А. Как координируются сообщения свидетелей

Как справедливо утверждает историк Эрнст Нольте, невозможное дело, чтобы целый ряд лиц, независимо друг от друга, не задумываясь рассказывали бы более или менее одинаковые истории.

Однако, Нольте считает, что рассказы о ГК какое-то зерно истины, всё же, должны содержать, если даже число жертв сильно преувеличено.

Рассуждая в подобном духе, можно прийти к такому заключению: в средние века несметное число свидетелей утверждало, что они видели ведьм, летящих на Блоксберг.

В результате, немало тех «ведьм» попадало на суд инквизиции. Следовательно, история та — подлинная, только число летавших по воздуху ведьм — преувеличено.

Нольте совершенно не приходит на ум, что сообщения свидетелей и исполнителей можно без особого труда координировать, поскольку союзники, после войны, могли подделывать и пытать сколько им заблагорассудится.

Как показал серьёзный испанский исследователь Энрике Айнат, от польского Сопротивления, уже с 1941 года, стали поступать сообщения о массовых убийствах в Освенциме, но не с помощью циклона-Б, а пневматическим молотом, электрическими ваннами и т.п. Но, те сообщения были оставлены без внимания.

Страшные истории о паровых, газовых, электрических камерах Бельзеца пропаганда начала распространять с 1942 г.

Освенцим не трогали до июня 1944 г. Британо-еврейский автор Мартин Гильберт пишет, что «тайна ГК Освенцима-Биркенау хранилась до третьей недели июня».

А, к тому времени, уже произошли массовые депортации венгерских евреев, которых посылали прямо в Освенцим; 28 тыс. из них были зарегистрированы, остальных разослали по другим рабочим лагерям и фабрикам.

Разговорами о венгерских евреях в ГК Биркенау дан старт легенде о «лагере уничтожения» Освенцим. В ноябре 1944 легенда получила свой окончательный облик.

Тогда в Вашингтоне появился WRB-репортаж, основанный на рассказах Врбы, Альфреда Ветцлера, Чеслава Мордовича и Арноста Розина.

Циклон-Б был назван в репортаже орудием убийства, говорилось также об отравлениях в двух крестьянских домах, однако, о крематории главного лагеря, как о месте убийства, в репортаже не было ни слова. (Мы еще вернемся к этому репортажу.)

2 февраля 1945 г., сразу же после освобождения Освенцима, «Правда» сообщила о «конвейере смерти», на котором одновременно убивались сотни человек.

Но, вскоре конвейер исчез, ни один свидетель не говорил о нём. И о ГК писала «Правда», но поместила их не туда, где им определили быть позже, а «в восточной части лагеря» — это, при том, что лагерь уже был в советских руках!

Совершенно очевидно, версия была ещё не вполне согласована союзниками.

Советы знали, что им надлежит найти доказательство массовых убийств в Освенциме, но деталей ни Лондон, ни Вашингтон пока не сообщили, и потому автор в «Правде» (с еврейской фамилией) решил детали придумать сам.

В апреле-мае 1945 г. в польской комиссии выступили многие бывшие заключённые Освенцима, среди них евреи Шмуль Файнцильберг (называвший себя Яновским, Касковским и, наконец, Файнцильбергом), постоянно меняющий дату своего рождения Шлама Драгон и Генрик Таубер.

После того, как «Правда» попала впросак, польские коммунисты начали, хотя бы в главных чертах, координировать показания.

ГК были локализованы в одном месте, было достигнуто единство и в вопросе об орудии убийства. Им стал циклон-Б.

В остальном, «пережившим холокост» было позволено давать волю их извращённому воображению, а их «фактическим сообщениям» был придан статус «высшей достоверности».

Завершили формулировку мифа показания коменданта Освенцима Рудольфа Гесса.

После войны он некоторое время скрывался на одном крестьянском дворе, но в марте 1946 г. его схватили британцы.

Признания от Гесса были получены в британском учреждении, где применялись пытки. Пытал Гесса еврей, сержант Бернард Кларк. Происходило это так:

«Гесс кричал при виде одной только британской униформы. «Как тебя зовут?» — рычал Кларк, и всякий раз, как в ответ звучало «Франц Лонг» (имя крестьянина, у которого прятался Гесс), кулак Кларка обрушивался на лицо допрашиваемого.

С четвертого допроса Гесс назвал себя. Тогда он был раздет догола и растянут на станке для убоя скота, где Кларк вытворял с ним такое, что крики и удары сливались в одну какофонию и, казалось, ей не будет конца... Потребовалось три дня, чтобы Гесс начал говорить то, что от него требовали».

Показания Гесса основательно проанализированы ревизионистами, и от них не осталось камня на камне. Мы даже не станем повторять всего, а ограничимся лишь несколькими примерами:

— Гесс утверждает, что только за то время, пока он был комендантом (до ноября 1943 г.) в лагере было отравлено газом 2,5 млн. человек.

В это цифру ныне не верит ни один историк. Тут лишь остаётся вопрос: так ли уж тосковал Гесс по виселице, что готов был на любую ложь, лишь бы поскорее на нее попасть?

— Уже в 1941 г., сообщает Гесс, он посетил «лагерь уничтожения» Треблинка. Существовал тогда, утверждает он, и «лагерь уничтожения» Бельзец.

В действительности же, Бельзец был открыт в марте 1943 года, а Треблинка — в июне 1942 г.

Всего, в показаниях Гесса, обнаружено 47 несуразностей.

Существенную роль играл Освенцим на Нюрнбергском процессе, где юридически за Германией было закреплено совершение единственного в мировой истории преступления.

Правовой базой для трибунала служили не международные и государственные правовые акты, а специально созданный в Лондоне в августе 1945 г. для этого случая статут.

Согласно его ст. 19, трибунал был «освобождён от необходимости придерживаться правил доказательства вины».

В ст. 21 говорилось, что «для общеизвестных фактов» трибунал не должен требовать доказательства.

Что считать «общеизвестными фактами», решает сам суд.

Такие «факты, как целенаправленное истребление евреев, убийство польских офицеров в Катыни, были объявлены «общеизвестными», доказывать их не требовалось.

В подобном же стиле проводились бесчисленные процессы против «нацистских преступников» в ФРГ.

Марионеточный режим США в Бонне обязал с 50-х годов юстицию доказательством факта миллионных убийств евреев в ГК не заниматься.

Операция эта проводилась так: перед началом процесса во всех, включаемых одновременно, СМИ обвиняемых изображают бестиями в человеческом обличье.

Доказательств предъявлять не надо, поскольку и преступление, и его исполнители установлены раз и навсегда.

Свидетели могут врать до посинения, критических вопросов им никто не задаст, чтобы не доставить им, жертвам, душевных страданий.

Для обвиняемых единственным шансом смягчить приговор остаётся не оспаривать существование ГК и массовых убийств, а только — своё участие в них.

Таким путём возникают «признания исполнителей».

Вся эта процедура описана в книгах Вильгельма Штеглиха и Манфреда Келерса.