ВКЛАД РЕБЕНКА В ЖИЗНЬ ОБЩЕСТВА: НОРМАЛИЗАЦИЯ

В предыдущей главе мы говорили об особенностях поведения сильных и слабых детей. Надо заметить, что в глазах общественного мнения далеко не все черты слабости признаны таковыми. Пассивных и тихих детей очень часто называют «хорошими». Тех же малышей, кто проявляет физиче­скую активность, живое воображение и т.д., взрослые считают особенно блестящими и прямо-таки выдающимися.

Можно сказать, что дети разделяются взрослыми на три типа:

1) дети с недостатками, которые требуют исправления;

2) хорошие (пассивные) дети, которых ставят в пример остальным;

3) дети с выдающимися качествами.

Второй и третий типы рассматриваются как «желательные», и родители испытывают гордость за таких ребятишек, даже если близкое общение с ними (например, с деть­ми, относящимися к последней группе) не всегда приятно.

Я говорю об этом потому, что подобная «классификация» детей существует веками. Однако и в моей первой школе, и во всех последующих я наблюдала, как мгновенно исчезают эти особенности поведения у ре­бятишек, стоит им только заинтересоваться какой-либо деятельностью, привлекшей их внимание. Так называемые плохие, хоро­шие и замечательные качества – все исче­зает –остается просто ребенок. Этим я хо­чу сказать, что до сих пор люди не сумели найти меру добра и зла, а также того, что выходит за рамки этих двух понятий: наши представления об этом оказались ошибоч­ными. Существует мистическое утверж­дение: «Нет истины вне Бога, и всякая иная вещь ложна». В наших школах дети доказа­ли, что единственным их устремлением яв­ляется постоянство в труде. До сих пор никто не делал подобных наблюдений и никто не определял, каким образом в ребенке про­исходит спонтанный выбор рода деятельно­сти. Следуя своему внутреннему повеле­нию, наши малыши (каждый по-своему) за­нимались именно тем, что доставляло им безмятежность и радость. И тогда происхо­дило нечто совершенно непривычное: в коллективе детей возникала спонтанная дисциплина. Это нас особенно поразило: дисциплина в обстановке свободы! Удиви­тельно было видеть малышей, которые в об­становке полной свободы искали себе заня­тия, каждый – по своему выбору, погружа­лись в них, и при этом в группе сохранялась отменная дисциплина. Подобное я наблю­дала на протяжении сорока лет в разных странах. Это доказывало, что, оказавшись в обстановке, которая позволяет заниматься упорядоченной деятельностью, дети демон­стрируют новые качества. В них развивает­ся особый тип психики, присущий всем лю­дям, но доселе скрывавшийся под наслое­ниями иных качеств. Подобная перемена в детях, приводящая к появлению единого ти­па, происходит не постепенно, а внезапно. Это случается всякий раз, когда ребенок погружается в какую-нибудь деятельность. Для этого воспитателю не нужно заставлять ленивого малыша – достаточно просто облегчить контакт ребенка с предметами труда, находящимися в окружающем его пространстве. Как только ребенок осваива­ет то или иное занятие, все его недостатки сразу исчезают. Его не нужно ни в чем убеждать – просто что-то внутри него открывается для внешней деятельности, про­буждает энергию и направляет ее на непре­рывную и повторяющуюся работу.

Человеческий индивид целостен. Эта целостность создается и закрепляется с по­мощью активного освоения окружающего мира, к которому побуждает нас природа.

В процессе эмбрионального развития с рождения до трех лет в ребенке формируют­ся разрозненные функции (каждая – в строго определенное время). Наконец наступает мо­мент, когда они начинают взаимодейство­вать. Это происходит на следующем этапе – с трех до шести лет: руки работают, а мозг руководит этой работой.

Если внешние обстоятельства препятст­вуют интеграции, внутренняя энергия про­должает подталкивать развитие функций, но общая дезорганизация уводит их от наме­ченной цели. Руки не знают, чем им занять­ся, мысли уходят далеко от реальности, бол­товня теряет смысл, движения тела разбол­танны. Не находя выхода, разрозненные си­лы провоцируют неправильное развитие ребенка, отклонения, нарушения и прочие ос­ложнения. Эти отклонения вызваны не вну­тренними пороками личности. Они являют­ся следствием ее несостоявшейся внутрен­ней организации.

И хотя эти явления носят временный характер, сами по себе они не исчезнут. Чтобы избавиться от них, необходимо, что­бы все действия были направлены к опреде­ленным целям.

Когда же окружающее пространство привлекает ребенка и побуждает его к созидательной деятельности, то разрозненные вспышки энергии малыша соединяются в од­ну и всякие отклонения исчезают. Возникает необычный тип ребенка – новый ребенок, и это означает, что личность сумела сформиро­ваться правильным образом.

В наших школах дети принадлежали к разным классам общества, разным народам и разным ступеням цивилизации, и тем не менее мы сталкивались с этим явлением по­стоянно. Это наиболее важный результат на­шей работы.

Переход от одного этапа развития к дру­гому осуществляется только после того, как ребенок осваивает работу с предметами, и когда работа его рук сопровождается умст­венной концентрацией. Этот психологичес­кий феномен, напоминающий излечение взрослых людей при помощи психоанализа, был нами назван «нормализацией».

Сегодня, спустя много лет, это открытие, многократно проверенное опытами, получи­ло свое подтверждение. Детские клиники, специализирующиеся на работе с «трудны­ми детьми», стремятся теперь помещать сво­их пациентов в такую среду, которая бы сти­мулировала рост активности ребенка, давала ему возможность свободного выбора заня­тий, освобождала его от контроля воспитате­лей и вообще взрослых.

Та же игровая терапия позволяет ребен­ку выбирать из множества игрушек или подражательных игр то, что ему больше нравит­ся. Обеспечить подобную широту выбора у себя дома семья, как правило, не в состоянии. Современные детские учреждения действительно способствуют исправлению ха­рактера ребенка. Причем это исправление вызвано не только обретением степени сво­боды, но и социализацией малыша – его об­щением с другими детьми.

Однако задача подобных учреждений весьма ограниченна. Они – всего лишь центры оздоровления, что-то типа санаториев для больных (трудных) детей. Нам пока еще не хватает понимания, что только труд и свобода исправляют пороки развития, а значит, все дет­ские учреждения должны положить в основу своей деятельности именно эти принципы.

Иначе же выздоровевшие или окрепшие дети возвращаются в прежние условия жиз­ни, обусловившие их «отклонения от нор­мы», и все улучшение идет насмарку.

Во многих странах педагоги пытались применить принципы свободы и активности в школьной практике. Но сама их трактовка этих понятий была слишком эмпирична.

Свобода упрощенно понималась как не­медленное освобождение детей от репрес­сивных мер: например, отмена наказаний: освобождение от необходимости слушаться старших. Разумеется, подобная трактовка носила негативный характер, поскольку предполагала просто отказ от принуди­тельности. Реакция на такую «свободу» бы­ла весьма показательной: ребенок, импульсы которого раньше контролировались только взрослыми, просто «срывался с цепи». Если мы «позволяем делать что угодно ребенку, у которого не развита воля», то мы неизбежно искажаем самую суть свободы.

Так вырастают неаккуратные дети, поскольку порядок навязывался им взрослыми; так растут маленькие бездельники, посколь­ку работу взрослые тоже навязывали; так растут непослушные дети, ибо послушание для них было вынужденной необходимостью. Свобода должна быть следствием разви­тия скрытых в ребенке мотивов, и она долж­на опираться на обучение. Развитие само по себе активно. Это процесс формирования личности посредством освоения ребенком окружающего мира. Эту длительную работу должен проделать в себе каждый ребенок.

Командовать слабым покорным ребен­ком и наказывать его легко, но никто не су­меет «развить» в нем другую личность. Это­го невозможно достичь обучением.

Если мы станем понимать свободу как предоставление детям возможности делать что угодно, в том числе – неправильно обра­щаться с предметами, которые их окружают, то в результате мы получим «свободное раз­витие отклонений», и анормальность каж­дого ребенка только усилится.

Нормализация происходит при концент­рации детей на какой-то, деятельности. Зна­чит, необходимо, чтобы в окружающем ре­бенка пространстве имелись мотивы, спо­собные вызвать его интерес. Важно, чтобы предметы могли быть использованы по сво­ему назначению, это создает некий «умственный порядок». Важно, чтобы они использовались «точно», это развивает «координацию движений».

Умственный порядок и координация движений, управляемые в соответствии с критериями науки, подготавливают способность концентрации, достигнув которой ре­бенок становится свободен в своих дейст­виях и освобождается от пороков. Следует сказать, что «концентрация» – это не просто «занятие чем-нибудь». Если дети с безраз­личием переходят от одного предмета к другому, даже обращаясь с ним правильно, то такая деятельность не приводит к ис­правлению дефектов. Необходимо, чтобы процесс работы вызывал у них искреннее уважение и интерес.

В отличие от клиник для трудных детей, в наших школах «выздоровление» – не ко­нечный результат, а отправная точка, после достижения которой происходит укрепление и развитие личности ребенка, получившего «свободу действий».

Только после «нормализации», развива­ясь в контакте с окружающим миром, дети раскрывают перед нами свои удивительные качества: спонтанную дисциплину, способ­ность продолжительно и с радостью тру­диться, стремление помочь друг другу, взаи­мопонимание. «Свободный выбор занятий» становится их образом жизни, он свидетель­ствует об их выздоровлении, о вступлении в новую жизнь.

Главной характеристикой остается все то же «усердие в труде». Интересное, сво­бодно избранное, способное привлечь, хотя порой и утомительное занятие увеличивает энергию и умственные способности ребенка, а также его самообладание.

Чтобы способствовать этому развитию, недостаточно дать ребенку разнообразные предметы для занятий. Необходимо также особым образом организовать пространство, чтобы вызвать у детей «рост интересам. Воз­никает особый воспитательный метод, осно­ванный на знании законов развития детской психологии.

В наших школах дети не только укрепляли свой характер – их разум жадно искал и впитывал в себя всякое знание. Можно было утверж­дать, что, совершенствуясь, они совершали свои подъем к вершинам духовной жизни.

Развитие навыков труда заставляет нас вспомнить о некоторых принципах, изло­женных в древней индийской книге муд­рости «Бхагавадгите»: «Важно дать каждо­му человеку подходящую работу. Разум ис­пытывает потребность в работе. Держать его постоянно погруженным в здоровую дея­тельность значит укреплять дух. Когда же дух беспокоен или бездействует, в него вхо­дит дьявол. Бездеятельный человек не может быть духовным».