таки водка, и пришлось отдышаться, прежде чем говорить дальше. — Затрещали кусты на том берегу, закричала Эльвира, я посмотрела и увидела, как он к нам бежит. Выхватила пистолет и стала стрелять. Четыре или пять раз попала, а он все равно бежал до последнего. Последний раз уже с вот такого расстояния. — Она показала расстояние.

— А убежать тебе не приходило в голову?

— А разве получилось бы? Звери же быстрее бегают. Или нет? А что, надо было убежать?

— Ты не перестаешь меня удивлять, — покачал головой король. — А удивить меня крайне трудно. Признайся честно, ты не убежала действительно потому, что сравнила скорости человека и зверя, или просто ноги отнялись?

— Да нет, просто как раз перед этим мы с Эльвирой говорили про мой пистолет, и я первым делом вспомнила про него, а насчет бежать подумала после первых двух выстрелов, но тут уж бежать было поздно. А Эльвира вообще в платье запуталась.

— Ты хоть целилась? — усмехнулся его величество.

— Обижаете! Конечно, целилась! Фиг бы я попала, если б не целилась!

— Тоже верно... Ты пей, пей, а то у тебя до сих пор руки трясутся, не иначе от высокого вдохновения... хотя, по-моему, с перепугу. Посиди, приди в себя, чтобы, когда тебя будут поздравлять и чествовать, никто и не подумал, что столь выдающийся подвиг был совершен с перепугу. Как, впрочем, и многие подвиги в истории... Не загордись только. Тебе ведь просто повезло, это не значит, что ты теперь сразу станешь лихой охотницей на волков.

— Да я и не собираюсь, — засмеялась Ольга и полезла в карман за сигаретами. — Я все-таки выяснила, что мне не нравится охота. А разве это считается подвигом?

— А как же! Ты что, забыла, что была не одна? Ведь Эльвира и в самом деле в своем платье далеко бы не убежала. Да и вообще ты вела себя достаточно геройски для перепуганной девчонки. Так что слава — твоя по праву. Вот еще Эльвира отойдет от потрясения в объятиях барона Палмера и придет тебя благодарить... Ты сама, кстати, не надумала еще расстаться со своей белой занавесью? А то я заметил, кавалер Мэнсор так на тебя поглядывал...

— Не знаю... — неохотно отозвалась Ольга и поспешила перевести разговор на другую тему. — А что вы сами делаете на охоте? Ну, Элмар там за хищниками гоняется, придворные — за оленем, дамы ваши сидят, как куколки, и о шмотках треплются... А вы?

— А я присутствую, потому что обязан присутствовать, — вздохнул король и достал трубку. — Королевская охота — это своего рода церемония, и есть некоторые моменты, где требуется мое участие. А в остальное время я сижу вот здесь, в своем шатре, на этих страшенно неудобных скамейках, и читаю книжку.

Ольга бросила взгляд на книгу, на которую кивнул король, и прочла название: «Особенности сравнительной психологии классов»

— Ух ты, интересно, наверное! — оживилась она.

— Ты интересуешься психологией? — поднял брови его величество.

— Да, — подтвердила Ольга. — У вас же, наверное, совсем другая психология, не такая, как у нас. Вот, к примеру, эта самая психология классов. У нас нет такого. Дадите мне как-нибудь почитать?

— Зачем? Запишись в Королевскую библиотеку и бери себе что хочешь. Я тебе в виде особого расположения пожалую бесплатный абонемент.

— Спасибо! — обрадовалась Ольга и залпом допила свой бокал.

— Да не за что, — снова усмехнулся король. — Значит, не понравились тебе наши дамы?

— Не понравились, — решительно ответила Ольга. — И ваши любовницы — в особенности.

— А как же Эльвира?

— Нет, Эльвира ничего. А остальные не понравились. Где вы их таких набрали? Они вам правда нравятся? Эта ваша официальная фаворитка — она же дура! Вы такой умный и образованный человек, как вы с ней общаетесь?

Король вздохнул и пригорюнился, по привычке подперев кулаком подбородок и пристроив локоть на колене, за неимением стола.

— Общаюсь я с тобой, — объяснил он. — С Жаком, с Элмаром... Ну, еще с некоторыми людьми... А своих фавориток я... — его величество сделал небольшую паузу, словно пытался подобрать нужное слово, затем решительно произнес, словно выплюнул это самое слово, не подобающее в обществе дамы, но самое правильное в данном случае, — трахаю. Извини за прямоту.

— А совместить это как-нибудь вы не пробовали? — поинтересовалась Ольга.

— Не получается, — кратко ответил король, помолчал немного, попыхивая трубкой, потом вдруг спросил: — Кстати, ты ничего не хочешь у меня спросить?

Ольга подумала, что бы это он мог такое иметь в виду, но ничего подходящего не придумала.

— Уж простите мне мою тупость, — призналась она, — это, наверное, либо с перепугу, либо спьяну, но не понимаю, на что вы намекаете.

— Тебе рассказывали последние придворные сплетни?

— А как же! А, вы имеете в виду, насчет вас и Жака?

— Я полагал, что ты не постесняешься спросить меня об этом прямо, но то ли ты забыла, то ли я в тебе ошибся.

— Ни то и ни другое, — засмеялась Ольга. — Просто Эльвира мне уже сказала, что это неправда. Конечно, если вам так хочется, могу и у вас спросить, но я вполне верю Эльвире.

— Что ж, спасибо, милая Эльвира... Хоть кто-то вступился за напрасно оклеветанного короля... Хотя, скорей всего, Эльвира вступилась за милого ее сердцу Жака... — Король на мгновение задумался, и его светлые глаза вдруг хитро блеснули. — А скажи, если бы это было правдой, что бы ты подумала?

— А я бы не особенно удивилась. Вы достаточно эксцентричный человек, чтобы выкинуть и не такой номер. А в остальном... Это ваше личное дело. В нашем мире, во всяком случае.

— Ну у вас и мир... — хмыкнул король. — Лютеция в мировом масштабе... Это занятно... И что, вот так вот запросто?..

— Ну, кто как. Кто-то такие вещи скрывает, а кто-то наоборот... Помните вот эту вещь?.. — Ольга напела пару тактов из «Богемской рапсодии». — Вот он, например, ни капельки не скрывал. Весь мир знал.

— Н-да... — снова хмыкнул король. — Достаточно откровенный у вас мир. Судя по тому, как ты прозвала бедную Камиллу...

— А Элмар вам сказал? А мне строго-настрого велел не говорить, чтобы вас не смущать...

— Ну, знаешь, если бы это сказала ты, я бы действительно мог смутиться. Но с Элмаром у нас все немного по-другому. Это еще что, он же теперь на радостях всем товарищам расскажет... Похоже, сегодня вечером на Камиллу будет большой спрос... Ты не устала? Может, хочешь отдохнуть?

— Нет... Но если вы хотите спокойно почитать, я вам не буду мешать.

— Напротив, мне приятно с тобой общаться. Просто я вижу, ты какая-то вялая, глаза трешь...

— Это у меня высокое вдохновение кончилось, — пояснила Ольга. — Ваше величество, а вы обещали рассказать, как Элмар научил вас смеяться.

— Собственно, это он не совсем правильно выразился. Я сам научился. Он просто вызвал у меня желание научиться смеяться.

— А что, вы не умели? А как же вы жили до того? Разве так бывает?

— У нас и не то бывает. Видимо, меня все-таки кто-то хорошенько проклял еще до рождения. Я не умел ни смеяться, ни плакать, ни многого другого. Всему мне пришлось учиться на протяжении жизни. К примеру, очень хорошо помню, как меня научили состраданию. Мне тогда было лет семь или восемь, и я замучил кошку в каких-то познавательных целях, уж не помню, что я хотел узнать, но бедная киска этого не пережила. А я даже не понимал, за что меня ругают. Мэтр Истран тогда поступил очень правильно. Вообще-то, телесные наказания применительно к принцам запрещены, но он наплевал на этот запрет, затащил меня в свою лабораторию, обездвижил и выпорол так, что я неделю не мог сидеть. Зато после этого я очень хорошо понял, что такое боль, и никогда больше не мучил животных. И охотиться до сих пор не люблю...

Но я отвлекся, я ведь обещал про Элмара. Я с ним познакомился у ворот дворца, в которые он ломился, а стража его не пускала. Выглядел он тогда — красивее некуда. Длинный лохматый мальчишка в грубой рубахе, распахнутой почти до пояса, в кожаных штанах и меховом жилете, на поясе меч, на шее ожерелья из каких-то зубов