Индустриализация.

В апреле 1929 г. состоялась XVI партконференция. Из двух ва­риантов пятилетнего плана (на 1928/29—1932/33 гг.), разработанных Госпланом СССР, оптимального И отправного, она одобрила первый, задания по которому были на 20% выше. Кроме того, с но­ября 1929 г. и вплоть до середины 1932 г. эти задания неоднократ­но повышались.

Источники средств для строительства предприятий тяжелой промышленности изыскивались исключительно внутри страны. Они, в основном, складывались из:

— доходов легкой промышленности и, главным образом, сель­ского хозяйства, перераспределяемых в пользу индустриальных от­раслей;

—доходов от монополии внешней торговли колхозным и сов­хозным зерном^ золотом, лесом, пушниной. частично другими товарами; на вырученную валюту в страну ввозилось новейшее техно­логическое оборудование для строящихся заводов;

— значительно выросших налогов на нэпманов; прямым следствием этого, по сути, конфискационного налогообложения, дополненного прямым административным нажимом, стало полное свертывание к 1933 г. частного сектора в промышленности и тор­говле;

— средств, полученных за счет ограничения потребления город­ского и сельского населения (через увеличение розничных цен на товары, существовавшую с 1928 по 1934 гг. карточную систему их распределения, обязательные подписки на «займы индустриализации» и т. п.); в итоге жизненный уровень рабочих и служащих упал в 2—3 раза.

На этом фоне удивительным и непостижимым для нас смот­рится еще один источник ресурсов для проведения индустриализа­ции — духовная энергия трудящихся. Остается фактом — больше­вики сумели вызвать и в течение многих лет поддерживать волну трудового энтузиазма, что нашло яркое выражение в массовом «со­циалистическом соревновании»: в ударничестве (с 1929 г.) и стаха­новском движении (с 1935 г.). «Как видно из воспоминаний о тех годах, — писал один западный историк, — мощным стимулом для множества людей служила мысль о том, что за короткий срок, це­ной изнурительно тяжелых усилий можно создать лучшее, т. е. со­циалистическое общество».

Плановые задания на первую пятилетку предполагали увеличе­ние промышленного производства по сравнению с 1928г. почти в 3 раза, на вторую пятилетку (1933—1937 гг.)— в 2 раза от достиг­нутого в 1932 г. Официальная пропаганда объявила о досрочном выполнении заданий обеих пятилеток (каждую — за 4 года и 3 ме­сяца).

Ныне историки оспаривают эти официальные итоги. Анализ архивных данных позволил установить, что по большинству важ­нейших показателей первые пятилетние планы вообще не были выполнены. Более того, часть исследователей ставит под сомнение и главный сталинский вывод: о превращении СССР из аграрной в индустриальную страну. По их расчетам, в конце 30-х годов сель­ское хозяйство вносило в национальный доход больше, чем про­мышленность (по официальной статистике, доля аграрного и про­мышленного секторов экономики равнялась в национальном вало­вом продукте соответственно 30 и 70% в 1932 г., 23 и 77% в 1937 г.; примерно в таких же пропорциях распределялась и доля в нацио­нальном доходе).

Конечно, вопрос этот нуждается в серьезном дополнитель­ном изучении. Но бесспорно одно: за 1929—1937гг. страна со­вершила беспрецедентный рывок в росте промышленной про­дукции.

За это время в строй вступило около 6 тыс. крупных предприя­тий, т. е. 600—700 ежегодно. Темпы роста тяжелой промышленно­сти были в 2—3 раза выше, чем за 13 лет развития России перед первой мировой войной. В результате страна обрела потенциал, ко­торый по отраслевой структуре и техническому оснащению нахо­дился в основном на уровне передовых капиталистических госу­дарств. По абсолютным объемам промышленного производства СССР в 1937г. вышел на второе место в мире после США (в 1913 г. — пятое место). Несравненно меньше политика индуст­риализации затронула другие отрасли экономики. По-прежнему ручной труд преобладал в строительстве, в аграрном секторе. Хро­нически отставала легкая промышленность. Да и в самой тяжелой промышленности крайне медленно шло освоение нового производ­ства: не хватало подготовленных кадров, не были четко налажены связи между предприятиями. Часто бывало, что выпустив первые образцы продукции заводы и фабрики затем месяцами простаива­ли без сырья, без необходимого обслуживающего персонала. Невы­сока была и производительность труда.

Форсированная индустриализация позволила в короткий срок обеспечить полную занятость трудоспособного населения. Накану­не первой пятилетки безработные составили 12% от числа занятых в народном хозяйстве рабочих и служащих. И вот на 1 апреля 1930 г. впервые фиксируется снижение числа безработных (1 млн. 081 тыс. человек), а к 1931 г. безработица в СССР была ликвидиро­вана полностью, закрывается последняя биржа труда.